ЗвУ1 нивг 16 страница

а три надсегментные структуры слова» [102, 26]. ""(Г) 88. Использование длительности в качестве различительного фонем имеет место во многих языках. Якобсон считал, что жпо только при определенном типе ударения П

чнака фоне м ногих языках. Якобсон считал, что

зможпо только при определенном типе ударения. По его мнению, твует обязательный закон, по которому в языках, характеризую- бм диамичм б ф

ествует обязательный закон, по которому в языках, характеризую-ся свободным динамическим ударением, не может быть фонема-рского различения долгих и кратких гласных. Однако этот «закон» повеР^гается Р^ЯД°^{М язьтков}- Так, Трубецкой указывает, что немец-а и английский языки представляют исключение из него. П. Аристэ зал, _ЧТо и в эстонском дело обстоит так же 1/56, 44—45]. Не при-_а(1Тся сомневаться в том, что круг исключений из этого «закона» !_г бы быть значительно расширен, если бы фонематическим изуче-_иеМ было охвачено большее число языков.

Наличие в том или ином языке долгих и кратких гласных может иметь разное фонематическое истолкование. Вопрос заключается в том, является ли долгий гласный сочетанием двух фонем (в таком случае долгота нефонематична) или же он должен рассматриваться ;ак одна фонема (в таком случае долгота фонематична).

Основным критерием при решении этого вопроса является мор­фологический. Если в данном языке морфологическая гра­ница проходит внутри гласного, то мы, очевидно, будем иметь дело с двумя фонемами. Таково положение вещей, например, в русском языке, где долгие гласные появляются только на стыке морфем и являются результатом стяжения последнего гласного предшествую­щей морфемы и начального гласного последующей морфемы. Долгое 1а:] в слове 1ш;6т'г«С] есть результат слияния гласного приставки с начальным гласным корня; долгое [!:] в слове [141'г.] лилии — ре­зультат слияния последнего гласного корня с гласным окончания. Ъскольку в пределах одной морфемы в русском языке долгие гласные к встречаются (я оставляю здесь в стороне вопрос о долготе ударен-з гласного, связанный с характером русского ударения), постольку ■ршепно очевидно, что такие гласные должны рассматриваться как етание двух фонем. Фонетически это обнаруживается в их двух-вершинности.

Обратный случай представляют долгие гласные в таких языках,

|апример, немецкий или якутский, в которых долгие гласные

чаются только в пределах одной морфемы и никогда не появ-

я на стыке морфем. При таком положении, конечно, пет ника-

ювода к фонематическому разложению долгого гласного на две

^1|иы. Здесь долгий гласный монофонемен.

" языках, в которых долгие гласные встречаются и на стыке -м, и в пределах одной морфемы, разложимость гласного, хотя бы ¹⁵ части слов, влечет за собой его разложимость и во всех осталь-

■ *фи фонематической трактовке долгих гласных полезно ^ть следующие чисто произносительные моменты. Во-первых,

если долгий гласный бнфонемен, то можно ожидать, что длител] его будет принципиально равна длительности сочетания двух |' кратких (см. с. 130). Долгое 1а:] в слове [па:'Ьит] наобум * быть близко по длительности сочетанию [аи] в слове 1паи'§а1]' Длительность же монофонемного долгого гласного должна быть длительности сочетания двух кратких. Впрочем, указанный применим только в том случае, если разница между длительное,;"¹ долгих и кратких гласных в данном языке не слишком велика. В такм° же языках, как, например, удэйский, в котором средняя длительнее * кратких в открытом безударном слоге в двусложных словах р_ав!^ь 75 мс, а долгих в этом же фонетическом положении — 300 мс, дл/ тельность сама по себе пи о чем не говорит.

