ЗвУ1 нивг 8 страница

Сила, или интенсивность, зависит прежде всего от амплитуды (р^а3'! маха) колебаний звучащего тела, а также от характеристик пропоДЯ' щей среды, в частности от величины атмосферного давления, степей' влажности и температуры воздуха. При прочих равных условиях сил»

_ка прямо пропорциональна квадрату амплитуды. Сила звука за-исит и от величины поверхности звучащего тела. Чем больше эта '' _ерхность, тем сильнее звук при той же амплитуде колебаний.

Силу звука можно измерять в дж/см². Но так как ощущение изме­нения силы приблизительно следует логарифмическому закону (Ве-бера— Фехнера), то принято измерять уровень силы по шкале, установленной соответственно этому закону. За единицу измерения Уровня силы звука принят децибел. За нулевой уровень условно принята сила звука, соответствующая звуковому давлению 20 Ра. Этот уровень приблизительно соответствует порогу слышимости звука при частоте в 1000 Гц.

Объективная сила звука сама по себе не определяет громкости, _т. е. восприятия этой силы человеческим слуховым аппаратом. Между объективной силой и гром­костью звука существует _дв сложная зависимость, оп­ределяемая высотой. Так, звук в 100 Гц достигает порога слышимости только тогда, когда уровень его силы равен около 40 дВ. Звуки одинаковой силы, но различной высоты вос­принимаются как звуки различной громкости. За единицу измерения уровня громкости принят ф о и. Шкала уровней громкости построена применительно к высоте в 1000 Гц, где уровни громкости приняты равными уровням силы.

500 1000

5000 1000 Гц

Рис. 23. Уровни равной громкости

Л¹ ■•ШЕЛ*

] высоты в 1000 Гц количество фон, следовательно, равно коли-гву децибел. Для других же высот уровень силы и уровень «кости не совпадают (рис. 23). Так, звук в 200 Гц с уровнем I 30 дБ имеет уровень громкости в 10 фон. Так как в частотном ■оне речи резких расхождений между рассматриваемыми уров-*ет, то часто пользуются только измерениями уровня силы, ^т-е. шкалой децибел.

она об^{3 Звука имеет} Дли речи весьма важное значение: во-первых,

1ечивает ясность передачи и восприятия речи, что является

Щим для языка как средства общения; во-вторых, сила звука

в основе очень распространенного типа ударения.

тоном к ^С0Т^{а тона} сложного звука в целом определяется основным

горый обычно является и самым сильным; обертоны придают

^Зависн'т ^{ШЬ 0П}Р^еД^елелную окраску, называемую тембром. Тембр

При об ^сгтектР^{а зв}У*а (рис. 24).

^-Уть его Р^{азовании} спектра важную роль играет явление резонанса, остоит в том, что тело (или заключенный в полый сосуд

воздух), способное к звучанию, воспринимает колебания звучащ_ег тела, если оно имеет одинаковую с ним частоту колебаний, и в сво^ очередь начинает звучать, в результате чего получается усиленна соответствующего тона. Колебания передаются от одного тела к д_рч_ гому через упругую среду. Тела, которые сами по себе не являют^ источником звука, а звучат только благодаря резонансу, называю_ТСя резонаторами. В качестве резонаторов обычно служат полы_е сосуды различного объема с соответствующей частотой колебаний заключенного в них воздуха, т. е. с определенными «собственными _то. нами». Высота собственного тона резонатора зависит от его объема от величины его отверстия и длины горла перед отверстием. Ц_е1|

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10111213

1 2 3 * 5 6 7 8 9 10 I112

Рис. 24. Частотный спектр на частоте 64 Гц:

а — фортепиано; б — фаготи (цифры вверху обозначают номера гармоник цифры внизу — их частоту в герцах)

больше резонатор, тем ниже его собственный тон, и наоборот. При одинаковом объеме резонатор с меньшим отверстием будет иметь более низкий, а с большим отверстием — более высокий собственный тон. Резонаторы сложной формы обладают более сложной характер¹¹' стикой, они соответственно резонируют на несколько разных частой В произносительном аппарате человека полости рта, носа и глот"¹¹ образуют сложную резонаторную систему (см. § 85).

