Культурные корни терроризма.

Наибольшие дискуссии вызывает точка зрения о культурных корнях современного терроризма. К изучению взаимосвязи культуры, традиций, верований с терроризмом исследователи только приступают. Эта проблема имеет несколько аспектов. Вот только некоторые из них: влияние глобализации на местные культуры, рыночной экономики на традиционные экономики, процессов модернизации на религии. Актуальным является рассмотрение влияния культуры доминирующей нации на культуру национального

меньшинства в многонациональном государстве и воздействие глобальной культуры на национальную культуру. Первый аспект поможет вскрыть корни национального терроризма, второй - международного терроризма.

Взаимодействие национальных культур в рамках многонационального государства представляет собой сложный процесс взаимопроникновения элементов одной культуры в ткань другой, в результате чего происходит диалектический процесс взаимного обогащения содержания взаимодействующих культур при одновременном отмирании тех элементов, которые оказались «неконкурентными», и их замене заимствованными элементами другой культуры. Когда этот процесс протекает естественным путем, постепенно, по мере созревания условий, благоприятных для подобного взаимовлияния, то, как правило, не происходит отторжения клеток другой культуры, не возникает чувство опасности, грозящей собственной культуре, желание защитить ее от внешнего воздействия.

Такая идеальная для взаимодействия культур ситуация встречалась в истории не так часто. Гораздо чаще имело место вмешательство человека в ход естественного исторического развития, который пытался ускорить этот процесс. Происходило это в форме насильственного навязывания культуры более сильной в военном и экономическом отношении нации национальным меньшинствам, в силу сложившихся обстоятельств проживающих на одной территории. В результате сокращалась сфера применения языка подавляемой нации, его функции сводились лишь к средству общения на бытовом уровне, в семье, квартале, общине. Это затрудняло либо вовсе исключало возможность получения образования на родном языке, развития литературы, всех видов искусств. Такое положение усиливало чувство национальной ущербности, порождало сопротивление малочисленных этнических общностей государственной политике титульной нации в сфере национальных отношений.

Сопротивление происходило в самых различных формах: в форме политической борьбы с использованием легальных методов, вооруженной борьбы, а теперь все чаще в форме террористической деятельности. Обычно все начинается с требований равноправия языков, права получать образование, вести делопроизводство, обращаться в государственные учреждения на родном языке, то есть предоставления культурно-национальной автономии, а заканчивается требованиями отделения от существующего государства и образования независимого государства для национального меньшинства.

Именно поэтому террористические организации националистического толка являются самыми распространенными среди существующих видов современного терроризма. Они действуют практически на всех континентах земного шара. Самые известные широкой международной публике террористические группы являются по своему характеру и поставленным целям националистическими. Они добиваются справедливого политического решения национального вопроса для членов этнической общности, интересы которой защищают. Одновременно такого рода группы являются и самыми долговечными. История их существования насчитывает не один десяток лет. И это неслучайно, так как практика показывает чрезвычайную сложность борьбы с тем видом терроризма, который поддерживается населением, находящимся в состоянии этнического родства с террористами. Всех их объединяет стремление насильственным путем добиться политического освобождения своих народов, что является, по их убеждению, необходимым условием решения экономических, социальных и культурных проблем, с которыми они сталкиваются, проживая в рамках существующих государственных образований.

В XX-м веке опыт модернизации своих стран с применением западной модели развития использовали многие народы развивающейся части мира. Успехов в этом деле добились единицы. Это дало основание для начала дискуссий о совместимости западной культуры с традиционными культурами. Сторонники положительного ответа на этот вопрос утверждают, что в неудачах развития с использованием западной модели следует винить не западную культуру, а непоследовательные, неумелые действия правительств этих стран, совершивших грубые ошибки, не соблюдавших принципы, по которым эта модель функционирует.

Скептики же считают, что западная и национальные культуры несовместимы, что любые попытки привить на национальной почве достижения другой культуры обречены на провал. В лучшем случае это может привести к временным успехам, но добиться успехов, аналогичных тем, которых добились развитые страны, не удастся. Отсюда делается вывод о необходимости не отрываться от национальной почвы и пытаться найти рычаги ускорения развития с учетом специфики каждого отдельного государства.

