ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ ПОД РУКОВОДСТВОМ КЕНЕСАРЫ КАСЫМОВА 2 страница

Приведенные данные о казахских родах и их кочевьях сви­детельствуют о чрезвычайно широком распространении вос­стания Кенесары. Но при этом мы должны еще раз указать, что не все перечисленные роды вступили в борьбу одновре­менно. Восстание Кенесары, охватившее весь Казахстан, яви­лось совокупностью локальных, следующих друг за другом, очагов борьбы. В этом была слабость восстания, возглавлен­ного Кенесары.

Однако мы знаем, что казахский род в классовом отноше­нии не являлся однородным, поэтому приведенные нами дан­ные еще ничего не говорят о классовом составе участников восстания Кенесары.

Классовый состав участников восстания не был однород­ным.

Испытывая на себе двойную тяжесть — колониального гне­та царизма на северо-западе и среднеазиатских ханств на юге и патриархально-феодальной эксплуатации султанов и биев,— широкие массы казахского народа пошли за Кенесары, ожи­дая, что его победа облегчит ставшие невыносимыми условия жизни.

О причинах присоединения к повстанцам казахи говорили, что они «претерпевали крайнее насилие и вымогательства». В частности, Джангуты Бумантаев из Сарымовской волости в своем показании Актавскому коменданту заявил: «Не из стра­ха к Кенесары, а от одних только притеснений, налагаемых татарами и каркаралинскими русскими, у_{далились в} глубь степи, единственно только для того, чтобы _в удалении насла­диться спокойствием»'.

То же самое говорили в своих показанц_ях данных Актав­скому коменданту, бий Сокур и старшина Базар: «Удаление

_; наше в глубь степей произошло не от чего._либ₀ другого, как только от утеснений, причиненных султаном Худаймендой, татарином Бегешем»².

Присоединившимся к восстанию Кенесар_ы обещал не толь­ко землю, но богатую жизнь. Об этом говор_ят показания при­верженцев Кенесары: когда в Оренбургской Пограничной Комиссии их спросили, почему они присоед_{инились к} Кенеса­ры, ответ у многих был один: «Кенесары нам обещал богатую жизнь». Турлубек Темагинов из Баганалинското рода на до­просе заявил: «Присоединился к Кенесар_{ы для ТО}го, чтобы обогатиться»³.

Другой приверженец Кенесары Таймац Меирманов слу­живший у Кенесары сотенным начальником (_жуз басы)' ска­зал: «Присоединился к Кенесары потому, _ЧТд _{в орде он}' _про, славился и будто бы кто в шайку его посту_{пит тот} будет бо гат, сего пожелав он, Меирманов, со всем своим семейством перекочевал к Кенесары»⁴.

Кроме того, требования Кенесары, пред_{ъявленные им цар}.
скому правительству о возвращении отнятых им казахских зе­
мель и уничтожении построенных укрепл_ений> прекращения
налогового обложения и взимания всевозм_ОЖНЫХ пошлин а
также его борьба с Кокандским и Хивиц_ским ханствами'за
возвращение ранее принадлежавших казнам земель отве­
чали жизненным интересам казахского народа Кенесары пи­
сал: «Нынешнее начальство, меряет земл_и строит укрепле-

I. ния и тем беспокоит народ»⁵. В другом Письме он писал- «В нашем с вами веке земля стеснилась, вод_ы усохли Русские пришли и отняли у киргизов землю»⁶. То _же отмечал султан-правитель Ахмет Джантюрин: «Султан Кенесары остается со­вершенно недовольным заведением в степ_и укреплений и ре шительно всем своим киргизам говорит: «начальство... отни мает самые лучшие места у киргизов» '.

Кенесары не просто возмущался захватом казахских зе­мель, но и решительно звал народ к борьбе за возвращение отнятых земель. Он угрожал властям: «Намерен истребить и выжечь совершенно Новую Линию, потому что она заселена на принадлежащей азиатцам земле»².

