ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА В БЕЛАРУСИ 20 страница
В сложных условиях происходило также освобождение юго-западной части Белорусского Полесья, где оккупанты в союзе с польскими легионерами и местной буржуазией пробовали помешать установлению Советской власти. Однако части Красной Армии во взаимодействии с повстанческими и партизанскими отрядами А.Ф.Разановича, Ф.А.Козубовского и Н.Я.Лесковца в январе 1919 года освободили Стопин, Лунинец, Пинск и другие города и деревни Полесья.
До середины февраля 1919 года от немецких оккупантов была очищена почти вся территория Белоруссии. Советские войска вышли на линию Поневеж-Вилькомир-Жосли-Ораны-Лида-Слоним-Береза-Картузская-Иванов-Сарны. На освобожденной территории повсеместно была восстановлена Советская власть. Первоначально ее представителями были ревкомы, которые были созданы во всех губернских, уездных и волостных центрах. Многие из них были созданы подпольными большевистскими организациями еще до прихода Красной Армии. Ревкомы наводили революционный порядок, брали на учет фабрики, заводы, лесные фонды, имения, владельцы которых сбежали с оккупантами, проводили первые мероприятия по восстановлению промышленности, транспорта и связи, налаживали обеспечение населения продовольствием, организовывали подготовку и проведение выборов Советов, формировали государственный аппарат.
В декабре 1918 — январе 1919 года на освобожденной территории Белоруссии были проведены выборы в Советы. Они проходили в условиях высокой политической активности трудящихся. В состав Советов в подавляющем большинстве были избраны коммунисты и сочувствующие им. Кандидаты мелкобуржуазных партий получили незначительное количество депутатских мест. Из 385 депутатов Минского городского Совета 286 были членами РКП(б).
После выборов повсеместно были проведены съезды Советов. Избранные на них исполкомы продолжали начатую ревкомами работу по созданию системы государственного управления. Комплектовались отделы исполкомов Советов, создавались органы суда и прокуратуры, рабоче-крестьянской милиции, военные комиссариаты.
А чем занимались в это время лидеры буржуазных и мелкобуржуазных политических партий и организаций?
Когда в Германии началась буржуазно-демократическая революция и крах немецкой оккупации стал неизбежным, они вновь поменяли тактику, стремясь приспособиться к сложившимся обстоятельствам. Рада БНР не покидала надежд получить государственную власть из рук оккупантов. Правда, сейчас она уже ориентировалась не на кайзера Вильгельма, а на немецкие «зольдатенраты» (советы). С этой целью в спешном порядке была проведена реорганизация правительства БНР. Вместо правительства И.Середы было сформировано «социалистическое» правительство во главе с социал-демократом А.ИЛуцкевичем. Два поста министров в новом правительстве получили белорусские эсеры, три — белорусские социалисты-федералисты. Предлагалось занять министерские посты в новом правительстве и другим социалистическим партиям. Но русские эсеры, меньшевики и бундовцы отказались от этих предложений. У них были свои планы Они созвали съезд своих сторонников и создали Временный Совет органов земского и городского самоуправлений в Белоруссии. 11 ноября Временный Совет созвал совещание представителей социалистических партий, железнодорожных служащих, профессиональных союзов и кооперативов, на котором был избран «Исполком Совета органов земского и городского самоуправлений Белорусского края», претендующий на государственную власть в Белоруссии.
Исполком прилагал все усилия, чтобы дискредитировать Раду БНР, обвиняв ее во всех смертных грехах — в прислужничестве немецким оккупантам, предательстве интересов белорусского народа и так далее. Но получить поддержку трудящихся лидерам меньшевиков, эсеров и бундовцев не удалось, и им также пришлось ориентироваться на внешние силы.
