Кибернетика Ампера как предпосылка для создания обобщенно-объектных теорий управления

Проблема соотношения государства - общества – личности как центральная проблема государственного управления

В центре всех государственно-правовых теорий находится вопрос об отношении государства - общества - личности. Центральное положение этого вопроса объясняется тем, что в зависимости от решения этого вопроса решается вопрос об управляемости и власти. От Платона и Аристотеля, как уже указывалось выше, идет традиция рассмотрения понятий государства и общества как тождественных и человека как “существа полисного” по природе своей, т.е. обретающего свою подлинную и полнокровную жизнь только в сообществе себе подобных, в гражданском политическом общении. Таким образом, в рамках традиции Платона и Аристотеля фактически рассматривалась дихотомия “государство - личность”, где государство играло гипертрофированную роль по отношению к личности.

С совершенно противоположными воззрениями на соотношение государства и личности мы встречаемся в период Ренессанса у теоретиков так называемого государственного договора и провозвестников либерализма. Тут личность всесильна, она одна реальна, только ее интересы действительны. Все существующие формы человеческого общежития являются результатом свободного соглашения равноправных индивидуумов, принявших эти формы единственно потому, что они посчитали это для себя более выгодным, более удобным или приятным, чем жизнь в одиночку. В XIX веке - веке глубоких потрясений и войн, подъема национально-освободительных движений - личность и государство все более стали осознаваться как две враждебные силы.

Французская революция поставила вопрос на совершенно другую почву, разрушив тождественность государства и общества, разделив их на различные, хотя и взаимодействующие, сущности. Философско-теоретическое обоснование дихотомии “государство - гражданское общество” дал Гегель. Возникновение понятия “общество” составляет эпоху в развитии человеческой мысли. Под влиянием этого понятия изучение человека и его способностей приняло совершенно иное направление. С тех пор нельзя было больше смотреть на него, как на существо, зависящее в своих поступках единственно от самого себя. Его духовная и нравственная жизнь, точно так же, как его физические особенности и свойства, стали с тех пор рассматриваться как продукт разнообразнейших условий того общества, в котором он родился и воспитывался, с которым он связан тысячью различных связей.

В 1830-1842 гг. выходит “Курс позитивной философии” Огюста Конта, в котором он, развивая вслед за Сен-Симоном идею трех стадий интеллектуальной эволюции человечества (равно как и отдельного индивида), в качестве последней стадии провозглашает позитивную (или научную), на которой возникает наука об обществе, содействующая его рациональной организации. О. Конт дал имя этой науке - социология, которую он разделил на социальную статику, имеющую дело с устойчивыми (“естественными”) условиями существования любого общества, и социальную динамику, изучающую законы общественного развития. Декларация науки об обществе была ответом на социальные требования времени и импульсом к действительному появлению целого ряда наук, объектом изучения которых стало общество.

Большое количество различных учений и теорий об управлении государством, обоснование необходимости науки об обществе неизбежно привели к тому, что в 1834 году Анри Ампер при составлении своей классификации наук декларировал науку об управлении государством. Он назвал эту несуществующую тогда науку “cybernetique” (кибернетика), "от слова "", применяемого вначале, в узком смысле, для искусства управления кораблем, и получившем впоследствии у самих греков, в самом широком смысле, значение искусства управления в целом”[47] (перевод Солодкой М.С.). Правда, она относилась у него к наукам пятой (самой низкой по степени общности) ступени и вместе с этнодицией, дипломатией, теорией власти составляла раздел политических наук, которые, в свою очередь, входили в класс социальных наук. “Отношения народа к народу, изучаемые предыдущими науками (этнодицией и дипломатией - мое), составляют только меньшую часть предметов, о которых должно заботиться хорошее правительство; поддержание общественного порядка, выполнение законов, правильное распределение налогов, выбор людей, которых нужно нанимать на работу, и все то, что вносит вклад в улучшение социального положения, требует своего внимания в каждый момент. Все время существует выбор среди различных мер той, которая является наиболее ясной для достижения цели; и только посредством углубленного изучения и сравнения составляющих элементов для этого выбора, знания всего, что относится к нации, которой оно управляет, к ее характеру, ее нравам, ее мнению, ее истории, ее религии, ее средств существования и благосостояния, ее организации и законов, можно вывести общие правила управления, которые будут его направлять в каждом конкретном случае”[48] (перевод Солодкой М.С.).

Провозглашая необходимость выработки общих правил управления государством, Ампер фактически положил начало новому этапу - этапу обобщенно-объектных теорий управления.

Естественно, для того, чтобы этот этап оформился актуально, и управление государством обрело свой научный статус, необходимо было наряду с понятийно-категориальным аппаратом разработать и операциональный аппарат новой науки. Этот аппарат - статистический метод, - который и по сей день остается главным операциональным средством всех наук об обществе, разработал в 1846 г. А. Кетле. Одно из главных значений исследований А. Кетле состояло в том, что они показали “существование порядка и закономерности в явлениях, которые считались результатом целесообразной деятельности человека”[49]. Хотя идеи о подверженности человеческой деятельности влиянию неизменных законов высказывались и до А. Кетле, ему впервые удалось статистически доказать эту гипотезу, воспользовавшись методом, который до него не имел практически никакого применения.

Несмотря на то, что воззрения А. Кетле, как и многих других ученых и философов его времени, были проникнуты духом естественных наук, несмотря на то, что он на явления общественной жизни переносил принципы, взятые совершенно в другой области, в области мертвой природы, “он однако понял, что к изучению общественных явлений, благодаря специфическим особенностям, совершенно отличающим их от явлений чисто-физических, не может быть приложим тот же метод, который оказался столь плодотворным в областях этих последних”[50].

