Злой дух по своему внешнему виду и существу

Следующие положения определяют при­роду падших духов.

I. Диавол есть злая умная сила, отступив­шая от Бога¹, или мысленный злой дух²; и достоинство его начальственное³ (Еф. 6, 12). Таким образом, демоны, будучи одной и той же духовной природы с анге­лами, но добровольно уклонившись от блага ко злу, сделались по образу бытия

— в противоположность первым (светам)

— тьмою⁴.

Древние язычники и их маги, входившие в непосредст­венное сношение с демонами, которых они именовали поч­тительно богами, конечно, должны были знать больше о природе их, чем люди XX века, которые даже не верят в су­ществование бесов. Поэтому заклинания (своего рода «мо­литвы») кудесников и волхвов, особенно Ассирии и Егип­та, где последние были могущественны, могут с отрица­тельной стороны дать некий материал, если и не прибавля­ющий ничего нового к святоотеческим или библейским данным, то все же по-своему освещающий дело. И того до­вольно, что «догматика» заклинаний совпадает с догмати­кой христианской и, следовательно, показывает, насколько низко пала нынешняя культура и ее мировоззрение, так расходящееся с основами веры!..

Приведу для примера два заклинания из ритуала черной магии⁵ древних халдейских жрецов.

Первое (против «великих маскимов» — название одного демонского класса): «Семь, их семь! Семь их в глубочайших пучинах моря. Семь смутителей небес; восстают они из глу­бочайших недр океана, из сокровенных тайников. Не муж­чины они и не женщины они; распространяются, как сеть. Нет у них женщин, не рождаются дети; честь и благость им неизвестны; молитв и просьб они не слушают. Нечисть, рожденная в горах, враги бога Эа, они суть орудия гнева бо­гов... Враги! Враги! Семь их, семь их, дважды семь их!..»

Другое заклинание против Umu* (В переводе с халдейского означает «дни» и олицетворяет демо­нические силы природы. — Прим, составителя.)— отдельного разряда бесов:

-201-

«Они (демоны) суть исчадия ада... Они проникают из одного дома в другой и удержать их дверями нельзя, нель­зя запереть и замками; они проползают сквозь двери, как змеи; мешают жене от мужа зачать... Они тот голос злове­щий, который людей, проклиная, преследует всюду»⁶.

Так как ангелы, как мы видели⁷, не могут быть ограни­чены каким-либо физическим местом, то, следовательно, и бесы по природе своей пространственно не могут быть оп­ределяемы и измеряемы нашими вершками, аршинами и саженями. Таким образом, вопрос схоластических богосло­вов «сколько бесов может поместиться на острие иголки?» может быть назван праздным, но никак не глупым, не нело­гичным, не неразумным. Поместиться их, в силу вышеука­занных свойств духовной природы, может сотни, тысячи, миллиарды, квинтильоны... Богословскими понятиями о «духовном месте» объясняются в вышеприведенных за­клинаниях и свойства бесов проникать чрез материальные вещи и запертые замки. Приведу еше несколько примеров, наглядно показывающих многоразличные способности духов.

Известный ученый, проф. В. Богораз-Тан, изучавший (конечно, не веря в бесов) шаманство, колдовство и магию из первых рук, то есть со слов самих шаманов и из собст­венного опыта (сам подвергался их заклинаниям), написал целую книжку на эту тему⁸ в связи с новооткрытыми идея­ми Эйнштейна, воплотившимися в так называемую теорию относительности. Из нее я кое-что и заимствую.

Ученый интеллигент все допытывался, в каком виде яв­ляются колдунам бесы, как именно они представляются и каких бывают размеров. Профессор рассказывает: «Чукот­ские шаманы не раз указывали мне: "Трудно понять, какие бывают духи, большие или маленькие. Посмотришь на ду­ха — и он меньше мошки. Посмотришь опять — и он уже ростом с человека. И вот погляди: он уже сидит на утесе и ноги его стоят внизу на песке... Погляди на него издали, сквозь легкий туман — и он высится, как целая гора..."»⁹

«Когда начинаешь знакомиться с шаманством, — про­должает неспособный и непонятливый их ученик, — преж­де всего поражает эта мелкота духов, вызываемых шама­ном. Они нередко являются сотнями, шаман собирает их в бубен, трясет — и они сжимаются вместе и свертываются в комок.

