Статусы и роли

СТРУКТУРА ОБЩЕСТВА

ЛЕКЦИЯ 7

СТАТУСНО-РОЛЕВАЯ (ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ)

План

1. Статусы и роли.

2. Социальные институты.

Социальная структура – это сеть упорядоченных и взаимообусловленных связей между элементами социальной системы. С точки зрения функционализма социальную структуру составляют различного рода нормативно-ценностные образования − социальные институты, социальные статусы, ролевые отношения и т.п. Источником изменения социальной структуры выступают изменения в системе ценностей, верований, значений символов и т.д. В обществе можно выделить несколько структур: половозрастную, классовую, профессиональную и т.д. Но все они, до некоторой степени, могут считаться производными от статусно-ролевой или институциональной структуры. Например, профессиональная позиция (рабочий, фермер) может рассматриваться и как статусная позиция. Мужчина и женщина, ребенок и старик являются и элементами половозростной структуры, и особыми статусными позициями. Поэтому будет логично рассмотреть прежде всего статусно-ролевую структуру общества.

Слово «статус» в социологии употребляется в двух значениях. Во-первых, «статус» может обозначать позицию, занимаемую человеком в обществе, связанную с другими позициями через систему прав и обязанностей. Так, статусная позиция «учитель» связана со статусной позицией «ученик». И наоборот. Продавец и покупатель, отец и сын, водитель и пешеход – все это взаимосвязанные статусные позиции. Когда слово «статус» употребляется в этом значении, становится очевидным факт, что каждый человек является обладателем достаточно большого статусно-ролевого набора. Статусные позиции могут быть разделены на две группы: 1) приписанные, 2) приобретенные. Статус «сына» или «дочери» ребенок получает с рождения, при условии, что родители не отказались от ребенка и решили воспитывать его сами. Этот статус признается всеми членами общества. Важно то, что этот статус ребенок получает как бы автоматически, не прикладывая никаких собственных усилий. К приписанным относятся статусы, связанные с полом, возрастом и гражданством/национальностью (хотя в дальнейшем человек может изменить свой пол, поменять гражданство и национальную принадлежность). В кастовых и сословных обществах приписанные статусы имели гораздо более широкое распространение, чем сейчас. В этих обществах характер будущей профессиональной деятельности человека часто определялся тем, к какой касте или к какому сословию человек принадлежал с рождения. В современных обществах роль приписанных статусов в жизни человека сужается, а роль приобретенных возрастает. Теперь человек гораздо более свободен в выборе не только профессии, но и пола, национальной принадлежности. Приобретенный статус человек получает только после совершения определенных действий, направленных на его достижение. Чтобы получить статус «матери», женщина должна родить и воспитывать ребенка (или воспитывать усыновленного ребенка). Чтобы получить статус «мужа», мужчина должен вступить в брак. Важно то, что в данном случае человек сам прикладывает определенные усилия для того, чтобы добиться статуса. Употребляя слово «статус» в этом значении, мы не всегда можем сказать, чей статус выше. Соответственно, выражения «высокий статус» или «низкий статус» здесь неуместны. Но у слова «статус» есть и второе значение. Статус – это место человека в системе социальной стратификации. Под социальной стратификацией понимается иерархически упорядоченное социальное неравенство. Только тогда, когда слово «статус» употребляется в данном значении, уместно говорить о высоком или низком социальном статусе человека. Но в этом случае мы должны задаться вопросом: на основании чего мы можем так говорить? В социологии давно предпринимались попытки выделить индикаторы социального статуса, т.е. показатели вознаграждения или наказания, получаемые субъектом, занимающим данную статусную позицию. Одним из первых это сделал немецкий социолог Макс Вебер (1864 − 1920), выделивший богатство, власть и престиж.

