Тема 20. Политические исследования методом инвент-анализа

20.1 Ивент-анализ в исследованиях политических ситуаций и процессов

21.2 Понятие инвент- анализа.

22.3 Техника применения методики инвент-анализа.

20.4 Основные этапы применения методики контент-анализа.

При проведении исследования специалистов часто интересует информация об отдельных ситуациях, смысл которых не полностью отражается через последовательное описание событий. Примером такого рода могут служить ситуации, возникающие в результате боевых действий, революций или восстаний, террористических акта дипломатических демаршей, государственных переворотов или ак­тивности партий. Хотя в этих случаях достаточно давно применяются обобщенные фактологические данные об изменении позиций сторон на переговорах, требований участников конфликта и о других важных событиях, очень многие аспекты политического процесса остаются закрытыми для внешних наблюдателей и, следовательно, степень неопределенности при принятии решений в динамично ме­няющихся условиях политической среды остается весьма высокой. В 60-е годы XX в. под влиянием работ американского исследователя Ч. Тилли аналитики сфокусировали внимание на частоте и уровне интенсивности событий, формирующих взаимодействие сторон рамках конкретной ситуации. В этой связи источники информации стали обрабатываться под углом зрения четкой классификации акций и их временной последовательности. Эта методика получила название «ивент-анализ», или «событийный анализ», и существует в настоящее время в самых различных вариантах. Проекты, использующие ивент-анализ, отличаются по типу изучаемых событий, чи рассматриваемых акторов, временным параметрам, используемым источникам, системам классификации данных и т.д.

Ивент-анализ — методика (называемая иначе методом знали событийных данных) направленная на обработку информации, показывающей, кто говорит или делает, что говорит или делает по отношению к кому и когда говорит или делает. Систематизация и обработка соответствующих данных осуществляется по следующим признакам: субъект-инициатор (кто); сюжет (что); объект (по отношению к кому); дата события (когда). Систематизированные таким образом события сводятся в мат ричные таблицы, ранжируются и подсчитываются при помощи ЭВМ. Эффективность данного метода предполагает наличие зна­чительного банка данных.

Первоначально методика ивент-анализа применялась как сред­ство изучения вариативности уровня коллективного насилия в ходе расовых волнений в США и его причин. Связанные с ней опыты опирались на ежегодные сообщения о влиянии массовых соци­альных беспорядков на экономику и политику.

Целью первых опытов применения ивент-анализа было опре­деление совпадений периодов экономического спада и массовых беспорядков для установления причинно-следственной зависимос­ти между этими переменными. В рамках большого числа приклад­ных проектов, проводившихся профессиональными социологами и историками, были разработаны правила кодировки информации о событиях, правила обращения с данными, полученными из архи­вов, периодических изданий, исторических документов и офици­альной полицейской статистики. Кроме того, были созданы специ­ализированные банки данных, которые позволяли сравнивать воз­действие структурных и политических переменных на различные классы событий в отдельных странах, этнических группах и на раз­ных временных этапах.

Результаты ранних разработок с применением ивент-анализа подтвердили эмпирическим путем теоретический тезис, что заба­стовки и массовые выступления свидетельствуют о нарушении рав­новесия всех звеньев политической системы. Одновременно было доказано, что методика ивент-анализа облегчает исследования «циклов», или волн, социальных процессов, поскольку она опи­рается непосредственно на обобщение последовательно происхо­дящих в обществе событий. В настоящее время ивент-анализ имеет очень широкие области применения — изучение военных конфликтов, проявлений поли­тического насилия, массовых выступлений и динамики перегово­ров. Его популярность обусловлена тем, что методика позволяет осуществить сравнение различных событий, которые агрегируют­ся (собираются), подсчитываются и описываются в терминах ко­личества, численности участников, продолжительности и масш­табов политического взаимодействия. Это облегчает, например, сравнение кратковременных действий или выступлений, потер­певших поражение с действиями, которые увенчались успехом, и тем самым создает дополнительные возможности в сфере тактического прогнозирования. Событийный анализ позволяет также выделять этапы развития ситуации и оценивать новое качество (со­стояние) политического процесса как результат различного вида акций участников событий. В связи с этим возникает возможность построения многовариантных сценариев и повышается точность прогнозирования не только тактического, но и стратегического.

Другими словами, ивент-анализ использует больше информа­ции о характере изменений политических ситуаций, чем исследо­вательские техники, которые рассматривают их как единое целое.

