ОСНОВЫ ФИЛОСОФИИ 6 страница

Система таких реакций предвосхищает наступление определен­ных состояний внешней среды. Во внутреннем времени организма внешнее время как бы сжимается, а затем происходит перенос на будущее этих «спрессованных» ритмов протекшего внешнего вре­мени. Живой организм как бы обгоняет время. Спрессовывая про­шлое в своей внутренней пространственно-временной организа­ции, он живет в настоящем и будущем одновременно.

Возникновение социально организованной материи связано с формированием новых качественно специфических пространствен­но-временных структур. Социальное пространство, вписанное в пространство биосферы и физического космоса, обладает особым человеческим смыслом. Оно определяется отношением человека к миру, исторически складывающимися особенностями воспроизвод­ства способов человеческой деятельности.

Специфические черты социального пространства отражаются в исторически меняющихся формах мировоззрения. Например, в древних мифах ясно прослеживается представление о качествен­ных различиях частей пространства. В этих представлениях в фан­тастической форме отражается реальное различие между «очело­веченным» пространством и пространством природы, остающимся вне сферы человеческой деятельности. В представлениях древних египтян освоенное ими пространство по берегам Нила было цент­ром Вселенной, а течение Нила с севера на юг закладывало глав­ное направление в пространстве.

Огромное воздействие на формирование представлений о качест­венно различных частях пространства оказала идея степени близос­ти или удаленности от сакральной (священной) середины. Поэтому первичная качественная классификация пространства заключается в разделении его на пространство сакральное и пространство несак­ральное. Так, на древнем Востоке в любом жилом доме был центр, обладающий сакральностью и поэтому представляющий «хорошее», «доброе» пространство. Для средневекового мышления ценностный подход к пространству реализовывается в виде своеобразной этико-космической вертикали: чем ближе к Богу, тем ценнее пространство.

Чтобы понять особую природу социального пространства как объективно существующего, необходимо учитывать представление о целостной системе общественной жизни. Эта система включает в себя такие компоненты, как мир вещей «второй природы», мир идей и мир человеческих отношений. Организация этого целого усложняется в историческом развитии. Мир вещей «второй при­роды», окружающих человека, их пространственная организация обладает надприродными, социально значимыми характеристика­ми. Пространственные формы технических устройств, упорядо­ченное пространство географической среды, архитектура городов и сел не возникают сами по себе, а формируются благодаря лю­дям и несут на себе печать социальных отношений, характерных для определенной исторической эпохи и выступают как культур­но-значимые пространственные формы.

Специфика социального пространства тесно связана со специ­фикой социального времени, которое является внутренним време­нем общественной жизни и как бы вписано во внешнее по отноше­нию к нему время природных процессов.

Социальное время является мерой изменчивости социальных про­цессов. На ранних стадиях человеческой истории ритмы социальных процессов носили замедленный характер. По мере развития общест­ва происходит своеобразное «уплотнение» исторического времени. Если мы начнем отсчет с сотого столетия до нашей эры, то увидим, что первые постоянные поселения появились на Ближнем Востоке к 80 пли 90 в. до н.э. Сельское хозяйство возникло к 75 в. до н. э., производство керамических изделий началось к 60 веку, а ремеслен­ная специализация — к 50 веку до н.э. Вплотную за этими события­ми следовало социальное расслоение. Письменность и чиновничест­во появились на Ближнем Востоке к 35 веку до н.э. Начиная с эпохи Возрождения, история приобретает невиданный динамизм, а за пос­ледние пятьдесят лет, под влиянием научно-технической революции человечество стало жить в другом социо-культурном мире.

Таким образом, социально-историческое время течет неравно­мерно. Причем само ускорение социально-исторического времени не отличается равномерностью. В эпоху революционных преобра­зований это ускорение происходит в значительно большей степе­ни, чем в периоды относительно спокойного развития.

Разнообразие форм проявления пространственно-временных характеристик приводит к мысли, что абсолютное многообразие мира, его качественная бесконечность может реализовываться толь­ко в бесконечном количестве относительных состояний, и, в свою очередь, только бесконечное количество относительных состояний и систем мира способно выразить абсолютную неисчерпаемость и многообразие мира.

