Лекция 4. СВОБОДОМЫСЛИЕ

К настоящему времени можно констатировать становление в стране и религиозной общественности. Это своеобразная, скрепленная единым мировоззрением, едиными интересами и симпатиями широкая общность, которая включает в себя духовенство, активистов разных конфессий, религиозно ориентированных предпринимателей, политиков, публицистов и других деятелей культуры. Религиозная общественность представлена некоторыми движениями, просветительными и благотворительными объединениями, «братствами», «сестричествами» и постепенно превращается в относительно самостоятельный и довольно влиятельный фактор воздействия на общественное мнение и принятие важных решений в жизни страны.

Социологические исследования показывают, что рост религиозности в стране осуществляется противоречиво и сопровождается усилением напряженности в отношениях между различными конфессиями. Так, в «русско- язычных» регионах страны православие и поныне остается самой авторитетной религией. В Прикамье, например, 91% лиц, обозначивших свое вероисповедание, указали на православие. Но его влияние несколько снижается под воздействием деятельности протестантских миссионеров, располагающих значительными финансовыми возможностями, а также огромным проповедническим и миссионерским опытом, накопленным за столетия практически во всех странах мира. В годы гонений на духовенство Православная Церковь была лишена возможности надлежащей подготовки кадров (да и миссионерская деятельность в советском государстве была запрещена), что теперь ставит ее в неравное положение с протестантскими, особенно с зарубежными миссионерами. К тому же, многие православные общины в последние годы испытывают материальные трудности, связанные с падением жизненного уровня прихожан, уменьшением их приношений в храм на содержание клира и проведение треб. В особенно трудном положении находятся приходы, восстанавливающие возвращенные им полуразрушенные церковные здания. Некоторая часть церковнослужителей, настроенная особенно консервативно, противостоит духу времени и не осознает необходимости обновления форм своей деятельности (прежде всего, среди молодых прихожан).

В регионах преобладания или же интенсивного влияния ислама (Северный Кавказ, Татарстан, Башкортостан) его роль среди других конфессий будет, по-видимому, усиливаться. Это связано как с более высокой рождаемостью в мусульманских семьях, так и с большей «пассионарностью» этой религии, простотой и доступностью ее обрядовых установлений, ее особой устойчивостью перед иноверием. А в какой-то мере — и с усиливающейся популярностью идеи «джихада». Но руководители духовных управлений ислама в многочисленных заявлениях заверяют общественность страны, что в России отсутствует опасность конфликта ислама с Православной Церковью, а так называемый исламский фундаментализм неавторитетен у российских мусульман.

Большинство верующих выражают тревогу в связи с тем, что многие ведущие партийные деятели и группировки предпринимают попытки втягивания религиозных организаций в политические игры, тонизируют политизацию религии. Представительный опрос социологического центра «Баширова и партнеры» в 2005 г. показал, что большинство нерелигиозных и религиозных респондентов настаивают на том, что наше государство должно иметь светский характер, и его политика не должна зависеть от религиозных лидеров. Две трети опрошенных высказались за разделение политики и религии. Но, к сожалению, нестабильность социальной ситуации в стране буквально стимулирует рост политических страстей. Можно ожидать дальнейшего усиления этой тревожащей основную массу верующих тенденции.

Верующие обеспокоены также проявлениями «коммерциализации» в жизни некоторых общин, точнее, использованием их руководителями предоставленного общинам права юридического лица в коммерческих целях, никак не связанных с осуществлением культа. И здесь приходится констатировать большую вероятность сохранения и даже усиления этой тенденции. В особенности ее провоцирует правовая неупорядоченность в рыночных отношениях и засилье «теневой экономики».

В последние годы социологические исследования зафиксировали еще одну новую тенденцию в жизни религиозных объединений — их активное включение в различные сферы социальной и культурной жизни общества, контакты с зарубежными конфессиями и религиозно-светскими центрами. Духовенство и религиозные активисты вышли за пределы храма, они организуют полурелигиозные, полусветские объединения и стремятся все более заметно влиять на жизнь учреждений образования и культуры, на деятельность средств массовой информации. В какой-то мере религиозные организации принимают на себя почти упущенную государством просветительную функцию.

Именно сегодня стал очевидным для российской общественности гуманистический потенциал религии и религиозных организаций. Это различные формы благотворительности и милосердия, восстановление памятников культуры, поддержка экологических инициатив и движений, противостояние аморальным проявлениям, дежурство у «телефонов доверия», содействие в перевоспитании заключенных и т.д.

Как уже отмечалось выше, несмотря на некоторое снижение у населения рейтинга религиозных организаций, он продолжает оставаться весьма высоким. Так, исследования в Прикамье показали, что в 2004 г. доверие к Церкви у населения лишь уступало доверию Президенту РФ. Оно превышало доверие к председателю Правительства страны, к Администрации области, к губернатору, к прессе, к правоохранительным органам и другим государственным и общественным структурам. Факты подтверждают, что большинство религиозных и нерелигиозных граждан едины в своем отношении к решающим проблемам жизни России, к демократическим реформам в стране. Как те, так и другие осознают необходимость естественного сотрудничества сограждан во всех сферах общественной жизни, независимо от их мировоззрений и отношения к религии.

Но мировоззренческой консолидации российского общества могут нанести ущерб нарастающие социально-политические противостояния, «резонирующие» в религиозной сфере. В особенности тревожны проявления фундаментализма, используемого националистическими силами и деструктивными элементами. Фундаменталистские проявления вносят напряжение в духовную жизнь России, распаляют фанатизм.