Отметим, что действительно во времена А. Кетле вероятностные и статистические методы не применялись в естествознании. Поэтому гипотеза А. Кетле о том, что именно вероятностным и статистическим методам суждено большое будущее при изучении общественных явлений, что “теория вероятностей должна служить базисом всяких научных построений”[51], имела весомые основания.

“В мире существует общий закон, предназначенный как бы для того, чтобы разливать жизнь во вселенной; в силу этого закона все живущее подлежит бесконечному разнообразию, причем консервативные начала отнюдь не нарушаются. Этот-то закон, столь долго не признаваемый наукою и бывший столь бесплодным в своих практических применениях, я назову законом случайных причин”[52].

Управление, возникнув впервые как осознанное явление в области техники (искусство управления кораблем), постепенно теряет, в связи с утерей кораблевождением статуса “жизненно важной сферы”, свою техническую направленность, приобретая доминантное социальное содержание, хотя техническая сущность идеалов управления прослеживается почти во всех учениях и теориях об управлении социальными объектами, в которых главной целью и сущностью управления выступает идея управляемости.

“Представление о простой и однородной механической Вселенной не только оказало решающее воздействие на ход развития науки, но и оставило заметный отпечаток на других областях человеческой деятельности. Оно явно довлело над умами творцов американской конституции, разработавших структуру государственной машины, все звенья которой должны были действовать с безотказностью и точностью часового механизма...”[53].

Зарождение конкретно-объектных учений об управлении техническими устройствами

Идеи каждой эпохи отражаются в ее технике. “Инженерами древности были землемеры, астрономы и мореплаватели; инженерами XVII и начала XVIII в. были часовщики и шлифовальщики линз. Как и в древности, ремесленники создавали свои инструменты по образу небесных светил. Ведь часы суть не что иное, как карманный планетарий, движущийся в силу необходимости, подобно небесным сферам. ...Основным практическим результатом этой техники, основанной на идеях Гюйгенса и Ньютона, была эпоха мореплавания, когда впервые стало возможно вычислять долготы с приемлемой точностью и торговля с заокеанскими странами, бывшая чем-то случайным и рискованным, превратилась в правильно поставленное предприятие. Это была техника коммерсантов”[54].

Изобретение особых часов - хронометра - позволяло гарантированно определять географическую долготу. Это изобретение потому превратило торговлю из дела “случайного и рискованного” в “правильно поставленное предприятие”, что коренным образом изменило принципы внешней ориентации в среде, где видимые внешние ориентиры отсутствуют (такой средой являлись море и, еще более, океан), что позволило принципиально изменить технику мореплавания. Вместо того, чтобы плыть в одном направлении на фиксированной широте до тех пор, пока случайно не встретится препятствие в виде суши, а затем плыть вдоль побережья, стало возможным гарантированно прокладывать курс. Подчеркнем, что применение новых способов ориентации обеспечивало лишь половину успеха “правильного предприятия”. Вторая половина обеспечивалась судовыми рулевыми машинами, которые были “одними из самых первых хорошо разработанных устройств с обратной связью”[55].

Изобретение первой паровой машины произвело первую промышленную революцию. Силу давления пара стали использовать для приведения в действие станков. Таким образом, первая промышленная революция характеризуется началом использования преобразованной тепловой энергии. Это обстоятельство является принципиально важным с методологической точки зрения, поскольку до этого все виды механизмов и машин не только не имели дела с преобразованием энергии, поскольку они использовали только передачу механической энергии, но и сам тип энергии - тепловая, - и принципы ее преобразования и передачи принципиально отличны от принципов передачи механической энергии.

Качество технологического процесса, например, прядения, зависело от равномерности хода прядильной машины. А ход машины зависел от равномерности вращения приводящего шкива паровой машины. Чтобы обеспечить равномерность вращения маховика, Д. Уатт - конструктор универсальной паровой машины - в 1784 г. предложил использовать центробежный регулятор числа оборотов, при конструирования которого, говоря современным языком, использовался принцип обратной связи.

До середины XIX века регуляторы Уатта надежно регулировали ход паровых машин. Во второй половине века в связи с ростом мощности паровых машин в регуляторы вносили конструктивные усовершенствования, которые привели к тому, что регуляторы перестали быть надежными. Ход машин терял устойчивость. Инженерные попытки решения этой проблемы не увенчались успехом до тех пор, пока не была предложена математическая модель этой системы. Задача о регуляторе Уатта была решена в 1876 г. И.А. Вышнеградским, одним из основоположников теории автоматического регулирования ^[56].

Заметим, что “первой значительной работой по механизмам с обратной связью была статья о регуляторах, опубликованная Кларком Максвеллом в 1868 г.”[57]. Обратим внимание, что техническое устройство - регулятор, - которое уже давно обозначается в английском языке термином “regulator”, первоначально было названо Максвеллом словом “governor”, которое тождественно русскому “губернатор”. Поскольку работа Максвелла была фактически первой значительной научной работой об управлении конкретным техническим объектом, то специальные термины для обозначения подобных технических устройств, которые сформируются позднее, еще не существовали, поэтому Максвелл вынужден был заимствовать термин из другой области - области управления государством. Позднее управление техническими объектами (control) станет самостоятельным научным направлением, где научные подходы к управлению позволили добиться самых значительных успехов в достижении управляемости. Отмеченные первые работы Максвелла и Вышнеградского, которые касались специфических технических устройств - центробежных регуляторов прямого действия, - послужили толчком к созданию теории автоматического регулирования и теории оптимального управления, которые были уже обобщенно-объектными теориями управления, и речь о них будет идти ниже.