ЦАРСТВА

ОРГАНИЗАЦИЯ МОСКОВСКОГО

ЛЕКЦИЯ II

Дополнительная литература: Андреевский И.Е. "О наместниках, воеводах и губернаторах" Спб, 1864; Беляев И.Д., Крестьяне на Руси, М., 1903, Греков Б. Д. , Крестьяне на Руси. Книга 2, М.; 1954, Загоскин Н.П. , Очерки организации и происхождения служилого сословия в до-Петровской Руси, Казань, 1875 г.; Кизиветтер А.А. , Местное самоуправление в России: IX — XX века, М. 1906; Ключевский В.О., История сословий в России, Пг, 1918; Лакиер А.Б. О вотчинах и поместьях, Спб, 1867,Лешков В. Русский народ и государство. История русского общественного права до XVIII cm.; М. , 1850, Пешков В , Община русского народа, Спб, 1848; Невопин К.А. , Образование управления в России от Ивана III до Петра Великого, ПСС, т 6. Спб, 1859; Носов Н. Е, Очерки по истории местного управления русского государства первой половины XVI века, Л. 1957; Порай -Кошиц Ф., Очерк истории дворян от IX до конца XVIII вв., Спб , 1875; Энгепьман И., История крепостного права в России, М., 1900

§1 ТЕРРИТОРИЯ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА (ДО ВЕЛИКОЙ СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ)

Москва в памяти народной однозначно ассоциируется с самодержавием и единоначалием, словом, с тем государственным строем, которой составил отличительную особенность второго периода истории русского права. Символизм Москвы, и если можно так выразиться, "Московности", идет настолько далеко, что само возникновение новых политических порядков народ относил еще к домонгольскому периоду. (См. интересные рассуждения И.Д. Беляева на эту тему в его "Лекциях по истории русского законодательства", М., 1879, С.387) Иными словами, в сознании народа закрепилась новая политическая традиция, которая характеризует новый политический строй, и которая передается одним словом - "собирательством" Правда, нам здесь следует оговориться в том смысле, что, как известно Л Н.Милюков заявил, что русскую цивилизацию характеризует как раз отсутствие традиции. (Очерки по истории Русской культуры, ч.1,Спб., 1909, С.297). Но заявление Милюкова в Данном случае отдает обыкновенным экстремизмом, ибо из Дальнейших рассуждений его видна совершенно определенная национальная традиция: склонность к самому широкому

социальному экспериментированию. Мы не говорим уж о том, что отсутствие традиции - тоже определенная традиция. Но к этому вопросу мы вернемся ниже.

Итак, Москва однозначно связана в памяти народной с собирательством. Изначально в этимологии этого слова лежит хорошо понятное каждому великороссу понятие "примысла". Примысла-приобретения, территориальные приращения - вотчины, города, села, луга, наконец. Это в общем смысле. В конкретном - это понятие имеет два раздельных смысла: примысел как завладение тем, что плохо лежит; примысел как частно-правовая сделка: купля-продажа, завещание и дарение. В общем и целом В.О.Ключевский сделал за нас труд классифицировать пути примыслов московских князей: скупка, военный захват, захват дипломатический с помощью Орды, служебный договор, колонизация. Интересующихся бесконечным перечислением примыслов московских князей в первое столетие существования Москвы как политического центра просто отсылаем к соответствующим страницам "Истории России с древнейших времен" С.М.Соловьева, кн. II, где эти приобретения перечислены со всем тщанием.

Вторая стадия процесса собирания имеет уже характер не частно-правового приобретения, а несет в себе элемент публичности, захват осуществляется на началах правопреемства. Московский князь под свои притязания подводит прочный фундамент. С одной стороны, существенный элемент содержания отношения правопреемства является успешное доказывание прав на ту или иную территорию. В основном - это притязания на роль правопреемника древнерусского государства. Право это только закалилось в борьбе с Литвой и Польшей и окрепло, когда Москва стала выступать в роли правопреемника улуса Джучи.

С другой стороны, существенный элемент содержания правоотношения по правопреемству состоит в обосновании чисто феодального принципа территориального верховенства: сюзерен -собственник земли вассала, что на Руси имело форму: великий князь - старший князь; он собственник уделов младших князей. Кроме того у нас все было проще, ибо знать в основном представлена была потомками одной семьи. Гедиминовичи, Чингизиды, Ольгердовичи и т.п. знатные роды русские вообще не могли уже претендовать на какую-либо территориальную обособленность, что было у Рюриковичей. Единственное исключение, пожалуй, составляли касимовские царевичи.