Во-вторых, существенное значение может иметь движение интен-сивности в пределах гласного. Так, по данным П. П. Барашкова в якутском языке долгие гласные внутри корня слова являются одц₀! вершинными и представляют одну фонему; на границе же двух слов возникают двухвершинные гласные, представляющие сочетание дв\^ фонем ¹. В киргизском языке различаются такие же два типа долгих гласных: двухвершинные и одновершинные ^а. Первые И. А. Батманов склонен рассматривать как бифонемные, вторые — как монофонем­ные [571. Однако поскольку и те и другие встречаются в пределах одной морфемы, постольку такая интерпретация не вполне убедитель­на. Может быть, следует говорить о двух типах бифонемпых долгих. Во всяком случае одни только фонетические (в узком смысле слова) доводы не могут быть доказательными, Так, например, в удэйском языке двухвершинные гласные, несомненно, являются монофонемными, оставаясь одтюслоговыми.

Фонематическая трактовка долгих гласных может быть связана с трактовкой дифтонгов. Как правильно указывает Трубецкой, тан обстоит дело только в том случае, если долгие гласные и дифтонги функционируют и бытуют в данном языке одинаково. Так, в сло­вацком языке «существует так называемый ритмический закон, со­гласно которому долгий слоговой сокращается непосредственно после долгого слога» [29, 1701. Поскольку это относится не только к долгим монофтонгам, но и к тем дифтонгам, которые представляют собой со­четание двух фонем, постольку и долгие должны рассматриваться как бифонемпое сочетание.

Как две фонемы можно рассматривать долгие гласные и в те языках со связанным ударением, в которых они расцениваются к равные двум кратким. В латинском языке, например, ударение мог стоять на третьем от конца слоге, если предпоследний был кра^тК■ ' или на втором от конца, если он был долгим. Это означает, что с то зрения ударения долгий был равен в латинском двум кратким №' морным). Однако это соображение само по себе не является Д°

¹ П. П. Барашков называет последние «стыковыми» гласными и ГВЯ монофонемних [36]. Н. Д. Дьячковский не находит такого различия ком случаи момофонемная трактовка остается необоснованной.

² Т. К- Ахмаюв такого различия не нашел [35].

ио I¹*"

«дьным. Если оно не подкрепляется фактами морфологическими II разложимость двухморного долгого гласного не будет обязательной' Йтмическое правило, подобное тому, какое было в латинском языке ^_ожет основываться на разнице в абсолютной длительности долгих 5 кратких гласных. Вообще одномерность и двухморность, связанная ; учением о слоге, сама по себе не может быть критерием фонемати­ческой неделимости или делимости долгого гласного *°"^ема™ При фонематической интерпретации долгого гласного следует учи-_{|0ать и} движение тона в его пределах, если оно имеет фонематическое _..~.,„е. При этом существенно то обстоятельство, встречается ли м языке аналогичное лпижитп -..,.,... .,____ _. ' '

_в данном языке аналогичное движение топа, кроме долгих гласных _в бпфопемных дифтонгах п в сочетаниях гласного с сонантом' 1йО. Измерение длительна-™ 1-™=™,,, „-.--------- .

,

, _в бнфонн дфтонгах и р сочетаниях гласного с сонантом. 190. Измерение длительности гласных относится к простым -периментально-фонетическнм задачам; оно производится точно _же, как и измерение длительности согласных. Здесь следует 1азать лишь на необходимость различать артикуляторную и сонор-длительность гласного. Если взять, например, сочетание глухого смычного согласного с гласным («1а», «ра» и т. п.), то артику­ляция гласного начинается ужо з момент взрыва, тогда как начало о звучания совпадает с началом звучания голоса. Соответственно ка кнмографической записи начало гласного определяется по-разному: ибо началом взрыва, либо началом голосовых вибраций. На осцилло-рамме — началом взрыва или началом периодических колебаний. Измерял длительность гласного, мы в первом случае получим арти­куляторную длительность, но втором — сонорную. Необходимо лишь для получения однозначных результатов исходить в каждом иссле­довании из одного: либо из артикуллторной, либо из сонорной дли­тельности. Разумеется, о языках, в которых смычные являются при­дыхательными, можно измерять только сонорную длительность глас­ных,