Наличие двух противоположных точек зрения отражает существующее в этих обществах разделение населения на сторонников развития по западному образцу и тех, кто верит в успех движения на основе собственной модели, учитывающей национальные особенности страны. В зависимости от конкретных исторических обстоятельств перевес получают то одни, то другие. Если на протяжении большей части прошлого столетия перевес был на стороне прозападных политиков, то с последней его трети все заметнее становятся голоса тех, кто призывает вернуться к национальным истокам, культуре, традиционному образу жизни. В этом они видят единственный путь выхода из глубокого кризиса, в котором пребывают многие развивающиеся страны.

Это не просто кризис какой-то сферы жизни общества. Это кризис идентичности этих народов, стремящихся понять, кто они, почему так живут, кто в этом виноват, что делать. Спрос на ответы на подобные вопросы рождает предложение со стороны политиков, убежденных в возможности решения стоящих проблем в случае возврата к национальным истокам. Идеология, которой они руководствуются, представляет собой смесь националистических и религиозных взглядов и идей. Этим они отличаются от своих националистических предшественников, действовавших в первой половине XX-го века и боровшихся за освобождение своих народов от колониальной зависимости. То была борьба за политическую независимость. Современное поколение националистов борется за культурную независимость своих народов.

Основания для такой борьбы националисты находят в нынешней политике западных стран и, в первую очередь, США, получившей название политики вестернизации. Собственно такая политика проводилась системно, начиная с колониальной эпохи, но серьезный импульс ее активизации дало окончание холодной войны и распад СССР, существование которого сильно затрудняло проведение такой политики. Западные страны, как победители в этой войне, посчитали дорогу открытой и усилили проникновение ценностей своей цивилизации в другие цивилизации. В основе таких действий лежит вера в то, что западный образ жизни, западная культура, идеология являются универсальными, пригодными для всего мира. Такую веру подкрепляют огромные достижения западного мира в экономике, развитии современных технологий, техники, науки, здравоохранения, изменяющих жизнь людей.

Но своим самым главным достижением западная цивилизация считает изобретение демократии, реально предоставляющей личности политические свободы и позволяющей на этой основе расковать творческий потенциал личности. Именно это, по мнению западных идеологов, позволило их цивилизации опередить в своем развитии другие общества. На этой основе они делают вывод об общечеловеческом значении опыта, выработанного на Западе, считают свои ценности не специфическими, эффективными в определенной культурной среде, а универсальными, то есть годными для всего человечества. Исходя из этого, через все возможные каналы идет распространение по миру идей и ценностей западной цивилизации. Изобретение новейших информационных и коммуникационных средств значительно облегчает эту работу. Культурное пространство других стран заполняют фильмы, музыка, литература, виды спорта, досуга, развлечений, продукты питания, одежда, бытовая техника, автомобили, разнообразные услуги и необходимые в жизни мелочи, сделанные на Западе. Они разнообразят жизнь людей, облегчают ее и одновременно с этим изменяют эту самую жизнь. Меняются привычки, поведение, настроение человека, меняются его взгляды на окружающую жизнь. Он уже не так зависит от других людей, становится ненужным каждодневное общение с родственниками, близкими, соседями. Человек все больше индивидуализируется, забывая постепенно о традициях взаимопомощи, поддержки, общего совета, необходимых при прежней действительности. В итоге, находясь у себя в стране, он оказывается все менее связанным с местной культурой.

