Новый Завет

Хотя со времен Иисуса Христа и апостолов и не столько лет прошло, сколько со времени Моисея, но автографов то­же не сохранилось. Внешней причиной, очевидно, послужи­ла хрупкость материала (папируса, да хотя бы и пергамен­та) при слишком частом употреблении священных книг.

Не сохранилось и первоначальных копий с автографов святых апостолов и евангелистов. О состоянии новозавет­ного текста в век мужей апостольских и немного позже мы можем заключать лишь на основании их цитат из Свящ. Писания. Но они не всегда точны, так как церковные писа­тели того времени нередко приводят места из Евангелия и Апостола на память¹⁷².

Относительно времени II-III веков по Р. X. проясняют отчасти вопрос древние переводы, особенно сирийские и латинские. Так, прежде всего ученые стараются собрать воедино¹⁷³ Диатессарон (Четвероевангелие) Татиана (уче­ника св. Иустина Мученика), чрез сирийский текст которо­го просвечивает подлинное Евангелие. Изучают пешито («простой»), тоже сирийский перевод Нового Завета¹⁷⁴, африканские переводы эпохи Киприана Карфагенского¹⁷⁵ и другие.

Итак, хотя рукописей от всех этих времен не сохрани­лось, то обстоятельство, что священный текст мы можем чи­тать по толкованию великих отцов Церкви, говорит о его не­повреждённости.. По крайней мере, это можно сказать о списках Нового Завета, находившихся в руках православных.

-145-

Но существовали, как всегда, и еретики. И они повреж­дали новозаветный текст в своих злостных целях. При­шлось поэтому православным (в III-IV веках) позаботить­ся уже и о критическом издании священного текста. Начало этому положили неутомимый¹⁷⁶ Ориген¹⁷⁷, священномученик Лукиан Антиохийский и Исихий, епископ Александ­рийский. В синопсисе Афанасия говорится про Лукиана: «Он рассмотрел прежние переводы и еврейские книги и об­ращал тщательное внимание на то, чего недоставало или что было лишним, и все исправил в своем месте». Критическое издание текста сего отца поэтому очень ценилось в то вре­мя. Блаж. Иероним¹⁷⁸ пишет: «Лукиан, муж знаменитей­ший, пресвитер Церкви Антиохийской, столько трудился над Писанием, что до сих пор некоторые экземпляры назы­ваются Лукиановыми». Подобную же работу совершил в Александрии Исихий. Но существо и методология этого труда для нынешней науки еще не ясны, и она строит о них только догадки.¹⁷⁹

В период с IV по XV-XVI века история новозаветного текста может быть изучаема уже по подлинным рукописям. Но она еще не окончена, и рукописи еще в процессе изуче­ния. Однако же и теперь мы имеем в руках научно и крити­чески проверенный текст всего Нового Завета. Имеем, можно сказать, таким, каким он вышел из-под пера святых евангелистов-апостолов. Впервые в печатном виде полный текст Нового Завета увидел свет 10 января 1514 года (в так - называемой Комплютенской Полиглотте), но в обращение пущен был только в 1522 году. Так что народ впервые, соб­ственно, читал Эразмовское издание, вышедшее в феврале 1516 года в Базеле и тут же пущенное в обиход. С этих из­даний много было перепечаток с некоторыми изменения­ми. Через 100 лет братья Эльзевиры выпустили в Лейдене или в Амстердаме семь последовательных изданий текста Нового Завета (1624 г., 1633 г., 1641 г., 1656 г., 1668 г., 1670 г., 1678 г.). В предисловии ко второму изданию (1633 г.) они в обращении к читателю высказали, не без рекламных целей, конечно, следующие слова, которым суждено было стать знаменательными и произвести важ­ные последствия:

«Textum ergo habes nune ab omnibus receptum, in quo nihil immutatum aut corruptum damus» — «итак, ты имеешь те перь текст, всеми принятый, в котором мы не даем ничего измененного или испорченного».

-146-

Все, действительно, поверили этому утверждению и приняли текст как нечто непогрешимое и неприкосно­венное. Существующий у нас русский (синодальный) пере­вод Нового Завета также сделан с этого же textus receptus. Но истина, конечно, требует исследования и других текс­тов. Это мы и имеем, как в новых заграничных изданиях Нового Завета, так и в своих отечественных. Из первых для сведения достаточно упомянуть об издании Хорта и Весткотта (1881 г.), Тишендорфа (1894 г., посмертно), Констан­тинопольского патриархата (1904 г.), фон Содена (1911 г.) и других. К руководству же, понятно, нужно принимать из всех вышеуказанных только одобренные Церковью.

Что касается внешней истории текста и его наружного вида, то про нее нет нужды много говорить. Так же, как и в ветхозаветном тексте, знаки препинания, разделения слов, придыхания и прочее сперва находились в зачаточном состоянии. Нынешнее деление новозаветного текста — явле­ние очень позднее. Деление его на главы первый сделал Сте­фан Лангтон, профессор Парижского университета, потом архиепископ Кентерберийский и кардинал (t 1228 г.). Но это деление требовало еще усовершенствований и попра­вок. Между прочим, к последним приложил руку и кардинал Гуго де Сен-Шер (Hugues de Saint-Cher), которому Женеб-рар¹⁸⁰ несправедливо приписал всю честь первоначального разделения Нового Завета на главы. Нынешнее разделение, как оно есть, произошло постепенно уже после них¹⁸¹.

На стихи разделил текст Нового Завета парижский ти­пографщик Роберт Стефан. Первое издание с разделением на стихи было выпущено им в 1555 году. Текст был греко-латинский, а цифры стихов стояли на полях. В самый текст они были внесены уже через десять лет Феодором Бэзой. Однако мысль разделения на стихи не принадлежит Робер­ту; он имел предшественников¹⁸².