Культ личности Сталина

После изгнания из партии и высылки за границу Троцкого Сталин перенес огонь на его сторонников и тайных доброжелателей в партии. Теоретическим обоснованием стала «теория» Сталина об ужесточении классовой борьбы по мере приближения к социализму. В 1930—1933 гг. были подавлены несколько выступлений партийных функционеров, недовольных политикой Сталина. Наиболее опасной по замыслу, но наивной по исполнению была акция, предпринятая в 1932 г. М. Н. Рютиным и П. А. Галкиным. Рютин написал прокламацию – манифест «Ко всем членам ВКП(б)», которую распространял среди коммунистов. В манифесте он призвал товарищей сместить Сталина – «злого гения партии» и «могильщика революции». Но Сталин – это не анемичный Николай II, и дореволюционные приемы борьбы с ним при помощи манифестов и листовок уже были невозможны. Бунтарей изолировали, исключили из партии, а потом и уничтожили.

Все же остальные писали и говорили с трибун о Сталине иначе, чем Рютин. Возник и усилился культ личности Сталина, начало которого историки относят ко времени необыкновенно пышного празднования 50-летия Сталина в декабре 1929 г. Уже тогда в адрес живого человека были сказаны самые восторженные восхваления и эпитеты, которые потом свыше 20 лет ежедневно повторяли по всей стране. Символичным стало решение Политбюро 20 октября 1930 г. обязавшее Сталина «немедленно прекратить хождение по городу пешком». Чуть позже, в 1934 г., возникает официальная биография Сталина, изданная миллионами экземпляров на многих языках. В эти годы начался вал переименований в честь вождя городов, колхозов, кораблей и всего, что могло носить чье-то имя. В конце концов в 1949 г. даже возник проект переименования Москвы в Сталинодар.

Январь 1934 – «Съезд победителей»

Так назвали в один и тот же год свое торжественное собрание единомышленников-партийцев Киров (на XVII съезде ВКП(б) в Москве в январе 1934 г.) и Гитлер (на съезде нацистской партии в Нюрнберге в сентябре 1934 г.). Съезд в Москве стал подлинной победой Сталина. В отчетном докладе он подводил триумфальные итоги достигнутого. Оказалось, что Советский Союз «сбросил с себя обличье отсталости и средневековья», экономика процветает, страна превратилась из аграрной в промышленную. Тогда же впервые за точку отсчета взяли 1913 г., позволявший выгодно оттенить социалистические успехи, особенно в отраслях, которые в 1913 г. были неразвитыми. Шквал оваций сопровождал отчетный доклад Сталина и не менее восторженные выступления ораторов. Переполненный счастьем С. М. Киров восторженно и бессвязно восклицал: «Черт его знает, если по-человечески сказать, так хочется жить и жить, на самом деле, посмотрите, что делается. Это же факт!»

На этом же съезде с покаянными речами выступили Бухарин, Томский, Рыков, а также Зиновьев и Каменев. Действительно, оппозиция была разгромлена, в стране наведен сталинский порядок, имевший многие черты тоталитарности. В начале 1930-х гг. произошло общее усиление единоначалия, укрепились единомыслие и дисциплина. Изданный 7 августа 1932 г. закон «Об охране имущества государственной и общественной собственности» (его называли также «законом о пяти колосках») был особенно свиреп. Не только крупным ворам, но даже «парикмахерам» (так в народе называли воришек, которые ночью ножницами состригали колоски на колхозном поле) грозило либо заключение сроком не менее 10 лет, либо расстрел. В том же году ввели паспорта и прописку. Без паспорта человек не считался гражданином, а был подозрительной личностью, преступником. Колхозники не получили паспортов, поэтому их, как крепостных, прикрепляли пожизненно к колхозам. Страшен оказался и закон 8 июня 1934 г. о наказании «изменников Родины», причем родственники беглеца за границу несли за него ответственность. Их наказывали за недонесение и даже за незнание о намерении человека «изменить Родине». Естественно, еще жестче наказывалось знание о готовящемся преступлении. Так власть принялась бороться с «невозвращенцами» – теми посланными за границу дипломатическими и иными работниками, кто со второй половины 1920-х гг., видя общее движение страны к тоталитаризму, остался за границей.