Методика ивент-анализа основана на слежении за ходом и интенсивностью событий с целью определения основных тенден­ций эволюции обстановки в отдельных странах и на международ­ной арене. При этом если первоначально преобладала практика проведения «общего», ненаправленного анализа событий, т.е. про­движение к аналитическим выводам как бы «снизу», отталкиваясь от эмпирических данных, то в дальнейшем все большую значи­мость стали приобретать нормативные модели, выдвигаемые ис­следователем («целевой» или направленный ивент-анализ), и их последующее наполнение фактологическим материалом (подход «сверху»). Но в принципе оба вида событийного анализа успешно применяются в современной исследовательской практике.

В первом случае исследователь не определяет заранее, какие именно элементы изучаемого процесса (ситуации) он будет отме­чать как важные характеристики, а определяет в предварительном порядке лишь главный объект наблюдения. Во втором случае ис­следование ведется на основе структуризированного подхода к сбору информации. В этих целях заранее определяется, какие из элемен­тов изучаемого процесса или ситуации имеют наибольшее значе­ние для исследования. Но обычно в исследованиях оба вида на­блюдения органично сочетаются.

Методика ивент-анализа может быть с успехом применена и для анализа процесса международных переговоров: частоты внесения предложений участвующими сторонами, динамики уступок и т.д.

Таким образом, спектр прикладного применения ивент-ана­лиз позволяет рассматривать его как средство получения дополни­тельных сведений о развитии конкретных политических ситуаций и процессов, а также как методический инструмент эмпиричес­кой проверки научных гипотез.

В самом общем виде практика ивент-анализа предусматривает: составление банка данных (или подключение к уже существую­щим информационным системам), расчленение информационно­го массива на отдельные единицы наблюдения, кодировка этих единиц по принципу «что — где — когда», соотнесение опреде­ленных таким образом фактов и явлений с принятой в связи с задачами проекта системой сортировки. Все эти исследовательские операции, как и в случае применения других прикладных мето­дик, проводятся по стандартным правилам, но ивент-анализ пред­полагает особенно высокую степень систематизации и планомер­ности. Вместе с тем ивент-анализ всегда подчинен общей цели исследования, и это делает отбор эмпирического материала селек­тивным, т.е. заставляет при составлении информационной базы регистрировать одни факты и не принимать во внимание другие.

Первым шагом исследовательской работы на основе ивент-анализа заключается в составлении информационного масси­ва, или банка данных. В качестве источников информации исполь­зуются самые разнообразные материалы: официальные отчеты, со­общения, обзоры новостей, статистика различных происшествий и т.д. Но все эти источники должны привлекаться с учетом их специфики, общей оценки надежности и при соответствующем ло­гическом обосновании значимости. Необходимо обратить вниманиеи на степень разнообразия данных, которые предполагается вклю­чить в конкретное исследование. Иногда считается, что его результа­тивность тем выше, чем больше независимых показателей было вы­делено для характеристики политических явлений. Но, стремясь к отражению многообразия реальной жизни, очень важно придержи­ваться принципа «полноты и достаточности» собранных фактов. С од­ной стороны, количество основных показателей не может быть слиш­ком большим, а с другой, необходимо избегать их излишнего дроб­ления. Поэтому подготовка к определению, восприятию и регистрации всех (или только основных) фактов, касающихся конкретных акто­ров, ситуаций и процессов предполагает значительную концепту­альную проработку соответствующей проблематики.

Вторым шагом применения ивент-анализа является по­строение системы классификации тех фактов и явлений, которые со­ставляют исследуемую ситуацию и отвечают целям исследования. Про­стейшим примером предварительной классификации может служить сортировка данных по принципу «кто это делает: свои/чужие».

Не менее важным вопросом является и определение единицы наблюдения, которая должна однозначно интерпретироваться и соотноситься с политологическими терминами. Обычно в зависи­мости от целей исследования выделяют два вида единиц наблюде­ния: субъекты политических отношений (акторы) и их действия (акции). В качестве субъектов политических отношений чаще всего рассматриваются государства, политические институты, массовые движения, политические лидеры. В зависимости от целей исследо­вания можно сосредоточить внимание на вербальной или физи­ческой категории действий, составляющих структуру событийной динамики. Фиксация результатов наблюдения может происходить путем классификации физических и вербальных действий и их кодировки: «кто, что, кому, когда». Дополнительным средством идентификации физических и вербальных акций служат также индикаторы: субъект действия (актор) — тип действия — цель дей­ствия. Если это предусмотрено целями исследования, для коди­ровки акций может быть применено и выделение содержания каж­дого действия: вражда/нейтралитет/сотрудничество.