Ведя непрестанную борьбу с кокандским ханом, Кенеса­ры преследовал цель возвращения казахам отнятых земель Старшего жуза. По поводу этого председатель Оренбургской Пограничной Комиссии писал в Азиатский Департамент: «Старание его (Кенесары — Е. Б.) покорить Кокандские зем­ли имеет собственную ту цель, чтобы впоследствии наделить ими киргизов»³.

Кенесары резко протестовал также против налогового об­ложения казахов. В письме, адресованном Николаю I, он пи­сал: «С народа нашего начали собирать ясак и чинить оному разные притеснения», это «для нашего народа крайне при­скорбно»⁴. В другом письме, адресованном генералу Горчако­ву, он писал: «С киргизского народа берете пошлину, следо­вательно, вы нас притесняете... и с налогом жить нам в веде­нии вашем никак невозможно»⁵.

Кенесары развернул борьбу под лозунгом «восстановления древней их (казахов) независимости»⁶, т.е. создания само­стоятельного Казахского государства.

Близкие и понятные народным массам требования естест­венно втягивали в борьбу и казахскую бедноту, в том числе и байгушей, жатаков и егыншей.

Об участии байгушей в восстании рассказывают многие русские чиновники, побывавшие в ставке Кенесары. Военно­пленный А. Иванов, захваченный повстанцами близ Екатери­нинской станицы, по возвращении из плена на допросе заявил, что при Кенесары находятся «1 500 малолеток киргиз и

пастухов».

Царский лазутчик Минтай Тяукин, специально ездивший в <-|-,чвку Кенесары, сообщает: «Видел бедность и безоружность Кд-песары; употребляемая им пища состоит из близких к смерти измученных лошадей,— заметил совершенное безвку-В(^{е в} одежде... Они живут как обыкновенные байгуши»².

И, наконец, имеется указание Мейера о том, что «Стека-ись под его (Кенесары — Е. Б.) знамена большей частью элько бездомные удальцы»³.

Об участии байгушей и жатаков в восстании говорится ;В казахской народной песне:

Степь дымилась красными кострами, Степь пылала местью и войною... Ни один джатак не знается с изменой, Не бывал байгуш предателем ни разу! Только богачи, привыкшие к продаже, Погубили дело Кенесары...⁴

Активное участие принимали в восстании также егынши —• хлебопашцы. В архивных источниках встречается упоминание рб участии в восстании егыншей Шектинского, Кичкине-Чек-тинского и Торткаринского родов ⁵, живших по берегам Сыр-Дарьи.

В восстании участвовали также казахи-хлебопашцы, жив-' шие по берегам Тургая и Иргиза. Как известно, Тургай и Ир-гиз были центром повстанческого движения.

В своем показании, данном полковнику Бизанову, брат Кенесары Абулгазы заявил: «Задержанные же со мною кир­гизы, хотя приверженцы Кенесары, но по бедности находи­лись у хлебопашцев»⁶.

В своем показании Черман Асатов сообщил: «Кроме при­верженцев при султане Кенесары находится тюленгутов более 300 кибиток, они постоянно зимой и летом кочуют с ним не раздельно. Тюленгуты при нем находящиеся разных родон Средней и Малой орды, в числе коих есть караульцы, атага-евцы, уваковцы и Кирей» '.

Вполне понятно, что в условиях войны тюленгуты нужны были для Кенесары в качестве военной силы. Не случайно поэтому присоединившиеся к повстанцам тюленгуты в основ­ной своей массе выполняли роль военных дружинников. Даже отдельные казахские роды, присоединившиеся к восстанию, считали себя кенесаринскими тюленгутами. Этот факт говорит о временном возвышении роли тюленгутов как военной силы.