Вместе с элементами традиционной культуры уходят и социальные амортизаторы, сдержки, такие как мнение старшего поколения, влияние членов семьи, позиция общины и т.д., с которыми человек был вынужден считаться, если желал быть внутри сообщества, к которому он принадлежит. Их место не может быть заполнено сдержками, которые работают в западных странах, потому что они являются результатом образа жизни, традиций, настроений, чуждой культуры. Оставшись без «тормозов» человек не в состоянии сдержать свои эмоции, свое настроение и часто срывается, допуская неконтролируемые действия, вплоть до насилия. Именно подобным разрушительным, неконтролируемым влиянием западной культуры на восточные общества обеспокоены интеллектуальные элиты развивающихся стран. Они предупреждают об опасных последствиях такого развития событий не только для развивающихся стран, но и для Запада, как экспортера массовой культуры. О реальности подобной опасности свидетельствует всплеск международного терроризма в конце XX-го - начале XXI-го веков и его направленность против западного сообщества. Члены террористических организаций обвиняют Запад в культурном империализме, навязывании либеральной идеологии с присущим ей видением политического и экономического устройства обществ в качестве приемлемых для остального мира. В этом они предусматривают пренебрежение к культуре других народов, неуважение к их традициям и обычаям, стремление подчинить другие народы в новых условиях путем их духовного и культурного порабощения. Это порождает ответные действия в виде террористической деятельности, что позволяет рассматривать культурные предпосылки современного терроризма в качестве одного из его основных базисов.

6. Культурологические причины экстремизма и терроризма.

В современной культурной антропологии в рамках направления функционализма (А.Рэдклифф-Браун, Б.Малиновский)¹¹ культуры рассматриваются как равноценные целостности, в которых нет «лишних» элементов. Речь идет о практически всех проявлениях культуры от художественного орнамента, одежды до религиозных традиций, социально значимых моделей поведения - все предназначено выполнять свою специфическую функцию освоения и приспособления человека к своей «первичной» (природа) и «вторичной» (социум) среде обитания. Известный русский исследователь С.М. Широкогоров отмечал, что «этнос является единицею, из которого развивается культурное и соматическое разнообразие человечества»¹².

Сегодня 136 этнических языков, функционирующих в российском обществе, находятся в опасности и 20 из них уже признаны мертвыми. Такие цифры приводятся в интерактивном Атласе исчезающих языков мира, опубликованном на сайте ЮНЕСКО. К числу вымирающих языков ЮНЕСКО относит: адыгейский, кабардино-черкесский, карачаево-балкарский, ингушский, чеченский, абхазский, осетинский и некоторые другие. В Дагестане насчитывается, по данным Атласа, более 25 языков, которым грозит исчезновение, а преподавание в школах республики ведется на 14 языках.

Может быть, и нет повода для тревоги, ведь большинство европейских стран долгие годы проводили политику унификации этнокультурного и языкового многообразия. Однако тотальной унификации не получилось, следствием ассимиляции этнических групп стало то, что именно в Европе впервые в научном и политическом дискурсе обозначились проблемы кризиса национальной и этнической идентичности, а также межэтнические конфликты, связанные с этноязыковой и этноконфессиональной идентичностью.

Этничность служит определенной культурной характеристикой индивида, в соответствии с которой формируются определенные стереотипы, связанные с культурой, менталитетом, обычаями, стилем поведения, темпераментом и пр. Культура - специфически человеческий способ жизнедеятельности, заключающийся в реализации таких фундаментальных потребностей, как структурирование и осмысление мира. Это процесс и результат смысло- и целеполагающей деятельности человека.

Культура рождается из потребности передать последующим поколениям опыт, нажитый предыдущими. А это значит, что она существует только внутри коммуникации. И поскольку все мы изначально члены какой-либо этнической общности, культура изначально этнична. Могут существовать народы, живущие на одной территории, имеющие общую экономическую базу и говорящие на одном языке, но нет и не может быть двух народов с совершенно одинаковой культурой. Если народ утрачивает свою культурную специфику, он перестает существовать как отдельный самостоятельный этнос. Именно это произошло со многими народами, которые хотя и не вымерли биологически, но исчезли с исторической арены, так как в культурном отношении полностью слились с соседними, более сильными этносами. Следовательно, культурная специфика должна рассматриваться как основной признак всякого этноса, позволяющий во всех без исключения случаях отграничить его от других этносов.

