Как бы предугадывая, что Северо-Восточной Руси будет суждено служитьсвязующим звеном между домонгольским периодом русской истории и всейпоследующей историей Московской Руси, автор "Слова о полку Игореве"восторженно и вдохновенно говорит о могущественном суздальском князеВсеволоде Большое Гнездо (1176--1212): Великый княже Всеволоде! Не мыслию ти прелетети издалеча Отня злата стола поблюсти? Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, А Дон шеломы выльяти! Аже бы ты был, то была бы чага по ногате, А кощей по резане (то есть половецкие пленники стоили бы гроши. -- Б. Р.). Его обширное княжество охватывало древние земли кривичей, отчастивятичей и те области, куда испокон веку направлялась славянская колонизация:земли мери, муромы, веси, то есть междуречье Волги и Оки с плодороднымсуздальским Опольем и район Белоозера. Со временем границыРостово-Суздальской земли продвинулись дальше в таежные леса -- на СевернуюДвину, к Устюгу Великому и даже на Белое море, соприкасаясь здесь сновгородскими колониями. Взаимоотношения пришедших сюда славян с местным угро-финским населениембыли в целом, несомненно, мирными. Оба народа постепенно сливались, обогащаядруг друга элементами своей культуры. Географическое положение Ростово-Суздальской земли имело своипреимущества: здесь не было угрозы половецких набегов, так как степь быладалеко, здесь, за непроходимыми лесами вятичей, киевские князья, их тиуны ирядовичи не могли хозяйничать так смело, как вокруг Киева. Варяжские отрядыпроникали сюда не прямо по воде, как в Ладогу или Новгород, а через системуволоков в Валдайских лесах. Все это создавало относительную безопасностьСеверо-Восточной Руси. С другой стороны, в руках суздальских князей был такой магистральныйпуть, как Волга, впадающая "семьюдесят жерел в море Хвалисское", по берегамкоторого лежали сказочно богатые страны Востока, охотно покупавшие пушнину иславянский воск. Все новгородские пути на Восток проходили через Суздальскуюземлю, и этим широко пользовались князья, насильственно воздействуя наэкономику Новгорода. В XI веке, когда Поволжье и Ока входили в состав Киевской Руси, здесьпроисходили восстания: в 1024 году--в Суздальской земле; около 1071 года --на Волге, Шексне и Белоозере, подавленное Яном Вышатичем. К этому времени уже существовали города Ростов, Суздаль, Муром, Рязань,Ярославль и др. В черноземных районах Суздальщины богатело местное боярство,имевшее возможность снабжать хлебом даже Новгород. Настоящее окняжение этих областей началось с Владимира Мономаха,который еще мальчиком должен был проехать "сквозе Вятиче", чтобы добратьсядо далекого Ростова. Те долгие годы, когда Мономах, будучи переяславскимкнязем, владел и Ростовским уделом, сказались на жизни Северо-Востока. Здесьвозникли такие города, как Владимир на Клязьме, Переяславль, названный вотличие от южного Залесским сюда были перенесены даже названия южных рек.Здесь Владимир строил города, украшал их зданиями, здесь он вел войну сОлегом "Гориславичем", здесь где-то на Волге, писал свое Поучение "на санехседя". Связь Суздальщины с Переяславлем русским (ныне Переяслав-Хмельницкий)продолжалась на протяжении всего XII столетия. Ростово-Суздальская земля обособилась от Киева одновременно с другимирусскими землями в 1132--1135 годах. Здесь княжил один из младших сыновейМономаха -- Юрий, получивший характерное прозвище Долгорукого, очевидно, засвою неуемную тягу к далеким чужим владениям. Его внешняя политикаопределялась тремя направлениями: войны с Волжской Болгарией, торговымконкурентом Руси, дипломатический и военный нажим на Новгород иизнурительные бесполезные войны за Киев, заполнившие последние девять летего княжения. В свои южные авантюры Юрий Долгорукий втягивался постепенно. Началось стого, что изгнанный из Киева в 1146 году, Святослав Ольгович, его феодальныйсосед по княжествам, обратился к Юрию за помощью. Юрий Владимирович, приславсоюзнику