Фундаменталисты-фанатики навязывают обществу клерикалистский вариант этого обновления ― «всеобщее воцерковление». Опрос в Прикамье показал, что респонденты отвергают формулу: «Духовно-нравственное возрождение России ― это обращение всех к религиозной вере». Только 8% верующих и менее 1% неверуюших поддержали такое высказывание. Остальные связывают эту благородную задачу с преодолением кризиса в стране и энергичными действиями со стороны государства, учреждений образования и культуры, религиозной и светской общественности, а также с улучшением воспитания в семье.

Религиозные граждане высказывают удовлетворение достигнутой свободой в выборе вероисповеданий и установлением реальных конституционных гарантий осуществления культа. Респонденты считают нормой свободное ведение в обществе как религиозной, так и антирелигиозной пропаганды, не содержащей оскорбления убеждениям и чувствам граждан. По всей видимости, это довольно стабильное умонастроение общественности.

Как наши граждане относятся к религиозному или атеистическому воспитанию детей? Полученная в Прикамье информация типична для всей страны. Преобладает мнение, что это ― дело свободного выбора родителей. Вопреки нашим ожиданиям, лишь четверть религиозных респондентов твердо настаивала на предпочтительности религиозного воспитания. Подавляющее большинство опрошенных (как верующих, так и неверующих) с пониманием отнеслись к недавно закрепленному праву религиозных объединений на создание воскресных (субботних, пятничных) школ для детей и взрослых, видя в этом праве одну из гарантий свободы вероисповеданий.

Как правило, такие школы действуют при религиозном приходе благодаря энтузиазму церковнослужителей и прихожан. Они испытывают большие трудности с помещениями, учебными и методическими пособиями. Не хватает квалифицированных специалистов, способных вести религиозные дисциплины. Знакомя учащихся с «Законом Божиим», преподаватели приходских школ обращают особое внимание на вопросы нравственного воспитания. Респонденты положительно относятся к решению государства о передаче религиозным организациям всех ранее принадлежавших им зданий. Проявляют и гражданское понимание отдельных ситуаций, связанных с задержкой передачи помещений, занимаемых галереями или музеями, для которых еще не построены специальные здания. Показательно, что более половины (66%) респондентов-верующих и 81% неверующих считают недопустимым поспешное выселение этих очагов культуры.

Важнейший для нашего прогноза итог социологических исследова- ний ― достоверные данные о положительном воздействии демократических реформ в области свободы совести на повседневные взаимоотношения религиозной и нерелигиозной части населения. Отчуждение между ними уменьшилось. Три четверти опрошенных констатируют, что различия в отношении к религии не порождают споров и никак не мешают деловым и товарищеским контактам. Почти все остальные отмечают, что иногда возникающие споры относительно религии не нарушают атмосферы сотрудничества и доброжелательности. Случаи конфликтов на этой почве чрезвычайно редки. Об этом же говорят и учителя. Как правило, различное отношение к религии школьников (как и студентов) не осложняет морального климата в классе. Тем не менее, изредка возникает (особенно в младших классах) третирование со стороны одноклассников ребят, имеющих нательный крестик. Появляются и более сложные проблемы формирования в образовательных учреждениях культуры отношения к религии. И все же в целом нам представляется оптимистичным прогноз относительно утверждения в этих учреждениях принципа светской школы.

Теперь выскажем ряд прогностических соображений социологов и религиоведов относительно будущего религии в мире. Конечно же, оно в определяющей мере зависит от предстоящего хода социального развития человечества, разрешения его глобальных проблем, общей эволюции культуры, в том числе от реалий взаимодействия западной и восточной цивилизаций. Бесспорно, что перемены в светской сфере будут транслироваться неодинаково в разных конфессиях и регионах: замедленно, избирательно и преображенно. В то же время и светская сфера жизни в чем-то (например, в ритуальной области) будет насыщаться религиоподобными элементами. Практически никто из серьезных исследователей не сомневается в том, что будущее культуры человечества неотделимо от ее религиозных начал.

Вместе с тем ряд социологов прогнозируют неизбежное усиление секуляризационных тенденций в индустриально развитых и урбанизируемых обществах, снижение контроля религиозных институтов над системой образования и воспитания, дальнейшее отстранение их от кормила государственной власти. Религия все более будет превращаться в частное дело граждан. Ученые констатируют устойчивую в течение многих десятилетий тенденцию снижения культовой активности граждан этих стран и полагают, что здесь будет и далее ослабевать влияние традиционной Церкви. Обобщая прогнозы социологов Запада, В.И. Гараджа делает вывод, что христианство в силу своей организованности «в масштабе общества как целого» оказалось «недостаточно пластичным» и неспособным в полной мере приспособиться к динамичным социальным переменам. Возможно определенное усиление влияния «более пластичных» новых религий.

Можно ожидать укрепления и развития традиции свободомыслия в интеллектуальной жизни этих стран. В то же время некоторые исследователи полагают, что в передовых демократических странах, по примеру США, будут нарастать проявления «гражданской религии» ― своеобразного полусветского и полурелигиозного надконфессионального освящения институтов власти и официальной идеологии. Заслуживают внимания соображения о предстоящем усилении аналогичного освящения в этих странах и сферы моральных отношений.

Обратим внимание на высказывания социологов и религиоведов относительно вероятного включения поначалу в богословие, а позднее ― в проповеди и в богослужебную практику некоторых особенно расхожих идей современной мистики. По всей видимости, в пастырской (особенно проповеднической) практике будет усиливаться внимание к «чисто светским» проблемам и ситуациям, а священнослужитель в еще большей мере станет играть роль советчика, педагога и психотерапевта.