Чрезмерно радикальные меры не только не могут обеспечить эффективное решение существующих проблем, но и способны вызвать затяжное противостояние этнических групп. Известно, что не сила и войны обеспечивали устойчивую политическую идентичность этносов с большой политической системой, а длительный процесс распространения передовых социокультурных стандартов.

В кризисных ситуациях нередко происходит консолидация и мобилизация этносов, этнических групп, которая сопровождается актуализацией исторической памяти, символизацией ее отдельных фрагментов. В периоды социально-политических сломов люди обращаются к коллективной идентичности, которая придает им чувство безопасности, духовный комфорт. В то же время духовная дезориентация, которая нередко наблюдается в данные периоды, способствует формированию жестко избирательного мышления, за которым стоят рациональные страхи перед «другими», иными, «чужими».

Сегодня во всем мире значительно повышается роль этничности в общественных процессах, обозначилась новая волна повышенного интереса к этнической идентичности, языку, культуре, традициям и образу жизни. Ценностное отношение к традиционному обществу нарастает на фоне интернационализации экономической и социально-политической жизни, глобализации человеческой деятельности на нашей планете, а также международной интеграции современных ценностей цивилизаций. Данные феномены напрямую связаны с идеологией экстремизма, артикуляцией прав народов на самоопределение.

В условиях социально-исторической амбивалентности положения многих современных этносов необходимо специально обратиться к изучению особенностей этнического самосознания, этнической идентичности представителей этносов, сопряженных в одном геоисторическом пространстве.

Этническая идентичность - важный социокультурный и социально -психологический феномен, соединяющий когнитивные и аффективные представления и переживания личности об этнических группах, возникающие в реальных актах взаимодействия со своим и другим этносом. Исследования показывают, что этничность проявляется наиболее полно в сфере

общественного сознания. В индустриальном и постиндустриальном обществах этничность проявляет себя как в сфере духовной культуры (прежде всего, в сфере этнического самосознания), так и в сфере материальной культуры, которая интегрирует новые общемировые ценности в исконные. Этничность при этом трансформируется в своих проявлениях.

Особой драматичностью и своими последствиями отличается процесс прохождения капиталистической модернизации, связанный с распадом традиционных норм поведения и кризисом культуры, которые вызывают ответную реакцию протеста. В данном контексте происходит обесценивание солидаристских отношений, цементирующих общественные отношения. Новая модель товарно-денежных отношений вытесняет устоявшуюся этику приоритетом бизнеса, оставляет огромные массы людей за границами новых социально-экономических отношений.

Отчуждение из производственной сферы проникает и моделирует социальные отношения и нормы. Тотальное чувство отчуждения, беспомощности толкает человека к стихийному поведению; человек либо открыто демонстрирует пренебрежение существующими нормами, либо его протест протекает в латентном состоянии, готовый в любую минуту проявиться. Когда человек перестает чувствовать себя хозяином жизни, любое отклоняющееся поведение находит оправдание.

Отчуждение - социально-психологическое состояние, которое является важной характеристикой современности. Разрыв культурной связи наблюдается не только между народами, но и внутри этнокультурных социумов. При этом надо помнить, что культурные связи ничем не уступают по своей значимости экономическим и политическим, более того, культура определенным образом лежит в основании и экономики, и политики.

Культура нередко используется как инструмент национального противопоставления, консолидации «своих» и отторжения «чужих».

Посредством культуры, культурных связей можно решить проблемы, которые не поддаются разрешению другими способами, тем более силовыми.

Сегодня российские регионы развивают международные культурные связи, в которых могут принимать участие как большие, так и малые этнонации. Данная тенденция кажется почему-то гораздо привлекательней, чем развитие и укрепление внутрироссийских межнациональных связей. В результате длительного совместного проживания возникает региональный тип культурного взаимодействия. Таким образом возникает региональная культурная идентичность, например южнорусская, северокавказская.

