ПОПЫТКИ ПРЯМОЙ РАСШИФРОВКИ ЯЗЫКА ЖИВОТНЫХ

5.4.3.1. ТАНЦЫ ПЧЕЛ. Одним из самых выдающихся достижений в этой области, видимо, следует считать открытие и подробное исследование символического "языка танцев" медоносной пчелы Карлом фон Фришем (Frisch, 1923; Фриш, 1980), получившим за эти исследования Нобелевскую премию в 1973 г. (тогда же ее получили и два других выдающихся этолога: К. Лоренц и Н. Тин-берген). Сам факт способности пчел передавать информацию о месте массового цветения и наличия у пчел-разведчиц стереотипных повторяющихся движений зафиксирован еще в 1788 г. Шпитц-нером, однако Фриш впервые исследовал это явление именно как язык (рис. 5.21). Он показал, что пчелы используют разные по степени конкретности способы дистанционного наведения: простой круговой танец передает информацию о том, что нужно "искать в пределах 100 м", и стимулирует рабочих покинуть улей. Если же необходимо мобилизовать пчел на дальний поиск, разведчица исполняет внутри улья, на сотах, виляющий танец. В нем угол, образуемый между прямой пробега танцовщицы на сотах и направлением силы тяжести, сигнализирует о направлении полета (причем пчелы-наблюдательницы переводят значение угла танца по отношению к силе тяжести снова в угол по отношению к Солнцу). Расстояние до источника корма коррелирует с 11 параметрами танца, например с его продолжительностью, темпом, количеством виляний брюшком, с длительностью звуковых сигналов.

Таким образом, по выражению О. Мен-нинга (1982), "мир вынужден был признать, что передавать информацию в символической форме может не только человек – это способно сделать такое скромное создание, как пчела". Однако открытие Фриша было признано отнюдь не безоговорочно. В 60– 70-е годы разгорелась бурная дискуссия по поводу того, действительно ли пчелы передают информацию с помощью системы дистанционного наведения, включающей абстрактные символы, или они в какой-либо форме используют пахучие вещества. Было высказано предположение о том, что идеальным разрешением этого спора были бы результаты, полученные с помощью пчелы-робота – модели, изготовленной для выполнения танца под контролем человека. Первая удачная попытка такого рода была осуществлена Н.Г. Лопатиной (1971): ей удалось вступить в диалог с семьей пчел, которые воспринимали "танец" модели пчелы-танцовщицы с информацией о расстоянии до кормушек. Позднее более детальные и весьма эффективные опыты с искусственными пчелами были проделаны датским исследователем А. Михельсеном (рис. 5.22; Michelsen et al., 1990).

Так был подтвержден сам факт использования пчелами "языка танцев". Расшифровка этого языка до сих пор не завершена. Новые исследования в этой области приносят интересные результаты, но они же ставят и новые вопросы. Е.К. Еськов (1979) экспериментально исследовал звуковую составляющую танца пчел и установил, что акустический сигнал дальности может нести информацию о расстоянии до самых различных целей полета (источники углеводной и белковой пищи, новое жилище), причем пчелы способны корректировать структуру своего акустического сигнала в зависимости от структуры акустических помех. Один из последователей Фриша М. Линдауэр показал, что пчелы используют визуальные компоненты танца для передачи сведений не только о пище, но и для указания подходящего места для жилья во время роения.

Были выделены также новые, ранее неизвестные параметры и компоненты танца. Стали известны "отпугивающие" танцы при угрозе отравления инсектицидами. Большой вклад в исследования коммуникации пчел внес И.А. Левченко (1976). Он сопровождал киносъемкой эксперименты, в которых пчелы решали различные пространственные задачи с помощью коммуникации, и анализировал геометрические фигуры танца и различные составляющие передаваемых сигналов. Оказалось, что все формы фигур танцев включают одни и те же элементы и различаются количеством "виляний" в прямолинейном пробеге. Степень точности целеуказания прямо коррелирует с расстоянием до цели. Количество звуковых сигналов, издаваемых разведчицей во время танца, также зависит от расстояния до цели. При этом информацию воспринимают не все пчелы в свите разведчицы, а лишь те, которые следовали за ней на протяжении 4–9 циклов танца.

О том, что возможности пчелиного языка еще далеко не познаны, говорят и опыты самого К. Фриша (1980), в которых танцовщицы вынуждены были огибать холм, но в танце они указывали направление по прямой, а расстояние – с учетом усилий, затраченных при полете вокруг холма. По выражению автора, это относится "...к наиболее удивительному чуду, которыми так богата жизнь пчел". Эту ситуацию позднее формализовал Бизецкий: он помещал перед ульем туннель, в конце которого находилась чашечка с сиропом. Если туннель был прямой, то танец указывал правильное направление; если туннель делал поворот под прямым углом, то направление, указанное пчелами, соответствовало гипотенузе угла, а расстояние было близким к истинному. Если же туннелю придавали круглую или К-образную форму, то танцы были очень сложными и расшифровать их не удавалось.

Вместе с тем, есть примеры, свидетельствующие об ограниченности языка пчел. Так, Фриш отметил, что в нем нет слова "вверх" ("...цветы не растут в небесах"), и пчелы могут передавать информацию о перемещении кормушки только в горизонтальной плоскости. Он установил это в опыте, когда улей находился внизу радиобашни, а кормушка наверху. Ее показали пчелам-разведчицам, но они не смогли мобилизовать сборщиц. По мнению многих современных этологов и психолингвистов, это свидетельствует о "закрытости" языка танцев, тогда как языки человека являются открытой системой. Обладая так называемым свойством "продуктивности" (см.: 5.4.4.3), они способны создавать неограниченное количество сообщений о чем угодно. Заметим, однако, что если бы гипотетические наблюдатели предложили человеку нечто соблазнительное, поместив его в пятое (или ...энное) измерение, в нашем языке могло бы и не хватить средств для передачи такой информации.