ЗвУ1 нивг 5 страница

¹ В результате такого процесса в русском языке появились такие образован^! как [ра1ра1с], [баозадс], [гаагЧаша] наряду с Павел Павлович, Александр Алексй"°Ш роет, Марья Ивановна.

структура... Неотчетливое произношение является лишь формой четкого эксплицитного произношения, которое ф П

^ _адает высшей степенью информативности... При анализе состава *пнем и образующих их дифференциальных признаков нужно исходить ^и наиболее полного максимального кода, имеющегося в распоряже­нии говорящего» \21, 6] *.

Таким образом, устанавливая состав фонем языка, нужно пользо­ваться только тем материалом, который предоставляет исследователю полный тип произнесения.

5 61- С фонологической точки зрения проблема определения состава (Ьоием имеет два аспекта: прежде всего необходимо найти минималь­ные, кратчайшие звуковые единицы, на которые членится поток речи (синтагматический аспект); это и будут представители фонем данного языка, то, что можно назвать звуками речи или фонами (см. § 38). Далее необходимо установить, какие звуки речи представляют алло­фоны разных фонем и какие относятся к одной и той же фонеме (пара­дигматический аспект).

Основываясь на положениях о механизме членения потока речи, изложенных в § 27—29, мы установим, что каждое из русских слов — [пбз! нос, [гоз! рос, [з°ик] сук, [за!] сад — состоит из трех фонем. Но имеем ли мы в этих четырех словах 12 разных фонем или же фонемный состав в них частично совпадает? Этого процедура сегментации пока­зать не может. Для этого, т. е. для парадигматической идентификации фонемы и для выяснения «инвентаря» фонем данного языка, служат другие методы.

Наибольшее распространение получил, пожалуй, метод квазиомо­нимов или «минимальных пар», т. е. слов, различающихся только одной фонемой. Определение состава фонем превращается в отыски­вание таких пар слов. Найдут одну пару таких слов и считают вопрос решенным; отсутствие такой пары принимают за доказательство от­сутствия фонологического противопоставления. Можно сказать, что в минимальных парах многие видят не только доказательство фонем­ного различия, но и обязательное условие для того, чтобы такое разли­чие возникло в данном языке. И. И. Ревзин писал об этом: «В самом деле, если отвлечься от всяких терминологических тонкостей, то обыч­ное определение сводится к следующему. Два звука принадлежа! разным фонемам, если имеется хотя бы одна пара слов, различающих­ся только этими звуками и имеющих разное лексическое значение» 1134, 80].

Преувеличению важности минимальных пар противоречит широко

распространенное в языках явление омонимии, которая не мешает

свободному функционированию языка благодаря свойственной ему

убыточности. Только ^так можно объяснить огромный рост числа омо-

кмов, засвидетельствованный в истории ряда языков.

л ^Г!ШеР^тР°Ф^ии метода квазиомонимов Щерба выдвигает такие

Р^аже.ния: «Некоторые фонологи полагают, что противоположени-

¹¹ можно считать лишь противоположения целых слов, но дело

^Н Формулировки сходны с тем, что писал в этой связи Л. В. Щерба.

обстоит, несомненно, сложнее. Конечно, для доказательства наличия противоположения той или другой пары фонем такие квазиомонимц убедительнее всего. Но надо помнить, что их может случайно не ока­заться. Вообще же в языке достаточно противоположения двух звуков в сходных фонетических условиях для того, чтобы они играли роль отдельных фонем. Удельный вес тех или других фонем тоже не опре­деляется специально квазиомонимамн: если эти последние по смыслу никогда не сталкиваются, а следовательно, практически никогда не могут смешиваться, то роль их ничтожна, тогда как некоторая частич­ная омонимность может оказаться гораздо более важной» [16, 56].

