Интеракция и коммуникация

Изложенный взгляд на акциональность чело­века определяет особое место социальной интер­акции в теории конструктивизма. «Мы рассмат­риваем интеракцию как процесс, в котором личности координируют соответ­ствующие линии действий посредством применения общих схем организации и интерпретации действий» [Delia e. а. 1982: 156]. То, что понятию координа­ция конструктивисты отводят важную роль, сближает их с теорией координи­рованного управления смыслом Б. Пирса и В. Кронена [the coordinated manage­ment of meaning theory — Pearce, Cronen 1980; Cronen e. a. 1988; 1990].

Интерпретативные схемы делятся на общие и частные. Общие схемы — это универсальные механизмы вроде правил мены коммуникативных ролей. Частные интерпретативные схемы регулируют координацию конкретных типов действий. Они называются организующими схемами и обеспечивают

координацию действий в разных типах деятельности, обычаях, ритуалах и социальных институтах. Эти схемы тяготеют к уровню подсознания, всегда социальны и определяют одни акты относительно других. Они обеспечивают уместность и связность как средства координации (coordination devices).

Однако процесс интеракции не прост, хотя бы уже потому, что разные люди не обладают идентичными интерпретативными схемами. Им, как пра­вило, приходится координировать свои действия, имплицитно договари­ваясь об упорядочении схем. Это очень важный момент: социальная действи­тельность создается в ходе неявных «переговоров» (negotiations) и демонстра­ции принятия или непринятия упорядоченной схемы. Образы реальности меняются в процессе общения. В ходе переговоров об упорядочении схем интеракции и создается «общая социальная реальность» [shared social reality].

Наконец, последняя, четвертая сфера теоретической системы конструкти­визма — коммуникация, одна из частных категорий социальной интеракции. Она определяется как такая интеракция, где в фокусе координации оказы­ваются коммуникативные интенции, так как именно они являются отправ­ным пунктом всего процесса общения, выражая внутренние состояния лю­дей. Вывод: в коммуникации стратегии каждого индивида направляются как его собственным внутренним состоянием, так и представлением о внутренних состояниях Других. Коммуникация характеризуется намерением каждого участника выразить Себя, собственное «Я», признанием Другими этого наме­рения, организацией действий (индивидуальных актов) и взаимодействия (со­циальной интеракции) в соответствии с этими взаимонаправленными интен­циями. Чтобы лучше понять коммуникацию с позиций конструктивизма, «ко­гнитивное развитие не должно быть отброшено от изучения социокультур­ного понимания коммуникативных событий» [Clark, Delia 1979: 189].

Коммуникация не синонимична интерпретации, действию или интерак­ции. Скорее всего, она рассматривается как частный случай интеракции, опи­рающейся на фундамент интерпретации, предполагающей координацию дей­ствий и процессы организации взаимодействия, а также удовлетворяющей разные потребности выражения внутренних состояний участников общения [Nicotera 1995: 58].

В целом, конструктивизм предстает как сбалансированное направление, главным звеном которого является когнитивное представление значения и смысла. Для сравнения: этнографическая теория коммуникации Джерри Филлипсена и др. [ethnographic communication theory — Philipsen 1987; 1989] исходит из поведенческого представления смысла; а теория правил межличностных отношений Доналда Кушмена [the rules theory of interpersonal relationships —

Cushman 1990; Cushman, Cahn 1985; Cushman, Kovacic 1994] основана на интеракционном понимании смысла.

Поведенческое представление смысла позволяет установить отношение между тем, что люди говорят, и тем, что они делают (в терминах культуры); зато труднее связывает индивидуальные интерпретации и взаимодействие. Главной идеей интеракционного представления служит роль «общих смыс­лов» (shared meanings) в интерпретации сообщений, но этот подход оставляет без внимания проблемы индивидуальных смыслов. Когнитивное представле­ние значения дает возможность изучить природу индивидуальных интерпре­таций, но не объясняет природу связи между индивидуальными интерпрета­циями и поведением, ведь действия людей не всегда обусловлены их индиви­дуальными смыслами.

К сожалению, объяснительный потенциал конструктивизма ограничен когнитивной интерпретацией индивида. Другим замечанием в его адрес является сложность верификации существования когнитивных струк­тур. Еще одно критическое замечание касается некоторой непоследователь­ности авторов в теории и методологии, определении границ и методов по­знания, типов рассуждения и т. д. [Nicotera 1995: 61]. Своими философски­ми корнями конструктивизм восходит к метафизике Канта, техническими корнями — к кибернетике, что во многом объясняет его склонность к нео­позитивизму.