-202-

Потом он тряхнет бубном, духи просыплются по всему помещению, кишат и жужжат, выбиваются наружу и, облепляя помещение со всех сторон густым слоем, защи­щают его от вражеского нападения»¹⁰.

«Размеры духов при встречах, — продолжает Богораз-Тан, — постоянно меняются... Дух, нападающий на челове­ка, ужасный охотник за душами, является огромным, ги­гантским... Тот же самый дух, побежденный, укрощенный шаманом, напротив того, является маленьким, даже кро­шечным»¹¹.

Не умножая выписок из громадной шаманской практи­ки, прибавлю, что подобные примеры находятся в каждом фольклоре и любом магическом ритуале. Даже те народные предания, которые подверглись обработке и прошли через руки поэтов и писателей с чисто позитивистским направ­лением, сохранили в себе основное зерно истины.

Пусть каждый вспомнит только свои школьные и гим­назические годы и найдет сколько угодно примеров из про­читанных тогда по обязанности и по собственному распо­ложению книжек.

Вот царь Соломон из «Тысяча и одной ночи», арабских сказок Шехерезады¹², помещает в небольшую бутылку гро­мадного джинна — духа (который в свободном состоянии ногами стоял на земле, а головой уходил в облака) и, запе­чатав магической печатью, бросает в море.

В другой сказке «Волшебная лампа Аладина» также джинны-бесы являются в гигантском виде¹³.

В «Фаусте» Гете бес, «гений земли», вызванный закли­наниями, чтобы устрашить Фауста, является в огромных размерах, но тот же бес под видом Мефистофеля, желая подладиться к Фаусту и обольстить его, принимает на себя уже скромные размеры — бояться, мол, меня нечего...¹⁴

У наших поэтов то же самое. У Пушкина в песнях юго-западных славян («Марко Якубович») дух за краткое вре­мя три раза меняет свой вид, последовательно из великана превращаясь в маленького карлика.

В стихотворении «Бесы» ямщик говорит поэту:

Посмотри: вон, вон играет,

Дует, плюет на меня...

Там верстою небывалой

Он торчал передо мной,

Там сверкнул он искрой малой

И пропал во тьме ночной...

-203-

Пушкин приглядывается:

Вижу — духи собралися

Средь белеющих равнин.

Бесконечны, безобразны

В мутной месяца игре,

Закружились бесы разны, Б

удто листья в ноябре...

Или вот еще насмешливая (когда совсем не смешно) фраза невера-интеллигента:

Ты в пузыречек наловишь их сотню...

Некрасов¹⁵

II. Он неспособен к раскаянию¹⁶. «Может быть, что до сотворения человека и для диавола оставалось еще какое-нибудь место покаянию, — говорит святой Василий Вели­кий. — Но как скоро явились и устроение мира, и насажде­ние рая, и человек в раю, и заповедь Божия, и зависть диа­вола, и убиение возвеличенного, с тех пор заключено для диавола и место покаянию. Ибо, если Исав, продав перво­родство, не нашел места покаянию, то остается ли какое ме­сто покаянию для того, кто умертвил первозданного чело­века и чрез него внес смерть?»¹⁷

III. Демоны не знают будущего¹⁸.

Однажды бесовская сила явилась Пахомию Великому (+ 348) в виде жены. В конце длинного разговора, который я опускаю, святой сказал диаволу:

- Знаешь ли, что после нашей смерти будущие монахи не так верно будут работать Богу, как мы работаем?

- Хорошо знаю, — отвечает бес.

- Лжешь на свою скверную голову: знать будущее -это есть дело только Самого Бога, а ты — ложь и лжею вла­деешь!..