Однако такое временное возрождение тюленгутства как военной дружины не изменяет общую тенденцию, явно наме­тившуюся в развитии института тюленгутства,— отмирание его как военной дружины и превращение в феодально зави­симых людей. Об этом же говорит положение тюленгутов у самих родственников Кенесары, не примыкавших к восстанию, в частности Чингиса Валиханова, у султанов Аблаевых, Ру-стема и других. Эти султаны вели деятельную переписку с властями по поводу превращения своих тюленгутов в кре­постных. Аналогичное положение с тюленгутами было почти у всех султанов, не примыкавших к восстанию. Поскольку этот вопрос подробно рассмотрен нами в главе о «Социаль­ных отношениях», ограничимся этими замечаниями.

Наконец, в составе войск Кенесары находились наиболее влиятельные, пользующиеся всеобщей известностью, батыры всех казахских жузов. Соратниками Кенесары были такие ба­тыры, как Агыбай из рода Шубыртпалы (Средний жуз — Каркаралинск), Жанайдар-батыр из рода Суюндук (Средний жуз — Баян-Аул), Иман Дулатов (дед Амангельды) ² из рода кипчаков (Средний жуз — Тургай), Жоламан Тленчиев из рода Табын (Младший жуз — Сыр-Дарья), Бугубай-батыр из рода Дулат (Старший Жуз — Джеты-Су), Ангал-батыр из ро­да Атыгай (Средний жуз — Кокчетау), Басыгара-батыр из рода Кипчак (Средний жуз — Акмолинск), Жеке-батыр из рода Аргын (Средний жуз), Джауке, Суранши и Байсеит-батыр из рода Дулат (Старший жуз).

Социальный состав батыров Кенесары был неоднородным. Наряду с батырами — выходцами из народных низов (Агы­бай, Бухарбай, Джеке-батыр и др.) в составе кенесаринских батыров находились прославленные батыры, в частности Наурызбай — выходец из среды феодальной аристократии, <султан, батыр Жоламан Тленчиев — бий Табынского рода, по словам председателя Оренбургской Пограничной Комис­сии ген. Генса , имел 800 лошадей, 2000 баранов и 50 верб­людов.

Все перечисленные батыры поддерживали Кенесары до конца восстания. О каждом из них сохранилось множество несен, легенд и сказок. Некоторые батыры оставили личные поспоминания. Наряду с этим в архивных документах сохра­нились имена отдельных батыров, не до конца поддерживав­ших повстанцев. Это относится ко времени ухода Кенесары из степей Центрального Казахстана в пределы Старшего жуза. Например, отказался поддерживать Кенесары батыр )|Таук, Сыпатай-батыр и некоторые другие из Старшего жуза. За неимением указаний в архивных материалах, не представ-(ляется возможным до конца вскрыть причину отхода от вос­стания отдельных батыров.

Следует отметить, что внешняя угроза порабощения спла­чивала силы батыров и, несмотря на разнородный социаль­ный состав, они до поры, до времени действовали сообща. В конечном счете, разнородный социальный состав батыров не мог сказаться на исходе движения. Наши сведения о со­циальном составе батыров мы черпаем главным образом из фольклорных материалов. Архивные источники ограничива­ются почти исключительно характеристикой боевой деятель­ности батыров и сообщают о них лишь отрывочные сведения. Ценность фольклорного материала о Кенесары и его спо­движниках увеличивается благодаря тому, что большинство этих материалов записано в конце XIX в. и в начале XX ве­ка со слов самих батыров Кенесары и второстепенных участ­ников восстания. Некоторые материалы записаны совремеи--шками этих событий. Особенный интерес представляют воспо­минания, записанные Т. Титаковым в 1900 году со слов баты­ров Кенесары — Шинбая Мынбаева (брат Агыбая — Е. Б.) и Зектемирова². По их словам, отец Агыбая — Олджабай, из рода Шубыртпалы, вместе со своими братьями Манабаем, Танабаем, Мынбаем (которые со своими сородичами состав­ляли 62 семейства), с первых же дней примкнул к восставшим. Все они сражались в войсках Кенесары. Танабай, в частнос­ти, был одним из военачальников Кенесары и пользовался огромным уважением среди повстанцев. Сам Олджабай был тоже батыром.