Замечание Щербы о том, что «для доказательства наличия противо­положения... фонем... квазиомонимы убедительнее всего», не вполне справедливо. Безусловно.доказательным оно является только в одном случае, а именно тогда, когда слова в данной паре состоят только из одной фонемы, как, например, русские союзы а и и. В таком случае, действительно, достаточно одной пары слов, чтобы убедиться в том, что мы имеем дело с двумя различными фонемами. Если же слова состоят более чем из одной фонемы, то этот метод оказывается ненадеж­ным, так как различаться будут не только исследуемые звуки, но и соседние (см. главу V); тогда мы не в состоянии будем решить, какое же из этих звуковых различий является фонематически значимым.

Возьмем ряд пар слов русского языка: Пик — Г*ик], [1"о"1 — 1'уо1], [1"о2а — Г^уога1 и т. п.¹; слова каждой из них различаются в двух от­ношениях: в первой паре одно из слов имеет непалатализованное Ш и чистый гласный, второе —палатализованное [Г] и дифтоигоидный глас­ный, начинающийся с призвука [у1. Во второй и третьей парах первые слова имеют непалатализованное Ш и дифтонгоидный гласный, начи­нающийся с элемента [и], вторые слова—палатализованное [Г] и дифтонгоидный гласный, начинающийся с элемента [у]. Таким образом, появление палатализованного [Г] во всех перечисленных парах свя­зано с наличием у гласного призвука [у]. Поэтому, как бы мы ни уве­личивали число подобных пар слов, мы не получим ответа на вопрос, являются ли согласные Ш, [Г] самостоятельными фонемами, а гласные [и№и]; ("о]/!^уо] зависящими от соседства с ними комбинаторными аллофонами, или же, наоборот: [и], [^уи1, [^|]о], [^о] —отдельные фонемы, а [}], [Г] — комбинаторные аллофоны.

Для доказательства того, что согласные Ш и [Г] действительно яв­ляются разными фонемами (точнее говоря, относятся к разным фоне­мам) в русском языке, необходимо привлечь еще и такие случаи, когда указанные согласные встречаются не в положении перед гласными. Такие пары слов, как /то{/ — /тоГ/, /1о1/ — /Ы7, /ры!/— /ры1'/ и т. п., покажут, что рассматриваемое различие между согласными не зависит от последующего гласного. Полную уверенность в правиль­ности решения мы получим тогда, когда убедимся в том, что в неза­висимом фонетическом положении, а именно в абсолютном начале слов, указанного различия между гласными нет.

¹ Слова даны здесь в фонетической транскрипции, так как до установления со­става фонем фонологическая транскрипция невозможна.

И1ледует заметить, что работа с парами слов требует очень вни-^зтелыюго отношения к случаям омонимии. Поскольку фонематиче-,«ое р.| * ни пне пары звуков может опираться иногда на самые ничтож-В произносительно-слуховые различия, постольку исследователь Гдолжеп в соответствующих случаях полагаться на собственный _сЛух, а должен прибегать к эксперименту для определения восприятия анализируемо!о различия носителями данного языка.

Ставить испытуемому прямой вопрос, различается ли произноше­ние таких-то слои, значит превращать эксперимент из фонетического а психологический. Чтобы избежать этого, нужно привлекать несколь­ко испытуемых. Один должен произносить сомнительные слова, повто­ряя их несколько раз в произвольном порядке, а другие — записывать значение слышанного условными знаками. Можно, разумеется, поль­зоваться в таких опытах и магнитофонной записью. Если слушающий будет сомневаться в том, что ему писать, или запишет слова в ином порядке, чем они были произнесены, то это означает, что они действи­тельно являются омонимами. Если же слушающий запишет слова в том порядке, в каком они были произнесены, то это будет свидетель­ствовать о кажущейся омонимии.