И Рада БНР, и Исполком Совета органов земского и городского самоуправлений ориентировались в борьбе за власть на немецких оккупантов и победителей Германии — страны Антанты. Соперничая между собой, они добивались от немецкого командования передачи им власти на оккупированной территории Белоруссии, посылали слезные телеграммы в Берлин и обивали пороги солдатского Совета 10-й немецкой армии, находящегося в Минске. Но найти поддержку у немецких властей им не удалось, так как последние боялись обострения отношений с Советской Россией и активизации в своем тылу подпольного и партизанского движения.
Не найдя поддержки у немецких оккупантов, Рада БНР стремилась наладить контакты с русской контрреволюцией и командованием войск стран Антаны на юге России. Через своего посланника Тремповича она представила генералу Деникину меморандум, в котором просила «моральной, а при возможности, и другой помощи и поддержки» БНР.
Деникин доброжелательно отнесся к планам Рады БНР по использованию белорусских воинских формирований в борьбе против Советской власти в составе Западной армии. Ее планировалось разместить на территории от Финского залива до Мозыря. Но на создание армии нужны были деньги. Их частично дала Украинская рада. С этого времени в Одессе началась работа по формированию белорусских частей. Их комплектованием занимался полковник Родштейн, который еще во время боев за Киев на стороне Украинской рады командовал конным офицерским отрядом, состоящим из выходцев из Белоруссии. Родштейну удалось собрать в Одессе около тысячи человек беженцев-белорусов и других лиц, оказавшихся на Украине, в Крыму и на Северном Кавказе. Из их числа был создан белорусский караульный батальон, который должен был стать школой кадров для формирующейся «белорусской армии».
Позже к формированию «белорусской армии» в Одессе подключился консул БНР в Киеве Базаревич, бывший Витебский генерал-губернатор барон Розен, Баханович и другие, которые после высадки войск Антанты на юге России объявили себя «белорусским правительством». Таким образом, у Рады БНР, кроме меньшевистско-эсеро-бундовского «Исполкома Совета органов земского и городского самоуправлений», появился еще один конкурент, претендующий на власть в Белоруссии. Новое «правительство» готовилось даже послать своих представителей на Парижскую мирную конференцию.
Одесский центр обратился также с официальным обращением к главнокомандующему союзными войсками на юге России французскому генералу Бартеле, где просил помощи в формировании на юге страны ядра «белорусских вооруженных сил». Франция, согласно обращению, должна была оказать организационное содействие формированию армии, предоставить денежные кредиты, поставить оружие, снаряжение и другие необходимые средства. Сформированные части планировалось затем перебросить в Белоруссию, где, по утверждению одесского центра, «40 тысяч человек готовы вступить в ее ряды». Базу для белорусских войск Франция должна была обеспечить на территории Польши.
Чтобы обеспечить формирующуюся армию людскими ресурсами, белорусские политические группировки развернули идеологическую обработку военнопленных белорусов в Германии. Их там находилось примерно 30 — 40 тысяч человек. Но желающих вступить в «белорусское войско» среди военнопленных белорусов не нашлось.
Деятели Рады БНР с целью организации борьбы против Советской власти в Белоруссии вели переговоры также с реакционными кругами польской буржуазии и помещиков—пронемецкой Радой Регенцийной и Комитетом самообороны Литвы и Белоруссии. Последний стремился объединить контрреволюционные силы всех проживающих здесь национальностей для борьбы против Красной Армии и приступить к формированию вооруженных отрядов на территории Белоруссии и Литвы в тылу немецких войск. Немецкое командование боялось таких отрядов в своем тылу, но позже Обер-Ост согласился на организацию общей милиции под руководством представителя Рады БНР генерала Кондратовича. Но такое решение не удовлетворяло польскую сторону, так как главную роль в «самообороне» играли польские вооруженные отряды.
Руководитель вооруженных сил «самообороны» Литвы и Белоруссии генерал Вейтко и генерал Кондратович пробовали уладить возникшие противоречия. На совещании в Минске, которое проходило во второй половине ноября 1918 года, было предложено, что главнокомандующим совместных вооруженных сил будет генерал Кондратович, а начальником штаба — польский полковник Кабардо. Но и эти предложения не удовлетворили польскую сторону. Ее представители решительно отказались сотрудничать на этих условиях. Во-первых, Польша не признавала БНР, во-вторых, у Рады БНР не было собственных вооруженных сил.