Е. АРТИКУЛЯЦИЯ ГЛАСНЫХ

91. Общим условием образования гласных является, наконец,

определенного положения произносительных органов в над-

ых полостях, так как различие между гласными зависит,

'видели, от настройки этих полостей. В связи с этим возникает

и в фонетике вопрос о том, существует ли обязательная связь

_ч ДэнноЙ артикуляцией и акустическим эффектом, ею вызывае-

^с- 85). Другими словами: имеет ли одинаковая артикуляция,

«мая разными индивидуумами, одинаковый результат;

о ли артикулируется такой-то гласный данного языка всеми

его. Вопрос ътл редко ставится по отношению к соглас-

зльку они характеризуются точно локализуемым шумооб-

фокусом. Гласные же отличаются отсутствием локализуе-

1 образования, поэтому и вопрос этот по отношению к ним

г обязательной связи между данной артикуляцией и дан-■ем подчеркивалось рядом авторов. Некоторые считали

это обязательным законом. Так, Пиппинг писал: «Одна и та же куляция у различных индивидуумов, органы речи которых не дают, не образует одного итого же звука... Единообразие звука в лах одной группы индивидуумов, как правило, — и прежде всего'⁴*" где имеется различие по полу и возрасту, — может быть достип^'¹ только благодаря вариациям в форме артикуляции» 1272, 4 и 6], по­чины различия звуков речи, порождаемых одинаковой артикуляций Пиппинг, как и некоторые другие исследователи, видит в том ■ у разных индивидуумов органы речи различаются, причем ] ' существенно различие в размерах. У того же Пиппинга мы «Также у так называемых нормальных индивидуумов нет точного шГ образия в строении органов речи. Такие отклонения в форме тверл^ частей наших органов речи обусловливают, конечно, модификаи-'-! в форме артикуляции мягких частей, если разные индивидуумы хотя-воспроизводить по возможности идентичные звуки. Я думаю во вор ком случае, что эти отклонения от типичного строения органов р_еч являются важнейшей причиной изменчивости форм артикуляции Несравненно глубже действует, вероятно, различие абсолютных р& меров надставной трубы» [там же[.

Разумеется, для получения тона определенной частоты настрой^ надгортанных полостей, а следовательно, их объем должен быть строго соответствующей величины. Тем не менее рассуждения Лиг пинга неверны, так как он исходит из устаревшего, неправильное понимания природы формант гласных и не учитывает, что надгортж ные полости обладают слабой селективностью. Поскольку формам представляет собой не одну частоту, а полосу частот, постольку ж статочпо иметь хотя бы приблизительно одинаковый объем налгор таншлх полостей, чтобы при слабой селективности ее получить необ­ходимую форманту. Следовательно, одинаковая артикуляция вонь не исключает возможности образования одинаковых гласных. Эг; тем более справедливо, что разница в размерах надгортанных поле стей и отдельных органов произношения у различных индивиду!* невелика, и поэтому достаточно лишь незначительно варьиров№ артикуляцию, чтобы нивелировать эту разницу и получить в ^лйт|11'¹¹ очень близкие по размерам резонаторы.

Кроме того, фонологически «одинаковость» означает только тивопоставлешгость (см. § 36). Поэтому различное положение форм³¹; в произношении мужчин, женщин и детей нисколько не нарУ"*¹ тождества произносимых ими гласных и не препятствует их воспр" тию. „..

§ 192, Фонетики, настаивающие на независимости характера г-^ ного от артикуляции, основываются еще и на том, что люди с о№ нениями в анатомическом устройстве органов произношения ^оК -ваются способными произносить определенные гласные. ^г сообщает о следующем наблюдении: «Что произносимые гласные обнаруживают в способе их образования очень бол— ^. клонения (если мы учтем патологические случаи), согласится кз ^ Я имел случай изучать речь одной говорящей по-фински >^ке" ^ у которой язык был полностью удален, и оказалось, что она

тис умела произносить гласные— а, о а у, хотя она, конечно, *°Р,_у„<> в состоянии выполнять предписанных для этих гласных ^||е ^ений языка» \272, 4].

