ОСЫ МУРАВЬИ, ТЕРМИТЫ

ПЧЕЛА

Пчелы в изолированном состоянии — это обычные перепонча­токрылые насекомые, к числу которых относятся также осы и муравьи; от насекомых, ведущих одиночный образ жизни, пчел отличает одна черта: они не способны жить в изолированном со­стоянии, и смерть их в этих условиях наступает спустя несколько часов; так обстоит дело не только с пчелами, но также с муравь­ями и термитами.

Это странное и не имеющее объяснения явление, заключающе­еся в том, что изоляция вызывает смерть, до сих пор привлекало недостаточно внимания; оно характерно для общественных насе­комых, и только для них. <...>

Заметим прежде всего, что все реакции пчелы определяются семьей. Мы убеждаемся в этом, когда изучаем у пчел реакции предпочтения, — исследование, весьма обычное в энтомологиче­ской лаборатории. Оказывается, у пчел индивидуальные реакции подчинены интересам семьи. <...>

1 Следует обратить внимание на то, что Р. Шовен довольно часто при­бегает к антропоморфическим сравнениям и образам. И хотя это лишь литера­турный прием, но явно не всегда удачный. Например, он пишет об обществе насекомых, об их социальных инстинктах. При этом сам Р. Шовен неоднократ­но подчеркивает, что только человек может рассматриваться как действительно общественный вид, животные же все в равной мере субсоциальиы. С одной стороны, автор рассматривает (и справедливо) семью общественных насекомых как биологическую систему, как единство, как почти единый организм, с дру­гой—неоднократно говорит об ульях, муравейниках, термитниках как явле­ниях социальных, проявляя непоследовательность и вступая в противоречие с самим собой.


Помещенная в прибор одиночная пчела не проявляет ничего, кроме сильнейшего возбуждения, и ей так и не удается остановить свой выбор на какой-нибудь зоне с определенной температурой, влажностью или степенью освещенности. При работе с небольши­ми группами (в 3—4 десятка) пчел получаются несколько лучшие результаты, хотя они сильно отличаются от того, что происходит с обычными насекомыми-одиночками. <...>

Такое сильное и своеобразное влияние группового образа жизни на реакции пчел еще не дает нам сведений об «обществен­ной нервной, системе», если допустить, что она вообще существует, а это мы пока можем лишь предполагать... Действительно, если отдельным организмам удается установить взаимосвязь, сложить­ся воедино, работать сообща, то их деятельность протекает на ином, гораздо более высоком уровне.

В улье живет от 60 до 70 тысяч пчел, значит, столько же моз­говых центров. Чтобы быть лучше понятым, я прибегну к анало­гии. Известно, что элементы памяти больших электронных вычис­лительных машнн состоят из ферритовых колец, соединенных между собой чрезвычайно сложным образом. Предположим, что инженер, которому поручили сконструировать такую машину, имеет лишь одно ферритовое кольцо—он ничего не сможет сде­лать. Будь у него десяток нлн сотня таких колец, он не был бы бли­же к цели, а вот если нх дать ему несколько тысяч, то он сможет, соединив кольца надлежащим образом, создать из них орган ма­шинной, памяти. Тысяча элементов приобретает ценность и зна­чение, какими ни в какой мере не обладали ни десяток их. ни сотня. Предположите теперь, что у маленьких ферритовых колец выросли ножкн, что они умеют передвигаться и что они лишь в особых случаях соединяются и образуют единое целое: вы по­лучите машину, во многом сходную с пчелиной семьей.

Понятно, простая аналогия, подобная приведенной выше, не может служить веской аргументацией, но есть в ней некая внут­ренняя очевидность, которая делает ее в наших глазах довольно правдоподобной.