Политогенез.

Не следует отождествлять политогенез с государствогенезом, т.е. с процессом возникновения государства. Политогенез – это некий научный подход, который объясняет возникновение политически организованного общества и государства как этапа развития такого общества.

Существует 2 подхода к политогенезу: 1) традиционный – марксистский вариант. В марксизме политогенез и государствогенез объединяются. Политически организованное общество образуется параллельно с государственно организованным обществом. Государство возникает вследствие того, что развитие производственных отношений получает частноправовую форму, возникает экономика, основанная на частной собственности, которая, в свою очередь, порождает так называемые антагонистические классы, и государство, так же как и право, возникает в результате непримиримой борьбы между этими классами. То есть, с одной стороны, оно возникает как средство, которое может каким – то образом попытаться примирить классовые противоречия, но основная его задача – все – таки навязать волю господствующего класса, потому что экономически господствующий класс получает и все политические рычаги в свои руки и тем самым становится классом, выражающим правовую волю. Поэтому государство и право возникает вместе с возникновением классов как результат классового антагонизма.

2) Современная наука не отождествляет процесс политогенеза с процессом возникновения государства. Политически организованные общества возникают раньше государства.

Любое общество в силу своей природы вынуждено решать задачу выявления, обеспечения и охраны общественно значимых потребностей, направленных на нормальное биологическое, социальное и духовное воспроизводство человека и самого общества. В исторически первоначальных, т.н. потестарных (догосударственных) обществах упорядочение в этих целях общественных отношений происходило при помощи специфического механизма социального регулирования, важным звеном которого выступала общественная власть. Такая власть, в отличие от любой другой власти в обществе (например, в семье), являлась властью верховной, подчиняющей себе всех членов общества. Она обладала легитимной монополией на применение принуждения к тем, кто нарушал установленные в обществе обязательные правила поведения, хотя еще и не имела для этого специальных органов. Такую власть можно характеризовать как власть публичную. Властные решения, исходившие от потестарной публичной власти осуществлялись или всем обществом, или уполномоченными на это его представителями. При этом все социально значимые образцы поведения постепенно закреплялись и превращались в обычаи, обязательные для исполнения всеми. Обычаи, определяя права и обязанности как публичной власти, так и самих членов общества, представляли собой примитивные нормы первобытного (догосударственного) права. Такие первичные формы организации человеческого общества, основанные на властном, общеобязательном и легитимном нормативно – правовом регулировании поведения членов общества, представляли собой политические образования, но еще не были государствами.

Первые формы человеческой организации в виде первобытных политических общин возникли на земле примерно 40 тысяч лет назад. Первобытное общество строилось на родовых отношениях. Во главе родов находились наиболее авторитетные и уважаемые люди. Их власть носила публичный характер и имела религиозное обоснование.

Такая социальная организация основывалась на т.н. присваивающей экономике. Ее отличали примитивные орудия хозяйствования, направленного в первую очередь на охоту, рыболовство, собирательство, т.е. на присвоение готовых продуктов.

Развитие материальной и духовной культуры человеческого общества привело к тому, что примерно 10 тысяч лет назад началась неолитическая революция, знаменующая переход от присваивающей к производящей экономике. С этого времени охота, рыболовство и собирательство постепенно заменялись земледелием и скотоводством, возникли металлургия и металлообработка. Родовая община уступает место соседской или протокрестьянской. Она уже основывалась не на кровном родстве, а на территориальной общности. Продукты земледелия и скотоводства, различные ремесленные изделия начинают производиться в количестве, превышающем потребности самих производителей. Обменные отношения между общинами и отдельными производителями выходят на новый уровень. Общественное развитие сопровождается усилием социальных конфликтов.

Общее усложнение общественной жизни потребовало более совершенной формы ее организации. Так как развитие производящей экономики заставляло вступать в более тесные обменные отношения людей, не состоявших в родстве, а необходимость регулировать общественные отношения по - прежнему оставалась и даже возрастала, публичная власть начинает распространяться не только на кровных родственников, но и на всю территорию, занимаемую взаимодействующими людьми. Для эффективного функционирования публичной власти теперь требуется специальная структура – аппарат, который содержится за счет сбора налогов с населения и состоит из людей, профессионально занимающихся управленческим трудом. Такой аппарат включает в себя не только органы управления, но и органы принуждения.

Эти два признака, характеризующие структурно – функциональные изменения, которые произошли в обществе – территориально – правовое действие публичной власти и ее специфически аппаратный характер, позволяющий в случае нарушения общеобязательных предписаний использовать специальные органы принуждения – отличают государство от организации власти в потестарном обществе.

