Действие на восприятие предшествующего жизненного опыта человека

Заполнение пробелов

Следующий феномен — заполнение пробелов, который тоже является формой структурирования мира. В детских альбомах встре­чаются такие картинки, где необходимо дорисовать недостающие детали к уже нарисованному: дорисовать собаку, уточку, цветок. По этому же принципу работает механизм заполнения пробелов.

Человек всегда пытается стандартизировать мир, который во­круг него, поэтому объекты этого мира всегда им упрощаются. В 95 случаях из 100 это правильно и в 5 случаях — неправильно.

Часто рассказ одного человека другому превращается в иска­женный, поскольку второй начинает заполнять пробелы. Получается два разных рассказа. То же самое происходит и при поспешной диагностике. Больной приходит к врачу, тот видит 2—3 признака определенной болезни, не хватает еще 3—4-х для полной диагно­стической картины. И он их додумывает, домысливает, довыпытывает у больного. Врач, работающий по принципу заполнения картины болезни целиком до той стадии, когда она приобретет универсальный вид, тот, который описан в учебниках, тот, с ко­торым он наиболее часто встречался во время своей врачебной практики, выставляет диагноз, который наиболее близок ему, ко­торый лежит на поверхности.

Такое упрощение мира характерно для нескольких состояний человека и, прежде всего, для определенных поведенческих лично­стных характеристик. Существует типологизация этих характери­стик.

Опишем один из типов: поведенческий тип А — нетерпеливый, трудно выслушивающий собеседника, предпочитающий сам дого­варивать за собеседника. Иногда этот пробел может быть заполнен правильно, иногда — нет. Здесь включается принцип вероятност­ного прогнозирования: пробелы заполняются по наиболее вероят­ностному прогнозу.

Врач видит ушедшего в себя пациента, с мрачным выражением лица, очень необщительного и очень неразговорчивого. Врач полу­чает от него некоторую информацию, которой недостаточно, чтобы поставить диагноз. Врач начинает заполнять пробелы: «...часто ли Вы слышите голоса?» И, погруженный в свои раздумья человек, кивает головой, что означает: «Я хочу поскорее прервать общение, я не хочу долго разговаривать». А в истории болезни возникает запись, что больной испытывает слуховые галлюцинации.

Бесчисленное количество кинокомедий построено на одной про­стой коллизии: человек, воспитанный в рамках одной культуры, попадает в другую культуру; сюжет таких картин строится на том, как он воспринимает эту культуру, как странны для него обычаи, как по-иному он воспринимает предметы, ставшие для других обыден­ными, например, многоэтажные здания, автомобили.

Экспериментальные исследования показали, что животные — котята, воспитанные в клетке с вертикальными прутьями, привык­шие к восприятию вертикали, вырастают неспособными воспри­нимать горизонтали. Для них становится невыносимо трудным хождение по каким-то узким горизонтальным поверхностям и переход с одной горизонтальной поверхности на другую. Они получают опыт того, что мир — вертикальный.

Жители африканских деревень, проведшие основную жизнь в жилищах с округлыми стенами, оказавшись в городах, восприни­мают угловатые дома как нечто враждебное и агрессивное, как что угодно, но только не жилище.

Можно предположить, какую роль этот момент играет в работе врача. И если врач не способен присоединиться к культуре своего пациента, то может воспринять многие культуральные вещи, как

признаки патологии.

Например, у пожилых женщин киргизской национальности принято перевязывать поясницу теплым платком, независимо от того, болит или не болит спина. Это — элемент культуры. Но врач, не знающий культуры, может расценить это или как признак ипохондрии, или как признак постоянной поясничной боли.