- Если я и ничего не знаю по предведению, — отвечал диавол старцу, — однако, сопоставляя прошедшие события с настоящими, заключаю о имеющих произойти в будущем.

«Та и множайшая бесу блядословящу, — прибавляет житие, — преподобный Пахомий именем Иисус Христо­вым запрети ему, и исчезе бес со всем своим полчищем»¹⁹.

Еще пример. Однажды бес явился блаж. Андрею, Хрис­та ради юродивому (+ ок. 936 в Царьграде), и произнес предсказание о будущих, то есть нынешних, христианах.

-204-

- В те времена люди будут злее меня, — сказал он, — и малые дети превзойдут стариков лукавством. Тогда я нач­ну почивать, тогда не буду учить людей ничему! Они сами собою будут исполнять мою волю!..

- Как же ты это знаешь? — спросил блаженный. — Ведь демон ничего не знает по предведению?

Последний отвечал:

- Умнейший отец наш, сатана, пребывая во аде, гадательствует о всем посредством волхвования (выражаясь по-нашему, с помощью присущих ему громадных оккульт­ных, неведомых сил как бы решает задачки на составление уравнений относительно взаимоотношений и столкнове­ний народов, подобно тому как химик, физик, астроном или математик с помощью своих знаний и различных дей­ствий над кислотами, газами, планетами делают свои пред­сказания о различных физико-химических и астрономиче­ских явлениях) и передает нам; а сами мы не знаем ничего²⁰.

Но ясно видно, что и сам сатана ничего не знает, но, сме­шивая, как разные кислоты, страсти людские, переливая из одного человека в другого, ему работающего, различные яды злобы, лукавства, самолюбия, делает вероятные за­ключения²¹.

IV. Несмотря на свое незнание будущего, демоны, как сейчас было упомянуто, постоянно берутся ложно предска­зывать. «И им не должно верить, даже если они много раз и говорят истину таким способом, о каком мы сказали»²².

V. Бесы знают и Священное Писание. «Даже и в Писа­нии сведущ сей душегубец, — говорит святой Григорий Бо­гослов²³. — Из одного места скажет: писано есть о хлебе, из другого: писано об ангелах. Писано бо есть, — говорит, -яко ангелом Своим заповестъ о тебе, и на руках возмут тя (Пс. 90, 12). О хитромудренный на зло, для чего не догово­рил и последующего (я твердо помню это, хотя и умолчишь ты), что, ограждаемый Троицею, наступлю на тебя — аспи­да и василиска (13) и буду попирать змию и скорпию? (Лк. 10, 19)».

«В один день, — рассказывает преп. Ефрем Сирин²⁴ про своего друга св. Аврамия, — когда блаженный, по обычаю, вкушал пищу, враг взошел в его келью в образе юноши и приближался к нему с намерением опрокинуть его чашку.

-205-

Но он догадался и удержал ее, а сам продолжал вкушать пищу, не заботясь о коварстве его. Юноша, отскочив, стал перед блаженным и, поставив светильник с горящею на нем светильнею, громогласно начал петь псалом и говорить: Блажени непорочный в путь, ходящий в законе Господни... (Пс. 118, 1.) Так произнес он большую часть псалма (в нем 176 стихов. — Еп. Варнава)».

VI. Но мыслей человеческих (если только они не вну­шены ими самими) демоны не знают. «Сатана не знает, ка­кою страстию будет побеждена душа, — говорит древний египетский подвижник авва Матой²⁵. — Он сеет, но не зна­ет, пожнет ли. Сеет он помыслы блуда, помыслы злословия и также другие страсти. К какой страсти склонною покажет себя душа, ту и внушает он ей»²⁶. «Демоны, хотя и крайне нечисты, однако же в чинах своих не сокрыты друг от дру­га, но не видят двух чинов, которые выше их (то есть ан­гельского и душевного, нашего человеческого. - - Еп. Варнава)», — говорит св. Исаак Сирин²⁷.