Указанный выше процесс политогенеза (возникновения государственности) типичен для западной цивилизации. Ее истоки восходят к Древней Греции. Для развития античной государственности ( в 1 тысячелетии до Р.Х.) характерен переход от общинной собственности к частной собственности на землю и орудия производства, включая рабов. Таким образом, древние античные государства возникали как государства классовые, если под классами понимать группы людей, отличающиеся друг от друга отношениями к средствам производства. Наличие частной собственности явилось необходимым условием для постепенного формирования индивидуалистического (гражданского) общества, политической доминантой которого служит идея индивидуальной свободы и естественных неотчуждаемых прав человека – собственника.

Иным путем формировалась государственность восточных цивилизаций. Первые государства на территории Древнего Востока возникают в 4 тысячелетии до Р.Х. и имеют специфические черты: сохранение земельной общины и слабое развитие индивидуальной собственности на землю. Значительную роль играет коллективная собственность. Таким образом, для первой формы государственности характерно появление государства при отсутствии частной собственности на землю и при отсутствии классов в понимании их как групп людей, различающихся по признаку наличия или отсутствия собственности на основные средства производства. Первые государства на Древнем Востоке в этом смысле были внеклассовыми. Они получили название восточных деспотий. Деспотия характеризуется неограниченностью и бесконтрольностью власти, опирающейся непосредственно на авторитет и силу. В таком обществе, связанном государством, отсутствуют условия для формирования индивидуалистических начал. Религиозные, моральные и правовые нормы в деспотическом государстве существовали слитно. От древневосточных деспотий ведет свое начало государственный патернализм как такая форма политической коммуникации, которая предполагает отношение к подданным как к членам единой семьи, нуждающимся в постоянной отеческой опеке. Указанные особенности политогенеза на Западе и Востоке наложили отпечаток на все цивилизации, которые позднее возникали в этих регионах.

17. Понятие права.

Каждый человек, сталкивающийся с правом, отмечет многообразие смыслов, связанных с его понятием. Часто право ассоциируется с общеобязательными правилами поведения, установленными государством. Вместе с тем, говоря «я имею право», зачастую подразумевают оправданную свободу человека поступать тем или иным образом. Право связывают и с государством, и с обществом, и с индивидуумом; видят его то в общественной воле государственного лидера, то в обезличенном «естественном» законе. Все эти представления о праве в той или иной степени верны и в соответствующем контексте отражают определенные аспекты, грани его бытия. Право – явление многообразное.

Существуют различные интерпретации права. Нормативно – этатистский тип правопонимания так характеризует право:

1) Право всегда есть принудительный государственный порядок должного.

2) Этот должный порядок произвольно устанавливается волевым актом государства.

3) Право как должный порядок есть замкнутая и логически непротиворечивая система правовых норм, отождествляемых с волевыми актами государства, выраженных внешним образом в знаковых формах, существующая независимо от социального субъекта. Право - это система норм, выраженных в законах, иных признаваемых государством источниках и являющихся общеобязательным нормативно – государственным критерием правомерно – дозволенного поведения.

Характерное для этатизма отождествление права с законом приводит к предельному отчуждению права от субъекта.

Другой вариант интерпретации права в рамках классической научной рациональности – юснатурализм. Юснатурализм рассматривает право как простую систему, объективную реальность, не создаваемую человеком. Разум человека формирует универсальные нормы естественного права, открывает содержание, которое уже заложено в природе человека либо которое существует в созданном Богом объективном порядке. Открываемые разумом права универсальны, так как они одинаково пригодны для всех времен и народов в силу их совершенства. Таким образом, с точки зрения представителей юснатурализма объективное содержание естественного права раскрывается разумом человека, и поэтому только индивидуальный разум является критерием правового и неправового. При этом право в юснатурализме зачастую рассматривается не с точки зрения того, что оно есть по своей сущности, а с точки зрения того, чем оно должно быть (например, предписанием здравого разума) исходя из тех или иных произвольно принятых критериев разумности (например, исходя из соответствия права разумной природе человека).

Таким образом, если этатистский нормативизм впадал в одну крайность, сводя право к материальному бытию – правовым текстам, то для юснатурализма хараактерна другая крайность – понимание права как исключительно идеального, разумно – нравственного бытия. Однако и в этатизме, и в юснатурализме право предстает максимально отчужденным от жизненного мира человека.

Социологический подход трактует право как систему правовых отношений, которые имеют приоритет перед правовой нормой и могут существовать в отрыве от нее. В рамках такой дефиниции остается невыясненной связь права с ценностным миром человека. Например, С.А. Муромцев определял право как порядок отношений, защищенных организованным способом. Социологический подход также игнорирует многоаспектную природу права.