Мать Агыбая была из рода Таракты, кочевавшего в ны­нешней Акмолинской области. После смерти отца, 13-летний Агыбай остался со своей матерью. Все богатство их состояло «из одного верблюда, из одной лошади, другого скота не бы­ло» '. Не имея средств на пропитание, мать Агыбая часто бе:< всякого разрешения забирала у своих богатых соседей масло, молоко и другие продукты. Дошло до того, что однажды отец Кенесары — Касым вынужден был потребовать у нее прекра­тить такие выходки и перестать беспокоить своих соседей.

Агыбай участвовал в посольстве Сарджана, Есенгельды и Ержана к Ташкентскому кушбеки в 1836 году. К восстанию Кенесары он примкнул уже зрелым батыром, прошедшим су­ровую жизненную школу. Агыбай был ровесником Кенесары и первым его военным советником. Кенесары никогда не звал его по имени, всегда шутливо звал его «Косе» (безбородый) и очень любил и уважал его. Люди, лично знавшие Агыбая, следующим образом характеризуют его внешность: «У Агы­бая была реденькая, жидкая борода, начинавшаяся прямо с подбородка (казахи называли таких голощекими — «косе»). Он был высок ростом, широкоплеч, с глубоко сидящими глаза­ми. Он был длиннорук и любимым его оружием была девяти-узловая пика, красиво украшенная кольцами. Она висела у него на крепком кожаном ремне из кожи кулана. На спине у него был круглый щит, а на боку — ярко блестевшая на солнце сабля и кривой короткий меч»².

Об исключительном уважении повстанцев к Агыбаю сви­детельствует следующий разговор Кенесары с одной из его жен. Однажды ханум спросила Кенесары: «Вы в своих вой­сках некоторым присваивали воинские звания — мын басы, бес жус басы³, почему не присваиваете какого-либо звания «косе» (т.е. Агыбаю)?». На это Кенесары ответил ей: «Если авангард моих войск бросается в бой с лозунгом «Аблай!» то следующие за ним воины наступают с именем Агыбая. Вот почему я не присваиваю ему воинского звания» Ч ,

Агыбай до конца восстания оставался преданным Кенеса­ры. После гибели Кенесары, Агыбай с родом Шубартпалы от­кочевал в пределы нынешней Акмолинской области и 83-х лет умер в местечке Кайракты. Его памяти посвящена народная поэма «Агыбай-батыр», сложенная во второй половине XIX века.

Другим знаменитым батыром Кенесары был дед Аман-гельды — Иман, из рода кипчаков. Он родился в 1780 году в б. Тургайском уезде, в местечке Дулат Кзыл-жары. Отец Има-иа — Дулат имел маломощное хозяйство. Иман присоединил­ся к Кенесары в 1839 году. Во время осады отрядом Кенесары крепости Кок-Алажар на берегу р. Есиль, гарнизон долго от­стреливался, не допуская повстанцев. Тогда, незаметно под­кравшись с небольшим отрядом, Иман-батыр ударил с тыла, порвался в крепость и этим решил исход боя. После оконча­ния боя Кенесары, собрав своих сарбазов², выразил свое вос­хищение подвигом Имана. Он сказал: «Очень я доволен, что

[со мной был Аякен³, превзошедший по своей силе тигра, по хитрости — лисицу»⁴. С тех пор Кенесары в знак уважения

[звал батыра — «Аяке». Иман', как старший по возрасту, также пходил в военный совет Кенесары.