Развитие культурных коммуникаций, туризма, дальнейшее усиление миграции еще более усилит контакты верующих и духовенства с иноземными конфессиями. Но трудная, крайне противоречивая история экуменизма красноречиво свидетельствует, что не только культовое, но и (казалось бы, столь необходимое для скоординированного противостоянии секуляризации) организационное сближение церквей вряд ли возможно в обозримом будущем. Правда, в какой-то степени эти объективно расширяющиеся контакты будут способствовать нарастанию религиозной толерантности, несколько большей открытости религий, а возможно, и определенному снижению фанатизма.

Социологи прогнозируют возможные последствия для религии многостороннего социального взаимодействия и культурного диалога Запада и Востока. По мнению М. Малерба, обречены «на дальнейшее распыление» традиционно-африканские и иные «анимистические религии» под давлением христианских, и в особенности мусульманских миссионеров. В то же время традиционный индуизм располагает значительным «запасом прочности». М. Малерб полагает, что в ближайшем будущем ради сохранения своей стабильности крайне консервативный ислам столкнется с необходимостью определенной «реформации». На наш взгляд, в силу отмеченной «пассионарности» эта мировая религия все же не исчерпала своих ближних и дальних перспектив. В XXI в. именно ислам будет прирастать наивысшими темпами. Соответственно, удельный вес мусульман в религиозном мире будет увеличиваться и далее. Вместе с тем возможно дальнейшее усиление в нем и тревожных проявлений фундаментализма.

К студенту и преподавателю

Эта тема позволяет лучше понять реальную природу религии, ее место и роль в структуре других социальных институтов, содержание и направленность религиозных процессов в реформируемом российском обществе. Знакомство с категориями «религиозность» и «секуляризация» дают возможность более конкретно выявить меру их проявления среди различных групп населения, в том числе среди школьников и студентов.

При освещении данной темы преподавателем, как правило, ощущается закономерный интерес аудитории к перспективам религии. Материал данной лекции позволяет удовлетворить этот интерес. И в результате сделать более определенным преподавание религиоведческих дисциплин, успешнее способствовать формированию мировоззренческой толерантности у учащихся. Если учитель, преподаватель сочтут полезным проведение социологического исследования по этой теме среди школьников, студентов или своих коллег, им необходимо обязательно учесть изложенные здесь методологические соображения и, по возможности, получить консультацию опытного социолога.

Контрольные вопросы

1. Дайте определение понятиям «религиозность» и «секуляризация».

2. Выделите и охарактеризуйте основные мировоззренческие типы по их отношению к религии.

3. В чем выражается и с чем связан резкий подъем религиозности в реформируемом российском обществе?

4. Охарактеризуйте приведенные здесь социологические исследования отношений к религии школьников и студентов. Попробуйте сопоставить эти данные с собственными наблюдениями.

5. Каковы, на ваш взгляд, перспективы религиозности и секуляризации в российском обществе? Согласны ли вы с приведенным прогнозом относительно религии в мировом сообществе?

Рекомендуемая литература

1. Атлас современной религиозной жизни России. Т. 1. М., 2005.

2. Гараджа В.И. Социология религии. М., 2005.

3. Малерб М. Религии человечества. М.: СПб., 1997.

4. Митрохин Н. Русская Православная Церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М., 2004.

5. Религия и демократия: На пути к свободе совести. Вып. 2. М., 1993.

6. Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии. М., 1996.

7. Религия, свобода совести, государственно-церковные отношения в России: Справочник / Под ред. Ю.П. Зуева. М., 1996.

8. Россия на рубеже веков. М., 2000.

9. Религии народов современной России: Словарь. М., 2002.

10. Современная религиозная жизнь России. Т. 1. М., 2003; Т. 2. М., 2004; Т. 3. М., 2005.

11. Старые церкви, новые верующие. Религия в массовом сознании постсоветской России / Под ред. Киммо Каариайнена и Д. Фурмана. М.; СПб., 2000.

12. Щипков А.В. Во что верит Россия. СПб., 1998.

13. Яблоков И.Н. Социология религии. М., 1979.

Понятие свободомыслие (вольнодумство) широко используется в религиоведении для обозначения оппозиции, альтернативы по отношению к церковной нетерпимости, догматизму, авторитаризму. Этот термин применяют и в другом контексте, например «политическое свободомыслие». Но именно в религиоведении он более всего уместен, обозначая особый раздел этой науки и определяя давнюю и стойкую традицию культуры. Используя данное понятие, мы, разумеется, не ставим под сомнение наличие свободного мышления у приверженцев религии.

Впервые это понятие ввел в научный оборот английский мыслитель А. Коллинз в книге «Рассуждение о свободомыслии» (1713 г.). Основной тезис этого сочинения таков: «Свободно мыслить о религиозных вопросах является долгом всех людей». Мыслить, не оглядываясь на власть, предписания и цензуру Церкви, подвергая смелой критике разума «священные книги», сочинения богословов, иные религиозные взгляды и установления. Носители свободомыслия не обязательно неверующие люди: немало вольнодумцев и в среде верующих.