Философско-мировоззренческий концептуальный каркас осмыс­ления мира в целом является «скрытым» фундаментом, на кото­ром наука строит свои представления о мире.

3. Научная картина мира

Научная картина мира представляет собой целостную систему представлений об общих свойствах и закономерностях мира, возникающую в результате обобщения и синтеза основных естественнонаучных понятий и принципов. В ее структуре можно выделить два главных компонента понятийный и чувственнообразный. Концептуальный компонент представлен философскими категориями (материя, движение, пространство, время и др.), принципами (системное единство мира, всеобщая взаимосвязь и взаимообусловленность явлений), общенаучными понятиями и законами (закон сохранения и превращения энергии). Чувственнообразный компонент научной картины мира — это совокупность наглядных представлений о природе (планетарная модель атома, образ Meгагалактики в виде расширяющейся сферы).

Главное отличие научной картины мира от донаучной и ненаучной состоит в том, что она строится на основе определенной фундаментальной научной теории, служащей ее обоснованием.

Первые картины мира выдвинуты в рамках античной философии и носили натурфилософский характер. Научная картина мира начинает формироваться только в эпоху возникновения современного естествознания, в XVI – XVII вв. В общей системе научной картины мира определяющим моментом выступает картина той области познания, которая занимает лидирующее положение. Так, например, научная картина мира XVII—XIX вв строилась на базе классической механики, а современная — квантовой механики, а также теории относительности. Рассмотрим более подробно каждую из этих картин.

Элементы научно-механического воззрения на мир складывались на базе зарождающегося мануфактурного производства и рационально-критического сознания формирующейся буржуазии, практицизм которой не мог быть удовлетворен экстатическими образами и представлениями. Как труды Леонардо, так и работы Галилея вытекали из требований времени. Для производственной практики представляли интерес вопросы статики и механического перемещения тел в пространстве.

Идея рационально понимаемой природы постепенно взяла верх. Механика, астрономия, математика стали руководительницами прочих наук, и их точка зрения на мир стала господствующей. Объяснить устройство мира значило, согласно этой позиции, ясно и наглядно представить его себе. Такое объяснение — его ясность — предполагало как логическое выведение изучаемого процесса из общих принципов, так и демонстрацию этого процесса в эксперименте. «Мир устроен рационально» — означало, что он может быть расчленен с помощью анализа на логически связанные друг с другом и математически точно описываемые составные элементы. Английский философ Гоббс, стремясь любой процесс понять как разумный, уподоблял общество мудро построенному механизму Спиноза заставил саму субстанцию – природу – разворачиваться на манер геометрии Евклида. Декарт анализирует жизненные процессы как машинообразно запрограммированные. А французский материалист Ламетри заявил, что человек – это машина.

К концу XVII в. была подготовлена теоретическая база для со­здания всеобъемлющей научной программы объяснения фундаментальных свойств мира на основе механике математического естествознания. Окончательное и адекватное изложение этого дал Ньютон. Общая единица измерения массы была понята как характеристика всех тел, и земных и небесных, в их различных объемах. Сила определялась, исходя из ее воздействия на движение тела. Понятие вели чины тела привело к открытию простых качественных законов.

Концепция Ньютона исключительно успешно прошла проверку в течение всего Нового времени. Ее первый триумф составил закон гравитации Постепенно накопление таких успехов обеспечивало развитие астрономии, физики и инженерии. Был создан целостный образ материального мира, позволяющий рассчитывать самые мелкие элементы отдельных событий. В дальнейшем механистическое объяснение всех природных процессов окончательно установилось в качестве парадигмы науки и явилось своеобразным символом ее интеллектуальной мощи.

Космос стал рассматриваться как гигантская машина. Будучи раз приведенным в движение «механизм мира» функционирует согласно вечным законам природы, подобно заведенным и пущенным в ход часам.