Приведу еще свидетельство аввы Серена, знаменитого египетского подвижника. «Даже и те мысли, которые они внушают, приняты ли, или как приняты, они узнают не по природе самой души, то есть не по внутреннему движению, скрывающемуся, так сказать, в мозгах, но по движениям и признакам внешнего человека. Например, когда внушают чревобесие, если видят, что монах с любопытством устрем­ляет глаза в окно или на солнце или заботливо спрашивает о часе, то познают, что у него родилось желание есть. Если, внушая блуд, примечают, что он терпеливо принял стрелу похоти, или видят, что плоть возмутилась, или, по крайней мере, он не вздохнул, как должно, против внушения нечис­того сладострастия (запомни, читатель, как надо поступать, по разуму и деланию святых отцов, в подобных случаях! -Еп. Варнава), то понимают, что у него во внутренности ду­ши вонзена стрела похоти»²⁸.

Итак, будем помнить, что во всякое время дня и ночи вокруг нас находятся демоны и в буквальном смысле, что называется, в рот смотрят. «Всякое наше телодвижение с любопытством наблюдают, — говорит другой великий про­зорливец, преп. Нил Синайский²⁹, — и ничего не оставляют в нас незамеченным, ни восклонения на ложе, ни сидения, ни стояния, ни слова, ни выхода, ни взгляда, на все смотрят пристально,

-206-

все употребляют в дело, весь день поучаются на нас льстивным (Пс. 37, 13), чтобы во время молитвы ок- леветать смиренный ум и угасить в нем блаженный свет». И сего об этом довольно. Писать и говорить вслух непо-священным яснее и подробнее удерживает меня сей же святой отец, как и сам воздерживается от того же, а причи­ну сего, кто желает знать, пусть прочтет сам у него³⁰.

VII. Демонами придуман всякий порок, также и нечис­тые страсти³¹. Характер диавола с достаточной ясностью определен в Слове Божием — он гордый (Исх. 14, 12, 14), жестокий (Лк. 8, 21), злобный (Иов. 1, 9; 2, 4), лукавый (Мф. 6, 13; 13, 19), лживый (Ин. 8, 44), тщеславный (Мф. 4, 9). И вся сила ненавистнической природы бесов направле­на на людей³².

С пришествием Христа сила диавола уже сломлена окончательно, и он действует ныне только в сынах против­ления (Еф. 2, 2).

«Ты низложен Крестом, умерщвлен Животодавцем, бездыханен, мертв, недвижим, бездействен, и хотя сохраня­ешь образ змия, но предан позору на высоте!» — восклица­ет Григорий Богослов³³ в «Слове на Св. Пасху».

Сам сатана великому тайновидцу святителю Нифонту (326-373), епископу города Констанции, сказал однажды: «С тех пор как Иисус был распят, действительно, я слаб стал...»³⁴

Но не так он действовал раньше. (По-видимому, наши времена приближаются к тому, когда он с прежней силой начнет помыкать человечеством и мучить его. См.: Откр. 11, 7; 17,8; 20,3.) Древние язычники хорошо узнали на сво­ем хребте (Пс. 128,3) всю мстительность, злобность и нена­висть бесов к роду человеческому. Это общенародное веро­вание было развито древнегреческими трагиками. Таким образом явился у них αλαστωρ, «дух мщения».

У Эсхила он является как δειμων γεννας, как демон-ис­куситель, непрерывно действующий в судьбах известного рода. Так, в роде Атридов из одного основого греха вырас­тает целая вереница новых; аластор, мстя за одно преступ­ление, вызывает другое, новое, за которым опять в свою очередь следует месть и еще новое преступление, и так без конца. У Софокла и Еврипида злобный характер этого де­мона остается тот же, но с легкими видоизменениями³⁵.

-207-

Во всяком случае, сила его ненависти не уменьшилась. Так, у Софокла³⁶ в «Эдипе в Колоне» мы читаем:

Но вот что будет: в Фивах

Дух-мститель мой, навеки поселенный... и т. д.

У самого Гомера демоны как добрые божества почти не встречаются, зато в качестве злых сил, особенно с приложе­нием эпитетов στυγερος,, χαλεπος,, κακοσ*,(страшный, суровый, злой (греч.))