Традиция свободомыслия берет начало в философии Древнего мира и часто выходит за пределы самой философии, проявляясь и в других сферах культуры, как в творчестве профессионалов, так и в народном сознании. Это объективная традиция мировой культуры, менее древняя, чем религия и Церковь, но все же очень давняя, стойкая и по-своему крепнущая. Ее истоки можно обнаружить уже в древнеегипетских письменных памятниках XXI— XXII вв. до н.э. — в «Песне арфиста» и «Беседе разочарованного со своей душой», где высказывается сомнение о существовании загробного мира, в знаменитой древнекитайской «Книге песен» (XI—VI вв. до н.э.), в которой осуждается несправедливость богов, в некоторых древнеиндийских ведических книгах того же времени (например, в «Ригведе», утверждающей, что боги не предшествуют бытию). Истоки свободомыслия обнаруживаются и в многочисленных культурных памятниках античности начиная с VI в. до н.э., в частности, в трудах Ксенофана, Анаксагора, Демокрита, Протагора, Эпикура, Лукреция и др.

Средневековая Церковь в Европе эту традицию пыталась, но так и не смогла пресечь. Следы свободомыслия просматриваются в Средневековье даже в культуре простонародья, особенно в фольклоре. Однако наиболее широко свободомыслие распространилось в эпоху Возрождения. Целая плеяда имен блестящих мыслителей этой эпохи связана с ней — Л. Балла, П. Помпонацци, Д. Ванини, Д. Бруно. Ее продолжили и углубили выдающиеся представители европейского Просвещения XVII—XVIII вв. — У. Дакоста, Б. Спиноза, Ж. Мелье, Ф. Вольтер, Д. Юм, Д. Дидро, К. Гельвеций, П. Гольбах,американецТ. Пейн,в Новое время такие знаменитые философы, как Л. Фейербах, К. Маркс, Ф. Энгельс, плеяда ведущих ученых-естествоиспытателей XIX в. и обширная когорта выдающихся деятелей современной культуры.

Свободомыслие — примечательная традиция культуры России, страны, где религиозное вольнодумство приравнивалось царскими властями и Церковью к «богохульству» и ереси и каралось особенно жестко. В архивах Тайной канцелярии XVIII в. сохранились дела по расследованию вольнодумства среди крестьян, солдат, унтер-офицеров, разночинцев, купцов и даже монахов. Чаще всего это наивная критика каких-то канонов и культовых установлений. Гонения на «богохульное» продолжались в России вплоть до свержения монархии.

Элементы теоретического вольнодумства содержатся в сочине­ниях великого М.В. Ломоносова, человека, несомненно, верующего. Основоположник Московского университета, он включает в его регламент следующее требование: «Духовенству к учениям, правду физическую для пользы и просвещения показующим, не привязываться, а особливо не ругать наук в проповедях». Дерзким вызовом религиозным догматам явилась пропаганда Ломоносовым «коперниковой ереси», резко осужденной Церковью. Великий естествоиспытатель — автор сатирического сочинения «Гимн бороде», направленного против консервативного духовенства.

Идеи свободомыслия продолжили ученик М.В. Ломоносова видный философ Я.П. Козельский, профессора Московского университета И.А. Третьяков, С.Е. Десницкий, Д.С. Аничков, выдающийся мыслитель А.Н. Радищев, декабристы К.Ф. Рылеев, И.Д. Якушкин. Этой традиции следовали такие яркие представители отечественной литературы, как В.Г. Белинский, Н.А. Добролюбов, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, крупнейшие естествоиспытатели братья И.И. и Л.И. Мечниковы, И.М. Сеченов, К.А. Тимирязеви многие другие виднейшие представители российской культуры XIX— нача-ла XX в.

XX в. — эпоха особо заметного влияния свободомыслия в передовых странах Запада (в меньшей мере — в восточных государствах), но вместе с тем это и время тяжелых испытаний для него. В социалистических странах, где по примеру СССР насаждался государственный атеизм, эта традиция была серьезно скомпрометирована. Свобода несовместима с принуждением. Насаждение официального свободомыслия особенно противоестественно для демократического общества.

Формы свободомыслия достаточно многообразны. Сравнительно примитивной, ранней формой свободомыслия является богоборчество — осуждение богов за попущение злу и неустройство в мире, за их равнодушие к людским страданиям, за несправедливость и жестокость. В Древнем мире и Средневековье обездоленные слои общества, стихийно и неосмысленно реагируя на его социальную несправедливость, наивно переносили на богов вину за эту несправедливость, нередко окрашивая богоборческими мотивами массовые выступления против государственной власти, сопровождавшиеся хулением чтимых святынь, а подчас и разрушением святилищ. Хуление веры, попирание святилищ — на самом деле не свободомыслие, а воинствующее бессмыслие, видимость вольнодумства.

Иной вид у нестихийного, уже осмысленного, однако тоже наивного богоборчества. Им насыщены некоторые древние сказания (миф о Прометее), фольклор (отдельные сказки и поговорки), даже отдельные «священные» тексты. Таков, к примеру, ветхозаветный эпизод о борьбе Иакова с Богом (Быт., 32, 24—32). Более осознаны и отчетливо вольнодумны богоборческие проявления — упреки и даже «бунт» перед Богом — у некоторых глубоко верующих и в то же время болезненно чутких личностей. Их не устраивают богословские построения теодицеи (оправдания Бога за наличие зла в мире). Достаточно вспомнить знаменитый диалог Ивана Карамазова с братом Алешей в гениальном романе Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»:

«— Я не Бога не принимаю, пойми ты это, я мира, им созданного, мира-то Божьего не принимаю и не могу согласиться принять... Не Бога я не принимаю, Алеша, я только билет ему почтительнейше возвращаю.