Неклассические, интегративные правовые концепции, исходящие из идеи синтеза конкурирующих теорий, а также постнеклассические, интегральные правовые теории, ориентированные на понимание права как многоединства, позволяют преодолеть характерный для классического правоведения разрыв между правом и человеком. В неклассическом и постклассическом правоведении оказывается возможным усмотреть право не только в государстве, но и в обществе; связать правогенез не только с нормативно – государственным волеизъявлением, но и обосновать возможность непосредственно социального возникновения права, а также необходимость социального признания принятых государством актов; понять право не только как статистическую взаимосвязанную систему законодательных норм, но и как динамическую систему правовых коммуникаций, объединяющую всех субъектов правового организма и выдвигающую на первый план человека как основного правового деятеля.

При всей своей внешней многообразности право представляет собой внутренне интегральное (целостное) единство, оно едино по природе, обладает единой структурой и едиными сущностными признаками. Иными словами, оно представляет собой многоединство. Совокупность признаков права, раскрывающих его бытийную структуру, определяет его онтологический статус. Онтологический статус характеризует не то, чем должно быть право по чьему – либо мнению, а то, что есть право в отличие от всех других явлений, т.е. выявляет его сущность.

Один из вариантов усмотрения сущности права предлагает феноменология. Использование феноменологического подхода в соединении с дополняющими его идеями синергетики, герменевтики и коммуникологии позволяет описать право как самоорганизующуюся и саморазвивающуюся психосоциокультурную систему, в которой все элементы связаны между собой, и отсутствие хотя бы одного из них разрушает сам феномен права. Социопсихической данная система может быть названа потому, что ее структурным элементом являются происходящие в сознании субъектов социально обусловленные процессы интерпретации и легитимации правовых текстов. Данная система является и социокультурной, так как право формируется и существует как явление конкретной культуры, выражающее ее основополагающие ценности. Коммуникативной данная система является потому, что межсубъектные правовые коммуникации, опосредуемые легитимированными, социально признанными правовыми текстами, составляют ее основное содержание. Данная система может быть названа и человекоразмерной, так как именно субъект интерпретирует правовые нормы, выявляет в процессе интерпретации смысл обращенной к нему правовой нормы; совершает акт признания заключенного в ней ценностного содержания; делает ее актуальным правилом поведения в правовом взаимодействии с другими субъектами.

Феноменологический подход позволяет понять право через раскрытие и описание собственной структуры права, в которой выражается его эйдетический (сущностный) смысл. Эйдос права как феномен человеческого сознания представляет собой идеальную сущность. В данном аспекте право, как и любая идеальная сущность, вневременно и внепространственно. Однако как реальное явление право всегда существует в виде действующей конкретно – исторической правовой системы, в рамках которой эта идеальная умопостигаемая сущность права наполняется конкретным содержанием. Из этого вытекает необходимость учитывать два плана правовой реальности – идеальную эйдетическую сущность права и реальное социокультурное многообразие права.

Непосредственно правовой эйдос выражается лишь в правомочии. Т.е. центральным элементом правовой структуры является правомочие, т.е. наличная возможность субъекта свободно действовать в определенных социально признанных (нормативных) границах и требовать от других действий, соответствующих правомочию. Следовательно, правомочие выступает как социально оправданное притязание. Притязательным характером правомочия определяется его коммуникативная направленность. Правомочие всегда предполагает наличие субъекта, способного воспринимать правовую информацию, содержащуюся в правовых текстах, и действовать соответственно правомочию. Реализуя свое правомочие в активной или пассивной форме управомоченный регулирует поведение других субъектов.

Совокупность взаимосвязанных правомочий образует субъективное право – социально признанную меру возможного поведения конкретного субъекта, обеспеченную правовыми обязанностями тех субъектов, которые находятся в коммуникативном пространстве управомоченного. Правовая обязанность – это мера должного поведения субъекта, определяемая социально признанными притязаниями управомоченного. Правовые обязанности имеют сложную структуру и могут носить или пассивный характер – обязанность не мешать действиям управомоченного субъекта, или активный характер – обязанность совершить определенные действия в интересах управомоченного.

Коммуникативная связка «правомочие – правовая обязанность» образует лишь эйдолу (неполный эйдос). Ведь правомочие всегда предполагает и его носителя, т.е. правового субъекта. Правомочие не может существовать само по себе, оно всегда чье – то. Основным субъектом права является человек.