Региональная общность возникает на уровне взаимодействия этнических культур. Этническое общение выражается, с одной стороны, во взаимном усвоении элементов культуры, что способствует интеграционным процессам, взаимному обмену. С другой стороны, сопровождается усилением этнического самосознания, стремлением закреплять этническую специфику.

Известный американский исследователь культуры Б.Малиновский по поводу цивилизаторской миссии колонизаторов писал: «Повсюду одно и то же фантастическое рвение истреблять, искоренять, сжигать все то, что шокирующе действует на нашу оральную, гигиеническую или просто провинциальную чувствительность, повсюду одно и то же невежественное и глупое непонимание того, что каждая черта культуры, каждый обычай и верование представляет некую ценность, выполняет социальную функцию, имеет положительное биологическое значение... Традиция с биологической точки зрения есть форма коллективной адаптации общины к ее среде. Уничтожьте традицию, и вы лишите социальный организм его защитного покрова и обречете его на медленный неизбежный процесс умирания».

Как считает С.В. Соколовский, в условиях немыслимого прежде масштаба тиражирования фактов, известий, слухов об отношениях «других» к «нам» и

«нас» к «другим», этническая мобилизация, ксенофобия и экспрессивность становятся повседневностью.

В то же время У. Альтерматт указывает, что современное развитие все больше отдаляет человека от центров принятия решений, для него анонимных, и он больше не чувствует совместной ответственности за эти решения. Многие люди ощущают это как потерю общности. Чем в большей степени людей сближают одинаковые взгляды на жизнь и моду, тем больше они пекутся о своих традициях, связанных с происхождением и культурной ориентацией. При кризисных явлениях в экономике культурное сознание все чаще обращается к прошлому. Прогрессирующую этнизацию У. Альтерматт предлагает рассматривать в рамках общественных явлений (безработица, конфликты распределения, страх перед конкуренцией). По мере того как современное общество становится анонимным, возрастает потребность людей в объединении и общении друг с другом. Эта потребность и выдвигает на первый план этнокультурную народность или религиозно-фундаменталистскую общность, основанную на единстве веры.

Возрастание роли этничности в современных условиях является естественной реакцией на так называемый эффект неопределенности. Нетерпимость к неопределенности является выраженной психологической особенностью человека. Эффект неопределенности влияет на специфику обратимости - необратимости взаимодействия социально-психологической триады: личность - этнос - цивилизация. Неопределенность является питательной почвой для экстремистской идеологии, требующей новой реальности любыми способами, чаще всего разрушительными.

Идентичность, как одна из важнейших категорий человеческой самости и этничности, оказывается в центре стремительно меняющейся социокультурной реальности. Именно идентичность соединяет между собой звенья триады "личность - общество - культура". Вместе с тем, рассматривая становление идентичности как определяющий вектор социокультурной динамики, следует скорее говорить о непрерывном процессе самоидентификации, в ходе которого социальный фактор узнает себя, конструирует и меняет жизненные смыслы, приспосабливая их к внешнему миру. Как отмечает З.Бауман, проблема идентичности есть проблема выбора и умения "вовремя сделать другой выбор", если прежняя идентичность потеряла ценность или лишилась своих "соблазнительных черт".

Процесс конструирования новых социальных связей в российских этнонациональных социумах чрезвычайно сложный. Для процесса выстраивания новых информационно-коммуникационных сетей характерно постоянное возникновение дилемм и даже острых конфликтов на уровне повседневного опыта. По ходу их разрешения человек освобождается от унаследованной или предписанной ему социальной роли, а поддержание идентичности превращается в процесс постоянной самоидентификации.

7. Религиозный фактор в современном экстремизме.

Интерес государственной власти и российского общества к проблемам религиозно мотивированного терроризма продиктован осознанием масштаба проблемы. Данная разновидность терроризма дестабилизирует жизнь общества и подрывает устойчивость развития государства. Религиозный терроризм часто бывает направлен против существующего общественного строя, светского характера государства, в частности, норм, регулирующих государственно-конфессиональные отношения, в наиболее крайних формах ориентируясь на теократическое правление. Религиозный терроризм имеет проявления в сфере политики, культуры, межнациональных отношениях. Привлечение религиозных обоснований и мотиваций обостряет любой конфликт, придает ему дополнительное измерение и остроту.