§ 62. При определении фонологического статуса двух разных звуков стремятся решить, зависит ли данное звуковое различие от механизма произношения, т. е. комбинаторных или позицион­ных условий, или нет. Разумеется, что только независимые звуковые различия могут быть использованы для смыслоразличительных целей. Следовательно, если в языке имеются слова, в которых рассматривае­мая пара звуков встречается в одинаковом или даже только сходном фонетическом положении, то эти звуки относятся к двум разным фо­немам.

Важно иметь в виду, что достаточно найти не одинаковые, а хотя бы сходные фонетические положения. Предположим, что в русском язы­ке в пару к слову /йоп/ не нашлось бы для определения фонематиче­ской значимости противоположения /п/ — /п7 слова /коп'/, а имелось бы только слово /1ап7. Сопоставление /зоп/ и /1ап7 было бы достаточно убедительным, так как палатализация не может быть вызвана положе­нием после гласного /а/; слово /з'т7, напротив, не подошло бы в дан­ном случае, так как можно было бы подозревать, что палатализация 'п7 обусловлена предшествующим Г\1 (см. гл. V).

Фонетическая независимость этих согласных в русском языке дока­тается также и их взаимозаменяемостью, по другой терминологии — Коммутацией [256, 103]. Так, по-русски вполне можно произнести /боп7 ^и /коп/ вместо /зоп/ и /коп7; то, что при этом получаются новые слова,

/жит лишним доказательством смыслоразличительной функции

^х согласных. Не менее показательны в этом отношении и такие

учаи, когда при подстановке другого звука вместо слова получается

Осмысленное звукосочетание. Так, если заменить палатализованным

I непалатализоваиное /п/, например в слове /Еоп/, то слово будет

ушено», так как /(оп7 ничего по-русски не означает. ^пРедс ^{1Имозаменяем}°сти в одинаковой фонетической позиции звуков, Являющих разные фонемы, противостоит взаимоисключенность

(дополнительная дистрибуция) звуков, представляющих аллфо^ одной фонемы. Как указывалось в § 40, каждый аллофон являете» I единственно возможным в соответствующем положении. Перед гла_с.Я ным /и/ в русском языке возможен только лабиализованный согласные I перед /а/ — только нелабиализоваиный согласный {ср. [1^сит] тут и' [1ат] там). После палатализованных согласных возможно только " дифтонгоидное [¹аЦ(1г'¹а1] ряд). Взаимозаменяемость аллофонов здесь, следовательно, исключена. Отсюда вывод: если испытуемый може| заменять рассматриваемые два звука один другим, то они являются коррелятами разных фонем; если же испытуемый подобной замены произвести ие может, то соответствующие звуки следует признать аллофонами одной фонемы.

Взаимозаменяемость и дополнительная дистрибуция не являются еще достаточным критерием для решения вопроса о фонематическое статусе данного звукового различия. Взаимозаменяемость только в том случае может служить доказательством фонематической значи­мости данного противоположения, когда приводит к изменению слова или к его разрушению. Если же это не имеет места, то перед нами сво. бодное варьирование фонемы, ее факультативные варианты. В совре-менном русском языке (здесь имеется в виду новейшее время), напри­мер, возможно двоякое произношение слов {'Ьо§а} и {'Ьоуа}, {Ъа'§а{ы]] и (Ьа^аЫ]}¹; согласные {§) и {7} здесь взаимозаменяемы, но замещ одного другим на значение слова не влияет. Так как в русском языщ нет ни одного слова, в котором замена {%} согласным {у}, и наоборот, вызывала бы разрушение слова или появление нового, то эти соглас иые, следовательно, не представляют разные фонемы (хотя и обладаю! фонетической независимостью), а являются факультативными вариант

тами одной фонемы.

Равным образом и дополнительная дистрибуция сама по себе н^ означает того, что перед нами аллофоны одной фонемы. Ярким прнш ром являются в ряде языков (английском, немецком, якутском, ш пример) согласные 1Ы и /д/, из которых первый встречается толъи в начале слога, а второй — только в конце, и которые тем не менее; по всеобщему признанию, представляют разные фонемы, а не одну* Этот пример стал, можно сказать, хрестоматийным.

