Интерпретативность и действие
2.2.1
КОНСТРУКТИВИЗМ
Troubles are only mental; it is the mind that manufactures them, and the mind can forget them, banish them, abolish them.
М. TWAIN, «Which Was It?»
В предыдущем параграфе одним из теоретических оснований современного интерпретативного интеракционизма был назван конструктивизм, который интересен синтезом когнитивных и интеракционных подходов к проблемам коммуникации.
Конструктивизм: философские основания и истоки
Конструктивисты принципиально строго разграничивают философию науки и философскую антропологию [Delia 1977; O'Keefe 1975]. Философия науки следует в русле предложенного Ф. Зуппе анализа мировоззренческих систем Weltanschauungen [Suppe 1977], ставшего реакцией в духе скептицизма на рост логического позитивизма и эмпиризма [Polkinghorne 1983].
Позитивизм сводит науку, включая социальную, к дедуктивному, эмпирическому и объективному процессу, который в итоге должен раскрыть абсолютные истины и законы, правящие изучаемым объектом и исчерпывающе объясняющие его свойства. В отличие от позитивизма принцип Weltanschauungen определен тезисом об относительности знаний: «абсолютной точки зрения на объект не может быть вне исторической и культурной ситуации, в которой находится исследователь» [Polkinghorne 1983: 103].
Научное познание было и остается человеческой деятельностью, протекающей в широком социальном и культурном контексте, следовательно, научность нельзя отождествлять лишь с логической дедукцией вечных истин, для конструктивистов научное познание представляется прежде всего процессом понимания и интерпретации. Их эпистемология считает, что знание создается и поддерживается социально, но для его постижения необходимо обратиться к реальности отдельно существующих человеческих существ [Nicotera 1995:46].
Философская антропология конструктивистов или, проще говоря, их взгляды на природу человека, характеризуется интерпретативной ориентацией. «Человеческий опыт жизни включает постоянно развивающееся отношение, объединяющее личность и мир, познающего и познаваемое. Чистых фактов не существует вне этого опыта» [Delia, Grossberg 1977: 32]. В отличие от позитивизма, для конструктивизма нет «объективной реальности», отдельной от наблюдателя. Предпосылки объективности заключаются в «исторически складывающихся в определенных сообществах людей способах рассуждения... Факт, значение, смысл сосуществуют в сложной, плотно переплетенной ткани вечно продолжающегося процесса неабстрагированного интерпретативного понимания» [Delia, Grossberg 1977: 33].
Таким образом, конструктивизм исходит из того, что действительность создается или «конструируется» социально, а интерпретируется индивидуально, т. e. действительность не может существовать вне человеческой перцептивности и когнитивности, отдельно от них. Не факты, а конструкты формируют знание о внешнем мире. Следовательно, каждый индивид действует исходя из обусловленных контекстом интерпретаций.
Человек — это прежде всего интерпретирующее существо. Действительность конструируется социально, в процессе своего генезиса объединяя интерпретативную активность индивида с исторически сложившимися контекстами и динамикой социума. Индивид является в мир, наполненный смыслами и значениями творческой деятельностью сообщества, сконструировавшего свою социальную реальность. В процессе социализации индивид усваивает принадлежащий данному социуму «универсум общих смыслов» (universe of shared meaning), начинает собственную интерпретативную деятельность и адаптируется к социальной действительности внешнего мира.
Помимо своей философской базы, конструктивизм впитал в себя влияние сразу нескольких теоретических традиций: когнитивной психологии Дж. Келли, учения об эволюции организма Г. Вернера и интеракционизма Г. Блумера [Nicotera 1995: 47—48]. Когнитивная психология помогла построить теорию конструктов как базовых механизмов, соединяющих поведение с мышлением. Теория Вернера объясняет, как индивидуальная система конструктов меняется и обогащается в процессе социализации. Не случайно теорией когнитивного развития личности конструктивисты дополняют символический интеракционизм Блумера. Чтобы увидеть коммуникацию с позиций конструктивизма, «когнитивное развитие не должно быть отброшено от изучения социокультурного понимания коммуникативных событий» [Clark, Delia 1979: 189].
Анализ интерпретативности опирается на индивидуальные системы конструктов (минимальные единицы смыслообразования). «Посредством применения когнитивных схем, поток опыта делится на значимые фрагменты и интерпретируется, создаются и интегрируются верования, мнения и знания о мире, структурируется и контролируется поведение» [Delia e. а. 1982: 151].
Общими единицами когнитивной организации конструктивисты считают интерпретативные схемы, иначе говоря, модели интерпретации, осмысления более крупных фрагментов опыта. Эти схемы обеспечивают нечто большее, чем просто категоризацию (в отличие от элементарных конструктов): они помещают интерпретируемое событие в более широкий контекст, со всеми присущими последнему смыслами и ожиданиями. Когнитивная организация рассматривается как биологический процесс, организующий опыт человека и направляющий его действия. Когнитивные репрезентации мира обычно обрабатываются на подсознательном уровне.
Социальные аспекты личности воспитываются в культурном контексте. Индивиды взаимодействуют с себе подобными и тем самым развивают свои
способности к интерпретации. Конструктивизм трактует культуру как трансцендентный исторический процесс смыслообразования, обеспечивающий готовыми значениями и символами интерпретирующих индивидов. В ходе социализации индивидуальные системы конструктов плавно приводятся в соответствие с системой социокультурных смыслов. Индивиды формируют свои интерпретативные схемы главным образом «посредством общения с и приспособления к обладающему своими смыслами большому и устойчивому социальному миру, в котором они родились» [Delia e. а. 1982: 155].
Интерпретативные схемы помогают формировать интенции и мнения (конечно, обусловленные контекстом), направляющие действия людей. Интерпретативные схемы, позволяя осмыслить ситуации, способствуют выработке альтернативных способов осуществления этих действий и реализации интенций. Индивид выбирает тип действия и способ его осуществления из ряда альтернатив. Это называется стратегией, причем множественные цели могут потребовать множества стратегий (что нередко происходит в действительности). Понимаемая таким образом стратегия не предполагает сознательного планирования [Delia e. а. 1982].
Поскольку интенции нацелены в будущее, выбор стратегии зависит от прогностических представлений индивида о будущем, которые основаны на его прошлом опыте и осмыслены посредством интерпретативных схем. Новый опыт — результат действия как бы проверяет соответствие прогноза реальной действительности, в соответствии с чем индивид верифицирует и/или модифицирует данную схему интерпретации. Будущие решения учтут успех или неуспех настоящего выбора. «Так в каждом акте сходятся прошлое, настоящее и будущее» [Delia e. а. 1982: 156].