Религия, в данном случае ислам, активно использовалась Джохаром Дудаевым и Асланом Масхадовым как духовное оружие в решении чисто политических и военных целей. Защитой ислама оправдывались организация и проведение террористических акций, где организаторы и исполнители именуют себя «воинами Аллаха». Как рассадники взглядов, враждебные традициям исламских этносов, по указанию Дудаева, закрывались высшие и средние учебные заведения и школы. Тем самым подрастающее поколение Чечни изолировалось от культурных достижений народов России, загонялось в гетто насаждаемых агрессивных клерикально-националистических идеологических схем. Риторикой о восстановлении насильственно разрушенных исламских основ жизненного устройства народов Северного Кавказа обосновывались открытые сепаратистские действия дудаевского и масхадовского режимов, их стремление выйти из состава Российской Федерации.

Религиозный терроризм имеет определенную специфику с характерными для него в полной мере основными признаками терроризма как общественно-опасного социально-политического явления. Прежде всего, он находит свое выражение в обосновании терроризма преимущественно религиозной аргументацией, в принадлежности организаторов и участников структур религиозного терроризма к соответствующим конфессиям, в преимущественно религиозной мотивации участников террористических действий. Религиозно мотивированному экстремизму присущ и очень высокий уровень консолидации участников террористических действий, наличие относительно устойчивой социальной базы движений. При этом следует подчеркнуть, что понятие «религиозный терроризм» имеет достаточно условный характер, поскольку основные религии мира в их традиционном каноническом содержании, и это утверждается многими специалистами, не совершают терроризма, не призывают к нему, а поддерживают базовые духовные или общечеловеческие ценности.

Как правило, в чистом виде религиозный терроризм практически не встречается: он переплетается с другими видами терроризма - политическим, этническим, социальным. Исторически рассматриваемый тип терроризма связан с борьбой приверженцев одной религии или секты с адептами другой религии либо с попыткой подорвать и низвергнуть светскую власть и утвердить власть религиозную, либо с тем и другим одновременно. Составной, но достаточно автономной частью религиозного терроризма в наши дни выступает терроризм, опирающийся на авторитет ислама, обосновывающий свои преступные акции ссылками на тексты Корана. На Северном Кавказе исламский фактор зачастую используется и в качестве идеологической оболочки для реализации вовсе не исламских организаций. В условиях высокой безработицы, разобщенности общества, коррупции, клановости лозунгами о возвращении к исламскому образу жизни прикрываются националистические, сепаратистские и мафиозные действия. Им удается сохранять достаточно устойчивый потенциал лиц, видяших в терроризме наиболее доступный пониманию и эффективный способ решения злободневных проблем, стоящих перед народами Северного Кавказа.

Тенденция нарастания терроризма в России, в том числе на этнорелигиозной основе, во многом обусловлена социальным и имущественным расслоением общества, существующими противоречиями во взаимоотношениях как между конфессиями, так и внутри их, а также ростом культурно-религиозной экспансии из зарубежных стран.