Резонаторы неоднородны по физическим свойствам: одни из н"' обладают большей селективностью, т. е. реагируют только па так^ звуки, частоты которых в точности совпадают или очень близки к ^ стоте собственного тона резонатора (в таком случае резонатор паз» вается «острым»); другие возбуждаются от звуков с частотами, в бо-" шей или меньшей степени отклоняющимися от их собственного ^т0' (в таком случае резонатор называется «неострым»). Селективность Г

102 ■

рЗ зависит от степени устойчивости его собственных колебаний.

а ааиснмостн от материала, из которого изготовлен резонатор, от

(Ьор^^ы " ^т' "" ^колебания, возникающие в нем под влиянием коле-

5^Г°_]Мй ндуш.^их от звучащего тела, будут затухать сразу же после пре-

ащеипя звучания этого тела или же будут продолжаться известное ^Кпемя. ^^ем большей селективностью, или остротой, обладает резона-

п тем медленнее затухают его колебания или, выражаясь акустиче-^Ткнми терминами, тем меньше его декремент затухания. ^С резонаторы с мягкими, влажными стенками, как, например, про­износительный аппарат человека, отличаются малой селективностью,

Импульсы голосоВых с&язок Излучаемая Волна

А.Л-Л- л^Лй^Лк

Спектр Характеристика ' ' Спектр источника передающего тракта излучаемого звука -------1---------\Щ---------1—

I

^ Штата В КГц

Рис. 25. Схема образования спектра днухформантного звука (по Фанту)

а потому легко резонируют на частоты, не строго совпадающие с их собственными тонами, и вместе с тем характеризуются большой ско­ростью затухания колебаний. Так как в речи различные звуки быстро следуют один за другим, это последнее свойство произносительного аппарата является очень существенным.

При проходе звука от его источника через резонатор или систему

резонаторов (передающий тракт) его первоначальный спектр подвер-

гаетсн фильтрующему действию этого тракта, благодаря которому одни

составляющие подавляются, другие усиливаются [13, 27 и далее].

о результате спектр источника, имеющий, например, равномерно

убывающие по интенсивности составляющие, преобразуется в спектр

резонансными пиками в области частот, характеризующих акусти-

еские свойства передающего тракта (рис. 25).

Д. ФИЗИОЛОГИЯ ПРОИЗНОШЕНИЯ И СЛУХА

"ершой ^Р^3300311"^{6 и} восприятие звуков речи относится к высшей нор* Деятельности, центры которой сосредоточены в коре голов-нов) '^озга- Мозг, состоящий из миллиардов нервных клеток (нейро-^СтРое|[и^ЗЛо^Чнс^ Ф°Р^мы и величины, имеет сложное анатомическое нз_Двух^е: ^в грубых чертах оно сводится к следующему: мозг состоит ^с^Роал^.?.°^Льших "олушарий, кора каждого из них делится глубокими "а четыре доли. Приблизительное расположение долей

явствует из их названий: лобная, теменная (или центральная), ная, затылочная. Каждая доля подразделяется на извилины.

По образному сравнению И. П. Павлова, кора больших полушар,,* представляет собой мозаику. Для каждого рефлекса, писал он, «_{в Коц} полушарий должна иметься свой точка приложения, т. е. своя кл или группа клеток. Одна такая единица коры связана с одной телыюстью организма, другая —с другой; одна вызывает деятель, ность, другая ее не допускает, подавляет. Таким образом, кора полу, шарий должна представлять собой грандиозную мозаику: грапдисд. ную сигнализационную доску» [124, 2311.

Нервные центры, находящиеся в коре больших полушарий, свя- ! эаны со всеми частями человеческого организма посредством сложной системы нервов — центростремительных, или сенсорных, и центро­бежных, или двигательных. Первые передают в центральный аппарат раздражения (зрительные, слуховые, температурные), полученный на периферии; вторые передают из центра на периферию ответы па эти раздражения — рефлексы.