В течение двух веков большинство ученых, поражаясь почти невероятным успехам, достигнутым разумом на поприще открытия законов механики, вдохновлялось идеалом механистической картины мира. Не только физики берут на вооружение разрабо­танную в ней методологию, ею пытаются руководствоваться и хи­мики, и биологи. Сложнейшие социальные явления истолковываются в этом же стиле. Лозунги Великой французской революции — свобода, равенство, братство — в качестве теоретического фундамента имели концепцию, согласно которой общество в принципе может также четко функционировать, как хорошо отлаженная машина, нужно только привести его в соответствие с разумными принципами, отвечающими природе человека.

Переход от механистической к квантово-релятивистской картине мира сопровождался изменением стиля онтологических принципов физики (ломка представлений о неделимости атома, существования абсолютного пространства и времени, жесткой причин­но-следственной обусловленности физических процессов). Законы механики не смогли срабатывать в качестве объяснительного принципа на уровне элементарных частиц и мегамира. Кроме того, в рамках механистической картины мира, постулирующей прин­цип неизменности материальных систем во времени, практически невозможно было объяснить возникновение качественно новых систем. Это с неизбежностью приводило к идее отказа от парадиг­мы механицизма и разработки иного научного образа реальности.

В основе современных научных представлений о строении мира лежит идея ее сложной системной организации. Наличие общих признаков организации позволяет объединить различные объекты в классы разнообразных систем. Эти классы часто называют уров­нями организации материи или видами материи. Все виды мате­рии связаны между собой генетически, т.е. каждый из них разви­вается из другого. Удивительное свидетельство единства всех струк­турных уровней организации мира дает современная физика ос­новных типов взаимодействия. Так оказывается, что реальное един­ство слабого и сильного взаимодействия может проявляться при таких энергиях, которые не существуют в современном мире и могли реализоваться только в первые секунды эволюции Метага­лактики после Большого Взрыва. С другой стороны, мы обнару­живаем, что макроскопические свойства наблюдаемого нами мира (наличие галактик, звезд, планетных систем, жизни на Земле) обусловлены небольшим количеством констант, характеризующих различные свойства элементарных частиц и основные типы фун­даментальных закономерностей. Например, если бы масса элек­трона была в три-четыре раза больше ее значения, то время суще­ствования нейтрального атома водорода исчислялось бы несколь­кими днями. А это привело бы к тому, что галактика и звезды состояли преимущественно из нейтронов и многообразия атомов и молекул в их современном виде просто не существовало бы. Со­временная структура Вселенной очень жестко обусловлена также величиной, выражающей разницу в массах нейтрона и протона. Разность эта очень мала и составляет всего одну тысячную от массы протона. Однако, если бы она была в три раза больше, то во Вселенной не мог бы проходить нуклонный синтез и в ней не было бы сложных элементов, а жизнь вряд ли могла возникнуть.

Это обстоятельство позволило современной науке сформули­ровать так называемый антропный принцип, который становится достаточно надежным принципом объяснения мира и создания со­временной картины мира, способной соединить объективность виде­ния с ценностными оценками.

Это вплотную подводит к идее эволюции Вселенной. В полной мере эта идея была осознана в середине XX в. Надо отметить, что она чужда самому духу ньютоновской физики, которая по своему логическому строю скорее физика бытия, чем физика становле­ния.

На нынешнем этапе развития физической космологии на пе­редний план выдвигается задача воссоздания сценария образова­ния крупномасштабной структуры Вселенной, от самого начала и вплоть до наших дней. Иными словами, она должна включать в себя не только картину возникновения и эволюции галактик, но и звезд, планет и органической жизни.

Каковы же хронологические рамки полной космогонической теории? Космологи обычно делят эволюцию космической материи от момента «Большого Взрыва» по настоящее время на четыре периода, условно именуемые «планковским», «квантовым», «адронным» и «обычным». Каждый из этих периодов охватывает определенные, физически значимые фрагменты космологической шкалы времени, разнящиеся на целых двадцать порядков: 1) от нуля (время, соответствующее моменту «Большого Взрыва») до 10^-43 сек занимает «планковский» период; 2) от 10^-43 до 10^-23 сек — «квантовый»; 3) 10^-23 до 10^-3 сек — «адронный»; 4) от 10^-3 до 10¹⁷ сек — «обычный». Последний хронологический рубеж отделяет настоящее от будущего.