Но Рада БНР стремилась создать свои вооруженные силы. С этой целью в Минск были приглашены генералы Семашко, Короткевич, Пожарский, Алексеевский и другие, уроженцы Белоруссии. Во всех городах Белоруссии велась интенсивная идеологическая обработка и вербовка молодежи в «белорусское войско». Но из этого ничего не вышло. Не сформировав ни одной роты, генерал Кондратович вынужден был бежать из Минска в Вильно, где уже под фамилией Кондратавичюс поступил в распоряжение Литовской тарибы, заняв там должность вице-министра Краевой обороны. Но вскоре в Литве сменилось правительство, и незадачливый генерал оказался без должности и армии.
В связи с приближением частей Красной Армии сбежали из Минска члены Рады «правительства» БНР. Обосновавшись в Гродно, которое находилось еще под немецкой оккупацией, они с новым рвением начали добиваться установления контактов с США, Англией и Францией. Президентам и правительствам этих стран посылались многочисленные «ноты» и «протесты» против захвата белорусских земель поляками и большевиками и содержались просьбы «оказать помощь белорусскому народу в государственном строительстве». Почти все министры «правительства» находились в разъездах. Одни из них обивали пороги дипломатических миссий различных стран в Париже, где уже проходила мирная конференция после окончания первой мировой войны, добиваясь постановки на конференции «белорусского вопроса», другие — в Берне, третьи — в Яссах, где намечалось проведение межсоюзнической конференции стран Антанты. Не забывали «белорусские комивояжеры» и Берлин.
Но планы Рады БНР и ее ставка на страны Антанты оказались несостоятельными. «Белорусский вопрос» был тесно связан с политикой стран Антанты по отношению к Польше и с русским белым движением, которые отрицательно относились к идее создания белорусской государственности. Поэтому они не реагировали на усилия «белорусских дипломатов».
Неудачи в реализации планов создания белорусской государственности с помощью немецких оккупантов и стран Антанты вынуждали сторонников «белорусского возрождения» лихорадочно искать другие пути для достижения своих целей. Многие из них «значительным фактором в белорусском возрождении» считали буржуазную Литву, имея в виду создание совместного литовско-белорусского государства в рамках бывшего ВКЛ.
Литовская буржуазия, поддерживаемая Германией, стремилась к созданию «Великой Литвы» с включением в ее состав значительной части территории Белоруссии. Литва претендовала на Виленскую, значительную часть Гродненской губернии и Новогрудский уезд Минской губернии. Поэтому предложения белорусских политических деятелей о создании совместного литовско-белорусского государства нашли понимание у правящих кругов Литвы. Это привело к тому, что в ноябре 1918 года между Виленской Белорусской Радой и Литовской тарибой было заключено соглашение о включении Виленщины и Гродненщины в состав Литвы.
Совет Министров Литвы (кабинет Вальдемараса) в соответствии с заключенным соглашением принял решение о создании Министерства белорусских дел. Было выделено также 6 мест в законодательном органе Литвы — тарибе для белорусских деятелей. Министром белорусских дел стал бывший председатель «Народного секретариата» БНР И.Воронко.
Включение части белорусских земель в состав Литвы находилось в явном противоречии с заявлениями Рады БНР о неделимости и территориальной целостности Белоруссии. Но на это не обращали внимания. Наоборот, все это подавалось народным массам как «творческая работа» по созданию «независимой Белоруссии», «возрождением старой литовско-белорусской державы» (имелось в виду ВКЛ). И это делали те, кто принимал преславутую «третью уставную грамоту» о «независимости» Белоруссии: И.Воронко, который председательствовал на заседании Рады БНР в ночь с 24 на 25 марта 1918 года, и К.Езовитов, который писал протокол «исторического заседания» Рады. Эти деятели сейчас помогали литовской буржуазии аннексировать белорусскую территорию.