Мозаичной структурой коры больших полушарий обусловливается некоторая локализация в отдельных ее частях определенных физио­логических функций, в том числе произносительно-слуховой. Еще во второй половине XIX в. Брока установил, что в лобной доле левого полушария находится двигательный центр речи (речедвигательный анализатор). Поэтому при кровоизлияниях, происходящих в левом полушарии, у больного наряду с параличом правой руки и ноги¹, наблюдается также потеря речи, полная афазия. Тогда же Вершше установил в височной доле того же левого полушария слуховой центр ] речи (речеслуховой анализатор).

Дальнейшие исследования показали, что точка зрения Брока -I Вернике представляет известное упрощение. Отдельные центры корь головного мозга тесно связаны между собой, представляя единую сложную систему. Заканчивая описание структуры коры больших полушарий, Павлов писал: «Если, с одной точки зрения, кору боль­ших полушарий можно рассматривать как мозаику, состоящую из бесчисленной массы отдельных пунктов с определенной физиологиче­ской ролью в данный момент, то с другой — мы имеем в ней слож­нейшую динамическую систему, постоянно стремящуюся к объедини нию (интеграции) и к стереотипности объединенной деятельности. Всякое новое местное воздействие на эту систему дает себя знать более или менее во всей системе» [124, 244].

Многочисленные наблюдения над речью лиц с ранениями голов­ного мозга подтверждают этот вывод. Было установлено, напрч^меР' что различные виды афазии имеют место также и при ранении учасг ков коры, лежащих вне височной доли, и что управление речевым функциями может до известной степени перенять и правое пор¹¹⁶

¹ Центры, управляющие движениями правых конечностей, находятся у ^яПР , шей» а левом полушарии, а двигательные центры левых конечностей — н лр^э . полушарии, У слешей* наблюдается противоположная локализация указа» центров.

е о4. Как указывалось выше, специальных органов произношения Лдовеческом организме нет. Органы, участвующие в звукопронз-¹ тве имеют и другие чисто физиологические функции. Однако Ьмокеиии всех этих органов в произносительных целях есть нечто пифически речевое. Оно состоит, во-первых, в их особом характере юзкаиие языка, например, необходимое при произношении звука _в других случаях не имеет места), во-вторых, в согласованности ' _сний нескольких органов. Произношение каждого звука требует „-местных действий ряда органов, причем опять-таки соответствую­ще сочетание таких действий не используется, как правило, в каких-■шбо иных, непроизносительных целях.

физиологический механизм образования и восприятия звуков речи как части речевой деятельности в целом не сводится непосредственно < управлению движениями соответствующих органов. Наблюдения показывают, что движения гортани, языка и других произноситель­ных органов могут сохраниться, а звукообразование, тем не менее, окажется невозможным. Более того, имеются случаи травматического повреждения мозга, когда больной умеет как бы непроизвольно обра­зовывать звуки, но не может сознательно управлять звукообразова­нием, т. е. давать осмысленный ряд звуков, произносить слова. Точно так же и восприятие звуков речи не сводится к восприятию звуков вообще (см. § 22 и ел.). Воспринять звук речи —значит отождествить услышанное с определенными фонемами. Фонетический слух воспиты­вается языком; поэтому носитель одного языка оказывается неспособ­ным без специальной выучки различать фонемы другого языка. В па­тологии аналогичное можно наблюдать и при восприятии родного языка. У больного может полностью сохраниться формальное восприя­тие звуков, по отсутствовать «фонематический» слух, т. е. осмысленное восприятие, узнавание их.

Сложность физиологического механизма образования и восприятия

вуков речи обусловлена тем, что этот механизм относится ко «второй

'Гяапьной системе». Как указывалось выше, последняя развивается,

Павлову, па основе кинэстезических раздражений, идущих от про-

чосительных органов в кору больших полушарий. И. П. Павлов

млвает механизм второй сигнальной системы с механизмом произ-

'Ных движений, так как кинэстезические раздражения лежат в ос-

^и того и другого [141, 402]. Характеризуя свойства кинэстезиче-

клеток, И. П. Павлов писал: «Таким образом кинэстезические

¹ коры могут быть связаны и действительно связываются со

четками коры, представительницами как всех внешних влия-

¹ и всевозможных внутренних процессов организма. Это и есть

'ическое основание для так называемой произвольности дви-

(/25 о 1-7,' ^е' обусловленности их суммарной деятельностью коры»

' произвольных движений {в том числе и звукообразователь-•Уммарной деятельностью коры», основанная на особых свой-нэстезнческих клеток, и определяет сложные связи, сущест-

чежду произносителыю-слуховой стороной и другими ас-

языка.