войско с далекого Белоозера, затеял прежде всего войны с соседями:сам он удачно воевал с Новгородом, а Святослава направил на смоленскиеземли. Когда Святослав Ольгович начал успешные действия и "ополонился" вверховьях Протвы, к нему прибыл гонец от Юрия, пригласивший его впограничный суздальский городок, очевидно, отпраздновать победы: "Приди комне, брате, в Москов". Никто не думал тогда, что этому городку в вятическихлесах суждено будет стать одним из крупнейших городов мира. С берегов Протвы в Москву сначала приехал сын Святослава и привезДолгорукому в подарок охотничьего гепарда, самое быстрое животное, откоторого не мог ускользнуть ни один олень. Затем 4 апреля 1147 года в Москвуприехал Святослав с сыном Владимиром и свитой, в составе которой находилсядевяностолетний боярин, служивший еще его отцу Олегу "Гориславичу". Наследующий день Юрий дал торжественный пир. "Повеле Гюрги устроити обед силени створи честь велику им и да Святославу дары многи". Так впервые былаупомянута Москва, сначала замок боярина Кучки, в 1156 году -- пограничнаякрепость, в XIII веке -- удельный княжеский городок, а в XV веке -- столицаогромного Русского государства, которое иностранцы по имени ее называлиМосковией. Кроме Москвы Юрием Долгоруким были построены или укреплены здесь городаЮрьев-Польской, Дмитров, Коснятин, Кидекша, Звенигород, Переяславль и др. В своих южных делах, отвоевывая Киев у племянника Изяслава Мстиславичаили у своего старшего брата Вячеслава, Юрий то выигрывал сражения и доходилс войсками почти до Карпат, то стремительно бежал из Киева в лодке, бросивдружину и даже тайную дипломатическую переписку. У В. Н. Татищева сохранилось такое описание Юрия Долгорукого,восходящее, очевидно, к враждебным ему киевским источникам: "Сей великийкнязь был роста немалого, толстый, лицом белый; глаза не вельми великий, носдолгий и накривленный; брада малая, великий любитель жен, сладких пищ ипития; более о веселиях, нежели о расправе и воинстве, прилежал, но все оноесостояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев". Умер Юрий в Киеве в 1157 году. Настоящим хозяином Северо-Восточной Руси, крутым, властолюбивым,энергичным, стал сын Долгорукого -- Андрей Юрьевич Боголюбский (1157--1174). Еще при жизни отца, когда Юрий прочно княжил в Киеве, Андрей, нарушаяотцовские распоряжения, ушел в 1155 году в Суздальскую землю, очевидноприглашенный местным боярством. После смерти Юрия Долгорукого произошлоизбрание Андрея князем. "Ростовцы и суздальцы сдумавши вси, пояша Андрея". Ростов и Суздаль, древние боярские центры, влиявшие на весь ходсобытий, желали наравне со всеми другими землями обзавестись своим князем,своей династической ветвью, чтобы прекратить перемещения князей, несвязанных с интересами данной земли. Андрей, с юности прославивший себярыцарскими подвигами на юге, казался подходящим кандидатом. А сам он,вероятно, с радостью поменял неустойчивое счастье воина-вассала, получавшегоза службу то один город, то другой, на прочное обладание огромной страной,уже приведенной в порядок при его отце и деде. Однако новый князь сразу решительно поставил себя не рядом с боярством,а над ним. Своей столицей он сделал сравнительно новый город Владимир, арезиденцией -- великолепный белокаменный замок в Боголюбове близ Владимира,построенный его мастерами. Первым актом князя было изгнание младших братьев(они со временем могли превратиться в его соперников) и старой дружины отца,которая всегда в таких положениях вмешивалась в управление. "Се же створи,хотя самовластец быти всей Суздальской земли". С этого времени Андреюприходилось остерегаться бояр; по некоторым сведениям, он даже запретилбоярам принимать участие в княжеских охотах -- ведь мы знаем случаи, когдакнязья не возвращались с охоты... В борьбе за власть Андрей стремился опереться и на церковь, используяепископскую кафедру. Он хотел видеть ростовским епископом Федора,поддерживавшего