Современные исследователи предлагают следующий набор индикаторов: 1) административная и политическая власть; 2) объем собственности; 3) уровень доходов; 4) престиж; 5) условия труда; 6) перспективы восходящей социальной мобильности; 7) свободное время[47]. Отбор критериев всегда носит субъективный характер, но социологи, отбирая те или иные индикаторы, всегда исходят из господствующей системы ценностей в данном обществе. Киники (греческие философы), не раздумывая, отвергли бы богатство, власть и престиж. В их глазах человек стоял тем выше, чем более честным, бескорыстным и внутренне свободным он был. Однако люди с такой системой ценностей, предпочитавшие сознательную бедность и отказ от собственности, составляли ничтожно малую часть жителей греческих полисов. Подавляющее большинство греков при оценке положения человека принимали во внимание тот факт, каким трудом он занят (физический труд презирался), какую должность занимает (власть) и каким богатством обладает. Точно так же в XX в. в ряде молодежных субкультур (например у хиппи) богатство и власть получили негативную оценку, стремление к ним осуждалось. Однако людей, пронесших эти идеалы через взрослую жизнь, оказалось очень немного.

Разделение веберовского индикатора «богатство» на «собственность» и «доход» особенно важно при сравнении статусных позиций в социалистических странах и странах «третьего мира», где собственность и доход могут быть не связаны друг с другом так тесно, как это имеет место в развитых капиталистических странах. Исследование работников горисполкомов (советский аналог муниципальных служащих), проведенное в СССР в начале 80-х гг., показало, что разница в среднедушевых доходах их и рядовых граждан была невелика, тогда как обеспеченность хорошим жильем (3-комнатными квартирами) и личным транспортом (в советское время приобретение автомобиля было сопряжено с рядом трудностей, порожденных экономикой дефицита и практически полным отсутствием импорта) была у работников горисполкомов выше в несколько раз[48]. Еще более заметным было несоответствие зарплат и собственности (квартира, дача, машина) у высших номенклатурных чинов советского государства[49]. В настоящее время умеренно высокие зарплаты министров могут «компенсироваться» получением квартир, дач и земельных участков, чья рыночная стоимость явно не соответствует легальным источникам доходов чиновников. Выделение такого фактора, как условия труда, связано с тем, что в современных обществах он очень часто учитывается при оплате труда. Шахтер может зарабатывать существенно больше, чем муниципальный служащий, но и условия их труда, и риски, связанные с таким трудом, несопоставимы. Свободное время как индикатор социального статуса приобретает особую значимость в постиндустриальном обществе − обществе изобилия товаров и услуг. В обществе, в котором оценка и самооценка индивидов находится в зависимости от того, что и как они потребляют, большое значение приобретают не только деньги, но и время. Перспективы восходящей социальной мобильности могут зависеть от образования и некоторых других показателей. Хорошее образование само по себе еще не гарантирует высокого уровня доходов, но часто является необходимым условием принятия на высокооплачиваемую должность.

Социальный престиж статусной позиции необходимо отличать от личного авторитета и уважения окружающими конкретного человека, т.е. от положения, которое занимает человек в первичной группе в зависимости от своих личностных качеств. Например, в бригаде слесарей Иван Иванович Иванов может пользоваться заслуженным авторитетом как мастер своего дела, как «настоящий мужик» и т.д. Но высокий личный статус И.И. Иванова не означает, что слесарь И.И. Иванов имеет высокий социальный статус, который будет определяться его доходом, объемом властных полномочий, престижем работы и т.д. Важно помнить, что когда речь идет о сравнении социальных статусов, то сравниваются не люди, занимающие эти позиции, а сами позиции.

Часто статусная позиция характеризуется рассогласованностью различных показателей друг с другом. Низкий доход может сочетаться с хорошими условиями труда или массой свободного времени, средняя зарплата − с большим объемом властных полномочий и т.д. В этом случае говорят о статусной рассогласованности (концепция статусной рассогласованности была разработана американским социологом Герхардом Ленски в 50-е гг. XX в.).