Удобные случаи говорят о том, что одинаковые гласные могут произнесены при различной артикуляции. Теоретически такая

^^Т(о)кпссть доказана в современной акустике речи [304, 851. Это ^во3»_иис, именуемое иногда полиморфизмом, не исключает того, что при ^явЛ - равных условиях один и тот же гласный артикулируется раз-иидивидуумами одинаково и что в индивидуальном произио-

'

„мы уу д дидуальном произно

_и изменение артикуляции влечет за собой изменение в характере «ого- Во псяком елччае большое количество экспериментально-_неТ][веского материала в виде палатограмм и рентгенограмм, нако-^егося за последние десятилетня, свидетельствует о том, что це данного языка произносятся при принципиально одинаковой Еянии. При этом, разумеется, вполне возможны и индивиду­альные особенности.

фонематической точки зрения наличие колебаний в произноше-и (как с артикуляторной. так и с акустической стороны) не представ­ляет чего-то загадочного. Мы имеем дело с фонематически несущест­венными особенностями в индивидуальном произношении, которые, цучи очень резкими, остаются незамеченными. Если же они де­лаются заметными, то воспринимаются как отклонение от нормы. Нет ничего удивительною л том, что акустически не одинаковые звуки 1Я10тся аллофонами одной фонемы и потому воспринимаются но-:нтелями данною я-шка как одинаковые. Именно в этом аспекте и следует понимать Пипипига, когда он говорит, что женщина с удален­ным языком умела произносить некоторые гласные.

Все эти соображения позволяют сделать вывод, что рассмотрение гласных с точки зрения их артикуляции отнюдь не лишено теорети-ческого, а тем более практического интереса.

93. Вопрос о роли отдельных частей произносительного аппа­рата в образовании гласных остается пока не выясненным до конца. >вые связки играют, с одной стороны, первостепенную роль, польку они являются источником музыкального тона, иными сло-— голоса, т. е. того материала, из которого в большинстве и строится ткань гласных. С другой стороны, роль голосо-вязок оказывается второстепенной, поскольку для различения . Для образования их индивидуальных особенностей, формант, №М является участие других органов речи. <де всего необходимо отмстить, что для характеристики глас-(Щественпо разлитое напряжение всех органов речи; в этом, отмечалось, и заключается отличие гласных от согласных. Мько, о какой мере это относится к подсвязочной полости, ■едияя играет существенную роль в образовании тембра "ггается вполне возможным, но тембр голоса не имеет ни-чения для различения гласных. Что касается надгортанных ⁰ они обязательно участвуют в какой-то степени в обра-'Сякого гласного. Исключение составляют разве только ^{1 и}

¹

р другие внутренние полости, которые имеют слишком

узкие проходы, чтобы возникающие в них колебания могли ваться наружному воздуху. Из всех надгортанных полостей шую роль в образовании формант гласного играет полость рта, как в ней находится самый подвижный орган — язык, сложные'д_Е^ЭК жения которого позволяют придавать ротовой части Р^ез°иатор_1|о> системы всевозможные формы и объем.

Ничем не отделенная от полости рта полость глотки с ней единый основной резонатор. Глотка не всегда играет ,

роль; наличие в ней сужающих ее мускулов, корня языка, а также надгортанника, движения которого, правда, связаны с Движениями языка, делает возможным изменение формы и объема этой полости а следовательно, и акустических свойств резонаторной систем^ в целом.

Полость носа играет несколько иную роль по двум причинам' во-первых, в ней нет никаких подвижных органов, поэтому она явля­ется постоянным по своим акустическим свойствам резонатором-во-вторых, она может включаться и отключаться во время фонации' Поэтому она является дополнительным резонатором. Если струя воздуха, несущая в себе звуковые колебания, выходя из гортани не может миновать глотки и рта (даже выходя через нос при закрытом рте, струя воздуха проходит через глотку и мимо полости рта), то через полость носа при поднятии нёбной занавески она не проходит. Следует, правда, отметить, что даже в этом случае полость носа не вполне выключается из акта фонации, так как голосовые колебания, передаваемые через твердые части произносительного аппарата, воз­буждают колебания в заключенном в полости носа воздухе; однако эти колебания недостаточно сильны для того, чтобы придать звуку специфическую носовую окраску.