во всем князя, но киевские и цареградские церковные властивоспротивились этому, и в 1168 году "Федорец, лживый владыка" был казнен какеретик. В области внешней политики Андрей продолжал действовать в тех же трехнаправлениях, которые были намечены еще Долгоруким: походы на ВолжскуюБолгарию, походы на Новгород и Киев. Новгород успешно отразил "суздальцев",а Киев войскам Андрея удалось взять и разграбить в 1169 году. Следует повторить, что этот грабеж, красочно описанныйсовременником-киевлянином, не привел ни к экономическому, ни к политическомуупадку бывшей столицы, где вскоре закрепились княжеские линии, неподвластныесеверо-восточному князю. Когда победитель Киева Андрей, "исполнивсявысокоумья, разгордевся велми", попытался распоряжаться южнорусскимикнязьями в 1174 году, то его послу мечнику Михну остригли голову и бороду ив таком обезображенном виде отослали обратно. Когда Андрей Боголюбскийувидел стриженого боярина и услышал от него твердый отказ князей вповиновении, то "бысть образ лица его попустнел" и он "погуби смысл свойневоздержанием, располевся гневом". Предпринятый Андреем Юрьевичем вторичный поход на Киев собралнеслыханное количество князей и войск, но завершился бесплодной двухмесячнойосадой Вышгорода. "И тако возвратишася вся сила Андрея князя Суждальского...пришли бо бяху высокомысляще, а смиренние отьидоша в домы своя". Слишком широкие военные замыслы князя Андрея, не связанные ни спотребностями обороны, ни с интересами боярства, должны были обостритьвзаимоотношения внутри княжества. По всей вероятности, конфликты с боярствомвызывались и внутренней политикой Андрея Боголюбского, пытавшегося прибратьбоярство к рукам. Именно здесь, в Северо-Восточной Руси, писатель ДаниилЗаточник давал совет боярину ставить свой двор и села подальше от княжескойрезиденции, чтобы князь его не разорил. Легенды о начале Москвы, рассказывающие о том, что князь отнял этотзамок у боярина Степана Ивановича Кучки, ведут нас к Андрею. Хотя в летописипостройка княжеской крепости в 1156 году связана с именем Юрия, но мы знаем,что в этом году Юрий сидел в Киеве, мирился с половцами на Зарубинскомброде, встречал митрополита из Царьграда и подготавливал поход на Волынь. Князь, построивший крепость на месте Кучкова двора, -- это, очевидно,Андрей Боголюбский. Боярство не могло спокойно смотреть на окняжение своихзамков. В 1173 году Андрей задумал новый поход на Волжскую Болгарию; в походе,кроме основных владимирских сил, участвовали муромские и рязанские войска. В"Городце" на Волге в устье Оки (Нижний Новгород) был назначен сбор всемдружинам. Две недели князья безуспешно ожидали своих бояр: путь им был "нелюб", и они, не выказывая прямого неповиновения, нашли хитроумный способуклониться от нежелательного похода -- они "идучи не идяху". Все эти события свидетельствовали о крайней напряженностивзаимоотношений между "самовластцем"-князем и боярством, напряженности,доходившей до такой же степени, до какой дошли в это время княжеско-боярскиеконфликты на противоположном краю Руси, в Галиче. В том же 1173 годугалицкие бояре сожгли на костре княжескую любовницу, мать наследникапрестола, а суздальские бояре сами освободили себя от военной службы,придумав способ идучи не идти. 1174 год, год безуспешного и бесславного похода на Киевщину, ускорилтрагическую развязку. Группа бояр, руководимых Кучковичами, составила в 1174году (по другим летописям, в 1175 году) заговор против Андрея. Двадцатьзаговорщиков, в числе которых были Яким Кучкович, Петр, Кучков зять, ключникАнбал, пировали у Петра в Боголюбове, по соседству с княжеским дворцом.