§ 95. Центральный нервный аппарат управляет образованием ₍Л только звуков речи как таковых, но и голоса, лежащего в основе м_н™]гих из них.

Голосовые связки рассматриваются как автоколебательная система т. е. как система, в которой колебания данного тела, совершающиеся с присущей ему частотой, возникает под действием идущей извне _Э11е ' гин и поддерживаются ею. Подобно язычкам язычковых труб, сбли* женные голосовые связки под давлением воздуха, выдыхаемого лег* кими, приходят в периодическое колебание, которое продолжает^" до тех пор, пока не прекращается выдох и пока связки остаются сбли. жеппыми. Колебания голосовых связок создают волновые сгущения в разрежения воздуха в подсвязочной части гортани, которые и являются непосредственным источником звука. Для возникновения голоса под. связочное давление воздуха должно превышать внутриротовое [245 11 и далее].

Изменение частоты колебаний, а следовательно и высоты тона достигается разной степенью натяжения голосовых связок, а также действием разных групп волокон голосовых мускулов. Низкие ча-! стоты возникают при колебании всей массы голосовых связок, при самых высоких частотах колеблются в основном только края связок. Существует и другая теория, принадлежащая французскому физио­логу Юссону [234]. Согласно этой теории частота колебаний голосовых связок определяется не степенью их эластичности, а только нервными импульсами, идущими из коры головного мозга. Теория эта подверг­лась критике со стороны многих исследователей [/751.

Голосовые связки могут производить от 42 до 1708 колебаний] в секунду; из этого диапазона с пении пользуются тонами от 80 (самый низкий тон баса) до 1303 Гц (самый высокий тон сопрано), что соси-вляет 4 октавы. Объем голоса отдельного певца, разумеется, гораздо меньше; как правило, он не превышает двух октав. В речи высотный диапазон голоса у отдельного человека еще меньше; по-видимому, он не намного больше одной октавы. Средний диапазон мужского го-лоса в речи равен 100—250 Гц, женского — 200—400 Гц. Средний диапазон голоса в пении у баса равен 85—320 Гц, у тенора — 128-433 Гц, у альта — 171—640 Гц, у сопрано — 256—853 Гц (см. табл. 1)-

§ 96. С физиологической точки зрения слуховой аппарат является анализатором, состоящим из отделов: периферического (уха), провей никового (нервных путей) и центрального, находящегося в коре го­ловного мозга. Схема восприятия звука представляется в следуют.^ виде. Звуковые колебания попадают в наружный слуховой проход который, действуя как резонатор, усиливает звуковое давление ■ Усиленный таким образом звук приводит в колебание барабапнУ перепопку. Ее колебания передаются через слуховые косточки овэ.^ПЬ пому окну. При этом благодаря системе рычагов, которую дст* вляют эти косточки, а также благодаря разнице в размерах бар ной перепонки и овальтюго окна жидкость лабиринта получает

¹ Зная глубину прохода, определили, что наибольшее усиление получают : с частотой около 3400 Гц.

_{я с} давлением, усиленным в 50—60 раз по сравнению с давле­ны V входа в наружное ухо. Такое усиление давления необходимо весьма незначительной сжимаемости жидкости улитки, псклю-тщей возможность колебаний с большими амплитудами. Колебания, „ученные жидкостью от овального окна, передаются основной мемб-, Колеблющиеся вместе с мембраной волосковые клетки слуховых !пвов вызывают раздражения последних, передающиеся в централь-й нервный аппарат. Наряду с передачей звука в ухо через воздух вможнапередача звука через кости черепа, которая называется устной проводимостью.