На 10^-43 сек жизни Вселенной ее плотность была равна 10⁹⁴ г/см³, а ее радиус составлял порядка 10^-33 см. Следующая узловая точка в траектории эволюции космической материи обо­значена цифрой 10^-36 сек. Пространственно-временная дистанция между этими двумя математическими величинами наполнена мик­рофизическими событиями поистине вселенского значения. Плот­ность вещества в этот промежуток времени падает, тогда как плот­ность вакуума остается неизменной.* Это привело к резкому изме­нению физической ситуации уже спустя 10^-35 сек после «Большо­го Взрыва». Плотность вакуума сначала сравнивается, а затем, через несколько мгновений космического времени, становится боль­ше плотности вещества. Тогда дает о себе знать гравитационный эффект вакуума — его силы отталкивания берут верх над силами тяготения обычной материи. Вселенная начинает расширяться в чрезвычайно быстром темпе и в течение всего лишь 10^-32 доли секунды достигает огромных размеров, превышающих на много порядков размеры ныне наблюдаемой части Вселенной.

* Вакуум — особое состояние материи, в которое погружены все частицы и физические тела. В нем происходят процессы, связанные с непрерывным появле­нием и исчезновением частиц.

Однако этот космологический процесс ограничен во времени и пространстве. Вселенная, подобно любому расширяющемуся газу, сначала быстро остывает и уже в районе 10^-33 сек после «Большого Взрыва» сильно переохлаждается. В результате этого косми­ческого похолодания Вселенная от одной фазы эволюции перехо­дит в другую. Если быть более точным, речь идет о фазовом переходе первого рода — скачкообразном изменении внутренней структуры космической материи и всех связанных с ней характеристик и свойств.

На завершающей стадии этого космического фазового перехода весь энергетический запас вакуума превращается в тепловую энергию обычной материи, а в итоге вселенская плазма вновь по­догревается до первоначальной температуры. На этом этапе эво­люции Вселенной космическая материя, состоящая преимущест­венно из квантов излучения, движется в нормальном замедленном темпе. Самым необычным в космической картине эволюции моло­дой Вселенной оказывается принципиальная возможность резкой смены одних ее состояний другими, сопровождающаяся глубоки­ми качественными изменениями в физической структуре косми­ческой материи. Взглянув сквозь призму новых физических пред­ставлений в далекое прошлое Вселенной, ученые обнаружили, что космическая материя могла находиться в качественно различных фазах, при которых ее свойства существенно разнились. Напри­мер, одна и та же частица могла иметь массу в одной фазе и быть безмассовой в другой.

В последнее время рядом ученых сформулирована вакуумная модель мира, исходя из которой вакуум может порождать множе­ство миров. В качестве наглядного образа можно использовать картину кипящего вакуума, на поверхности которого возникают «пузыри» физических Вселенных, в одной из которых живем мы с вами. Этим самым признается возможность множественности параллельных миров.

Возвращаясь, однако, к этапам эволюции Вселенной, отметим закономерность формирования из элементарных частиц легких атомных ядер (гелий-4 и дейтерий). Далее происходит формиро­вание плазмы, состоящей из горячей смеси фотонов, нейтронов и небольшого количества разряженного ионизированного газа. С наступлением следующего этапа возникают атомы и на заключи­тельном этапе происходит формирование крупномасштабной струк­туры Вселенной. Именно в этот период истории космоса происхо­дит постепенное сгущение и последующее превращение первично­го, все еще достаточно горячего вещества в галактики и их скопле­ния.