Бухарбай-батыр из рода Табын (Младший жуз, район Сыр-Дарьи) тоже был одним из ближайших соратников Кене­сары. Интересные черты из своей биографии Бухарбай расска­зывает в своих воспоминаниях⁵, получивших широкое распро­странение в народе. Он сообщает один эпизод, связанный с нападением кокандцев на казахский аул Куреша⁶. Узнав о разграблении аула и уводе людей в плен, Бухарбай батыр со

[своей дружиной пустился вдогонку за кокандцами. Он настиг их, отбил скот и освободил пленников. Среди них он заметил девушку-красавицу, дочь бая Куреша. По возвращении из аула Бухарбай-батыр обратился к Курешу с просьбой отдать дочь за него замуж. Куреш ответил, что он разорился, так как кокандцы угнали много скота; поэтому без калыма в размере 47 голов скота он не может выдать свою дочь за него замуж. Тогда Бухарбай-батыр'сказал: «У меня нет ни одной головы скота, как же я могу дать такой большой калым?» — и взгля­нул при этом на девушку. Тогда она встала с места и сказала 1 своему отцу: «Если бы Бухарбай не отбил нас от кокандцев, я была бы сейчас рабыней какого-нибудь кокандского бека. Заслуга Бухарбая достойна того, чтобы не требовать с него калыма. Я твердо решила выйти замуж только за него»¹.

Этот случай сам по себе достаточно красноречиво говорит о том, из какой бедняцкой среды вышел Бухарбай. ~ В других фольклорных материалах о Бухарбае говорится .о его подвигах и исключительной популярности среди народа,

Некоторые отрывочные сведения имеются в фольклорных материалах и о других батырах. Так, например, ныне здрав­ствующий акын Омар Шипин² в своей «Краткой истории о семи батырах», написанной на фольклорном материале, дает следующие сведения о Худайменды-батыре:

«У Худайменды-батыра,— пишет Шипин,— феодал Сан-дыбаев Ерден отнял невесту и, не предоставив ему пастбищ у Кара-Кенгыря и Сар-Кенгыря и Улу-Тау, прогнал его. Тогда Худайменды сбежал из своего аула и присоединился к Кене-. сэры»³.

О социальном лице отдельных батыров Кенесары сохра­нились сведения и в архивных источниках. Так, поручик гене­рального штаба Герн, в 1845 году побывавший в ставке Кене­сары, отмечая общую бедность его приверженцев и скудность пастбищ, мимоходом замечает, что в ауле Жеке-батыра «ко­ров не более 15 или 16»⁴. Настоящее имя Жеке-батыра было Тулебай, а Жеке-батыром Кенесары назвал его за храбрость, проявленную во время штурма Акмолинска в 1838 году. Же-ке-батыр в переводе на русский язык означает: «Отличивший­ся среди других батыров» ⁵.

Факт, сообщаемый поручиком Герном, что Жеке-батыр имел всего лишь 15—16 коров, означает, что аул Жеке-батыра,

состоявший из 5—10 юрт, едва мог обеспечить минималь­ные потребности своего населения.

В другом документе отмечается, что «особенным располосением и доверием Кенесары пользуются... из других прибли-сенных — батыры из простых киргизов: Жеке, Жанайдар, !утен и Чокмар»'. Итак, видно, что часть батыров Кенесары вышла из гущи народных масс.

В движении Кенесары участвовали и представители со­циальных верхов казахского общества — султаны, родовая знать. Часть из них пошла за Кенесары с самого начала борь­бы вместе со своими феодальными дружинами и осталась верной ему до конца. Это были, главным образом, ближайшие родственники самого Кенесары. Согласно показанию султана Сеил-хана², до конца 1846 года неразлучно находились с Ке­несары следующие его родственники-султаны: Наурызбай, Иржан Саржанов, Худайменды, Сейлхан Бигалиев, Ураз Бо-иинов, Басалка Тохтамышев, шурин Кенесары, и другие.

Кроме них среди приверженцев Кенесары были оппозици­онные царизму султаны и бии, лишившиеся после введения «Устава о сибирских киргизах» 1822 года своих привилегий или интересы которых были так или иначе ущемлены, или же это были обедневшие султаны. Часть из них также поддер­живала повстанцев до конца восстания.

Один из оппозиционно настроенных к царизму султанов Сармын Турсынханов на допросе заявил, что он присоединил­ся к восставшим потому, что «из них не был сделан ни один старшим султаном, а дано было звание сие простому бию»³. Об активном участнике восстания султане Кошай Юлба-рысове чиновник пограничного управления Сердюков писал: «Состояние бедное и людей у него нет»⁴.