Ж. ОСНОВНАЯ И ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ АРТИКУЛЯЦИИ

§ 194. Вопрос об основной и дополнительной артикуляции пр^й образовании гласных существенно отличается от аналогичного вопроса в отношении согласных. Поскольку гласные различаются только формантной структурой, обусловленной соотношением объемов о дельных частей надгортанных полостей, постольку совершенно оче видно, что положение органов в любой части произносительного аппарата имеет существенное значение для определения типа гла ного. Вместе с тем из опыта известно, что если произносить како нибудь гласный при поднятой нёбной занавеске, а затем, ^со положение всех остальных органов, опустить ее, то получаю при этом гласный воспринимается как оттенок первого. Напро ^ вытягивание губ вперед дает резко отличающийся звук, который узнается как сходный со звуком, произнесенным без ^0ГУ %& Основываясь на подобных наблюдениях, можно условно отн работу голосовых связок, языка и губ при образовании ^гла к основной, а работу нёбной занавески и фарипкеа полнительной артикуляции.

Назализация, осуществляемая опусканием нёбной занавески, _оинаД-1^{еЖ11Т к} °^чснь распространенному виду дополнительной арти-Еяции- Степень опускания нёбной занавески может быть различ-благодаря чему получаются более назализованные или менее -эализованные гласные. Однако число четко различимых на слух ,адаиий ^очет1Ь невелико, и использование их в фонематических противоположениях маловероятно. Вопрос об акустической харак­теристике назализации остается до сих пор не вполне решенным; имеются данные о существовании «носовой» форманты с частотой 250 Гц 'дробнее об этом см. [13, 147]).

Рис. 66. Кимограмма словосочетания мальчик Петя

Назализованные гласные как комбинаторные аллофоны в сосед­стве с носовыми согласными встречаются едва ли не во всех языках. 5ви могут выступать и как позиционные аллофоны в абсолютном исходе в конце предложения, когда нёбная занавеска опускается вследствие перехода от речевого дыхания к физиологическому. Это имеет место, например, в русском языке, как это видно на рис. 66, где воспроизводится запись словосочетания мальчик Петя.

Рис. 67. Схема рентгенограммы гласного «Ь:

а —нефарннгэлнзовэиного; б — фарннгалнзованного

_м ^азл'^1чие между назализованными и неназализованными гласными при\Г ^{Ь использовано и} Д^ля различеттия фонем. Классическим иачл^⁰" ^является система гласных французского языка, в которой ЦузсГ^{аЮТСЯ /а/}-^/а/. ^/-/Ё/, /ое/-/об/, /э/-/3/. Во фран-воз_Мо°^{М языке нет} узких назализованных гласных, но они в принципе язы_к ^{НЫ) как} °б этом свидетельствует, например, хваршинский _и ^ -имеющий назализованное /I/(ср. \ц°'а! 'кровь', /^^'а/ 'знать'

■[Д) и назализованное/й/ (ср. Д1ц/ 'крыша'). Фар_Нн^д^{Дко в}стречающимся дополнительным артикуляциям относится в сокпя^Л1'^3ация' ^^на заключается в сужении стенок глотки, а также ^пР°чзвп₁^{Щении д}>'^жек мягкого нёба. Фарингализованные гласные на слух впечатление произнесенных «сдавленным» голо-

сом. Фарингализация, кроме того, придаст гласному более выс_ок. тембровую характеристику. Так, в языке курдов Армении фарищ- \^|г-зованпое 1а"] звучит как более переднее, чем нефарингализовапное [';"

Различие между фарингализованными и нефарингализоващ,,.¹ гласными может быть использовано для различения фонем. Это щ_1е^ место в одном из диалектов эвенского языка, где различаются н^!* рингализованные и фарингализованные /е/ и /о/; например: /^ 'кишка¹ — /с":/ 'сень', /о:з/ 'рукав' — /о"э/ 'вина' и т. п. Аналогу, пое противоположение встречается и в некоторых дагестанских язы'. ках; например, в сантлядинском диалекте хваршипского языка (_ер* /1о@и/ 'хороший' — /1о"хго7 'лягушка', /Ьа1о/о/ 'хлеб' — /Ьа"]_а"/ 'горло¹ и т. п.).