Космогонический механизм этого общевселенского процесса еще не выяснен, однако ныне ученые значительно продвинулись в понимании естественных путей формирования химических элемен­тов и состоящих из них веществ. Для нас же важно подчеркнуть другое. Идея эволюции вошла в плоть и кровь современной астро­физики и космологии. Принцип развития стал неотъемлемой час­тью современного стиля мышления в этих науках – ведущих от­раслях новейшего естествознания, имеющих огромное мировоз­зренческое значение. Именно данные астрофизики и космологии в последние годы доказали эволюционный характер Вселенной. Современному положению вещей наиболее адекватна мысль, вос­ходящая к Гераклиту, возрожденная затем Кантом, об изменчи­вости Вселенной как целого. Здесь имеется в виду один сущест­венный терминологический нюанс, на который далеко не всегда обращают должное внимание. Три термина «вся Вселенная», «Все­ленная в целом» и «Вселенная как целое» логически не эквива­лентны. Первый обозначает все части Вселенной безотносительно к целому. Второй — целое безотносительно к частям. Третий все части Вселенной в их внутреннем отношении к целому. Говоря об эволюции космоса, имеется в виду Вселенная как целое. Все уровни структурной организации Вселенной в отдельности и сама Вселенная в целом вовлечены в соответствующие эволюционные процессы, которые к тому же генетически и функционально свя­заны и взаимообусловлены. И именно благодаря идее глобально­го эволюционизма Вселенной она предстает высокоорганизован­ной системой систем, спаянных едиными закономерностями и функ­ционирования, и развития.

Современные научные представления о мире формируют новое мироощущение, которое получило название космизм. Оно рас­сматривает человечество как закономерную ступень космической эволюции, как своеобразную кристаллизацию творческих сил Природы, как бы допустившей в лице человека возможность по­стичь ее сокровенные тайны. Психотерапевтическая функция та­кой идеи очевидна. Идея человека как закономерного звена в раз­витии Вселенной снимает проблему бытийственной укорененнос­ти человека в мире. Духовные силы людей начинают рассматри­ваться не просто как продукт случайного сцепления обстоятельств на планете, затерявшейся в бездне галактик, а как проявление необходимых, но скрытых механизмов, приводящих в движение земную цивилизацию, примиряющих временное и вечное, относи­тельное и абсолютное, земное и небесное.

Если внимательно присмотреться к истории человеческой мыс­ли, то можно увидеть, что именно идеи космизма, включенности человечества в контекст развития универсума составляли подлин­ный нерв духовной культуры. В таком случае перечень имен нельзя ограничить В.И.Вернадским, Тейяр де Шарденом, К.Циолковским, Н.Федоровым и другими признанными защитниками этого уче­ния. В него правомерно включить Платона и средневековых мис­тиков, концепции витализма и пантеизма, «врожденные идеи» Декарта и «жизненный поток» А.Бергсона. Из современников можно сослаться на предложенную Н.Н.Моисеевым концепцию универсального эволюционизма (46а). Одна из центральных идей заключается в следующем. В процессе естественной эволюции су­персистема «Вселенная» обретает с помощью человека способность не только познавать себя, но и направлять свое развитие так, что­бы компенсировать или ослабить возможные дестабилизирующие факторы. Эта идея последовательно и всесторонне развивается в русле новой научной дисциплины — синергетики, или теории о саморазвитии сложных и гиперсложных систем, которая обладает значительным мировоззренческим и методологическим потенциа­лом.

Подобного рода проблемы, решаемые в границах соответству­ющих картин мира, являются «вечными», так как не допускают окончательного ответа, годного для всех времен. Человечество обречено на то, чтобы всегда прислушиваться к таинственной ти­шине межгалактических просторов и ощущать в душе неизъясни­мое очарование творческого постижения звездного неба над своей головой.

Тема IV. ПРИРОДА ЧЕЛОВЕКА И СМЫСЛ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ

Проблема человека, его сущности и существования в матери­альном и духовном аспектах, его развития и предназначения, его будущего — одна из главных проблем философской мысли. Че­ловек — уникальное и изумительное существо, самое поразитель­ное творение Бога, — утверждают одни. Человек сам себя создал, и он есть мера всех вещей, — полагают другие. И наконец, третьи считают, что он — ошибка природы, ее злосчастное порождение, наделенное неисчислимыми пороками, поэтому у него нет буду­щего. Можно ли согласиться с этими категорическими суждения­ми и в чем же смысл существования человека?