— Это бунт, — тихо и потупившись проговорил Алеша»[9].

Богоборчеству очень близка другая, тоже бесплодная и даже уродливая видимость свободомыслия — религиозный нигилизм. Нигилизм — нередкий феномен культуры на кризисных этапах ее истории. Он выражается в дерзком и циничном отвержении ее духовных ценностей, а потому представляет собой тупиковую ветвь развития культуры. Нигилизм не рационален. Это не проявление свободомыслия, а лишь озлобление, потому он не плодотворен, а разрушителен. Внешне религиозный нигилизм направлен против верований, внутренне же — враждебен и свободомыслию.

Яркое проявление религиозного (и морального) нигилизма — скандальное сочинение М. Штирнера«Единственный и его достояние» (1845 г.). Штирнер уничижает и отвергает религию с позиций индивидуализма и эгоизма. Он именует мораль, право и религиозную веру видом мании, глумливо провозглашает христианство «домом умалишенных». Циник отбрасывает напрочь высшие (светские и религиозные) ценности культуры: «Всех цепляющихся за что-нибудь высшее, — а к таковым принадлежит огромное большинство людей, почти все человечество, — считаю настоящими сумасшедшими пациентами из больницы умалишенных».

В подобном циничном ключе написано и сочинение Ф. Ницше «Антихристианин» (1888 г.). По всей видимости, начавшаяся у автора душевная болезнь особенно обострила его религиозный нигилизм, доведя его до своеобразной религиофобии. Ницше глумится над образом Иисуса Христа («он умер по своей вине»), над Библией («недурно надевать перчатки, когда читаешь Новый Завет»), над христианской Церковью («худшей из всех мыслимых порч», «позорным пятном на теле человечества», «движением отбросов»), над вероучением христианства («бестолковщиной всех видов больного разума»), над приверженцами христианства («миром умалишенных», «лживыми уродами»). Этот трактат — желчная издевка над гуманистической религией, которая является одним из краеугольных камней современной цивилизации. Книга Ф. Ницше стала расхожим пособием немалого числа нигилистических

течений новейшего времени, в том числе анархически настроенной молодежи в ряде западных стран и нашего Отечества.

Часто к свободомыслию относят и религиозный индифферентизм, то есть безучастие, безразличие к религии. Однако это — отнюдь не плод свободной мысли в том обществе, где реально обеспечена свобода совести. Равнодушие к религии, скорее, является не следствием осознанных размышлений, не намеренной нейтральностью, а просто леностью мысли, далекой от истинного вольнодумства. Такой индифферентизм — не мировоззренческая позиция, а мировоззренческая пассивность, инфантильность, незрелость, свойственная лицам с бедными культурными запросами.

Иное дело там, где религия властвует, где Церковь опекает и контролирует духовную жизнь в обществе. Тут не только открытое выступление против нее, но даже осознанное игнорирование религии — бесспорное проявление свободы мысли. Безразличие к религии, равнодушие к Церкви и обрядам обычно подвергаются осуждению не только со стороны служителей Церкви и ее ревностных прихожан, но и со стороны светских властей. Здесь религиозный индифферентизм — пусть неактивная и непоследовательная, но все же отчетливая мировоззренческая позиция, обычно свойственная многим деятелям культуры и искусства стран с клерикальным государственным устройством.

Антиклерикализм — это осуждение притязаний Церкви на светскую власть, на диктат в сфере образования и культуры. Очень часто такое проявление свободомыслия свойственно не только неверующим, но и приверженцам религии, опасающимся произвола Церкви. Как правило, воинствующие клерикалы выступают против прогрессивных достижений культуры и демократии, ревностно преследуют все проявления свободомыслия. Клерикальные тенденции были распространены в прошлом, но, время от времени, они нарастают и усиливаются даже в современной истории.

Антиклерикальные идеи заметны уже в философских учениях древности, и даже в некоторых богословских сочинениях. Наиболее дальновидные деятели Церкви понимали, что наделение ее светской властью в итоге компрометирует как духовенство, так и религию. Эти идеи обычно разделяют и прогрессивные деятели культуры разных эпох. Антиклерикальные лозунги почти обязательно свойственны многим оппозиционным политическим движениям тех стран, где Церковь приближена к власти либо уже сосредоточила светскую власть в своих руках. Исторический опыт свидетельствует, что союз Церкви и светской власти непременно порождает фанатизм и произвол. Он профанирует самые привлекательные достояния религии и в результате отталкивает от Церкви не только вольнодумцев, но и многих искренне верующих людей, склоняет их к критике и Церкви, и собственных верований.

Одно из проявлений такой критики верований — религиозный скептицизм, то есть сомнение в истинности верований. Понятие «скептицизм» родилось в лоне античной философии, и в истории философской мысли представляет собой концепцию сомнения в возможности познания мира. Однако философский скептицизм нередко обращен и против религиозных умопостроений (это особенно характерно для эпохи Просвещения), идейно питая антиклерикальную тему в творчестве многих писателей и художников.

Религиозный скептицизм, пожалуй, является основной формой проявления свободомыслия у критически настроенного верующего человека. Неверующий в своей критике религии обычно переходит от скептицизма к атеизму, о котором будет сказано ниже. Скептицизм верующего — явление нередкое и в прошлом, и теперь. Как правило, возникающие порой сомнения религиозный человек воспринимает как греховный соблазн и старается преодолеть его в молениях. Но некоторые верующие нарушают веления благочестия и дерзают усомниться в догматах, канонах и иных религиозных ус­тановлениях, открыто заявляют об этом, не опасаясь церковного гнева, обвинений в ереси.