И все это происходило в Гродно, куда в конце декабря 1918 года Министерство белорусских дел перебралось на постоянное местожительство, когда литовское правительство эвакуировалось из Вильно в Ковно. С этого времени Гродно стал центром «белорусского движения». Здесь нашло приют и «правительство» БНР и другие группирующиеся вокруг него организации.
Обосновавшись в Гродно, Министерство белорусских дел пыталось организовать власть на местах — в уездах, городах и местечках Гродненщины и Виленщины. Оно назначало городских и уездных комиссаров, других ответственных лиц и уполномоченных литовского правительства «белорусской части Литвы». Должности комиссаров и уполномоченных предоставлялись «преданным белорусам», в основном активным деятелям БНР. После отхода немцев эти органы надеялись взять власть в свои руки. Появилась даже Центральная Белорусская Рада Гродненщины, в которую входили представители уездных крестьянских рад, Гродненского губернского правления, беженских организаций, белорусских политических партий, союза учителей и других.
Под контролем министра Краевой обороны Литвы в Гродно формировался «белорусский» полк, которым командовал К.Езовитов. Он насчитывал около 30 офицеров и 200 солдат.
Министерство белорусских дел контролировало и культурно-просветительную работу. Открывались белорусские школы, в Гродно выходили три белорусские газеты— «Беларусь», «Белорусский народ» и «Батьковщина».
Но среди белорусских деятелей не было единства. Между Гродненской белорусской радой и Гродненским белорусским комитетом шла борьба за право на власть. Комитет созвал в декабре 1918 года в Гродно съезд, надеясь получить поддержку крестьян. Вместо белорусских управ он рекомендовал избирать волостные и сельские комитеты, создавать милицию, земельные и продовольственные комитеты, рекомендовал членам Гродненской управы выйти из ее состава и присоединиться к комитету. Белорусские эсеры таким образом пытались отстранить своих партнеров от власти.
Но не было взаимопонимания и с Литвой. Белорусские деятели добивались статуса национально-территориальной автономии для белорусских земель. Но литовское правительство подозрительно относилось к этим устремлениям и пыталось ограничить деятельность Министерства белорусских дел, сокращая его финансирование. Такие отношения между деятелями Рады БНР и литовским правительством продолжались до оккупации Гродненщины польскими войсками.
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ БССР И СОЗДАНИЕ ЛИТОВСКО-БЕЛОРУССКОЙ ССР
Октябрьская революция положила конец национальному угнетению и предоставила право народам России на самоопределение вплоть до отделения и создание своей национальной государственности. Это право было зафиксировано уже в первых законодательных актах Советской власти. В обращении «К рабочим, солдатам и крестьянам!», написанном В.И.Лениным и утвержденном II Всероссийским съездом Советов, говорилось, что Советская власть «... обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение». В «Декларации прав народов России», опубликованной 2 ноября 1917 года, были определены основные принципы национальной политики Советской власти: равенство и суверенность народов, право народов на самоопределение вплоть до отделения и создание самостоятельных государств, отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий, свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп. Эти принципы были законодательно закреплены в «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», принятой III Всероссийским съездом Советов 3 января 1918 года.
Право наций на самоопределение означало создание национальной государственности для всех народов России, в том числе и для белорусского. Но национальное самоопределение не являлось самоцелью. Оно было подчинено задаче укрепления Советской власти, организации тесного сотрудничества трудящихся всех наций в борьбе за построение социализма. К тому же осуществить самоопределение сразу же после победы революции не представлялось возможным. Для этого нужны были соответствующие условия. Во-первых, необходимо было, чтобы идея самоопределения и создания своей государственности стала близкой и понятной самим трудящимся. Во-вторых, необходимо было найти такую форму национальной государственности, которая обеспечила бы единство народов России, содействовала бы дальнейшему укреплению их дружбы и сотрудничества.