Недостаточность дистрибуционного критерия для решения вопроч о сопринадлежности аллофонов одной фонемы была ясна еще Трубей кому, который поэтому дополняет его неожиданным образом крит! рием физического сходства рассматриваемых звуков. Он пишет: «Есд два акустически (или артикуляторио) родственных звука никогда Ч встречаются а одной и той же позиции, то они являются комбинате' ными вариантами одной и той же фонемы» [12, 561. Такую же формул! ровку, по существу, мы находим и у Джоунза, и у американских Я

криптивистов \239, 294].

Наблюдаемое в рассматриваемом фундаментальном вопросе ⁽' ступление от лингвистического критерия находится в резком проти! речии с основным положением фонологии, согласно которому а к У]

¹ Иногда оба оарианта произношения встречаются у одних и тех же л*^

ко-артикуляторное сходство или р а з л и -^сТ" звуков не определяет их фонематическо-^{4 И} % т а т у с а. При анализе явления свободного варьирования все ^Г ° чят из этого положения. Нельзя о нем забывать и в случае допол-^ЙСХелЫЮЙ дистрибуции. Если при свободном варьировании единство аШрмы обусловлено тождеством слов, в которых может выступать из факультативных вариантов, то и при дополнительной дистри-

из факул р

? _{и а}ллофоны одной фонемы должны быть связаны тождеством чыковой единицы, в которой они встречаются. Иными словами: _того чтобы два звука были аллофонами одной фонемы, они должны 5, связаны отношением дополнительной дистрибуции в пределах хотя бы одной морфемы данного языка.

Например, лабиализованное 15^е], возможное в русском языке только перед губными гласными, и нелабиализованное Ы, возможное во" всех других позициях, образуют аллофоны одной фонемы благо­даря тому, что они в ряде случаев чередуются в одной и той же мор­феме; например: [ка'йа] коса — [ка'5°и] косу или [зак'па] с окна — [5°иПсы1 с улицы. Напротив, согласные «Ь» и «п» в указанных выше языках никогда не встречаются в одной и той же морфеме, а потому и являются разными фонемами в них, хотя и находятся в отношении дополнительной дистрибуции.

Необходимо подчеркнуть, что дело здесь не в степени акустико-артикуляторного различия. Так, гласный [а] между двумя мягкими согласными акустически менее сходен с [а! между двумя твердыми, чем с [е] между твердыми; однако только первые могут быть связаны в русском языке через значимые единицы (ср. [ра⁽5а1ка] посадка — [з'жП сядь); поэтому именно они относятся к одной фонеме как ее аллофоны.

§ 63. Определяя состав фонем данного языка, необходимо иметь в виду, что один звук может иногда представлять сочетание двух фонем. При этом возможны два случая. В первом этот звук встречается только в такой позиции, в которой соответствующее сочетание невозможно. Факт взаимоисключающего употребления (наличие дополнительной дистрибуции) отдельного звука со звукосочетанием может не обратить на себя внимание на первых порах. Так, в среднеобском диалекте хан-нского языка в конце слов после гласных имеются глухие смычные совые [гп], [п], [п ]. В той же позиции встречаются и звонкие носовые, ^г°Даря чему глухие и звонкие противопоставлены в одном и том же етическом положении; например: [агп] 'собака' — |]ат] 'хороший', 'нет'— []оЬап] 'река', [ред] 'зуб¹'— кеп] 'зять' и др. Из этого было бы заключить, что глухие носовые представляют особые чы в среднеобском диалекте хантыйского языка. Однако такой был бы преждевременным. Дело в том, что глухие носовые, 'ющиеся только в исходе слова, чередуются с сочетаниями ^{х н}°с°вых плюс глухие смычные: [ат] — [атра] 'собака' — 'со-фец] — |рег)ка] 'зуб' — 'зубу', [ап1 — [ап(а] два варианта ^Не^' ^^0СК0ЛЬКУ глухие носовые находятся в отношении тельной дистрибуции с указанными сочетаниями, они должны

рассматриваться не как особые фонемы, а как позиционные вариац_ТЬ11

этих сочетаний.