К религиозному скептицизму побуждает сопоставление канонов и догм с какими-то реалиями жизни верующих, с фактами церковной истории, с данными научного познания, а также сравнение религиозных канонов и догм между собой, что нередко порождает противоречия и вызывает недоумение. Благодаря этому проявления религиозного скептицизма сопровождают историю каждой конфессии, выражаясь в еретических сочинениях и движениях.

И все же все описанные выше виды критического отношения к верованиям, культу и Церкви не затрагивают исходно-теоретических основ религии, и главное — центральную идею религиозного миропонимания — идею Бога.

Религиозное свободомыслие обретает философскую основательность, пожалуй, только с появлением концепции пантеизма, отождествляющей Бога со Вселенной. В науку понятие «пантеизм» ввел в 1705 г. английский мыслитель Д. Толанд, но его истоки можно найти еще у мыслителей Древней Индии, Китая и Греции. Образ над миром находящегося и его сотворившего единого Бога (монотеизм) тогда был еще неизвестен. Представления о множественности богов (политеизм) окрашивают пантеистические идеи: божества нередко растворяются в мироздании (материалистический пантеизм) или же, наоборот, растворяют мироздание в себе (идеалистический пантеизм). Таким образом, мысленное отождествление Бога и природы допускает двойственность толкования.

Эта двойственность пантеизма присуща и его более поздним вариантам, связанным с монотеизмом. Так, у мыслителей средневековой Европы находили поддержку представления о содержащемся в самой природе мировом духе, о безличном Боге, вечно творящем мироздание, о тождестве материи, разума и Бога и т.п. Эти представления питали мистические учения Средних веков и более позднего времени, а также многообразные ереси (иногда материалистически окрашенные).

Идеи пантеизма стали еще более влиятельными в эпоху Возрождения. Так, им симпатизирует и даже развивает их выдающийся немецкий философ (и одновременно католический епископ, а затем кардинал) Н. Кузанский. Бог, по его высказыванию, это «бесконечный максимум», и природа как «ограни-

ченный максимум» поглощена Богом. Конечно же, выдающийся религиозный мыслитель придерживается идеалистического пантеизма

Продолжатель Н. Кузанского великий итальянец Д. Бруно, сожженный за свое свободомыслие на костре инквизиции, наоборот, низводил Бога к природе («природа есть не что иное, как Бог в вещах»). Таков же материалистический пантеизм выдающегося голландского философа Б. Спинозы: Бог у него отождествлен с материей. Материя, считает Б. Спиноза, это единая, вечная и бесконечная субстанция, обладающая протяженностью и мышлением. Она есть причина самой себя и не нуждается в сотворении.

Идеи пантеизма разделяли выдающийся немецкий просветитель XVIII — начала XIX в. И. Гердер, его современник и соотечественник великий поэт и философ И. Гете. В XX в. пантеистических взглядов придерживались крупнейшие естествоиспытатели Э. Геккель, М. Планк, А. Эйнштейн. К пантеизму склоняются многие богоискатели, почему-либо не приемлющие традиционную религию. Один из модных современных вариантов таких исканий — заимствованное из индуизма (вишнуизма) отождествление природного мира с сознанием Бога Кришны.

Еще одной формой религиозного свободомыслия, обращенной к самой идее Бога и тоже порожденной философией, является деизм. Основатель этой концепции — английский философ Э. Чербери («Трактат об истине», 1624 г.). Именно в Англии эта форма свободомыслия стала в последующем особенно популярна. Деисты признают, что Бог сотворил мироздание, но вместе с тем утверждают, что после сотворения мира Бог не принимает какого-либо участия в событиях природы и не вмешивается в их закономерный ход. Как видим, эта концепция оставляет Бога у входа в мироздание, не допуская Творца в жилище природы.

Эта дерзкая, почти материалистическая форма свободомыслия была подхвачена в XVIII в. многими выдающимися соотечественниками Чербери. Такими, например, видными мыслителями, как уже известный нам А. Коллинз (введший в науку понятие«свободомыслие»), моралист и эстетик А. Шефтсбери, философ Д. Толанд — автор знаменитого сочинения «Христианство без войн», едва не поплатившийся жизнью за эту книгу, вызвавшую страшный гнев Церкви. Сторонником деизма провозгласил себя великий английский ученый Д. Пристли, прославившийся открытием кислорода, а вслед за ним — и многие другие естествоиспытатели.

Проповедниками деизма стали знаменитые американские просветители и государственные деятели Т. ДжефферсониБ. Франклин (крупнейший физик своего времени). Во Франции к идеям деизма склонялся великий моралист и просветитель Ж.-Ж. Руссо, их активно пропагандировал выдающийся писатель и философ Ф. Вольтер. «Вольтерианство» во второй половине XVIII — начале XIX в. стало весьма модным среди немалой части интеллигенции западных стран. Ему симпатизировали и многие представители просвещенного общества России. Известные русские философы И.И. Пнин,А.С. Лубкин, некоторые декабристы разделяли и пропагандировали идеи деизма среди студентов и в дворянской среде.