Сборище не должно было вызвать особых подозрений, так как происходило 29июня, в день именин боярина Петра. Яким Кучкович, получивший известие о том,что князь задумал казнить его брата, выступил с речью: "День -- того казнил,а нас -- завтра; а промыслимы о князе сем!" Ночью вооруженные заговорщики, напившись в медуше вина, поднялись вкняжескую спальню и выломали двери. Андрей хотел взять меч, висевший вспальне, но оказалось, что заговорщики предусмотрительно убрали его; князь,физически очень сильный, долго в темноте боролся с толпой пьяных бояр,вооруженных мечами и копьями. Наконец убийцы ушли, а князь, которого считалимертвым, спустился вниз. Услыхав его стоны, бояре зажгли свечи, нашли Андреяи прикончили его. Та часть дворца, где разыгралась эта кровавая трагедия,сохранилась до сих пор в Боголюбове. Антропологическое исследование скелета Андрея Боголюбского подтвердилослова летописи о физической силе князя и о ранах, нанесенных ему. По черепуиз гробницы Андрея известный антрополог М. М. Герасимов восстановил внешнийоблик этого незаурядного правителя, бывшего и полководцем, и писателем, изаказчиком превосходных архитектурных сооружений. Выписки В. Н. Татищева так обрисовывают Андрея Боголюбского: во-первых,он, подобно Соломону, создал великолепный храм (Успенский собор воВладимире), во-вторых, "град же Владимир разшири и умножи всяких в немжителей, яко купцов, хитрых рукодельников и ремесленников разных населил. Ввоинстве был храбр, и мало кто из князей подобный ему находился, но мирпаче, нежели войну, и правду пачи великого приобретения любил. Ростом былневелик, но широк и силен вельми, власы черные, кудрявые, лоб высокий, очивелики и светлы. Жил 63 года". На следующий день после убийства князя горожане Боголюбова, мастерадворцовых мастерских и даже крестьяне окрестных сел подняли восстание противкняжеской администрации: дома посадников и тиунов были разграблены, а самикняжеские управители, включая "детских" и мечников, были убиты. Восстаниеохватило и Владимир. В чем были плюсы и минусы княжения Юрия Долгорукого и АндреяБоголюбского? Несомненно, положительным было широкое строительство городов, которыеявлялись не только крепостями, но и средоточием ремесла и торговли, важнымиэкономическими и культурными центрами феодального государства. Князь,временно сидевший на уделе, готовый в любой момент скакать в другие земли,не мог заниматься строительством городов. Юрий же и Андрей (продолжаяполитику Мономаха) связали свои основные интересы с Ростово-Суздальскойземлей, и это было объективно положительным. В новые города и новоосвоенные земли начался, как говорят некоторыеисточники, приток колонистов, и боярство одобряло такую политику Юрия в1140-е годы, в период относительной гармонии княжеских и боярских интересов. Строительство городов, с одной стороны, было результатом развитияпроизводительных сил, а с другой -- могучим фактором дальнейшего роста их,получавшего новую расширенную базу. Рост производительных сил не замедлил сказаться и на развитии культуры.Сохранившиеся до наших дней постройки эпохи Андрея Боголюбскогосвидетельствуют о глубоком понимании русскими архитекторами задач своегоискусства. Тонкий и глубокий математический анализ пропорций, умениепредусмотреть оптические искажения будущего здания, тщательная продуманностьдеталей, подчеркивающих гармоничность целого, -- эти качества зодчих АндреяБоголюбского являются результатом общего высокого развития культуры. ЦерковьПокрова на Нерли, комплекс Боголюбского замка, воскрешенные советскимисследователем Н. Н. Ворониным, Золотые Ворота Владимира -- все этонемеркнующие произведения искусства, позволившие летописцу сравнивать Андреяс библейским царем Соломоном, а нам постигать изумительную красоту русскогозодчества накануне создания "Слова о полку Игореве". При дворе АндреяБоголюбского развивалась и литературная деятельность; Андрей сам былписателем. Сохранились отрывки летописания княжения Андрея. Положительной следует считать в деятельности Юрия и Андрея и туцентрализацию власти, которая шла за счет ущемления интересов князей-родичейи бояр. В обычное, мирное время это могло, по всей вероятности, оставаться вразумных пределах, когда власть великого князя сдерживала центробежные силыи направляла их по какому-то единому руслу. Минусами "самовластия" в рамках княжества-королевства были конфликты,рождавшиеся из роста княжеского домена за счет боярских вотчин, и дроблениекняжества на уделы, выделяемые сыновьям князя. Оно приводило к расчленениютакого веками сложившегося организма, как "земля" или "княжение" XII века,восходящего, как мы видели, к древним племенным союзам VI--VIII веков.