Отнести какое – либо действие к правомочному, а следовательно, социально оправданному можно только при его соответствии правовой норме, которая сама выводится из правовых текстов, являющихся ее информативным источником. Правовая норма есть, критерий оценки действий субъекта как правомочных. Иными словами, правомочие является правомочием, а обязанность – обязанностью только тогда, когда они «нормативны», т.е. вытекают из общеобязательных, т.е. признаваемых обществом, а потому общеобязательных правил поведения – правовых норм. Правовая норма всегда предстает как явление ценностное, т.е. как то, что интеллектуально – эмоционально опознается субъектом как имеющее позитивное социальное значение.

Правовые нормы определяют границы социальной свободы индивидуумов, устанавливая их права и обязанности, причем неисполнение последних может быть связано с возможностью применения к правонарушителю принудительных мер воздействия.

Правовые нормы формируются как интерсубъективные, общие для всех и каждого, феномены, существующие в правовом сознании общества как результат осмысления и оценки правовых текстов, в том числе и законов, и определяющие поведение социальных субъектов. В правовой коммуникации норма выступает связующим звеном между правовым текстом как информационным источником правовой нормы и правовым отношением и не существует отдельно от них.

Правовой текст нельзя отождествлять с нормой права. В правовом тексте содержится лишь правовая информация, а норма права возникает через интерпретационную и поведенческую деятельность субъектов как реализуемое в их наличном поведении должное.

В любом государстве имеются и такие законодательные тексты, которые никогда не применялись, не влияли на поведение членов общества, не вызывали никаких правовых последствий, а следовательно, и не порождали правовых норм. Про такие «правовые» тексты говорят, что они явились на свет «мертворожденными», поскольку общество с момента их появления не придавало им легитимного значения (не признавало их социально – ценными) и не следовало им.

В итоге можно сказать, что эйдетическая структура права указывает на его социальное бытие в качестве системы правовых коммуникаций, т.е. такой системы отношений, субъекты которых на основе интерпретации различных социально легитимированных правовых текстов нормативно взаимодействуют между собой путем реализации принадлежащих им прав и обязанностей.

Таким образом, с точки зрения интегрального подхода право следует определить как основанный на социально признанных и общеобязательных нормах коммуникативный порядок отношений, участники которого взаимодействуют путем реализации своих прав и обязанностей.

Соответственно, можно выделить следующие признаки права, которые в то же время отражают и его структуру:

1) наличие у субъектов коммуникации взаимообусловленных прав и обязанностей;

2) наличие общепризнанных и общеобязательных правил поведения (правовых норм), конституирующих права и обязанности субъектов.

Первый признак права указывает на то, что оно имеет коммуникативную природу и всегда возникает только при наличии правовых субъектов (субъектов права) как специфическое отношение между ними. Такое правовое отношение между субъектами означает их взаимодействие, причем если один субъект обладает принадлежащим ему правом, то всегда есть другой субъект, который по отношению к этому праву является носителем правовой обязанности. Там, где отсутствует правовая взаимообусловленность поведения членов общества, определяемая их правами и обязанностями (т.е. там, где отсутствует правовая коммуникация), отсутствует и право. Норма права и правоотношения как элементы структуры права необходимо предполагают друг друга и не существуют друг без друга. Законодательное правило только тогда становится правовой нормой, когда оно конституирует коммуникативное взаимодействие правовых субъектов, при котором каждый из них будет определять свое поведение в соответствии с имеющимися правами и обязанностями. Т.е. правовая норма конституируется правовыми отношениями, а правовые отношения – правовой нормой. Нет правовых норм без правовых отношений и нет правовых отношений без определяющих их в качестве таковых правовых норм.

Второй признак права указывает на качественную специфику тех норм, которые могут получить значение правовых. Социальное признание норм означает признание их в качестве социальных ценностей, что является необходимым условием правовой коммуникации, которая не состоится без усмотрения в норме социального. Произвольные тексты не получают легитимации и попросту не создают правовой нормы.

С одной стороны, общеобязательность правовых норм не отличается от общеобязательности других коммуникативно – нормативных систем, формулирующих правила должного поведения. В этом смысле нормы нравственности также общеобязательны, как и нормы права. Но, если соблюдение норм нравственности предполагает самообязывание субъекта при отсутствии права требовать их исполнения. То соблюдение норм права связано с потенциальным или актуальным требованием управомоченного субъекта исполнить правовую обязанность. Неисполнение правовой обязанности влечет психико – социальное противодействие со стороны управомоченных субъектов и сопряжено с внешним как психическим, так и физическим принуждением. Физическое принуждение при этом выступает средством для достижения целей правовой коммуникации, но не ее необходимой сущностью. Принуждение в праве выступает средством не только обеспечения права, но и воздаяния за совершение правонарушающих действий. Другим средством достижения целей права является поощрение и награда.