Позднее концепция деизма теряет свою популярность у философов. Но и поныне у нее немало сторонников среди свободомыслящих естествоиспытателей. Сомневаясь в бытии личного Бога как «промыслителя мира», они убеждены в наличии разумного Творца мироздания. К этому убеждению их склоняет размышление над поразительно сложным, но в то же время закономерном и познаваемым обустройством мироздания. Впрочем, и далеким от науки людям часто свойственно это удивление-недоумение. Не зная, как объяснить множество целесообразных проявлений в природе, они склоняются к мысли о том, что кто-то так мудро устроил мир. Удивление-недоумение перед этими проявлениями целесообразности мироздания многие «снимают», обращаясь к материалистической философии.

Атеизм — наиболее последовательная форма свободомыслия — как раз и опирается на философию материализма. Эта философия обязательно ведет к атеизму — отрицанию веры в сверхъестественные силы и существа, критике самих основ религиозного миропонимания и культа.

Как правило, последовательный мыслитель-материалист непременно склоняется к этому. Не будем перечислять всех знаменитых атеистов в истории культуры. Это обычно те же фигуры, которые являются представителями и сторонниками философского материализма. Идеи атеизма более или менее последовательно разделили многие видные деятели культуры, ориентировавшиеся на принципы материализма. В особенности со второй половины XIX в., когда влияние материализма среди интеллигенции западных стран и России заметно усиливается. Правда, еще столетием ранее в деятельности французских просветителей-материалистов атеизм уже был обращен к широким слоям общества. Но именно со второй половины XIX в. он становится влиятельной тенденцией массовой культуры.

Тогда же складываются начальные формы объединения движе­ний свободомыслящих. В 1888 г. возникает «Всемирный союз свободомыслящих», объединивший активных сторонников атеизма и других оппозиционных религии идейных течений. В деятельности этого союза принимают участие многие крупнейшие ученые, писатели, публицисты, политики. В 1952 г. образовано еще одно интернациональное объединение свободомысля- щих — «Международный гуманистический и этический союз». В 90-е гг. минувшего века стало функционировать Русское гуманистическое общество, выпускающее журнал «Здравый смысл» — орган скептиков, оптимистов и гуманистов. Гуманистические объединения свободомыслящих ставят перед собой лишь просветительские цели, не сбиваясь на воинствующий атеизм, а тем более на религиозный нигилизм.

Как уже отмечалось, любые проявления религиозного свободомыслия обычно вызывали в прошлом резкое осуждение Церкви, нередко сопровождались гонениями, преследованиями инквизиции, а то и казнями вольнодумцев. Атеизм — особенно дерзкий вызов религии и Церкви. Большая часть его истории полна трагических страниц; быть атеистом вплоть до Нового времени во всех странах считалось тягчайшим преступлением. Церковная анафема атеисту обычно влекла за собой и расправу со стороны светских властей. Гонения атеистов и поныне обыденная практика жизни многих стран (в особенности, мусульманского мира), где отсутствует свобода совести.

В силу этих причин следование атеизму требовало не только дерзновенной свободы мысли, но и немалого личного мужества. Мучеников, пострадавших за религиозную веру от рук фанатиков, в истории было чрезвычайно много. Но немало и пострадавших за свои атеистические убеждения. И все же не будем романтизировать историю атеизма, как это нередко имело место в годы его государственного влияния в странах социализма. Проявления фанатизма — досадный феномен не только в истории Церкви, но и в истории свободомыслия: от них не был свободен и атеизм. Прежде всего, атеизм, причастный к власти, используемый ею в своих негативных целях.

Не следует повторять модные в постсоветском обществе огульные обличения атеизма со стороны некомпетентных или предвзятых публицистов и проповедников, которые представляют его незаконнорожденным детищем культуры, а то и в виде исчадия ада, ответственного за все проблемы мировой и отечественной истории. Тоталитарный режим приумножает фанатизм. Так, советская власть своим идейным оружием сделала воинствующий атеизм, особенно его вульгарную версию, обильно насыщенную элементами религиозного нигилизма и религиофобии. Лозунгом воинствующего атеизма оправдывались стеснения свободы совести, гонения на Церковь и духовенство, антирелигиозная политика в области культуры, образования и воспитания. Воинствующий атеизм компрометировал свободомыслие как гуманистическую традицию культуры человечества. На самом же деле вульгарный атеизм советских времен — это не более чем извращение традиции свободомыслия. Неправомерно отождествлять атеизм с этим его фанатичным извращением, как неправомерно отождествлять религию и инквизицию.

Огульные обличения атеизма негативно влияют на массовое сознание. Недавнюю религиофобию в нашем обществе сегодня грозит сменить своеобразная атеофобия. В глазах обывателя считать себя атеистом теперь стало неприличным. Но одинаково ненормально стыдиться своей религиозной веры или своего свободомыслия в отношении религии. Любое искреннее и гуманное убеждение заслуживает уважения и защиты. В особенности это касается убеждения, выстраданного самостоятельными исканиями истины, прошедшего через жизненные испытания, опыт преодоленных сомнений, заблуждений и ошибок.

Религия и атеизм как выражение последовательного свободо- мыслия — две разные, во многом противоположные, но в то же время равноправные, взаимодополняющие стороны культуры. Потому-то в демократическом обществе они должны иметь равные возможности на свободное существование. Предвзятые критики атеизма нередко представляют его видом суеверия («верой в неверие»), а то и своеобразным оборотнем, «религией наоборот». Но нельзя считать суеверием культурную традицию, неотделимую от истории философии и науки. Атеизм также не является и «религией наоборот». Достаточно указать, например, на отсутствие в атеизме обрядности

и Церкви, особых форм ритуализированного поведения и культовых отношений. Надуманно и отождествление атеизма с некоей антирелигией.