попадаются не­редко. Прямо, без всяких околичностей, в значении «зла, погибели» (Verderben) или «смерти» (Tod) стоит δειμων в «Илиаде» (VIII, 166)³⁷.

Философ Сократ, который должен был знать толк во всех этих вещах, потому что сам имел, по его собственным словам, всегда сопутствующего ему беса, внушавшего ему то и се³⁸, говорит о злобном характере демонов.

Вот выдержка из «Лизиса» Платона (223А):

«Сказав это, я (Сократ) думал, было, уже тронуть кого-нибудь другого, постарше. Но тут, будто какие демоны, по­дошли педагоги — один Менексенов, другой Лизисов - вместе с их братьями и приказывали им идти домой...»

Ясное дело, здесь слово «демон» употреблено в смысле неприязненной силы, которая препятствует нашему наме­рению. Таким образом, имеем еще свидетельство в пользу того же со стороны двух философских умов Греции, на которых, как на столпах, покоилось все античное интелли­гентское мировоззрение.

Понятны после этого тоска человечества до Первого пришествия Христа Спасителя по Избавителю и благодар­ность Богу (за избавление) вместе с радостью первых хри­стиан, которые до того страхом смерти чрез все житие повинни беша работе диавола. (Евр. 2, 14-15).

VIII. Демоны обладают могущественной силой (Еф. 2, 2; 6, 12). Когда св. Аверкий, муж апостольский, епископ Иерапольский (+ ок. 167), будучи в Риме, изгнал беса из царской дочери, то в наказание за то, что тот вынудил его на старости лет совершить ради этого изгнания такое длин­ное путешествие (из Иераполя, около нынешнего турецко­го Бамбук-Каласи, в Рим), сказал ему: «Вот лежит камень (перед дворцом лежала громаднейшая каменная глыба, ко­торую множество народа могло едва только с места сдвинуть; на нее-то и указал святой);

-208-

повелеваю тебе, диавол, именем Господа моего Иисуса Христа нести этот камень вплоть до самой родины моей, до Иераполя, и там у южных ворот города положить его». Диавол, подобно какому-ни­будь рабу и пленнику, связанный клятвою, выйдя из цар­ской дочери, поднял камень тот и, тяжко стеная, понес его по воздуху чрез ипподром (место скачек и зрелищ народ­ных). Весь народ с великим удивлением наблюдал за тем, как камень этот несся по воздуху, слышал и громкий вопль стонущего диавола, но, конечно, самого его видеть не мог. Диавол же, принеся камень в Иераполь, бросил его на том месте, где ему было приказано св. Аверкием. Жители же го­рода, увидя внезапно упавший из воздушного пространст­ва камень, очень дивились, не зная этой тайны, до тех пор пока к ним не возвратился святой и не рассказал всего³⁹.

На этом камне Аверкий высек эпитафию и потом велел горожанам — своим духовным детям — поставить на его могиле как памятник. Что и было с большим трудом общи­ми усилиями сделано.

Конечно, неверующие, читая житие Аверкия и самую надгробную надпись его, всегда почитали это за сказки. Но в 1883 году Бог посрамил их. В том году при раскопках па месте древнего Иераполя отрыт был этот камень. Сохрани­лась в целости и высеченная на нем вышеупомянутая эпи­тафия, которую считали «поповской выдумкой», выража­ясь в современных терминах. Наука, как всегда, с жаднос­тью набросилась на «новинку» и должна была признать ис­тинность всего того, что отрицала раньше. В настоящее время подлинность и древность эпитафии признают такие ученые, как знаменитый археолог де-Росси⁴⁰.

Преп. Серафим говорит о силе самого маленького из де­монов, что он способен одним коготком повернуть всю землю.

IX. Но несмотря на это, сатана трепещет при имени Ии­суса Христа и при крестном знамении⁴². При страхованиях (в полночь, в темных местах и проч.) святой Иоанн Лествичник учит поступать так: «Вооружись (молитвою), рас­простри руки (крестом) и бей супостатов именем Иисусо­вым, ибо нет сильнейшего оружия ни на небе, ни на заме»⁴³.