Другая часть султанов примкнула к движению под напо­ром масс из-за боязни потерять богатство и влияние среди народа. Среди них были даже отдельные султаны, занимав­шие те или другие должности в новой системе управления [ степью. Не случайно начальник пограничных сибирских киргизов полковник Талызин в своем донесении в 1838 год писал о них: «К хищнику явно присоединились уже не тольк большая часть султанов Акмолинского округа, но даже многи из Баян-Аульского, Каркаралинского и Кокчетавского. Все остальные султаны, наружно оставшиеся верными правитель ству, находились в тайных сношениях с Кенесары»'. Эти сул­таны были временными попутчиками восстания. Они поддер­живали повстанцев только на первом этапе восстания (1837— 1838 гг.). Когда восстание начало распространяться на значи­тельную часть казахской территории, охватывая район за районом, тогда многие из султанов (Маман Аблаев, Конур-кульджа Кудаймендин, Кучук Айчуваков, султан Даиров, Кубеков и др.) изменили движению, перешли в лагерь про­тивника.

Кучук Айчуваков из лагеря повстанцев тайно писал пол­ковнику Талызину: «Прошу извинить меня о неприбытии моего в приказ. От Кенесары удаляемся, мы почитаем его не­приятелем» ².

Султан Даиров в своем письме Талызину также сообщал о своей готовности уйти из лагеря повстанцев. Он писал: «Против государя сопротивляться и вооружаться никогда не намерены и вреда сделать не думаю и где бы я ни был, всегда готов служить верно царю»³.

К восстанию Кенесары примыкала также родовая знать — бии и др. крупные феодалы, например, Чон Едигинов, Чор-ман Кучуков, Муса Черманов и др. Последний спас себя от разорения присоединением к повстанцам. В случае отказа «озлобленный мятежник хотел отбарымтовать весь его скот»⁴.

Муса Черманов, выгораживая себя и выражая свою ис­креннюю преданность царю, писал оренбургским властям: «Никогда не присоединялся к Кенесары и не поддерживал его борьбу. Он меня приглашал, но я отказал ему. Вам из­вестно, я всегда вел борьбу против злодейства Кенесары»⁵.

Правительство через своих агентов поддерживало с ро­довой знатью и султанами постоянную связь. Обещая сохра­нить .за ними богатства и земли, оно советовало им отделить­ся от «скопища» Кенесары Касымова. На решающих этапах посстания они действительно покинули повстанцев и перешли на сторону царского правительства.

Участие в восстании отдельных родовитых биев и крупных феодалов наложило серьезный отпечаток на весь ход восста­ния. Пережитки патриархально-родовых отношений и центро­бежное стремление крупных феодалов, биев, не заинтересо­ванных в создании единого государства, серьезным образом мешали сплочению сил восставшего народа. Кенесары по от­ношению к ним действовал разными методами. Иногда он: сносился с казахскими родами через голову родоначальников и распространял прокламации и воззвания непосредственна среди народа. Иногда он старался привлечь к восстанию са­мого бия данного рода. Однако не всегда удавалось Кенесары оторвать казахские роды от их родоначальников. Например,, родовитый бий Чеген Мусин, управляющий Кушкаровским отделением Аргынского рода, до 1845 года не присоединился г к восстанию. Оставались в стороне от борьбы и подчиненные ему подроды. Кенесары безусловно считался с авторитетом Чегена Мусина среди своих сородичей и не вступал с ним в. открытое вооруженное столкновение.

Влияние и авторитет Чегена Мусина, как и других родона­чальников, основывались на силе патриархально-родовых пе­режитков в казахском обществе. Эти пережитки обусловли­вали признание авторитета и власти своего родового «вождя».

То же самое надо сказать и в отношении Исета Котиба-

рова.

Чем объяснить оторванность Исета от восстания Кенесары?