Так же обстоит дело с русским закрытым 1о1 в слове Гвопсе! солнце I как показал Трубецкой. Когда в однокоренных словах носовой ока', I зывается без следующего за ним согласного, то [о] заменяется сочета, I нием [эИ; например: ['5э1п'еспы)] солнечный, [зэ1пы5ка] солнышко, I Таким образом, закрытое [о1 представляет собой в русском языке I комбинаторный вариант сочетания фонем /о1/.

Во втором случае простой звук может встречаться в тех же фоне-тических положениях, что и соответствующее сочетание. Такой случай представляют какуминальные согласные [1], 1^1, 1П, Ы, Ы в швед.'' ском языке, которые произносятся в неполном типе вместо сочетания фонемы /г/ с последующим дорсальным согласным ([г1], [гб], Ы], [гп1 [гз]). Всякое слово, содержащее какуминальный согласный, может I быть произнесено в полном типе и с соответствующим сочетанием; ь например: [зтазИ и итжгт] &тагг 'боль', [Ноэп! и [псегп] Нот 'угол' | и т. п. Таким образом, какуминальные согласные в шведском языке являются стилистическим вариантом произношения соответствующих сочетаний /г/ с дорсальными согласными [81, 199].

Д. СИСТЕМА ФОНЕМ

§ 64. Совокупность фонем данного языка представляет не простой!

набор разрозненных единиц. Фонемы находятся в определенных от-1

ношениях друг к другу, определенным образом связаны между собой,I

составляя известную систему.

Связь состава фонем с системой обнаруживается, во-первых, в том,!

что аллофоны фонем могут варьировать очень широко, но отношения!

между фонемами остаются постоянными. Так, например, в русском!

языке аллофон фонемы /а/ между двумя мягкими согласными резко!

отличается от аллофона этой же фонемы между двумя твердыми в!

приближается по своей акустической характеристике к /е/. Однако!

это не приводит к смешению фонем /а/ и /е/, так как между двумя!

мягкими согласными аллофон /е/, в свою очередь, приобретает харак-1

тер, сближающий его с ш, но и в данном случае не происходит сме-1

шения фонем, благодаря тому что оттенок 1\1 в этом фонетическом по-!

ложении имеет максимально высокий тембр. Во-вторых, о системном!

характере состава фонем свидетельствует объединение их в группй<1

находящиеся в определенных отношениях между собой (см. с. "9)-1

Теория фонологических систем занимает центральное место в тру|

дах Трубецкого. Поскольку фонема для него — это, прежде ват"!

член противоположения (оппозиции), постольку и система фонем -\

это система фонологических оппозиций. Состав фонем и фонологнчп

екая система, по Трубецкому, соотносительные понятия. «Кажд**|

фонема, — говорит он, — лишь потому обладает определенным фоИ01

логическим содержанием, что система фонологических оппозшИ»!

обнаруживает определенный порядок или структуру. Чтобы пон»*¹!

^тпуктуру, необходимо исследовать различные виды фонологиче-Г/их оппозиций» [29, 60].

Трубецкой исследует только вопрос о том, по каким линиям идет ивоположение ф_онем> причем он ограничивается только установ-рнием типов фонематических противоположений на основании аку-стико-физиологической характеристики фонем, совершенно не указывая _То, что связи между отдельными фонемами устанавливаются, с од­ной стороны, в зависимости от их акустико-физиологических свойств, „ругой стороны, в зависимости от их использования в языке. Система фонем складывается в результате взаимодействия фонетического и фонематического факторов, причем наиболее важную роль играет фонематический фактор, включая и явления так называемого морфо-пологического (см. § 10) характера. Еще Бодуэн, излагая принципы построения своей таблицы русских фонем, писал: «Изображаются графемы, ассоциируемые с самостоятельно мыслимыми фонемами, а упорядочиваются они с точки зрения применяемости фонетических различий в морфологии языка, т. е. с точки зрения ассоциаций произ-носительно-слуховых представлений с представлениями морфологи­ческими (структурными, строительными)» [43, 83].