Простейший пример рабочей таблицы, подготовленной в ходе применения методики ивент-анализа, представлен в табл. 1, кото­рая заполняется на основе результатов сортировки информацион­ного массива, относящегося к определенному временному перио­ду, и последующей кодировки различных видов акций, предпринятых участниками событий. Она позволяет в последующем произ­вести количественный подсчет событий, результаты которого ин­терпретируются с учетом тенденций роста или ослабления дина­мических показателей политического процесса.

аблица 1

Для регистрации выделенных событий может применяться и более сложная система — кодировочный бланк, общий вид кото­рого приводится в приложениях. Такой бланк составляется исходя из требования максимального учета всех деталей изучаемого поли­тического явления. Помимо общих сведений о виде сообщения, времени зафиксированного события, его продолжительности, чис­ленности лиц, непосредственно принимающих участие в действи­ях, и некоторых других параметров, в такой бланк включаются данные об инициаторах событий, социальном контексте происхо­дящего, конкретизируется тип события, объекты, на которые на­правлены действия акторов и декларируемые цели акций.

Столь детальная проработка, хотя и является вполне оправдан­ной с точки зрения корректности исследования, все же повышает его трудоемкость, а в содержательном плане сближает с обработ­кой информации по правилам направленного контент-анализа. Однако в случае наличия достаточно большого коллектива коди­ровщиков и солидного технического обеспечения применение кодировочных бланков может проводиться в полном объеме.

Третьим шагом применения методики ивент-анализа является подсчет результатов заполнения матричного классифи­катора или подборки из кодировочных бланков. Одной из про­блем, которая при этом возникает, является переход от количе­ственных показателей к формулированию качественных характе­ристик ситуации. В силу объективных причин точные цифры, на которые можно было бы опираться для определения качественных категорий политического взаимодействия, в реальной содержатель­ной информации отсутствуют. Например, нет точного количествен­ного показателя, определяющего такое понятие, как «эсклация конфликта». На практике число враждебных действий сторон мо­жет заметно колебаться в течение недели или месяца, а общий уровень напряженности обстановки оставаться относительно ста­бильным. Поэтому количественные данные, необходимые для ана­литического сравнения качественных характеристик политической ситуации или процесса, выражают через определение их относи­тельных значений, а также через построение индексов.

Определение относительных значений целесообразно применять, если при использовании событийной информации необходимо осуществить статистическую обработку данных. Простейшим ви­дом такого преобразования является установление относительного значения абсолютных количественных показателей. Например, ана­лизируя динамику вооруженных действий в ходе палестино-изра­ильского конфликта, можно определить, какую долю апрельские 2004 г. столкновения сторон составляют от количества всех воору­женных акций, зафиксированных в течение последнего года, и на этой основе сделать заключение об эскалации напряженности или об относительной стабилизации обстановки.

Построение индекса применяется в случае сведения различных количественных данных в единый комплексный показатель с це­лью последующего слежения за ситуацией. Например, для уточне­ния представлений о тенденциях развития обстановки может быть использован индекс напряженности, отражающий соотношения числа заявлений сторон о стремлении к урегулированию и коли­чества боестолкновений за определенный промежуток времени. Четвертым шагом применения методики ивент-анализа является проведение аналитических сравнений полученных ве­личин показателей, характеризующих типы событий или их ас­пекты на различных временных этапах. Для этого весь анализируе­мый период разбивается на интервал, а наблюдаемые в пределах каждого из них события сравниваются по различным критериям. Интенсивность отдельных видов действий может быть оценена чисто статистически или же с помощью шкалирования. Интересные ре­зультаты может дать также применение корреляционного анализа связей между отдельными параметрами событий.

Все виды аналитических сравнений в рамках методики ивент-анализа особенно удобно проводить в случае, если полученные циф­ровые данные будут оформлены не только в виде таблиц, но и раз­личных диаграмм или графиков. Простейшим видом графика, кото­рый может быть построен после завершения количественной оценки анализируемой массы событий, является график, в котором по оси отмечены основные временные этапы наблюдения (день, неделя, декада, месяц, квартал и т.д.), а по оси установлены относительные (выраженные в процентах) уровни интенсивности происходивших на каждом этапе событий. Графическое представление количественной информации облегчает наглядность всех необходимых сравнений и возможности обобщенного восприятия их динамики. В частности, вполне очевидными становятся такие моменты, как тенденции к эскалации или к деэскалации вооруженных действий, преобладание определенных типов акций в структуре событийной динамики, так­тические приоритеты акторов на различных временных этапах.