' Существует много теорий, стремящихся объяснить механизм ана-чиза высоты, силы и тембра звука слуховым аппаратом человека. 3 настоящее время господствует теория, восходящая к Гельмгольцу \228], развитая и исправленная Бекеши [200; 201} и др. Согласно этой теории звуковые волны, распространяющиеся от барабанной пере­понки через мембрану овального окна иа жидкость улитки, возбуж­дают ту или иную часть базилярной мембраны. В месте максимума амплитуды возбуждение передается волосковым клеткам кортиева органа, а от них через слуховой нерв в мозг. При этом высокими ча­стотами возбуждается часть мембраны у овального окна, низкими частотами — у геликотермы [165, 170].

Возможности различения звуков у слухового анализатора необы­чайно велики. Нижний предел слуха равен 16 Гц. Верхний предел слуха колеблется в зависимости от возраста: у пожилых людей он определяется тонами не выше 15 000 Гц, у детей доходит до 22 000 Гц. Звуки речи вполне укладываются в эти пределы, так как в них ча­стоты выше 8000 Гц, по-видимому, не имеют существенного значения. Для того чтобы звук был воспринят слухом, он должен обладать доста­точной силой. Диапазон воспринимаемой силы звука равен от 0 дБ (порог слышимости) до 130 дБ (порог болевого ощущения). Порог слышимости, т. е. наименьшая сила звука, воспринимаемая на слух, зависит от высоты звука. Наибольшей чувствительностью паше ухо обладает в области частот от 1000 до 3000 Гц.

Е. ПАТОЛОГИЯ РЕЧИ И СЛУХА

97. В том, что обычно недифференцированно называется дефек-^и речи, следует различать два принципиально разных вида явле-• одном случае никакой патологии нет, а есть лишь нарушение тнвного произношения, являющееся результатом неправильно 'пых артикуляций; точнее — следует говорить о дефектах про-ния. Ребенок, учась говорить, не всегда сразу находит нужную 1яцию; часто он в поисках ее пользуется неправильными !яциями. Если не обращать на это внимания, не поправлять ^ может сам и не заметить несоответствия своего произноше-изношению окружающих и удовлетвориться неправильной "РИвычр⁵¹^¹¹¹^' ^ когда такая артикуляция автоматизируется, станет ^)и то потребуются специальные усилия, специальные упраж-

нения, чтобы преодолеть неправильную привычку и научиться пп„ вильноЙ артикуляции. Люди, имеющие дефекты произношения, част." не обращают на это внимания и поэтому сохраняют их до конца жизц!? К таким дефектам относятся, например, в русском языке карт»' вость (увулярное или заднеязычное /г/), шепелявость {произиотещ,! плоскощелевых вместо круглощелевых), \у-образное произиощ_е

ние /1/ и т. п.

Необходимо помнить, что произношение, считающееся в одноц I языке дефектным, может оказаться нормальным в другом языке Так, «шепелявое» произношение /з/ является нормой в ряде финнц! угорских языков, \\^г-образное произношение /1/ — нормой в польской языке и т. п. Интересно отметить, что на это обстоятельство указывав еще Ломоносов в «Российской грамматике»: «У греков р картавое ц с шепелеватое были не погрешности, но свойственное употребление псе™ народа» [104, 401].

Что дефекты произношения являются результатом неправильного воспроизведения услышанного, а не врожденного неумения произ­вести нужную артикуляцию, можно показать на примере ^-образнощ произношения /}/, Этот дефект произношения состоит в том, что гово-рящий не прижимает кончика языка к нёбу. Если бы дело заключалось в «неповоротливости» передней части языка, то лица, не умеющие произносить непалатализованное /1/, должны были бы неправильно произносить и палатализованное /17, при образовании которого кои-| чик языка также должен быть прижат к нёбу. В действительности же_; лица, говорящие 1'и'арл! вместо ['1арл1 лапа, никогда не говорят] (ЧуЧрл! вместо ['Прл1 липа. Следовательно, причина неправильного произношения лежит не в невозможности осуществить соответствую­щую артикуляцию; она заключается в неправильном истолковании слухового восприятия. Для акустической характеристики русском непалатализованного [1] очень важную роль играет его веляризован-ность, придающая ему (/-образный оттенок вследствие того, что и веля­ризация, и огубленность имеют следствием понижение второй фор­манты. Стремление воспроизвести эту черту, пренебрегая другими особенностями, и приводит к тому, что вместо /1/ произносят «да. I В другом случае дефекты речи могут быть патологическими в под­линном смысле слова.

