Единое - это числа. Пифагор
Единое — это материальная субстанция
Первым философом часто называют Фалеса из города Милета. Фалес разрешил головоломку многого и единого следующим образом: он заявил, что началом всего является вода. Мир удивителен, он одушевлен и полон божеств, но началом всего существующего является вода. Ученик Фалеса Анаксимен считал началом всего воздух. Гераклит признал первоначалом огонь. Анаксимандр считал, что все произошло из беспредельного вещества, которое он назвал апейроном. Эм-педокл брал в качестве основы четыре вещества: огонь, воду, воздух и землю.
Все указанные философы использовали один и тот же способ понимания многого: они считали, что в основе мира находится материальная субстанция. Субстанция есть то, что не нуждается для своего объяснения в другом.
Читатель вправе спросить: разве действительно можно все объяснить исходя из одной (или нескольких) материальных, т.е. вещественных, субстанций? Конечно же, нельзя. Но первые философы были правы в другом: имея дело со многим, полезно искать общее. Если на этом пути удастся добиться успеха, то человек получит ключ, которым он откроет тайны сразу же многих мириадов явлений. Неплохо!
Первая атака на проблему многого и единого оказалась несколько грубоватой, возможно успех достигается более изящными средствами. Видимо, Пифагор думал именно так. Он не отказался от четырех субстанций — огня, воды, земли и воздуха, но стремился найти их первоосновы, каковыми он считал числа. Начало всего единица, двойка, тройка, четверка; им соответствуют по порядку точка, линия (два конца), плоскость (три вершины треугольника), объем (четыре вершины пирамиды). Из объемных фигур происходят чувственно воспринимаемые тела, которые имеют четыре основы — огонь, воду, землю и воздух; превращение последних приводят к миру живого и человека. Пифагор везде как первичную рассматривает числовую сторону дела. А это означает, что все надо соизмерять, в том числе свои усилия. Один из афоризмов Пифагора гласил: «Весы не переступать», т.е. не переступать равенства и справедливости. Дружба есть равенство, у друзей все должно быть общим. Говорят, что ученики Пифагора считали свое имущество общим.
Автор немного увлекся следствиями из основного тезиса Пифагора. Возвратимся непосредственно к его анализу. В какой степени прав Пифагор? В очень большой. Пифагора должны глубоко чтить математики (что, кстати, насколько нам известно, они и делают). Действительно, именно математики показали всю силу теории чисел и числовых методов. Отдавая должное математике, мы все-таки вряд ли согласимся с Пифагором, что все можно свести к числу. Числа позволяют нам понять количественную сторону дела, но не качественную. Допустим, у меня зубная боль. Используя
числа или их своеобразные словесные заместители типа «сильно», «не очень», «немножко», «противно», я могу сообщить врачу значимую для него информацию («Ой, как сильно болит зуб!»), но отсюда не следует, что зубная боль есть число; зубная боль, как и всякая боль, есть чувство.
Если бы Пифагор был прав, то философия была бы математикой. Но в такой подмене нет необходимости. Математика не может заменить философию, философия не может заменить математику.
Нам вновь не удалось раз и навсегда разрешить проблему многого и единого. Тем не менее в понимании этой проблемы мы сделали существенный шаг вперед. Это ясно из того, что числа позволяют нам описывать самые различные по качеству явления, используя единообразный подход.