С третьей стороны, территориальное единство (собирание) сопровождалось консолидированием реальной власти в одних руках. В этом смысле тезис А.Е.Преснякова о том, что объединение

Великороссии произошло отчасти (хотя он настаивал, что исключительно) не путем собирания земли, а путем собирания власти в развитие и осуществление стародавней традиции о патриархальности великого княжения "в отца - место", безусловно более верен, чем повторение М.К.Любавским избитых тезисов официальной школы о возвышении Москвы. Но в то же время сам тезис Преснякова, взятый в отдельности, неправилен, т.к. для государства одной власти мало, необходима и территория.

Сама картина собирания, помимо собирания примыслов, в основном это XV — XVI ст., выглядит следующим образом. В 1472 году к Москве присоединяется Пермь, в 1478 - Новгород, в 1483 - Югра, в 1485 - Тверь, в 1489 - Вятка, в 1493 московские войска переходят Урал. В 1509 году присоединяется Псков, в 1523 - Рязань, в 1513 -Смоленск после продолжительной войны с Литвой.

Особняком здесь стоит касимовское царство: при Василии II (1449 г.) на приокской Украйне поселен был царевич Касим со своей Ордой с обязательством защищать Москву от своих соплеменников. Выход татарских царевичей со своими Ордами на Москву для службы ее князю был явлением распространенным настолько широко, что породил у современников опасение, как бы татары не поглотили Москву. На самом же деле, как совершенно верно отметил Г.В.Вернадский, исход татар на Русь означал не начало ассимиляции, а конец Золотой Орды. Примеру Касима последовали Орды Данияра, Бардыдата и др.

Последующее время показало, что наиболее благотворным образом освоение южных территорий происходило путем устройства особых оборонительных сооружений - засечных линий; посредством которых шла колонизация степей. Хронология таких передвижений будет нижеследующая: 1554 - взята Казань; 1557 - Астрахань, 1582 -Сибирское ханство, 1586 - Башкирия. В 1549 г. власть Москвы признало Донское казачество. Все территории, которые Москва включала в свой состав, именно включались в нее, т.е. инкорпорировались (incorporate) - становились единой и неделимой частью государственной территории. Сувереном выступал в этом случае Великий князь Московский, что наглядно отражалось в его титуле.

Ливонская война, как известно, не привела к желаемому для России результату. Смутное же время заставило потерять Ижору (Ингерманландию), которая по Стопбовскому договору 1617 г. отошла к Швеции. В следующем 1618 г. Польша по Деулинскому перемирию закрепила за собой то, что она успела награбить в России в эпоху Смуты: Смоленск и часть Северских земель, которые оставались под суверенитетом Речи Посполитой до 1667 года. Андрусовское

перемирие восстановило справедливость, однако окончательно Смоленск вместе с Киевом был закреплен за Москвой в 1686 году. Надо заметить, что помимо досадных территориальных потерь, сам факт существования которых доказывает лишний раз всю правоту тезиса Карамзина, приводившегося нами выше: смута вместе с тем стала и моментом истины в отношении судьбы России как национального целого. Россия смогла сама, собственными силами изгнать воров-самозванцев, поддерживаемых Западом, и найти силы для дальнейшего национального строительства в самой себе. Эпоха Смутного времени, как очень верно заметил М.Ф. Владимирский-Буданов, подтвердила устами народа и его руками то, что московские князья вершили от его имени за века до этого, - территориальное единство и единодержавие. (Обзор истории русского права, с.116).

В 1657 г. несколько калмыцких орд поддались под руку Москвы, как говорили тогда, что открыло собой процесс вхождения калмыков в подданство России.

На Дальнем Востоке Россия, не располагавшая еще достаточными силами, чтобы противостоять маньчжурской агрессии, вынуждена была заключить Нерчинский договор 1689 г. с Китаем, по которому Москва, введенная в заблуждение*, отказалась от освоения Приамурья. Вместе с тем, важно отметить, что в XVII ст. русские открыли Берингов пролив (причем открывали они его дважды; первый раз это сделал С.Дежнев, приоритет которого, кстати, доказан был в середине XVIII в Г.Ф.Миллером) и вышли к берегам Тихого океана. В следующем столетии русским суждено было совершать грандиозный скачок через океан.

ПРИСОЕДИНЕНИЕВ 1654 г, как известно, состоялось расп-МАЛОРОССИИространение власти Московского царст-ва на земли юго-запада Руси, в те области, которые были захва­чены литовцами в ходе их южной экспансии.

