Косвенные речевые акты
Особый статус в теории речевых актов получила проблема так называемых «косвенных» речевых актов (indirect speech acts). Далеко не всегда говорящий, произнося какое-то предложение, имеет в виду ровно столько и буквально то, что он говорит. Такая смысловая простота и однозначность присущи отнюдь не всем высказываниям на естественном языке: при намеках, иронии, метафоре и т. п. буквальное значение предложения и смысл, подразумеваемый данным говорящим в данной ситуации расходятся. Важный класс подобных расхождений составляют случаи, когда говорящий подразумевает одновременно и прямое значение высказывания, и нечто большее, а само высказывание имеет две иллокутивные функции [Сёрль 1986с: 195]. Классическим стал пример Can you pass the salt? В принципе ведь можно, не нарушая никаких языковых норм, интерпретировать это высказывание как вопрос и ответить Yes или No. Но в подавляющем большинстве случаев оно расценивается именно как просьба.
Как речевой акт, обладающий иллокутивной силой вопроса, используется для реализации действия с другой иллокутивной направленностью — просьбы? Теория речевых актов отвечает на этот вопрос следующим образом. Для каждого типа иллокутивного акта имеется свой набор условий, необходимых для его успешного выполнения. Косвенное побуждение может быть выражено либо с помощью вопроса, либо с помощью утверждения о выполнении предварительных условий или о выполнении условия пропозиционального содержания или же о выполнении условия искренности, а также о существовании веских причин для осуществления требуемого действия [более детальный разбор и подробный материал — Сёрль 1986с: 201—213].
Существует два подхода к объяснению феномена косвенных речевых актов. Один из них называют «идиоматическим», а другой — «инференционным» [idiom theory vs. inference theory — Levinson 1983: 268]. Представителем первого направления является Джералд Сейдок [Sadock 1974], второго — Давид Гордон и Джордж Лакофф [1985; Gordon, Lakoff 1975]. Наименования конкурирующих подходов говорят сами за себя: один рассматривает косвенные речевые акты типа приведенного выше примера как неразложимые идиомы, семантически эквивалентные обычной побудительной форме. Для обоснования этого решения Дж. Сейдок использует перформативную гипотезу, постулируя наличие перформативной «приставки» на глубинном уровне в косвенных речевых актах. Второй подход использует систему постулатов, позволяющих строить инференционную цепочку от исходной формы речевого акта к его функциям. Оба направления своеобразно дополняют теорию порождающей семантики.
Почему косвенные речевые акты вызвали столь большой интерес? Эта проблема имеет большое теоретическое значение, в частности, для анализа соотношении формы и функции: одной и той же форме приписывается более одной функции. Для этого говорящему приходится задействовать качественно различные типы знания, как языковые, так и неязыковые (интерактивные и энциклопедические), а также способности к разумным рассуждениям [Сёрль 1986с: 197].
Анализ косвенных речевых актов может производиться с опорой на принципы и постулаты общения по Грайсу [1985] и Личу [Leech 1983]. В этом случае косвенная иллокуция, как компонент смысла, надстраивающийся над буквальным значением, выступает в качестве импликатуры. Если не оговаривать особый статус инференционных механизмов интерпретации косвенных актов как преимущественно бессознательных, неизбежен нелепый вывод о необходимости громоздких умозаключений при «вычислении» косвенной функции высказывания, что нам вряд ли требуется в реальной жизни для понимания фразы Can you pass the salt? как просьбы. Индивидуалистический логический рационализм не позволил ни Сёрлю, ни Грайсу, ни Личу адекватно объяснить полифункциональность речевых актов.
Отличия идиоматического и инференционного подходов к решению проблемы косвенных речевых актов можно объяснить разным пониманием роли конвенции в коммуникации. Первое направление переоценивает ее, второе, наоборот, недооценивает. Оба тем самым фактически отрицают качественное многообразие конвенциональности. Исправляя эту неточность, о двух типах конвенции в косвенных речевых актах пишет Джерри Морган [Morgan 1978: 261]: конвенции языка (conventions of language) заметно отличаются от
конвенций употребления (conventions of usage). Высказывание Can you pass the salt? не может рассматриваться как идиома в собственно грамматическом смысле (конвенция языка), однако его использование для косвенного выражения просьбы безусловно конвенционально, т. e. опривычено и обычно для употребления в повседневной речи, всегда характеризующейся определенной долей ритуализации.
Тем самым снимается необходимость инференционного вывода смысла, потому что вторая функция закрепляется за данным действием конвенционально, как во всяком ритуале. С помощью выводного знания исследователь может восстановить первичную целенаправленность косвенного речевого акта, но в реальном общении этот этап интерпретации преодолевается автоматически («короткое замыкание» в инференционной цепи). Именно в этом смысле конвенциональные косвенные речевые акты отличаются от других, неконвенциональных косвенных речевых актов. Это противопоставление у ряда авторов получает терминологический статус: под косвенными речевыми актами понимаются именно конвенциональные, а другие непрямые высказывания считаются транспонированными. Вряд ли стоит жестко подходить к этому разделению: четкой границы между конвенциональными и неконвенциональными косвенными речевыми актами нет, зато есть немало переходных случаев. Так, единичное употребление косвенного высказывания может развиться в конвенциональное, пройдя все стадии ритуализации в речевой деятельности и став «фоновым знанием». В пользу символического, социокультурного осмысления конвенциональности косвенных речевых актов говорят результаты функциональных исследований категории вежливости — важнейшего фактора в определении тональности общения и стиля дискурса [см.: Карасик 1992; Brown, Levinson 1987; Coupland 1988].