Роль – это ожидаемое поведение, обусловленное статусом человека. Хорошо сыгранная роль – это типичная реакция на типичное ожидание. Роли выполняют функцию адаптации к социальному окружению. Роль задает образец, показывающий, как действовать человеку в конкретной ситуации, каким образом он должен себя вести с окружающими людьми. В человеческом поведении всегда есть что-то заданное, стандартизированное (обществом, ситуацией), но фатального внешнего предопределения нет. Названия статусов и ролей часто могут совпадать, хотя в рамках одного статуса человек может играть несколько ролей. Например, будучи обладателем статуса «учитель», человек по-разному будет себя вести в классе (играя роль учителя) и в учительской (играя роль учителя-коллеги). Роли даже в рамках приписанных статусов учатся играть (социализация как раз и подразумевает усвоение ожиданий и правил поведения). Так, «женская» роль, воспринимаемая обычно как следствие биологической организации, на деле обусловлена общественным положением женщины: степенью ее эмансипации, правового положения и т.д. В любом обществе мальчики и девочки должны усвоить специфические правила поведения, для того чтобы в дальнейшем правильно играть «мужские» и «женские» роли. Экспектации (ожидания) окружающих и собственные представления личности об этих ожиданиях «давят» на человека, заставляют его осознанно или неосознанно учитывать их в своем поведении. Учет может означать не только следование ожиданиям, но и стремление отмежеваться от этих ожиданий и стереотипов.

Н. Смелзер, ссылаясь на Т. Парсонса, предложил ряд параметров, по которым можно характеризовать роли[50]:

1. Степень формализации. Разные роли в разной степени требуют от человека точного следования «инструкциям». Да и само количество требований к роли может быть различным. Среди профессиональных ролей существуют такие, исполнение которых минимально регламентировано (роль дворника, «свободного художника»). Некоторые же роли (судьи, офицера, священника) отличаются очень высокой степенью формализации. Легко заметить, что одни роли требуют униформы или строго определенного помещения, а другие этого не требуют.

2. Масштаб. В сознании людей удельный вес разных ролей различен. Миллионы людей каждый день играют роль пешехода, но вспоминают об этом только тогда, когда происходит какое-нибудь ДТП или имеет место нарушение правил дорожного движения (именно тогда их начинают рассматривать в качестве пешеходов, и они сами начинают рассматривать себя в этом качестве). Люди часто играют эту роль, но для большинства из них она малозначима. Идентификация с ней носит эпизодический, неглубокий характер. Некоторые профессиональные роли (врача, милиционера), роли в рамках семейных статусов (отца, матери, сына, дочери) обладают в сознании людей гораздо большим значением. Идентификация с ними может быть очень глубокой и накладывать отпечаток на всю повседневную жизнь человека.

3. Способ получения. Некоторые роли человек выбирает сам (например, роль «классного шута»), а некоторые вынужден играть (роль сына или дочери, если у него есть родители). Очевидно, что этот параметр неразрывно связан с делением статусов на приписанные и приобретенные.

4. Мотивация. Разные роли предполагают разные мотивы исполнения. Ожидается, что врач в своей работе руководствуется не только (и не столько) мотивами личной выгоды, но и бескорыстным желанием помочь больному человеку. Деятельность же банкира или крупного предпринимателя часто рассматривается через призму корыстной выгоды даже в тех случаях (меценатство), когда она предполагает скорее расходы, чем получение дохода. Думается, что это самый слабый пункт в системе Т. Парсонса, так как ответ о предполагаемых мотивах в значительной степени основывается на предрассудках и стереотипах. К тому же мотивы одной и той же деятельности самые разнообразные. Например, спортсмен может руководствоваться честолюбием и жаждой денег, патриотизмом и стремлением к самореализации.