В период установления Советской власти, когда практически отсутствовал опыт национально-государственного строительства в стране, трудящиеся Белоруссии в подавляющем большинстве подозрительно относились к идее какого-либо обособления от Советской России. Они боялись, что это приведет к ослаблению связей с русским народом, с русским рабочим классом и, в конечном итоге, к потере Советской власти. Хозяйственная разруха и голод, фронт, протянувшийся по всей территории Белоруссии с севера на юг, угроза наступления полчищ кайзеровской Германии, лихорадочные попытки контрреволюционных сил свергнуть Советскую власть и, наконец, мятеж корпуса Довбор-Мусницкого также не создавали условий для того, чтобы рабочие и крестьяне Белоруссии в то время могли проникнуться идеей национальной государственности и приступить к немедленному ее осуществлению.
Об отношении трудящихся Белоруссии к вопросу национального самоопределения в этот период можно судить по материалам губернских съездов Советов, которые проходили в Минске, Могилеве и Витебске в ноябре 1917 — январе 1918 года. Ни один из этих съездов не высказался за самоопределение Белоруссии.
Позицию губернских съездов Советов разделяли руководители партийных и советских органов Северо-Западной области и фронта. Они считали нецелесообразным проводить в этих условиях политику на самоопределение белорусского народа и пропагандировали мысль, что белорусские губернии должны войти объединенной территориальной областью в состав РСФСР. В их представлении РСФСР должна была стать первоосновой всемирного братства народов. Эта мысль вытекала из их нацеленности на мировую революцию, а в ее условиях, как они считали, время национальных государств прошло и все должны стремиться к «наднациональному объединению демократии». К тому же партия большевиков никогда не выступала за разрушение сложившихся государственных организмов и создание мелких национальных республик. Эти взгляды на проблему национально-государственного строительства руководители партийных и советских органов Северо-Западной области и фронта высказали в редакционной статье газеты «Революционная ставка» 9 декабря 1917 года.
Но их позиция расходилась с высказыванием В.И.Ленина, который еще в сентябре 1917 года в своей работе «Удержат ли большевики государственную власть?» заявил, что пролетарская государственная власть проведет безотлагательно восстановление полной свободы Финляндии, Украины, Белоруссии, для мусульман и так далее.
Такие расхождения были неслучайными. Дело в том, что в ноябре—декабре 1917 года партия большевиков и органы Советской власти делали только первые шаги в определении конкретных государственно-правовых форм сотрудничества народов. Только обобщив опыт первых месяцев существования Советской власти, большевики во главе с Лениным пришли к выводу о целесообразности и необходимости федеративного построения Советского государства. Это нашло свое выражение в решениях III Всероссийского съезда Советов и в принятой им «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа».
Признание федерации в качестве основы построения Советского государства дало новый импульс развития национально-государственного строительства. Важным шагом в этом направлении было провозглашение Украинской Советской Республики, создание при Народном Комиссариате по делам национальностей национальных комиссариатов, в том числе и белорусского (Белнацкома), который был утвержден декретом СНК РСФСР 31 января 1918 года. В задачу комиссариата входило информирование центральных органов Советской власти о нуждах белорусского народа, а трудящихся Белоруссии — о всех действиях и мероприятиях Советской власти по национальному вопросу. Деятельность Белнацкома таким образом должна была содействовать пробуждению национального самосознания белорусского народа и подготовить его к восприятию идеи национального самоопределения на советской основе.
Но планомерное осуществление национально-государственного строительства в Белоруссии было прервано немецкой оккупацией. Кайзеровская Германия, нарушив условия о перемирии, в феврале 1918 года оккупировала почти всю территорию Советской Белоруссии. Свободными от оккупации остались только 6 уездов Могилевской и Витебской губерний. Южная часть Белоруссии — Гомельский, Речицкий, Мозырский и Пинский уезды были переданы немецкими оккупантами гетманской Украине.