§ 65- Фонетические связи между фонемами могут характеризо­ваться с двух точек зрения: во-первых, по фонетическим признакам, объединяющим или различающим противополагающуюся пару фонем; во-вторых, по отношениям между данной и всеми другими оппозици­ями, существующими в том же языке. С первой точки зрения следует различать оппозиции однозначные и многозначные; со второй — ти­пичные и изолированные ¹.

Однозначными можно назвать оппозиции, в которых различие между членами заключается в том, что для одного из них характерно наличие какого-нибудь признака, а для другого — отсутствие его; например: палатализованный — непалатализованный (ср. русские /<!'/ -— 16.1), звонкий — незвонкий (ср. русские //§/ — /к/), носовой — неносовой (ср. русские /т/ — /Ь/), огубленный — неогубленный (ср. немецкие или туркменские /у/ — Л/) и т. п.

Многозначными можно назвать оппозиции, члены которых либо совсем не имеют общих признаков (например, /р/ и /1/), либо имеют один, а несколько различительных признаков; например: русские - Ш (глухой, губной — неглухой, негубной), /з7 — /х/ (передне­язычный, палатализованный — непереднеязычный, непалатализован-^НЬ]и) и т. п.

'ипичными можно назвать оппозиции, в которых различительные

гаки, характеризующие одну оппозицию, определяют и другие

НЦгн в том же языке. Например: в русском языке /з/ — Ш

типичной оппозицией, так как различие по участию голоса

^гРечается во многих других парах (ср. к'1 — /г¹/, П/ — /а/, /к/ —1%1

Трубецкой пользуется соответственно следующими терминами: прива-полентиые, пропорциональные и изолированные. Кроме того, он раз-1'2. 74 _и дал!¹" ^{|)яд Д}РУ^ГИХ видов оппозиций, которые здесь не рассматриваются

75И т. п.); таким же будет и /р/ — !&!, так как сходными с ним являются I /р7— /з7, 1Ы—Ш, /Ь7 — /27.

Изолированными называются оппозиции, не имеющие аналогии в том же языке; например, русские /с/ — /с/ или /8/ — /х/.

Из перечисленных типов оппозиций многозначные н изолирован- I ные представляют случаи стоящих обособленно, не образующих группы I фонем; однозначные же и типичные, наоборот, представляют более I или менее связанные между собой фонемы, могущие образовать опр_е- I деленные группы. Наличие в них общего различительного признака I создает соотносительные (коррелятивные) ряды оппозиций. Это имеет I место, например, в противоположении глухих и звонких или палата­лизованных и непалатализованных согласных в русском языке, об-разуювщх коррелятивные ряды: /р — Ь, р' — Ь', ^ — А, V — сГ, I — V, Г — у',5 — г, з' —г'/и т. п.; /р~р\ Ь —V, 1 — 1', й — *7 И т. п. ■

Однако корреляция дает лишь предпосылки для фонематической группировки фонем, которая, как уже было сказано, создается прежде всего в результате действия фонематических и морфонологических факторов. Последние, как указывал Бодуэн, связаны с употреблением < фонем в данном языке. При этом необходимо учитывать следующие

моменты:

1. Участие в чередованиях.

2. Возможность употребления данной группы фонем (или же одной фонемы) а следующих фонетических положениях:

а) в различных частях слова (начало, середина, конец);

б) в том или ином месте слова относительно ударения;

в) в соседстве с другими фонемами.