1. Философские проблемы антропосоциогенеза

В подходе к человеку в философии можно выделить ряд кон­цепций. Сторонники натурализма отдают предпочтение природе. Они полагают, что человек появился в процессе эволюции жи­вотного мира и в принципе ничем от обезьян не отличается. Про­тестуя против этой точки зрения, К.Ясперс в сердцах заявил, что скорее обезьяна произошла от человека, чем он от нее.

Гегель не отвергает связи человека с животным миром, однако считает, что его поставил на ноги пробуждающийся дух. Сама по себе природа не имеет к этому никакого отношения. «В живом природа завершается и достигает умиротворенности, переходя в высшее. Дух выходит, таким образом, из природы. Цель приро­ды — умертвить саму себя и прорвать свою кору непосредствен­ности, чувственности, сжечь себя, как феникс, чтобы омолодив­шись, выйти из этого внешнего бытия в виде духа» (21. Т. 2. С. 577-578).

Третий подход к возникновению человека — социально-прак­тический. Его существо в том, что человек рассматривается в ор­ганической связи с обществом. Нет ни общества без человека, ни человека без общества. Общество и человек возникают рука об руку. Тот путь, который ведет к становлению общественного че­ловека — практическая деятельность. Сторонники такого понима­ния возникновения человека являются последователями трудовой теории происхождения людей. Основные положения этой теории мы сейчас и рассмотрим.

Становление человека и общества происходит не на пустом месте. Ему предшествует длительная эволюция животного мира, которая ведет к появлению предшественника и человека и современных человекообразных обезьян. Такой предшественник обладал рядом свойств, делавших его высшим представителем животного мира. К ним относится прежде всего развитый биологический организм. Предок человека обладал органами, которые он целесообразно использовал для удовлетворения своих потребностей. Передние конечности — это естественное средство достижения целей, в ос­нове которых лежали биологические запросы. Работа передних конечностей регулировалась развитой нервной системой, которая целиком подчинена поддержанию равновесия животного с внеш­ней средой. Связь животного с внешним миром контролировалась головным мозгом и направлялась его потребностями. В свете сво­их потребностей предок человека воспринимал мир и выделял в нем те предметы, которые имели для него биологическое значе­ние. Биологически значимое для животного служило ориентиром в его поведении. Приспособление к окружающей среде у предка человека достигло определенного совершенства, что выразилось в том, что он мог выделять и те природные явления, которые не имели для него непосредственного биологического значения, но которые сигнализировали ему о наличии пищи или угрозы. Тем самым в психике животного формировались достаточно сложные связи между биологически значимыми и сигналами о возможной опасности или добыче. Вследствие этого у животных складывает­ся достаточно сложное поведение, подчиненное таким влечениям, как самосохранение, пищевой, половой и родительский инстинкты. В этом поведении присутствует элементарное мышление, ко­торое еще слито с самой жизнедеятельностью животного, не переведено в знаковую систему и не осознано им.

Огромное значение для самосохранения обезьян имел стадный образ жизни. Стая требует определенного согласования в поведе­нии ее представителей. Между обезьянами складываются сложные отношения. Эти отношения затрагивают их половую и роди­тельскую жизнь. Средствами в этой совместной жизни выступают мимика, жесты, звуковые сигналы и т.д. Все они — выражение психического, эмоционального состояния животных. И одновре­менно они – сигналы для окружающих, которые приходилось учитывать стае. Команды вожака имели особое значение.

Но и жесты, и мимика, и звуковые сигналы являлись выразителями лишь биологически значимого. И поэтому они оставались слитными с организмом животного, были его индивидуальным достоянием, которое, правда, приобретало уже и значимый для стаи характер.