Договорные пункты, утвержденные Переяславской радой и потом царем Алексеем Михайловичем, дали пищу историкам и юристам спорить как о природе союза Малороссии с Москвой, так и о характере отношений до и после 1654 г. Известно, впрочем, что восстание Б.Хмельницкого вместе с запорожцами против засилья униатов и польской шляхты, привело к тому положению, что казакам

*Как ни странно, но и здесь не обошлось без участия Запада Дело в том, что Федор Головин, ведший переговоры с маньчжурами, был введен в заблуждение иезуитами, которые наврали ему, что дескать, недалеко от места переговоров стоит тридцатитысячная маньчжурская армия, которая, если русские не согласятся отказаться от Амура, разорит русские поселения в Приамурье Ложь эта прошла Москва отказалась от Амура Однако полная незаин­тересованность китайцев этим регионом позволила России уже при Николае I утвердиться на своих естественных рубежах Вместе с тем, отказ от Амура весьма плачевно сказаться на освоении русскими Аляски, да и на всем русском деле в Евразии

самостоятельно с задачей национального освобождения справиться было не под силу. Союз с татарами был двусмысленен. Москва же пугала казаков своей твердой властью. Однако несомненный этнический характер войны с Польшей заставил Б.Хмельницкого и его окружение искать в Москве союзника против Польши. Простой союз, предлагавшийся гетманом, ставил бы Великороссию в двусмысленное положение. Приходилось нарушать вечный мир с Речью Посполитой из-за спора о ее же подданных и к тому же крайне неспокойных и неблагодарных. Москва вместе с тем не была бы Москвой, если бы отказалась от основ собственной территориальной политики, к тому же у нее был определенный опыт общения и руководства подобными беспокойными образованиями. Уникаль­ность той ситуации заключалась так же в том, что фактическое присоединение Малороссии происходило в рамках воссоединения исторических земель.

По договорным пунктам 1654 года (См.: Соловьев СМ., сочинения, kh.V, M., 1990, с.579-580) Москва брала на себя следующие обязательства:

Не вмешиваться во внутренние дела и управление Малороссийских городов и властей. Суд и управление должны осуществлять природные малоросы. Москва выторговывала себе только право посылки чиновников для наблюдения за надзором и сбором пошлин и налогов в пользу царя.

Малороссии предоставлялось право свободных внешних сношений. Вместе с тем, эта свобода ограничивалась разрешением Москвы на сношения с турками и поляками.

Количество реестровых казаков доводилось до 60 тысяч. Казачество вольно было себе выбирать гетмана, но это право осуществлено могло быть по разрешению из Москвы.

Все прежние права и вольности, данные казакам, малороссийской шляхте от польско-литовских королей, сохранялись за ними безо всяких ограничений.

Сами казаки обязаны были служить царю, как служили раньше польскому королю.

Судьба этих пунктов была довольно печальной. Уже все
последующие гетманы после Б.Хмельницкого, в том числе и сын его
Юрий, нарушили их по крайней мере в двух важных пунктах:-
пытались вести самостоятельную внешнюю политику, как правило,
всегда враждебную Москве, и нередко воевали с Москвой в союзе с
поляками и турками. Наиболее яркий пример тому находим в
личности Мазепы. После измены гетмана Юрия Хмельницкого
Договорные пункты были изменены, и в 1666 году при гетманстве
Брюховецкого Малороссия получила окончательный и более
определенный статус части Московского царства. _ _____

Вообще сам статус Малороссии в пределах Московии нуждается в подробном обсуждении. В дореволюционной литературе высказывалось мнение, что Малороссия была присоединена к Московии на началах личной унии, например: А.Н.Фипиппов, Учебник истории русского права, С.359; или на началах реальной унии, например; МЛ. Дьяконов, Очерки общественного и государственного строя древней Руси, С.217 *. Надо заметить, что вопрос этот весьма важен. Мы считаем, что необходимо уяснить себе этот вопрос с уточнением статуса Малороссии до 1654 года.

Почему-то получилось так, что Малороссия считается чем-то обособленным изначально от литовских владений, перешедших к Польше по условиям Люблинской унии 1569 года; почему-то считается, что Малороссия на момент 1654 года представляла собой нечто независимое от Польши и, следовательно, договор 1654 г. есть своего рода (sui generis) международно-правовой договор, который образовал некое подобие союзного государства. Но это - чреватое опасностями заблуждение! Малороссия никогда не была в то время самостоятельным государством, а украиной Речи Посполитой. Эта украина ( к слову сказать, первая украина на Руси - Рязанское порубежье в излучине Оки), фактически проведя вооруженный плебисцит, перешла из подданства одного монарха к другому. Во всяком случае Москве только к концу XVII ст. удалось добиться от Польши признания своих прав на бывшую польскую территорию. Причем само признание было очевидной пирровой победой, ибо Москва в конце концов была вынуждена согласиться на разделение Юго-Западной Руси на левобережную (промосковскую украину) и правобережную (униатский рассадник сепаратизма), что характерно как для Польши, так и для России.