3. Роль данной группы фонем в слогообразовании и слогоделении! (слогообразующие и неслогообразующие, открытый и закрытый слог)!

и другие моменты.

§ 66. Значение чередований для образования связей между фоне-С мами очень велико. &то само собой очевидно в случае живых, пози-1 ционных чередований¹, которые обусловливают объединение фонем! в морфонемы или фонемные ряды; причем связаны между собой не ■ ■ только фонемы, составляющие один фонемный ряд, но и фонемы,! входящие в аналогичные чередования. Так, в русском языке еущеся вует связь не только между данным звонким согласным и соответствую-■-щим глухим (например, /Ь/ и /р/, /й/ и А/ и т. п.), но и между всеми! шумными звонкими, с одной стороны, и всеми глухими — с другой-! &га связь обеспечивается совпадением условий, в которых происходи¹! чередование всех звонких со всеми глухими.

Существенное значение для группировки фонем имеют также тра-| диционные чередования. Будучи тесно связанными с морфологией, № чередования все же представляют собой фонетическое явление. В слс| вах бегу — бежишь мы имеем одну и ту же корневую морфем)'-с точки зрения морфологической, бег- и беж-, несомненно, тождественна

¹ Эти чередования обычно называют фонетическими в отличие от исторически»! но поскольку и последние представляют собой фонетические явление, лучше и*³ I вать живые чередования позиционными.

\1Ч5 1061, а следовательно, различие между ними должно быть при-

' фонематическим. Как указывал Щерба, именно возможность

^Н(ттпетствующсго чередовании фонем и обусловливает возможность

_иЛИ иных разновидностей одной и той же морфемы. Наличие в фо-

ртической системе данного языка соответствующего чередования и

[„чается, по Щербе, для «говорящих на данном языке людей ... дей-

твительным языковым фактором, обусловливающим узнавание мор-

,1 и слов как тождественных, и в тех случаях, когда фонетического

тождества уже нет» [187, 1851. Действительно, если чередования но-

_пгь__ному, писать — пишу, косить — кошу, плясать — пляшу

составляют определенный морфологический ряд, то носить — ноша

стоит обособленно. Тем не менее, связь слова ноша с глаголом носить

„ у _КОго не вызывает сомнения. Следовательно, эта связь основывается

_не на морфологическом правиле, а на правиле чередования

фонем.

Таким образом, традиционные чередования обнаруживают опре­деленные связи между фонемами, а потому и имеют существенное зна­чение для системы фонем.

§ 67. Известные условия для объединения фонем в группы или для их обособления создаются ограничениями в употреблении их определенным местом в слове. Эти ограничения могут быть двоякого рода: либо они связаны с возникновением фонетических чередований, тогда данная группа фонем оказывается в определенных отношениях с другой группой; либо это ограничение является абсолютным, не отражающимся на взаимоотношениях данной группы фонем с другими группами.

Примером первого рода могут служить звонкие шумные согласные русского языка, которые, как известно, не встречаются в конце слов, чередуясь при этом с соответствующими глухими (ср. /^!х1'еЬа/ — /хГер/ /тск1а/ — /го1/, /'з'п'е^а/ — /з'п'ек/, /'уога/ — /уоз/ и т, п.). Пример второго рода — краткие гласные в немецком языке, не встречающиеся в конце слов, но и не чередующиеся в этом положении с долгими глас­ными; в качестве другого такого примера можно привести все шумные согласные удэйского языка, не встречающиеся, в отличие от сонантов, ' конце слов и не чередующиеся в этом положении с какими-либо фонемами.