На заключительном, пятом шаге применения методики ивент-анализа обычно происходит верификация полученных резуль­татов, которая может проводиться аналогично верификации ре­зультатов применения контент-анализа. В случае успешного под­тверждения результатов аналитической работы они фиксируются в итоговом документе конкретного прикладного проекта и могут служить как самостоятельной, так и промежуточной основой для подготовки практических шагов в сфере политической практики. Этапы прикладного применения различных вариантов ивент-анализа идентичны. Однако некоторые технические моменты про­цедуры обработки данных и потенциальные аналитические воз­можности существенно варьируются.

Особую роль в утверждении идей моделирования в качестве признанного способа познания действительности сыграли пред­ставления Т. Куна о дисциплинарной матрице и составляющих ее компонентах: символических обобщениях, кон­цептуальных схемах, научных ценностях и образцах решения на­учных проблем. Основываясь на дисциплинарной матрице Т. Куна, современ­ная политическая наука широко использует метод моделирования для решения как теоретических, так и эмпирических задач, кото­рые не могут быть разрешены в пределах традиционного когни­тивного поля. В этой связи иногда можно встретить утверждение, что каждая научная гипотеза может рассматриваться не только как некая идея, но и как модель, основанная либо на рассуждении-допущении по формуле: «такое могло бы быть», либо на рассуж­дении-упрощении: «допустим некоторые детали», либо на рассуж­дении-аналогии: «сравним интересующее нас явление с другим». Однако строгое понимание терминов модель и моделирование предполагает не только чисто гипотетическое, но и некое эмпи­рическое отражение действительности, т.е. непосредственную связь концептуальных построений с фактологическими данными.

Как и в случае других исследовательских техник, применение моделей не является универсальным аналитическим инструмен­том прикладных проектов. Моделирование может быть полезно, если необходимо объяснить конкретное явление в определенном контексте и если существует набор адекватных данных, характе­ризующих это явление.

С точки зрения способов построения модели могут быть клас­сифицированы на эмпирические (данные собираются на основе ги­потезы) и нормативные (создаются на основе одной теории или сочетании теорий). По своим масштабам или логическим уровням модели подразделяются на макро- и микромодели. В первом случае обычно понимается абстрактное и всеобъемлющее представление реального политического явления, а во втором — внимание кон­центрируется на его отдельных аспектах. Существуют и другие ва­рианты классификации моделей, в частности в зависимости от степени квантификации включенных показателей, типов полити­ческого поведения, динамического статуса и т.д.

Особое место в прикладном политическом моделировании за­нимают математические модели, которые могут быть детермини­рованными (представлены в форме уравнений и неравенств, опи­сывающих поведение изучаемой системы); моделями оптимизации (содержащими выражение, которое следует максимизировать или минимизировать при определенных ограничениях), а также веро­ятностными (выражающимися в форме уравнений и неравенств, где решение основано на стремлении к максимизации среднего значения полезности). Однако, как правило, работа с этими моде­лями предполагает достаточно высокий уровень математической подготовки исполнителей проекта и обладает определенной спе­цификой по сравнению с моделированием, в котором формализа­ция и потенциальные количественные измерения допускаются лишь в пределах, необходимых для дополнения качественных характе­ристик политических ситуаций и процессов.

Применительно к сфере политологического знания моделиро­вание предполагает широкий набор конкретных методических средств, главным из которых является системный подход, позволя­ющий проводить исследование не только самого объекта наблюдения, но и его среды. Системный подход стал широко применяться в моделировании благодаря введению в научный оборот Д. Исто­ном графической схемы, представлявшей главные структурные характеристики комплекса политического взаимодействия. (Сис­темная модель Истона обычно хорошо известна студентам-поли­тологам из общего учебного курса.)