Далее, выражения, через которые Б.Хмельницкий излагал свои намерения: "за наступления на вольности наши, побуждены его царскому величеству под крепкую и высокую руку податься. Прилежно просить имеют послы наши, чтобы привилеи его царского величества нам на харатьях писанные с печатями вислыми, един невольности казацкие, а другие на шляхетские дал, чтоб на вечные времена непоколебимо было..."; и формулировки жалованной грамоты Малороссии Алексея Михайловича: "И мы, великий государь,

* К слову сказать, под личной унией понимается сложное государство, состоящее из двух совершенно разных государств, монарх которых есть одно лицо, ибо он как бы сидит на двух престолах. Тому в истории было множество примеров королевство Арагона и Кастилии при Филиппе II, Англии и Шотландии до их объединения, Дании и Норвегии, одно время Австро-Венгрии и т.д. Реальная уния есть более устоявшаяся форма , где нет места случайности в самом факте единения двух государств. Этот союз воплощает собой монарх с двумя коронами на голове Все вышеперечисленные примеры подходят и сюда, но уже в другие периоды своей истории, когда у них выработалась общая династия. Такие государства соединяются более крепкими правовыми узами.

наше царское величество, подданного нашего Богдана Хмельницкого, гетмана войска запорожского пожаловали , велели им быть под нашею царского величества высокою рукою, по прежним их правам и привилеям, каковы им даны от королей польских и великих князей литовских..." и особенно: "наследникам нашим служити и прямити и всякого добра хотети, и на наших государственных неприятелей, где наше государское повеление будет, ходити и с ними битися, и во всем быти в нашей государской воле, и послушании навеки". Очевидно совпадение желаний обеих сторон. Кроме того, слово "подданный" тогда означало то же, что и сегодня.

Отсюда видно самое главное: то, что здесь инкорпорируется не земля, территория в государственно-правовом смысле, а население. Объектом и субъектом этого правоотношения были запорожцы, а не Украина-Малороссия, следовательно, вообще какие бы то ни были сравнения Украины с особым государственным образованием внутри Польши, перешедшим на сторону Москвы, бессмысленны. В 1654 году Москва приняла к себе запорожских казаков, а не замлю - Украину. Малороссия, Новороссия и Таврида завоевывались Россией у Польши и Турции в качестве именно территорий, к которым современная Украина не имеет вообще никакого исторического отношения.

Следующее. Имеет смысл посмотреть и на род управления Малороссией в это время, т.е. время более автономного существования Малороссии (Запорожской Сечи) в составе Московского царства. Она управлялась приказом Малые России: "А ведомо в том Приказе Малая Россия, войско Запорожское, казаки и города Киев и Чернигов, с товарыщи, с того времяни как отлупилися они от Полского короля и учинилися в подданстве под царскою рукою. А доходов с тое Малые Росии не бывает ничего, потому: как царь принимал их под свое владенье в подданство, и он обещался им и чинил веру на том, что им быти под его владеньем в вечном подданстве по своим вольностям и привилеям, как были они в подданстве у Полского короля, ни в чем не переменяя и волностей их не отнимая", - пишет Г.Котошихин (См.: О России в царствование Алексея Михайловича, с.111)

Здесь налицо те же самые отношения, которые связывали Москву и Донское казачество. Сечь платит налог царю Московскому того же рода, что и донцы - налог кровью, а не деньгами. Кстати, донцами управлял Посольский приказ (Там же, с.87). Так, что с точки зрения внутреннего права Сечь находится в более близкой правовой связи с Москвой, чем Донское казачество.

Таким образом, мы можем заключить, что точка зрения Н.М.Коркунова (известного русского юриста) о вассальном характере союза Малороссии с Великороссией ближе к истине, чем разговоры об униях; очевидно, по аналогии с Речью Посполитой. На наш взгляд,

логичнее оценивать присоединение Малороссии как обыкновенную инкорпорацию; равно также были инкорпорированы Дон, Сечь и др. составные части России. Просто при данной инкорпорации инкорпорируемой части были даны широкие права по само­управлению, как даны были в свое время Лифляндии, Эстляндии, а тем паче Финляндии.