§ 68. Ограничения в употреблении фонем в сочетании с другими

Р°немами также или связаны с чередованием или могут быть абсолют-

1ми. Таковы непалатализованные согласные русского языка, кото-

е не встречаются перед гласным /1/, где они чередуются с соответ-Иующим апример Аш'Ьа/ Аги'Ъ'И'/

стречаются перед гласным /1/, где он рду ующими ^ палатализованными; например, Аш'Ьа/ — Аги'Ъ'И'/, аи/ /|'(П/, /ка'ка/ — /ка'э'И'/ и т. п. Употребление звонких Умных согласных перед глухими невозможно в' русском языке, они ^УЮтся в этом положении с глухими; например, /ра'йЬог/ — «. Ы&'ч'Н'/— /Иа1'кгш17 и т.п. Напротив, невозможность ■тания фонемы /1/ (непалатализованного) в начале слов с глухими ними не влечет за собой никаких чередований. О зависимости чаиптчй ^еЙИЯ Ф^{онем от} сочетания с другими фонемами говорит встре-шея в тюркских и других языках так называемый сингармонизм.

который обусловливает подразделение гласных на «твердый» и

кий» ряд.

§ 69. Зависимость употребления фонем от места ударения быть показана на примере русских гласных /о/ и /е/, которые в „.^. сложных и многосложных словах встречаются только в ударном слоге а в безударном чередуются с /а/, /1/. Это во всех случаях обязательна для /о/, которое и в полном типе произнесения чередуется с /а/, а д,ц_и /е/, безусловно, справедливо только в отношении неполного типа.

Только под ударением встречаются лабиализованные гласные не-реднего ряда в немецком языке. Такое ограничение связано с тем, что это новые фонемы, возникшие при наличии в последующем безударно^

слоге I или /.

§ 70. Ограничения в употреблении фонем, связанные с их ролью в слоге и с характером слога, можно проиллюстрировать на следующих примерах. В русском языке, как и во многих других языках (во вся­ком случае, в полном типе произнесения), согласные, в том числе со­нанты, не могут быть слогообразующими. Это является одним из признаков, выделяющим гласные в особую фонематическую группу. В немецком языке краткие „гласные возможны только в закрытом слоге. В английском и в немецком языках 1Ы не встречается в конце слога, а /д/ в начале слога. В якутском языке согласные /Ы и !у! не

встречаются в конце слога,

§ 71. Все рассмотренные здесь случаи особенностей использования фонем в словах имеют значение для характера фонологической системы, которая, как уже было сказано, складывается в результате взаимодей­ствия фонетических и фонематических факторов; причем главная ршь принадлежит последним. Так, противоположение 1чI — Л/ в русским языке, являющееся однозначным и типичным, входит в коррелятивный ряд по признаку «звонкие — глухие». В ряду 1ч! — /(/, /г/ — < /г'/ — 1$ I фонема /V/ в отношении ее фонетических свойств занимает такое же положение, как фонемы /г/ и 1т!I. Тем не менее N1 выделяется из этой группы благодаря той особенности 1/22, 1671, что перед шш глухие не чередуются со звонкими, как это имеет место перед всеми остальными звонкими шумными согласными в русском языке (ср. 1гйа\!1' сдать, /гЪ'Н7 сбить, но /зуо1/ свод, /$ча\'Н'1 свалить ит. п.). Совпа­дая в этом отношении с сонантами, перед которыми также не происхо­дит замены глухих звонкими (ср. /'йт'епа/ смена, /к1'от/ слет и т. п.), фонема 1ч! не может быть причислена к ним, так как в конце слов и ' перед глухими согласными она, подобно всем звонким шумным, че­редуется с соответствующим глухим Л/ (!гог! зов, /Ык'1]/ ловкий и т. п.). Совершенно очевидно, что обнаружить это особое свойство фонемы /V/ можно, только исследовав все случаи ее употребления, но выяснение фонетических связей между 1ч! и его коррелятом /(/■ а также между этим противоположением и другими противоположе­ниями в системе фонем русского языка ничего в этом смысле показать не может. Вместе с тем именно в этом заключается важнейшая особей' ность -фонематического «содержания» фонемы /V/.