Достаточно часто системный подход заявляется и как методо­логическая база различных гуманитарных исследований. В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что, применяя системное моделирование, исследователь должен прежде выдели наи­более важные пpoблeмы и явления (ситуации или процесса). Во-вторых, необходимо определить акторов (ведущих и второстепенных), оказывающих поддержку системе или выдвига­ющих определенные требования. В-третьих, провести анализ взаимодействий (процесс принятия решений). В - чётвёртых, следует проанализировать результаты политической деятельности, определяя их эффективность по сравнению с вариантами, с которыми сталкивается вся система конкретного взаимо­действия. В-пятых, в исследование необходимо включить анализ «ответной реакции» среды на изменения ком­плекса взаимодействий. При последовательном соблюдении пра­вил системного подхода каждый из пяти этапов аналитической процедуры фактически сводится к построению специального бло­ка единой интегрированной модели, которая постепенно оформ­ляется как упорядоченное множество эмпирически обусловлен­ных элементов.

Таким образом, наряду с ориентацией на эмпирические дан­ные моделирование как аналитический метод обладает еще одной отличительной чертой, а именно — системностью в ее жестком или относительно упрощенном варианте.

До недавнего времени анализ внутренней и международной политики на основе системного моделирования развивался пре­имущественно в трудах западных исследователей. В России же этот метод широкого распространения не получил, хотя отдельные на­учные центры и имеют достаточно интересный опыт его примене­ния. Вместе с тем критерий системности как методический прин­цип научного поиска вполне утвердился в отечественных исследо­ваниях. Особая заслуга в этом плане принадлежит В. Афанасьеву, Дж. Гвишиани, В. Тихомирову, а на современном этапе О. Шаброву и ряду других специалистов.

К настоящему моменту прикладное моделирование политичес­ких отношений с учетом требований системности и применением компьютерной техники проводится во многих научных учрежде­ниях различных стран. Но, безусловно, пальма первенства среди них принадлежит таким центрам США, как Северо-Западный, Стэнфордский, Чикагский, Калифорнийский университеты, Мас-сачусетский технологический институт. Особую известность полу­чили предложенные их сотрудниками модели внешнеполитичес­ких ситуаций (прежде всего, международных конфликтов), кото­рые могут рассматриваться, несмотря на свои недостатки, в качестве полезных образцов решения исследовательских задач. Вместе с тем, главный научный интерес в таких работах представляет скорее не содержательная сторона, а техника и инструментарий проводимо­го анализа. Наиболее уязвимыми для критики являются примеры эмпирического моделирования, в частности, построение моделей с помощью различных систем индикаторов и подготовки аналити­ческих заключений на основании корреляции между одномодульными или разномодульными индикаторами. Кроме того, при по­строении многих комплексных моделей обычно возникает нехват­ка данных, что снижает степень их корректности и возможности верификации. В этой связи увлечение моделированием, популяри­зировавшегося в 70-е годы XX в. как идеальная основа для непос­редственного принятия управленческих решений, к настоящему времени повсеместно завершилось. Однако многие аналитические приемы, отработанные в рамках накопленного опыта системного осмысления и структуризации информационных материалов, не утратили своей актуальности и полезны с точки зрения создания четкой картины наблюдаемой действительности.

Сегодня аналитики, занятые в сфере прикладного изучения политических отношений в их внутригосударственном или между­народном измерении, по-разному используют возможности моде­лирования и системного подхода. Но, проводя исследования, они как минимум определяют иерархию важнейших проблем, форми­рующих ситуацию, иерархию акторов и их требований, а также иерархию перспектив развития обстановки. При этом определяют, какие варианты действий могут способствовать решению конкрет­ной проблемы и какие данные из других сфер научного знания не­обходимо привлечь для оценки возможного развития событий. По­этому модели являются не только мощным фактором упорядочения больших объемов эмпирической информации, но и становятся важ­ным самостоятельным средством изучения политики. Они предпо­лагают особый подход к исследовательской процедуре и особый тип исполнителя: аналитик должен быть готов к работе с фактологичес­кими данными, соблюдать основные методические правила систем­ности и уметь проводить междисциплинарные исследования.

Однако модели сравнительно малоэффективны, когда суще­ствует большая неопределенность в отношении ключевых характе­ристик рассматриваемого явления, поскольку в этих случаях от­сутствуют критерии упорядочения эмпирического массива. Поэто­му достаточно неожиданным результатом широкого использования моделирования стало возобновление в 90-е годы XX в. интереса к изучению институциональных и нормативных разделов политичес­кой теории, которые в предыдущие десятилетия уступали по сво­ей популярности бихевиористским исследованиям, исходившим, прежде всего, из эмпирических данных.