§ 98. Патологические дефекты речи подразделяются на два под­вида. Одни связаны с дефектами в произносительном аппарате. Таь гнусавость (если она не объясняется общей вялостью артикуляшм является большей частью следствием атрофии мышц, обеспечивают^ подтягивание нёбной занавески к задней стенке носоглотки или * расщелины мягкого, а иногда и твердого нёба («волчья пасть»). Атр фия мышц может развиваться, например, в результате перенесен» дифтерии; расщелины — это врожденный недостаток. При гнусавое^ в первом случае все ротовые артикуляции сохраняются о норме, толь все звуки приобретают носовой призвук, поэтому речь гнусавя^ не становится непонятной. Во втором случае, особенно если шель ^д0'_|(е дит до передней части твердого неба, правильно артикулировать зад язычные, например, невозможно. Затруднено и произношение <'^е"

язычных смычных, так как воздух во время смычки, а отчасти и во я взрыва выходит через полость носа. Ребенок, имеющий «волчью 'ггь», учась говорить, заменяет одни артикуляции другими, выраба-' _н как бы особый «код». Понимать такую речь бывает чрезвычайно ^тудно если слушающему неизвестен «код», которым пользуется й

доряиш

Хотя такой дефект речи возникает из-за ненормальностей в пери­ферических произносительных органах, он ведет к установлению не-!авильных связей в мозгу. В принципе лечение больных с такими Сектами становится возможным после устранения расщелины в нёбе, _{1 эт}о возможно только во взрослом состоянии, когда прекращается пост человека. Таким образом, логопед имеет дело с глубоко укоре­нившимися привычками, и борьба с ними представляет весьма труд-п'Ю задачу. К периферическим расстройствам речи относится и так называемая дизартрия, выражающаяся в систематических заменах одних звуков другими и в нарушении их артикулнторпо-акустических свойств [53].

Совсем иной характер имеет афазия — заболевание, связанное с высшей нервной деятельностью. Афазия представляет собой разно­образные нарушения, состоящие в утрате способности грамматически оформлять речь, находить нужные слова, правильно произносить слова в целом при сохранении способности правильно артикулировать отдельные звуки и т. п. Афазия возникает в результате различного рода поражений мозга—травм, параличей, опухолей.

Существует несколько разновидностей афазии (их классификация является предметом дискуссии в невропатологии). Чаще всего разли­чают сенсорную и моторную афазию. Первая состоит в том, что у боль­ного нарушается способность понимать речь как устную, так и пись­менную, узнавать отдельные ее элементы; вторая—в нарушении умения строить речь или произносить отдельные слова и звуки. Как фавило, эти виды афазии не встречаются отдельно один от другого. 1аще лица, страдающие моторной афазией, испытывают затруднения понимании речи, а больные сенсорной афазией — в правильном построении речи.

99. С лингвистической точки зрения интересно, что проявление или иных расстройств речи связано с уровневым характером язы-эвои структуры. Для фонетики, в частности, важно то, что расстрой-области звуковой стороны языка бывают двоякого характера. - периферические — связаны в первую очередь с физическими, ^лятор но -акустическими характеристиками звуков речи. Е. Н. Ви-1 пишет, имея в виду дизартрию, следующее: «У больных *нно наблюдаются оглушение звонких согласных (особенно ^Ых). замены щелевых согласных смычными, удлинение началь-конечных гласных и согласных, превращение переходных фаз чии в самостоятельные звуки (вставки звуков) наряду с про-звуков в стечениях согласных и усреднение артикуляц

у у) ру р

звуков в стечениях согласных и усреднение артикуляции ' [60, 1591. При расстройствах такого рода сохраняется ■^е речи, а также письмо и чтение про себя. Поскольку при РИи страдает механизм звукопроизводства, можно сказать,

что перед нами нарушения в области чисто фонетического _а

пекта.