Назализацию и фарннгализацию можно объективно изучать по рентгеновским снимкам; первая обнаруживается по опущенной нёбной занавеске, вторая — по сужению фаринкса (см. рис. 67, а, 6) Ч

3. КЛАССИФИКАЦИЯ ГЛАСНЫХ

§ 195. Как уже указывалось, акустическая природа гласных долж­на быть признана гораздо более ясной, чем акустическая природа согласных. С артикуляционной же стороны охарактеризовать глас­ные, сущность которых заключается в отсутствии определенного фо­куса образования, гораздо сложнее, чем согласные.

По способу артикуляции все гласные однотипны; псе они обра­зуются так, что при их произнесении струя воздуха может беспре­рывно проходить через полость рта наружу. Различаются они только по действию тех или иных органов. Так как классификации подлежат только основные типы гласных, то она должна ориентироваться на действие тех органов, которые осуществляют основные артикуляции,

Поскольку важнейшим органом является язык, постольку клас­сификация должна основываться именно на его положении при арти­куляции гласного. При этом существенно то, какое положение язык в целом занимает в ротоглоточной полости, какую форму придаете*. При одинаковом положении всех прочих органов речи изменение по­ложения языка может явиться источником большого разпообраЯ гласных, так как коренным образом меняет соотношение разны' частей надставной трубы. Будучи сконцентрированным п середин полости рта, язык может разделить ее на две более или менее оДИ ковые части. Продвинутый вперед, он разделяет резонатор па нео ■ Шую по объему часть впереди и большую сзади. При оттягивании.в меньшая часть резонатора будет сзади, а большая впереди. Ь связана и формантнан картина, в которой, как указывалось вь ' частотное положение Р1 и РП зависит от того или иного поло* языка.

¹ Подробнее об экспериментальном исследовании назализации и Ф^аР"

Кроме положения языка, при классификации гласных должно

_1Баться действие г у б, которое также относится к основной

ик\ляции. Артикуляционные возможности губ гораздо менее

нообразны; они сводятся к сближению, округлению и выпячива-

, их. Благодаря этой артикуляции можно достичь только некото-

в общем небольшого, увеличения объема резонатора, а глав-

{„-уменьшения выходного отверстия его, что имеет следствием

онижение верхних формант. В дихотомической классификации диф-

>ренгшальпых признаков это квалифицируется как бемолыюсть.

к одном и том же положении остальных органов произношения

₁₃1ичная степень выдвижения губ дает лишь сравнительно незна-

гельные изменения характера гласного. Различие между соответ-

■яующими гласными малоощутимо на слух, и поэтому использование

этого признака в фонематических целях маловероятно.

Более существенно различие между гласными, артикулируемыми _при разной величине отверстия между губами, уменьшение которого снижает собственный тон всего резонатора. Тем не менее до сих р не засвидетельствовано в каком-либо языке фонематическое раз­личение гласных, основанное на величине отверстия между губами. § 196. Важнейшие классификации гласных, встречающиеся в фо­нетической литературе, можно подразделить на два вида. Одни дают систему фиксированных четко разграниченных артикуляций; дру­гие, наоборот, подчеркивают постепенный переход от одной артику­ляции к другой. Первый вид представлен получившей в свое время широкое признание классификацией гласных Бэлла [2021. Бэлл строил ее прежде всего на основе двух направлений движения языка: вперед и назад, вверх и вниз; кроме того, он различал гласные остепени напряжения языка и, наконец, по участию губ. По дви­жению языка вперед и назад он устанавливал три типа гласных: передние, средние и задние. Для второго типа он употреблял термин 1'хеа¹, так как первоначально считал, что они образуются действием вредней и задней частей языка, но впоследствии он имел в виду не шанные», а «средние», т. е. такие, которые произносятся при днем {не переднем и не заднем) положении языка. По движению а вверх и вниз Бэлл фиксировал три степени подъема: верхнюю, Юю и нижнюю. По напряженности он различал узкие (пагго\у) кие (ш<1е); термины эти могут быть объяснены тем, что язык иженном состоянии оказывается более «собранным» — узким, '^напряженном — «распластанным», широким. По участию губ азличал «округленные» (гоипй) и «неокругленпые» (ипгоипд)*. новной недостаток классификации Бэлла заключается в том, "" ^пР°гюдит слишком резкие границы между отдельными типами ах. В принципе она строится так же, как классификация со-'■• хотя гласные, в отличие от согласных, не могут быть точно зовапы в речевом аппарате. Фиксируя три степени подъема, оказался, по-видимому, под влиянием латинского алфавита ¹ I, е для гласных переднего ряда и а, о, и для гласных

нии см в главе о согласных.