Главная причина этого кроется опять-таки в пережитках патриархально-родовых отношений, в родовой замкнутости и в местничестве. Исет Котибаров, являяесь родоначальником Тлеу-Кабацкого подрода рода Шекты, в своих письмах, адре-

сованных к отдельным казахским султанам, называет свой род «Тлеукабацким народом» и интересы своего подрода ставил выше общенародных интересов. Когда Кенесары отка-

зался разбирать один его родовой иск из-за давности, Исет,, обидевшись на Кенесары, прервал с ним сношения. Кроме того, надо учесть старую родовую вражду между шектинцами и торткаринцами. Все попытки Кенесары завязать дружественные с Исетом отношения и объединить силы восставших

родов остались безуспешными.

Типичная для Казахстана локальность, замкнутость дви­жения, а также господство патриархально-родовых отноше­ний ярко сказались в поведении Исета. Кенесары, хорошо понимая, что Исет своей борьбой против общего врага — ца­ризма— облегчит борьбу народных масс, не вступал с ним ни в какие военные конфликты. Оторванность Исета от вос­стания Кенесары только лишь подтверждает, насколько силь-! ны были родовые предрассудки, и как они мешали объедине­нию сил восставшего народа и, вместе с тем, наглядно пока­зывает, как отдельные батыры в процессе борьбы срастались с родовой феодальной знатью.

По отношению к слабым и маловлиятельным родоначаль­никам Кенесары действовал путем запугивания, иногда при­меняя и военную силу.

В этом отношении характерным является поход Кенесары против султана Худаймендина. По поводу этого похода по­бывавший у Кенесары Хасбулатов заявил: «В самом скорей­шем времени намерен выступить по направлению к Каркара-линску для угона оставшихся у старшего султана .сего округа подполковника Худаймендина и такового же Каркаралинско-го округа Джамантая лошадей, а равно разграбления их аулов, за то, что Джамантай между киргизами бранил Кене­сары и делал совместно с Худаймендиным вспоможение рус­ским отрядам» '.

Следует отметить, что Кенесары очень хорошо знал и по­нимал настроение таких феодалов. Однако, ставя перед собой целью создание широкого фронта борьбы с царской Росси- ' ей, Кокандом и Хивой, он стремился любым путем включить в него как можно больше участников. Ему нужны были союз­ники, пусть даже временные и неверные. Когда же не остава­лось никакой надежды заполучить тех или иных султанов или родовых биев в качестве союзников, он пытался нейтрали­зовать их, хотя бы путем запугивания. В этом отношении ха­рактерно письмо Кенесары биям Байтюре и Каракучеку На-заровского отделения. В этом письме он просил их: «Признай­те меня ханом, будьте моими: я хочу сблизиться с вами.. Если раскаетесь в делах ваших, то пусть лучшие из вас при­будут ко мне .Я много милостив к вам. Ежели не явитесь, то я, прожив в ожидании вас 30 лет,— 30 лет буду карать вас. Надеюсь на бога. Посылаю к вам слугу своего Бабука, верьте словам его»².

Типичная для Казахстана локальность, замкнутость дви­жения, а также господство патриархально-родовых отноше­ний ярко сказались в поведении Исета. Кенесары, хорошо понимая, что Исет своей борьбой против общего врага — ца­ризма— облегчит борьбу народных масс, не вступал с ним ни в какие военные конфликты. Оторванность Исета от вос­стания Кенесары только лишь подтверждает, насколько силь-! ны были родовые предрассудки, и как они мешали объедине­нию сил восставшего народа и, вместе с тем, наглядно пока­зывает, как отдельные батыры в процессе борьбы срастались с родовой феодальной знатью.

По отношению к слабым и маловлиятельным родоначаль­никам Кенесары действовал путем запугивания, иногда при­меняя и военную силу.