При расстройствах иного характера (собственно афазии), больные сохраняя способность правильно артикулировать звуки, неспособна выбрать нужную фонему или соотнести данное звучание с соответст вующей фонемой или последовательностью фонем. Узнавая изобр_а". женпый на картинке предмет, больной не может назвать его; например вместо самолет он говорит хамолит, вместо бублик — булбик и т. п' Слыша какое-нибудь слово, такой больной не знает, с чем его соотнести' В отличие от рассмотренных выше заболевания этого типа свидетель­ствуют о нарушениях в области фонологического аспекта.

Проявление при афазии системного характера языка привлек^ к ней внимание языковедов. Специальную работу по афазии написал еще в 1941 г. Р. Якобсон [2,951, из советских языковедов следует ц_а. звать прежде всего В. К. Орфинскую [123]. В последнее время возникла новая дисциплина — нейролингвистика, задача которой состоит в том чтобы использовать знания социальной (лингвистической) природы языка для диагностики и лечения афазии. Вместе с тем она может пролить свет и на трудные вопросы языковедения.

§ 100. Патология слуха, врожденная или приобретенная в ран­нем детстве глухота влечет за собой немоту, которая имеет совершенно иную природу, чем патология речи, рассматривавшаяся в предыду­щих параграфах. Глухонемые, до того как они обучены грамоте, усваивают особый язык, который имеет свой словарь, свою грамма­тику и совершенно не связанный со звуковой материей план выраже­ния— систему жестов. У грамотного глухонемого к жестам добав­ляется еще и графика, но для него она является такими же зритель­ными сигналами, не соотносимыми (в отличие от нормально слыша­щих) со звуковой стороной языка. Графика, ввиду ее сложности, лишь косвенно передает звучание слова, отдельная же буква часто не может быть соотнесена с элементарной звуковой единицей языка —]

фонемой.

Таким образом, учить глухонемого говорить и писать— значит учить его новому языку и притом в корне отличному от того, которым он владеет. Поэтому сурдопедагогика должна иметь основательную линг­вистическую базу, а лингвисты, как писал Щерба, чтобы создать такую базу, должны изучить структуру языка жестов [187].

Глава III СОГЛАСНЫЕ

А. ГЛАСНЫЕ И СОГЛАСНЫЕ

§ 101. Различение гласных и согласных имеет очень давнюю исто-

" тем не менее основания для него нельзя считать до конца ясными и в настоящее время. Во всяком случае общепринятой точки зрения _в этом вопросе нет.

Надо полагать, что поводом для различения гласных и согласных должны были служить не акустико-физиологические свойства тех и других звуков сами по себе, а их лингвистические, фонематические свойства, т. е. особенности их использования в речи. Конечно, было бы неправильно думать, что должен существовать единый для всех языков фонематический критерий; в разных языках эти свойства мо­гут быть не одинаковы.

С точки зрения теории информации гласные во многих языках в значительной мере избыточны, так как слова могут быть опознаны по одним согласным. Это в большой степени относится и к русскому языку, что, по-видимому, находится в связи с относительно малым числом гласных фонем в нем при большом количестве согласных. Во всяком случае специальные опыты показывают, что в тяжелых условиях (при сильном шуме или при искажениях) передачи по теле­фону при 4—5% артикуляции гласных (см. с. 16) артикуляция' слов достигает 16—17%, если артикуляция согласных равна 19—20%. Из этого ясно, что для правильного восприятия слова решающее значе­ние имеет правильная передача согласных; передача же гласных играет второстепенную роль. Таким образом, различие между глас­ными и согласными обнаруживается здесь в разной фонологической чагрузке. В тюркских языках гласные обособляются благодаря явле­нию сингармонизма, в котором гармония гласных играет основную Р°ль; в семитских языках согласные служат для различения вещест-Фоп^{НЫХ Значезш}й слов, а гласные для выражения грамматических