Как ни велик прогресс в жизнедеятельности предка человека, между ним и человеком — громадная разница. Во-первых, человек располагает средствами труда, которые используются для до­стижения общественных целей. Средство подчеркивает значимость цели. Разнообразие средств в достижении цели указывает на то, что к ней возможны различные подходы и в ней содержится ус­тойчивое идеальное содержание, которое как закон определяет способ и характер действия людей. Общественные же цели своим источником имеют общественные потребности. Их специфика в том, что они поддерживают совокупность материальных и духов­ных ценностей. Вследствие этого они и качественно и количест­венно могут меняться.

Во-вторых, практическое использование средств для достиже­ния цели, отбор из совокупности имеющихся наиболее эффективного средства предполагают осознание как самой цели, так и средства, а также их соотношения. Трудовой процесс изначально вклю­чает в себя представление о той вещи, которая должна быть получена в его конце. Само же сознание представляет собой осознание социальной значимости различных вещей для удовлетворения об­щественных потребностей, и оно состоит в совокупности таких социальных значений, которые образуют, в сущности, внутрен­нюю предметность человека. Но как совершается превращение обезьяны в человека, благодаря чему бессознательное существо становится разумным?

Главную роль в этом процессе играет выработка первых ору­дий труда. Присоединяя к передним конечностям естественные предметы, предок человека многократно бросал их и снова брался за них, чтобы выжить в борьбе за существование в менявшихся природных условиях. Такие естественные предметы оказывались полезными для жизнедеятельности и значимыми для удовлетворе­ния его потребностей. Использование природных тел в конце кон­цов завершилось как адаптацией передних конечностей к выраба­тываемым орудиям труда, так и изменением самих природных тел в соответствии с возможностями рабочих органов формирующего­ся человека.

Теория трудового генезиса человека, хотя и распространена достаточно широко, признается отнюдь не всеми учеными и фило­софами. Против нее, как и против эволюционистского подхода, выдвигается ряд достаточно серьезных аргументов. Во-первых, науке неизвестны факты перехода, благодаря эволюции или ис­кусственной селекции, от одного вида к другому. Напомним, в свое время, опираясь на идеи эволюционизма, что-то подобное пытался получить небезызвестный Лысенко, погубивший и гене­тику, и ряд первоклассных генетиков, и сельское хозяйство. Во-вторых, науке неизвестно промежуточное звено между древними человекообразными приматами и человеком – кроманьонцем; та­кое звено так и не найдено до сих пор. Более того, известно, что неандерталец — это иной вид древнего человека, существовавший одновременно с кроманьонцем и, видимо, им уничтоженный, а не предок последнего (т.е. разрыв между приматами и человеком еще более увеличивается). Что же касается трудового антропоге­неза, то и здесь не сходятся концы с концами. Адаптационное изменение конечностей, допустим, возможно. Но разве в них лишь дело? Изменение конечностей — скажем, пальцев рук — должно было бы соединиться с изменением стопы (увеличением подъема стопы, обеспечивающим прямохождение). Затем следует сюда добавить изменения опорного аппарата, спинного столба, вести­булярного аппарата, гортани, челюсти, зубов, черепа, внутренних органов. А изменения и развитие психики и мозга? Если оно адап­тационно, то так первобытный человек мог получить такой ин­струмент, как мозг, который ничем не отличается от мозга совре­менного человека, использующего не более 5% его возможностей. Фактор избыточности никак не описывается в системе адаптаци­онного подхода. Перемноженная вероятность взаимного сочетания необходимых для разумного человека признаков дает вероят­ность его появления столь низкую, что на осуществление ее недо­статочно было бы времени существования Вселенной, а человек появился сравнительно недавно. Следовательно, антропогенез имел совсем иной вид. Не последнюю роль в нем сыграл, видимо, какой-то радикальный мутационный процесс, может быть, допол­ненный той самой самоорганизующейся компонентой сложных сис­тем, которую только начала изучать как процесс синергетика. Во­прос, таким образом, требует дальнейшего изучения и накопле­ния исторического и естественнонаучного материала, требует и новой методологии, т.е. философии.