Атеизм часто смешивают с религиозным свободомыслием в целом, поскольку в каждой из форм этого свободомыслия обязательно присутствуют элементы атеизма как оппозиции религии и Церкви. Как культурная традиция эта критика религии сопутствует ей с самого начала цивилизации. Правда, религиозное свободомыслие не обладает столь мощными социальными корнями, как религия, а тем более свойственной ей часто властью (эпизод с государственным атеизмом в социалистическом обществе — исключение). Нет у свободомыслия и столь богатой и пестрой религиозной истории, тесно сплетенной с историей каждого народа. Религия несравненно глубже, нежели свободомыслие пронизывает жизнь, бытовой уклад, язык, обычаи. И все же явное проявление оппозиции к религии свойственно истории всех этносов, хотя не всегда оно поднимается до теоретического атеизма.

В более узком и строгом смысле слова атеизм — это материалистически философствующее свободомыслие, отчетливая альтернатива богословию, сложившаяся на сравнительно поздних этапах истории. Теоретический атеизм — особый раздел знания на границе между философией и религиоведением. В то же время атеизм как альтернатива религиозно-богословскому миропониманию представляет собой один из вариантов выбора собственного мировоззрения для каждого человека, вступающего в самостоятельную жизнь и размышляющего над ее смыслом.

Буквальный перевод слова атеизм — безбожие, что сразу подчеркивает негативный акцент в этом термине. Но на деле атеизм — это позитивное знание и гуманистическая, жизнеутверждающая мировоззренческая позиция. Атеизм, в отличие от религиозного нигилизма, не игнорирует общечеловеческие ценности религии, но освобождает их от мистического ореола, тем самым, обнажая и усиливая их земное, мирское содержание. Вере в сверхъестественное он противопоставляет веру в истинность приобретенного практическим путем опыта и научного познания, а преклонению перед церковными авторите­тами — собственную критичность. Но главное: не соглашаясь с идеей загробного бытия, атеизм повелевает ценить земную жизнь как единственное пространство сравнительно краткого и хрупкого существования каждого человека, как величайший дар природы. Именно поэтому он предписывает человеку повиноваться не вере в сверхъестественное, а законам природы, дающим личности ориентиры свободной деятельности и возможность наиболее полного личного самоутверждения.

Религия возвеличивает Бога, атеизм возвеличивает человека, разум, науку, творчество. Не будем спорить, где истина: в религии или в атеизме. Этот спор длится всю цивилизованную историю человечества. Он будоражит страсти. Разве что далекий от культуры обыватель равнодушен к этой полемике мировоззрений. Подавляющее большинство остальных жителей планеты более или менее осознанно включаются в эту полемику и делают выбор между религией и атеизмом, опираясь на собственный жизненный опыт и разум.

Различие религиозных верований и атеизма — проявление своеобразной мировоззренческой «намагниченности» культуры, наличия внутренне присущих ей прямо противоположных полюсов. Вряд ли когда-либо завершится эта полемика мировоззрений и один из полюсов культуры совместится с другим. Можно лишь надеяться, что со временем этот нередко бурный спор сменится более спокойным и цивилизованным диалогом. Главный же вывод этого спора таков: нет и не может быть победителя в полемике мировоззрений. Важно, чтобы эта дискуссия не вызывала неприязни, не разжигала страсти и конфликтов. Важно, чтобы дискуссия не мешала взаимопониманию и сотрудничеству верующих и неверующих сограждан — ведь они находятся в одной лодке и только совместными усилиями могут обеспечить будущее человечеству. В глобализирующемся мире с его экологическими, демографическими, военными, террористическими и иными угрозами не следует накалять мировоззренческие разногласия во избежание мирового пожара.

К студенту и преподавателю

Это одна из особенно сложных тем религиоведения. Ее положения прямо или опосредованно отражены в ряде других тем религиоведческих дисциплин, а поэтому весьма важны в их изучении. Обращение к традиции свободомыслия в истории культуры позволяет обеспечить учащемуся свободу мировоззренческого выбора в отношении к религии, но обильная насыщенность данной темы категориями философии очень затрудняет эту задачу.

В студенческой группе, где уже в определенной мере знакомы с философией, следует обстоятельней и популярней рассказать об основных формах свободомыслия. Желательно обратить внимание аудитории на недопустимость проявлений как воинствующего атеизма, так и атеофобии.

Контрольные вопросы

1. Что такое религиозное свободомыслие?

2. Что такое религиозный нигилизм и можно ли считать его формой свободомыслия?

3. Охарактеризуйте пантеизм как проявление свободомыслия. Каковы отличия пантеизма материалистического от идеалистического?

4. Определите деизм как форму свободомыслия и назовите некоторых наиболее видных его сторонников.

5. В чем своеобразие атеизма как наиболее последовательной формы свободомыслия? Почему воинствующий атеизм является извращением гуманистических традиций свободомыслия?

Рекомендуемая литература

1. Здравый смысл: Журнал скептиков, оптимистов и гуманистов. (Выходит с 1997 г.)

2. Константинов В.Н. История свободомыслия. Владимир, 1993.

3. Куртц Пол. Мужество стать. Добродетели гуманизма. М., 2000.

4. Новиков М.П. Атеизм в духовной жизни общества. М., 1984.

5. Свободомыслие и атеизм в древности, Средние века и в эпоху Возрождения. М.: Мысль, 1986.

6. Тажуризина З.А. Актуальные вопросы истории атеизма. М., 1979.

7. Тажуризина З.А. Идеи свободомыслия в истории культуры. М., 1987.