Жестокий оккупационный режим, установленный немецкими оккупантами на захваченной территории, происки лидеров белорусских политических партий и организаций, направленные на создание буржуазной государственности и отрыв Белоруссии от Советской России, ускорили пробуждение национального самосознания белорусского народа. Наиболее передовые слои рабочих и крестьян увидели в создании своей национальной государственности на советской основе средство обеспечения действительной свободы и независимости трудящихся Белоруссии. Формы, в которых народ начал выражать свое стремление строить свою государственность, были различны. Они проявлялись в решениях и резолюциях общественных и политических организаций, собраний и митингов трудящихся, съездов Советов и так далее.
В мае — августе 1918 года на неоккупированной территории Белоруссии трудящиеся решительно протестовали против территориальных домогательств кайзеровской Германии на белорусские земли, осуждали политику Рады БНР, которая стремилась оторвать Белоруссию от Советской России, и требовали восстановления Советской власти на всей территории Белоруссии. В резолюции собрания крестьян Пустынской волости Сенненского уезда, принятой в июле 1918 года, подчеркивалось, что белорусы никогда не желали и не желают отделяться от Великороссии, признают только Советскую власть и готовы ее защищать от любых на нее поползновений «хищников империализма, как извне, так и изнутри».
Такие резолюции принимались почти в каждой волости. В них подчеркивалось, что Рада БНР является выразительницей интересов буржуазии и помещиков и не может представлять белорусский народ. Почти все постановления уездных, волостных и сельских собраний ставили вопрос о праве белорусского народа на самоопределение на советской основе. В противовес Раде БНР, которая придерживалась «государственной ориентации» на Германию, в резолюциях высказывалась идея самоопределения Белоруссии в союзе с Советской Россией. «Мы свою свободу и Советскую власть, добытую кровью, защищать будем до последней капли крови и согласны быть в федерации с великой Российской Федеративной Советской Республикой», — говорилось в резолюции общего собрания жителей Куринской волости Витебского уезда, принятой в августе 1918 года.
Аналогичное решение принял и Всебелорусский съезд беженцев, который проходил в Москве в июле 1918 года.
Стремление трудящихся к созданию белорусской советской государственности проявлялось и на оккупированной территории Белоруссии. Еще 3 декабря 1918 года Минский Совет рабочих депутатов, избранный подпольно до отхода немецких войск из города, в резолюции, принятой на своем первом заседании, заявил о необходимости установления тесного союза Белорусского края с Советской Россией.
После освобождения Минска от немецких оккупантов идею самоопределения Белоруссии поддержал и Минский губревком, который несколько раз настаивал на включении этого вопроса в порядок дня готовящейся тогда VI Северо-Западной конференции РКП(б).
Так, за короткое время, под влиянием конкретного осуществления ленинской национальной политики (создание Украинской ССР, провозглашение суверенитета прибалтийских советских республик), под воздействием внешних факторов (домогательство немецких и польских интервентов на белорусские земли) и происков Рады БНР, направленных на свержение Советской власти и создание буржуазной государственности, у трудящихся Белоруссии созрела идея необходимости создания национальной государственности на советской основе.
Выражая настроения большинства населения Белоруссии, руководители белорусских секций РКП(б) и Белнацкома уже в сентябре 1918 года на III съезде Советов Западной области предложили переименовать ее в Литовско-Белорусскую коммуну, или автономную республику в составе РСФСР. Этот вопрос они рекомендовали вынести на обсуждение съезда Советов после освобождения Белоруссии от немецких оккупантов.