На Южный федеральный округ приходится 75% всех зарегистрированных в России террористических актов и свыше 80% преступлений террористического характера. Согласно материалам Федеральной службы государственной статистики, Росстата, (на 24.11.2010 г.) уровень безработицы в федеральных округах России сильно различается - в 3,9 раза, а по регионам -вообще в 45 раз. В ведомстве сообщают, что самый низкий уровень безработицы, соответствующий условиям Международной организации труда (МОТ), в августе-октябре 2010-го года был отмечен в Центральном федеральном округе - 4,2%. Уровень безработицы 16,4% был зафиксирован в Северо-Кавказском федеральном округе. При этом самый высокий уровень безработицы наблюдается в Ингушетии - 56,1%. Среди безработных по методологии МОТ доля женщин в декабре 2009-го года составила 45,2%, доля городских жителей среди безработных - 64,5% - говорится в сообщении Росстата. Средний возраст безработных в декабре 2009-го года составил 35,1 года. Молодежь до 25 лет составляет среди безработных 27,1%, в том числе в возрасте 15-19 лет - 5,8%, 20-24 года - 21,4%. Высокий уровень безработицы отмечается в возрастной группе 15-19 лет (33,4%) и 20-24 года (16,4%). Драматизм ситуации состоит в том, что, например, в Ингушетии при всех благих пожеланиях делать упор на поиск консенсуса, экстремизм и терроризм не идет на убыль. Видимая причина пробуксовки - отсутствие зримых перемен в социально-экономическом положении населения республики. Несмотря на вливание из государственного бюджета внушительных средств, сохраняется высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи, процветает коррупция, клановость. Одной из причин сложной ситуации на Северном Кавказе исследователи называют отсутствие устойчивого диалога с исламо-радикальной оппозицией. По мнению видного исламоведа А. В. Малашенко, даже мягкие попытки президента Ингушетии Евкурова наладить диалог с оппозицией закончились неудачей. А. Малашенко видит в этом отсутствие умения проводить какие-то политические маневры, способствующие налаживанию хотя бы хрупких контактов с представителями исламо-радикальной оппозиции. Развивая эту мысль, он посчитал ошибочным именовать всех приверженцев исламо-радикальной оппозиции «бандитами». Среди них есть и немало людей отчаявшихся, не видящих достижения справедливости при существующих социально-политических институтах, пронизанных коррупцией и другими пороками. В этнической самобытности и нравственных наставлениях ислама они видят выход из драматического

положения, в котором оказались народы Северного Кавказа с преобладанием последователей ислама.

Авторитетные отечественные исламоведы отмечают активизацию контролируемых «Аль Каидой» интернет-ресурсов на Северном Кавказе. Начиная с 2007-го года, исламистские сайты заметно усиливают пропаганду радикализма среди экстремистов. «Радикальные сайты распространяют материалы с критикой мусульман за то, что они «забыли» Чечню, открывают разделы, посвященные джихаду в этом регионе, включая фетвы, видео и статьи об «Исламском Эмирате Кавказа и его лидере Доку Умарове. Второй человек в Аль Каиде Айман аз Завахири пишет, что чеченский конфликт может стать стратегической точкой движения всемирного джихада. В случае успеха будет создан «исламский пояс» на юге России. На востоке он будет связан с Пакистаном, а юге с Ираном и Турцией, симпатизирующими мусульманам Центральной Азии.»¹⁶

Тенденция нарастания экстремизма в России, в том числе на этнорелигиозной основе, во многом обусловлена последствиями экономического кризиса, социальным и имущественным расслоением общества, существующими противоречиями во взаимоотношениях как между конфессиями, так и внутри их, а также ростом культурно-религиозной экспансии из зарубежных стран.

Следует различать фундаментализм, экстремизм и терроризм. Религиозный фундаментализм - это движение за возвращение к основам религиозной веры, религиозным корням, отстаивание фундаментальных ценностей. Религиозный фундаментализм потенциально конфликтен, поскольку выдвигает в качестве приоритетных не национальные, государственные, демократические ценности, а религиозные. Фундаменталистские движения есть в католицизме, православии и исламе. Но фундаментализм всегда есть движение, остающееся в границах религиозного

сообщества. В то же время в своих крайних формах религиозный фундаментализм вырождается в экстремизм. В этом смысле религиозный экстремизм (от лат. extremus - крайний) - это как раз приверженность к крайним взглядам и мерам в стремлении переустройства мира в соответствии с религиозными фундаменталистскими взглядами. Отстаивание «чистой религиозности» достигается при помощи очищения внешнего мира - так рождается религиозный экстремизм и терроризм. Его религиозный нерв - в обращенности не внутрь, а вовне. Внутреннее преображение личности оказывается вторичным, главным является внешнее преображение мира. Во имя достижения этой цели раздаются призывы к насилию, которые вырождаются в применение открытого насилия.