5. Эмоциональность. Разные роли предполагают разное эмоциональное исполнение. От судьи ожидается бесстрастность, а от адвоката наоборот. Роль может усиливать эмоции и социальные установки актеров. Более того, если до начала «игры» соответствующих данной роли эмоций и установок не было и в помине, с началом «игры» они могут появиться. Лицемерие? И да, и нет. Например, проповедник сам начинает верить в свои проповеди, адвокат может поверить, что его подзащитный если уж не ангел, то жертва случайных обстоятельств, и т.д. Сила данного процесса заключается в его неосознанности и нерефлексируемости. Играть роль только для других невозможно. Человек, осознающий себя в роли, становится не только актером, но и режиссером, и зрителем собственных поступков. Это вносит в его поведение элементы рефлексии. Следовательно, прежде чем среагировать на внешний стимул, он должен согласовать свою реакцию с логикой принятой на себя роли. Внутренняя напряженность, чувство неестественности поведения становятся легко заметными в случае общения «тет-а-тет». Очень часто люди, испытывая сомнения по поводу своих ролей в обществе, вместо отказа от них еще более энергично погружаются в вызывающую сомнения деятельность (прекрасный пример такой попытки выйти из кризиса показан Л.Н. Толстым в рассказе «Отец Сергий»). И в своих действиях они будут по-своему правы, так как. каждая роль имеет свою внутреннюю дисциплину. Роль воспитывает, задает типовые образцы действия. Притворяться на протяжении длительного времени очень сложно, поэтому часто человек становится тем, кого он играет. У современного человека саморефлексия и сомнения по поводу ролей стали почти нормой. Но так было не всегда. В Средние века человек очень редко оставался один. Неразделенность личной жизни, труда, семьи оставляла мало места для чего-то закрытого, интимного. Сложные формы саморефлексии возникали сравнительно редко и у большинства принимали религиозный характер, разрешаясь в виде исповеди или мистического общения с Богом.

Люди по-разному относятся к тем ролям, которые им приходится играть. Отношение человека к ролям нашло свое отражение в понятии «ролевой дистанции», которая может намеренно подчеркиваться (смысл такого дистанцирования различен – от простого желания показать «ничто человеческое мне не чуждо» до желания показать «только сила обстоятельств заставляет играть эту роль»), но может становиться едва заметной (в этом случае наблюдается полная идентификация с ролью).

Исполнение ролей не всегда происходит так, как предписывают нормы и правила. Часто люди оказываются в ситуации ролевого конфликта, т.е. когда лицо, занимающее определенное положение, сталкивается с несовместимыми ожиданиями[51]. В основе таких конфликтов лежат противоречивость и расплывчатость ожиданий со стороны различных индивидов и социальных групп, неопределенность санкций, усложнение статусно-ролевой структуры общества. Ролевые конфликты И.С. Кон делит на две группы: межролевые и внутриролевые[52]. О межролевом конфликте можно говорить тогда, когда человек оказывается в состоянии выбора между одной и другой ролью, но каким бы ни был выбор человека, он все равно будет иметь определенные негативные последствия. Типичная ситуация межролевого конфликта – конфликт между профессиональными ролями (руководитель, подчиненный) и семейными ролями (жена, муж, мать, отец). Женщина может разрываться между необходимостью задержаться на работе, т.к. начальство «срочно требует квартальный отчет» и необходимостью забирать ребенка из детского сада. О внутриролевом конфликте можно говорить тогда, когда человек находится в состоянии выбора между различными способами исполнения одной и той же роли в одно и то же время, но каким бы ни был выбор человека, он все равно может иметь определенные негативные последствия. «Внутриролевые конфликты обусловлены тем, что разные люди и разные социальные группы по-разному, часто весьма противоречиво, представляют себе обязанности, связанные с одной и той же ролью»[53]. Примером внутриролевого конфликта может быть следующая ситуация. В школе во время контрольной работы учителя часто предупреждают, что будут наказывать и тех, кто списывает, и тех, кто дает списать. Часть учащихся однозначно ориентируется на требования учителей (их число уменьшается от младших классов к старшим), и у них, соответственно, никакого внутриролевого конфликта нет. Одноклассникам хорошо известно, что «эти» списать не дадут. Другая часть учащихся ориентируется на требования своих товарищей и дает списать, даже рискуя самим получить двойку. У них тоже нет внутриролевого конфликта, так как они четко сделали свой выбор в пользу требований товарищей. Но есть довольно многочисленная группа учащихся, которая не определилась со своим выбором. В результате на просьбу списать они отвечают: «Да я сам ничего не знаю», «Да погоди ты, видишь, она смотрит», «Спроси у Петровой, она лучше знает», «Да я сам точно не знаю», «Я сам еще не написал» и т.д. Они не могут отказать, так как боятся негативных санкций своих товарищей, но и не дают списать, так как боятся санкций со стороны учителей и в дальнейшем со стороны родителей. В данном случае различные отговорки на счет собственного незнания служат механизмом разрешения ролевого конфликта.