В этом отношении характерным является поход Кенесары против султана Худаймендина. По поводу этого похода по­бывавший у Кенесары Хасбулатов заявил: «В самом скорей­шем времени намерен выступить по направлению к Каркара-линску для угона оставшихся у старшего султана .сего округа подполковника Худаймендина и такового же Каркаралинско-го округа Джамантая лошадей, а равно разграбления их аулов, за то, что Джамантай между киргизами бранил Кене­сары и делал совместно с Худаймендиным вспоможение рус­ским отрядам» '.

Следует отметить, что Кенесары очень хорошо знал и по­нимал настроение таких феодалов. Однако, ставя перед собой целью создание широкого фронта борьбы с царской Росси- ' ей, Кокандом и Хивой, он стремился любым путем включить в него как можно больше участников. Ему нужны были союз­ники, пусть даже временные и неверные. Когда же не остава­лось никакой надежды заполучить тех или иных султанов или родовых биев в качестве союзников, он пытался нейтрали­зовать их, хотя бы путем запугивания. В этом отношении ха­рактерно письмо Кенесары биям Байтюре и Каракучеку На-заровского отделения. В этом письме он просил их: «Признай­те меня ханом, будьте моими: я хочу сблизиться с вами.. Если раскаетесь в делах ваших, то пусть лучшие из вас при­будут ко мне .Я много милостив к вам. Ежели не явитесь, то я, прожив в ожидании вас 30 лет,— 30 лет буду карать вас. Надеюсь на бога. Посылаю к вам слугу своего Бабука, верьте словам его»².Таким образом, среди повстанцев Кенесары мы находим •амых разнообразных представителей тогдашнего казахского к'лцества, начиная от виднейших султанов и родовитых биев К кончая байгушами — аульной беднотой.

Само собой разумеется, что такой пестрый состав участ-

инков восстания не мог не привести рано или поздно к ослаб­лению движения и, в конечном счете, к неизбежному его по­ражению.

Особо следует остановиться.на вопросе об участии в вос­стании представителей иных национальностей. При этом надо учесть, что в прошлом угнетенные народные массы казахов сочувственно относились к борьбе русского народа. Это осо­бенно ярко проявилось во время Пугачевского восстания, когда казахи не только оказывали восставшим крестьянам материальную поддержку, но и сами стали под знамя Емель-яна Пугачева, однако таких случаев было мало. В первой по­ловине XIX в. были созданы некоторые предпосылки для более частого общения казахов с русским населением. Это было вызвано следующими обстоятельствами.

В 20—30-х годах XIX века царские власти насильственно переселяли крестьян из центральных районов России на ок­раины империи, в том числе и на границы с Казахстаном. Крестьяне были не довольны своим переселением на непри-нычные для них места и очень сочувственно относились к носстанию казахов. Не довольны были царским режимом и новобранцы, служившие в Сибирских и Оренбургских частях.

С первых же дней восстания к Кенесары присоединяются отдельные представители различных национальностей, жив­ших в районах восстания. Вместе с казахами поднимались на борьбу с общим врагом — царизмом — те русские, татары, башкиры, которые скрывались в казахской степи от пресле­дования властей.

Они служили у Кенесары в качестве оружейников, предво­дителей отрядов. Об их участии в восстании поручик генераль­ного штаба Герн писал: «При Кенесары находится много ка-<лхов от всех родов, подвластных Сибирским и Оренбургским губернаторам. Вместе с ними были пятеро русских, четверо башкир и шестеро татар. Некоторые из них изготовляют ору­жие, боеприпасы для армии Кенесары» '.

Кроме названных русских, выполнявших роль оружейных мастеров, были еще беглые солдаты, находившиеся на ко-ландных постах. К ним, в частности, относились солдаты Бе лешев и Малкин. Очень интересные сведения о Малкине с(Ш общает в своем донесении Анюшин: «Кенесары, женив его \\Ш богатой невесте, сделал его начальником, дав ему под команв ду 40 человек, с которыми имеет его при своей ставке... ТеперМ говорят, что при Кенесары первым есаулом Хусни (башки! рец), а Кичик¹ вторым... Кичик прославился там борцом, )• Кенесары-хан дал ему имя Батырмурат»².