Даже когда люди, совершающие грех, перекрестятся, в силу привычки пли воспитания, но и в целях ограждения от темной силы, то и те получают помощь.

-209-

Св. Григорий Богослов передает интересный случай из жизни императора Юлиана Отступника, имевший место при посвящении его в один из мистериальных культов. Нужно было сходить к «богам», то есть демонам, в некие подземные пещеры, чтобы там волхвовать и совещаться с ними⁴⁴. «Но когда наш храбрец, — повествует святой отец, - идет вперед, его объемлет ужас, с каждым шагом стано­вится ему страшнее; рассказывают еще о необыкновенных звуках, о зловонии, об огненных явлениях и, не знаю о ка­ких, призраках и мечтаниях. Пораженный неожиданнос­тью, как неопытный в таком деле, он (Юлиан) прибегает ко Кресту, сему древнему пособию, и знаменуется им против ужасов, призывает на помощь Гонимого (то есть Христа). Последовавшее за сим было еще страшнее. Знамение по­действовало, демоны побеждены, страхи рассеялись. Что же потом? Зло оживает, отступник снова становится дерз­ким, порывается идти далее; и опять те же ужасы. Он еще раз крестится — и демоны утихают. Ученик в недоумении; но с ним наставник (сопровождавший его маг и волхв. -Еп. Варнава), перетолковывающий истину. Он говорит: "Не устрашились они нас, но возгнушались нами". И зло взяло верх. Едва сказал наставник — ученик верит, а убе­дивший ведет его к бездне погибели»⁴⁵.

Другой пример. Пришел однажды блаженный Василий, Христа ради юродивый, Московский чудотворец, творя свой трудный подвиг юродства, в корчемницу (шинок, ка­бак), где хозяин был зол сердцем и с бранью подносил ви­но, часто повторяя имя демона. Блаженный Василий стал в дверях и, скорбя духом, смотрел на приходивших «пить». Вслед за ним взошел один «винопийца трясыйся с похме­лья», который просил целовальника скорее дать ему за деньги вина. Но тот от нетерпения, в порыве злобы, крик­нул на него: «Лукавый да возьмет тебя, пьяницу, мешающе­го мне подносить лучшим тебя». Услышав такое слово, ог­радил себя крестным знамением пришедший, принимая из рук его вино, а блаженный Василий, как бы юродствуя, громко засмеялся, захлопал в ладоши и восклицал: «Добре, добре сделал ты, так и всегда делай, чтобы спастись от не­видимого врага». Бывшие в кабаке спросили о причине смеха. Святой, отбросив теперь свое юродство, разумно от­вечал им:

-210-

«Когда хозяин призвал имя лукавого, взошел тот с его словом в стакан, когда же хотевший выпить оградил себя крестным знамением, вышел из стакана демон и бежал из кабака. Я же смеялся от великой радости и хвалю помня­щих Христа Спаса нашего и осеняющих себя во всех делах своих крестным знамением, которое отражает всю силу вражию»⁴⁶.

X. При позволении со стороны Бога демоны изменяют­ся и преображаются в тот вид, в какой хотят сообразно со своим воображением⁴⁷, начиная со светлого ангела (2 Кор. 11,14) и кончая всяким родом скотов, гадов и чудовищ. По­следний вид наиболее им приличествует, и при своих явле­ниях они чаще кажутся людям в противном образе. Только ради обольщения принимают «светлый» вид. Почему так?

Образ явления духа, доброго или злого, чему-то соот­ветствует в духовном мире, какой-то духовной сущности, чего мы по своей «плотяности», как сказано⁴⁸, «понять и восприять не можем». Но если бы не было людям ангело- и бесоявлений, то и тогда нам следовало бы заключить, что они должны формально разниться: одни духи должны при­нимать соответственно прекрасной и доброй своей природе красивый, приятный вид, другие — наоборот. При духовидениях, действительно, это и происходит. Ангелы всегда являются в прекрасном образе, а бесы, как увидите, в про­тивном, отталкивающем. Преп. Серафим Саровский на во­прос одного мирянина, видал ли он злых духов, отвечал с улыбкою: «Они гнусны... как на свет ангела взглянуть грешному невозможно, так и бесов увидеть ужасно, потому что они гнусны»⁴⁹.