Йеьньвди (шеш)бле1шые>.

Треугольник гласных Хеллвага

заднего ряда. Несомненным преимуществом таблицы Бэлла являв то, что он не просто распределяет «по полочкам» известные гласи ^Сй а стремится установить все теоретически возможные типы гласнк'⁶' Другой вид классификации имеет большую давность; он вое**' дит к треугольнику Хеллвага. Эта классификация базируется признании гласных «Ь, «а» «и» основными типами, а прочих гласных ^На переходными. Это и дало первоначально повод к расположению п-Г" ных треугольником. Разместив основные гласные по трем верщ_и"_На^с' треугольника, Хеллваг расположил остальные известные ему _Гл„^м иые между ними как переходные, промежуточные [227\. ^с"

Находящиеся по правой стороне треугольника гласные, по Бэллу _ передние, по левой стороне — задние, но расположенные посередине'!^ это отнюдь не смешанные гласные Бэлла, а просто «промежуточные» обладающие некоторыми признаками и передних и задних. Так, ц_а!

₃ пример, гласный «ш совпадает по положе-^{а лица} нию языка с «Ь, а по положению губ «и». Таким образом, в классификации Хэллвага пет четкого разграничения р_аз. ных принципов: по положению языка ¹ по положению губ и другим, как это ⁰ б е имеет место у Бэлла.

В дальнейшем треугольник гласных

" а был переосмыслен так, что основным прин-

ципом классификации оказалось положе-^а ние языка, но при этом, например, у

Фиетора приняты во внимание и положение

губ,и акустические особенности гласных. Фиетор стремился отобра­зить в треугольнике гласных линию движения языка при перехоле от артикуляции гласного «1» через «а» к «и». Поэтому треугольник у него неравнобедренный, так как с точки зрения движения языка по вертикали между «Ь и «а» расстояние большее, чем между ш и «и» [309, 41—42].

Преимущество этого вида классификации перед первым прежде всего в том, что между разными типами гласных в ней не проводится резких границ; недостаток ее в том, что она не учитывает всех воз­можных артикуляций ¹.

§ 197-Щерба в известном смысле синтезировал обе классифика­ции; он различает передние, смешанные и задние гласные, но не про­водит резких границ между отдельными типами. Он отказывается соответственно этому и от разграничения «степени подъема». В 193' г-в «Фонетике французского языка» Щерба опубликовал свою таблиц гласных (табл. 4).

Различая переднее и заднее положения также при самом низ к подъеме языка, Щерба, как и некоторые другие авторы, ^заулеп*_г1 треугольник трапецией, Пустые места в таблице (рядом с «^ж* ^и ^ между «ы» и «э», между «л, э» и «а, г» объясняются только тем.

¹ Подробно рассматривав! все существующие классификации лойер [304].

ранскрипции кет соответстЁующих общепринятых знаков. Щерба !..>* что и эти пустые места соответствуют возможным артикуля-

:_ч!1тал, что ,_„___ .._....._г._,.

' _ы гласных. 1ак несомненно, можно произнести губной гласный изложением языка, как при «ае», или гласные заднего ряда (губной Егубной)с такой же степенью подъема языка, как при «аз». Щерба залавливает не три степени подъема языка, а шесть; при этом он разделяет никакими линиями отдельные степени подъема. Это Отнюдь не чисто внешний прием. Отсутствие линий, разграничиваю­щих один «подъем» от другого, должно говорить о том, что от «1» к «а», как от «и» к «о», ведет непрерывный ряд гласных, возникающий