Разрушать, расчленять то, чего смогло достигнуть еще родоплеменное общество,было крайне нерационально. Впрочем, к Андрею этот упрек неприменим -- он не делил своего княжествамежду детьми; двое его сыновей умерли еще при нем, а единственный сын,переживший отца, -- Георгий Андреевич, ставший впоследствии царем Грузии, --не принимался в расчет при династических переделах Владимирского (по старойбоярской терминологии, Ростово-Суздальского) княжества. Опасность такогодробления сказалась позднее, когда "Большое Гнездо" князя Всеволода захотелораспространиться по всем городам Северо-Восточной Руси. Отрицательной стороной деятельности Андрея Боголюбского было, конечно,его стремление к Киеву, к "Русской земле", то есть к лесостепной частиПриднепровья. Это стремление никак не было связано с повседневнымиинтересами суздальского боярства; это были личные честолюбивые замыслыАндрея, внука Мономаха. Экономика южнорусского боярства и князей за 200 лет борьбы с печенегамии половцами приспособилась к нуждам постоянной обороны, постояннойготовности к сидению в осаде и походам. С этим, возможно, было связаноширокое развитие закупничества (при содержании закупов внутри укрепленныхбоярских дворов), возрастание применения холопского труда в XII веке,позволявшего быстро создавать необходимые в таких условиях запасыпродовольствия, и создания своеобразных "крестьянских городов", прообразавоенных поселений вроде пограничного Изяславля на Горыни. Главная тяжестьпостоянной военной службы на юге была к этому времени переложена намноготысячный заслон берендейской конницы в Поросье. Ничего этого не было во Владимирской земле, прочно отгороженнойБрынскими, Московскими и Мещерскими лесами от Половецкой степи. Каждый походвызывал резкое нарушение феодальной экономики, не говоря уже о крайнейразорительности его для народа. За пять лет, предшествующих заговоруКучковичей, Андрей Боголюбский снарядил пять далеких походов: на Новгород,на Северную Двину, на болгар и два похода на Киев. По самым скромнымподсчетам, войска должны были пройти за это время под знаменами Андрея около8 тысяч километров (по лесам, болотам и водоразделам), то есть потратить неменее года только на одно передвижение к цели, не считая длительных осад иманевров. Добавим, что три похода закончились неудачно. Неудивительно, чтоэто княжение завершилось вооруженным выступлением боярской верхушки и независевшим от него проявлением народного гнева в отношении представителейкняжеской администрации. Восстание в 1174 году в Боголюбове и Владимире напоминает киевскоевосстание 1113 года, также возникшее после смерти князя, перенапрягшеготетиву народного терпения. После смерти Андрея Ростов и Суздаль, средоточие старого местногобоярства, применили изобретенную киевским боярством систему княжескогодуумвирата: ими были приглашены двое племянников Андрея, второстепенныекнязья, неопасные для местной знати. Однако здесь на сцену выступил новый город, выросший при Андрее вкрупный ремесленно-торговый центр, -- Владимир. Владимирцы приняли МихаилаЮрьевича, брата Андрея. Началась война между Ростовом и Владимиром;ростовцы, возмущенные возвышением Владимира, грозились: "Сожжем его! Илиснова пошлем туда нашего посадника -- ведь это же наши холопы, каменщики!" В этой фразе сквозит пренебрежение аристократов к демократическим слоямгорода, к ремесленникам, каменщикам, "делателям", которые незадолго передэтим решительно расправлялись с мечниками и "детскими", а теперь захотелииметь своего