Почему, повторяю, так? Потому что внутренняя их потемневшая и извратившаяся по низвержении с неба природа, в какой бы образ они ни преображались, хотя бы в Христа и во ангела света, всегда просвечивает чрез при­нятый прелестный (не смешивать с прелестным) вид. По­этому, как бы ни красива форма у явившегося беса была, но так как она служит выражением и выявлением дисгар­моничной, искаженной сущности и кривой природы, то и не может быть совершенно выправлена. Как в темноте находящийся художник, хотя был бы и гениальным, не сумеет нарисовать правильную картину и подобрать нужные краски, так и демон не в силах изобразить добро, которого он лишился. Оно все у него будет «набок» и «навыворот». Личность-то у беса остается, но она у него - кривая, нецелостная, или, как определяет ее Сам Господь, лживая, в истине не стоит (Ин. 8, 44),

-211-

а вечно ме­няется, превращается. Вот почему народ и выразился в пословице о лживом, изворотливом человеке: вертится, как бес. И как ни старается демон «принаряжаться» и «прихорашиваться», но от того, кто видит гнусную при­роду демонов (получил дар различать духи⁵⁰ (1 Ин. 4, 1) и очистил око ума совершенно от страстей), не может утаиться. Святые видят его безобразие, то есть без образа (разумеется богоподобного) явление, и внутренний бес­порядок при внешнем блестящем виде и скоро отгоняют от себя и рассеивают мечтательный призрак. Не достиг­шие же этой меры ведения духовного легко, особенно при самонадеянности, уловляются демонами, ибо нельзя от­рицать того, что они искусно подделывают вещи⁵¹.

И это преображение в приличные образы бывает у демо­нов тогда, когда они хотят обольстить кого-либо, а обычно они являются в непривлекательном и гнусном виде. О не­которых я упомяну здесь.

1. Начну с только что упомянутого «светлого» образа. «Видимый в них свет не есть свет действительный, — говорит святой Антоний Великий⁵², — вернее же сказать, что демоны носят в себе начаток и образ уготованного им огня. В чем будут они гореть, тем и покушаются устрашать лю­дей». В таком виде диавол являлся преп. Никите, затворнику Печерскому⁵³, преп. Симеону Столпнику⁵⁴, св. Пахомию Великому⁵⁵ (в виде «Христа») и другим.

2. Постоянно встречающийся образ их явления и изоб­ражений — в виде эфиопа, мурина, по выражению житий святых, или негра, говоря по-современному⁵⁶, с обезьянье-человечьим лицом, иногда на козлиных ногах с хвостом или без него, с рогами или только с рожками, косматого. Кратко сказать, тип, присущий преданиям (фольклору) всех народов, всех времен и в то же время так преследуе­мый насмешками и кощунственными замечаниями по ад­ресу церковных верований со стороны современного обще­ства. Очевидное доказательство, что вид этот лучше всего передает в трехмерных границах духовную природу диаво-ла⁵⁷ и что последнему очень не нравится, когда Церковь выставляет его безобразие напоказ всем людям.

То обстоятельство, что у народов, между собою никог­да не сообщавшихся, из которых некоторые уже целые ты­сячелетия погребены под песком равнин Египта, Ассирии,

-212-

Финикии, Греции, Рима, находятся сходственные до мело­чей изображения демонов при их явлении людям, очень примечательно и показывает, что такой устойчивый образ действительно соответствует некой реальной сущности, одной и той же, пережившей тех, которым она когда-то яв­лялась. Так, при новейших раскопках на месте жительства древних финикиян находят терафимов, маленьких идоль-чиков, в виде чего же? — в обычном для нас уродливом об­разе с хвостиками, рожками, с вилами (трезубцами)⁵⁸, под­час в высшей степени цинично представленных⁵⁹. То же самое можно видеть среди достояний археологических раскопок, производимых в странах, когда-то населявших­ся семитическими народностями⁶⁰. Среди амулетов, находимых иногда в таком большом количестве в пунических могилах древнего Карфагена, встречаются очень часто го­ловы с рожками и лицом сатира и с выражением, которое в наши дни придают только лицам бесов⁶¹.