Идею самоопределения Белоруссии поддержала также конференция белорусских секций РКП(б), которая проходила в Москве 21 — 23 декабря 1918 года. На ней присутствовали делегаты от Московской, Петроградской, Саратовской, Тамбовской, Минской и Невельской секций. Они представляли почти тысячу коммунистов-белорусов. Конференция избрала исполнительный орган — Центральное бюро белорусских коммунистических секций во главе с Д.Ф.Жилуновичем и высказала надежду, что Советское правительство, « ... проводя в жизнь принципы федеративного социалистического строительства, осуществит идею создания Советской Белоруссии». В связи с освобождением Белоруссии от немецких оккупантов конференция признала необходимым создание белорусского советского правительства.
Другую позицию по проблеме национально-государственного строительства в это время занимали руководители Облисполкомзала и Северо-Западной областной организации РКП(б). Они, как и раньше, считали, что национальный вопрос в Белоруссии можно решить и в рамках Западной области, входящей как про-
стая административная единица в состав РСФСР. Их взгляды нашли отражение в статье В.Г.Кнорина «Национальные республики Советов», опубликованной в газете «Западная коммуна» от 21 декабря 1918 года. В статье обосновывалась необходимость сохранения области и нецелесообразность создания национальной советской республики.
Правильно подчеркивая» что интересы укрепления Советской власти требуют интернационального сплочения трудящихся всех наций, автор статьи в то же время ошибочно трактовал ленинскую национальную политику. Он считал, что провозглашение национальных республик (имелись в виду Эстонская и Латвийская советские республики) связано только с временными тактическими задачами, но на практике это не что иное, как игра в советские республики, ибо Советская власть ставит своей задачей не создание новых государственных границ, а ликвидацию старых, не создание национального обособления в рамках маленьких национальных государств, а ликвидацию всех национальных рогаток и слияние пролетариата всех стран в единую социалистическую республику. Далее эта мысль конкретизировалась так: «Провозглашение Советской республики Беларусь не только не служила бы интересам борьбы с националистическими тенденциями мелкой буржуазии, но содействовала бы развитию этих тенденций. А это не в интересах социалистической революции. То, что мы признаем допустимым в одном месте в силу тактических соображений, не должно переноситься в другое место, где таких практических соображений нет и быть не может». Чем можно объяснить такую позицию? Негативное отношение к самоопределению наций среди некоторой части партийных и советских работников национальных районов в то время было явлением распространенным. Для этого было немало причин. В.С.Мицкявичюс-Капсукас, затрагивая в одной из своих статей вопрос об истории создания Литовской ССР, писал: «... На протяжении многих лет мы боролись против социал-патриотизма, сепаратизма и независимости Литвы и отвергали как негодный лозунг право наций на самоопределение вплоть до отделения; поэтому мы не могли так легко решиться на провозглашение революционного правительства независимой Литвы».
Когда встал вопрос о белорусской советской государственности, областной центр в Смоленске также оказался неподготовленным к его решению. Нет сомнений в том, что руководители Западной области, являясь действительными коммунистами, стремились к тесному союзу трудящихся разных национальностей, к их единству в борьбе за укрепление Советской власти, были принципиальными противниками всего, что разъединяло народы. Но они, как видим, ошибались в методах достижения этих целей. Создание национальных советских республик, связанных С РСФСР братским союзом, как раз и содействовало бы укреплению дружбы между народами, сплачивало бы их в борьбе с внутренними и внешними врагами.
Такое понимание пришло к ним позже, а в декабре 1918 года они обратились за поддержкой во ВЦИК РСФСР. 23 декабря 1918 года ВЦИК по их ходатайству, поддержанном НКВД РСФСР, принял постановление об «областных объединениях», согласно которым Западная область как территориально-административная единица РСФСР была утверждена в составе Смоленской, Могилевской, Минской, Витебской, Гродненской и части Виленской губернии. Ковенская и другая часть Виленской губернии были исключены из ее состава в связи с готовящимся провозглашением Литовской ССР.
Ошибку исправил ЦК РКП(б). 24 декабря 1918 года, идя навстречу предложениям конференции белорусских коммунистических секций и учитывая пожелания белорусского народа, он принял решение о создании Белорусской Советской Социалистической Республики.