От времен Древних Греции и Рима, благодаря сохра­нившемуся громадному материалу классической литерату­ры и скульптуры, культурному миру досталась в наследие широко и подробно развитая демонология. Все это слиш­ком известно, чтобы нужно было приводить какие-либо примеры или библиографические данные.

Возьмем ли мы народные предания так недавно и толь­ко отчасти ставшего известным культурному миру Даль­него Востока, именно — Страны восходящего солнца, и здесь в ее фольклоре, сказках, легендах, поверьях увидим то же. И здесь диавол изображается «с бычачьими рогами на безобразной растрепанной голове, острыми клыками во рту, цепкими когтями на ногах и руках» (сказка «Корабль счастья»), с «длинными, косматыми руками с когтями» («Герой Ранко и диавол») и овладевает человеком из-за его жестокости и сребролюбия («Корзина с чертенятами»)⁶².

Опускаю весь необозримый материал по данному во­просу нашей русской письменности и устных преданий. Но считаю небесполезным упомянуть, как наши цивили­зованные люди, отрицая на словах существование бесов и издеваясь над их изображением Церковью в виде эфиопов и муринов, на деле сами видят их наяву в том же самом об­разе. Так, философ «Спиноза, просыпаясь по утрам, видел у кровати изображение негра»,

-213-

— свидетельствует о нем профессор П. Ковалевский как бы о своем личном паци­енте⁶³ . Сказать только — Спиноза, этот отточенный ум (с точки зрения культурного человека), в числе клиентов сумасшедшего дома! Человек, отличавшийся особенным неверием, — в роли зрителя бесов в виде черных, отврати­тельных муринов!.. Но как ни объясняй дело и ни зату­шевывай, факт остается фактом.

3. Нет возможности хотя бы кратко перечислить все формы, в которых являются бесы людям. Я приведу здесь только некоторые, исключительно из житий святых и из живописных изображений их в иконописных подлинни­ках, лицевых Апокалипсисах, древне-славянских рукопис­ных сборниках.

Преп. Антоний Великий⁶⁴ говорит, что демоны «ковар­ны и готовы во все превращаться, принимая на себя подо­бия женщин, зверей, пресмыкающихся, великанов, множе­ства воинов» (ср.: Иов. 41, 9-11; 18, 22-23).

Про св. Илариона Великого⁶⁵ рассказывается, что «почи-вающу святому, полагахуся при нем нагия жены безстудно глумящеся». Во время его молитвы бес иногда являлся ему в виде воющего волка, иногда в образе скачущего шакала.

Преп. Сергию, Радонежскому⁶⁶ чудотворцу, демоны яв­лялись в виде множества змей, наполнявших собою всю его келью, иногда в виде зверей или бесчинных солдат в литов­ской форме и остроконечных шапках (шишаках).

По приказанию св. мученика Трифона, во имя Господа Иисуса Христа бес явился множеству народа в виде черно­го пса с огненными глазами⁶⁷.

В церковной старинной иконописи⁶⁸ нередко встречается изображение сатаны со вторым лицом на месте срамных час­тей для показа, в чем заключается и на что устремлена его личность: два лица означает двоедушность, непостоянство, лживость диавольскои природы, а место помещения второго лица указывает на вторую ее черту — страсть к блуду⁶⁹.

Попадаются изображения диавола с высунутым язы­ком, с женским лицом и волосами⁷⁰ и проч.*

Следующий §6. Происхождение и состав первозданного че­ловека: отсутствует в рукописи. — Прим, составителя.

-214-