князя, неугодного Ростову и Суздалю. Временно победил Ростов -- Михаил ушел из Владимира, а там сталикняжить боярские избранники, "слушая боляр, а боляре учахуть я на многоеименье". Их "детские" "многу тяготу людем сим створиша продажами и вирами". Кончилось тем, что горожане Владимира, "новые меньшие люди", опятьпригласили Михаила и решили твердо стоять за него. Михаил разбил войскоплемянников и стал князем владимирским. С ним находился его брат ВсеволодЮрьевич. Победа горожан Владимира имела большие последствия -- произошелсоциальный раскол и в старом Суздале. Горожане Суздаля тоже пригласили ксебе Михаила (1176 год), сказав, что они, простые суздальцы, с ним невоевали, что его врагов поддерживали только бояре, "а на нас лиха сердца недержи, но поеди к нам!". В эти годы часто упоминается Москва (Московь, Кучково) как город,стоящий на пересечении границы Владимирской земли наезженным путем изЧернигова во Владимир. В 1177 году Михаил Юрьевич, давно уже болевший, умер. Ростовскоебоярство снова начало борьбу за политическую гегемонию, поддерживая своегопрежнего кандидата Мстислава Ростиславича Безокого против ВсеволодаЮрьевича, выдвигаемого такими городами, как Владимир, Переяславль Залесскийи Суздаль. Самонадеянное ростовское боярство властно вмешивалось в делакнязя: когда Мстислав собрался было примириться с дядей, бояре заявили:"Если ты и дашь ему мир, то мы ему не дадим!" Дело разрешилось битвой у Юрьева 27 июня 1177 года, принесшей победуВсеволоду. Бояре были схвачены и связаны; их села и стада взятыпобедителями. Вслед за тем Всеволод разгромил Рязань, где укрылись еговраги. Рязанский князь Глеб (из Ольговичей) и Мстислав Безокий с братомЯрополком были пленены. Горожане Владимира, бояре и купцы, были сторонниками решительнойрасправы; они приходили на княжий двор "многое множество с оружием" инастоятельно требовали казни пленных князей. Несмотря на заступничествоСвятослава Черниговского, друга Всеволода, пленных соперников ослепили, аГлеб умер в заточении. Так началось княжение "великого Всеволода", могшего веслами Волгурасплескать и шлемами Дон вычерпать. Силу новому князю придавал его союз сгородами, широкими слоями городского населения. Кроме того, к этому времени создается еще одна сила, являвшаяся опоройкняжеской власти, -- дворянство, то есть служилый, военный слой, зависевшийлично от князя, получавший за службу или земли во временное владение, илиденежно-натуральную плату, или право сбора каких-то княжеских доходов, частькоторых предназначалась самим сборщикам. Единого термина еще не было, но вэту категорию младших членов дружины и княжеских министериалов мы должнывключить "детских", "отроков", "гридей", "пасынков", "милостников","мечников", "вирников", "биричей", "тиунов" и др. Одни из них были почтихолопами, другие дослуживались до положения бояр; эта прослойка быламногочисленной и разнообразной. В судьбах этих людей многое зависело от их личных качеств, от случая,от щедрости или скупости князя. Они знали княжескую жизнь, несли дворцовуюслужбу, воевали, судили, скакали гонцами в чужие земли, сопровождалипосольство, объезжали далекие погосты, закалывали из-за угла княжескихсоперников, заковывали их в цепи, присутствовали на поединках,организовывали псовую или соколиную охоту, вели учет княжескому хозяйству,может быть, даже писали летописи. В мирное время им всем находилось дело вобширном княжестве, где государственное пере20 плеталось с лично княжеским, домениальным, а во время войны они ужемогли составить основное ядро княжеской рати, конницу "молоди". С одним из таких людей, взирающих на князя как на единственногопокровителя, мы знакомимся по его собственной челобитной, писаннойзатейливым языком, но с большим мастерством и эрудицией. Это Даниил Заточник(Псевдо-Даниил. Около 1230 года), написавший письмо-прошение переяславскомукнязю Ярославу Всеволодичу в XIII веке. Даниил происходит из холопов, ноблестяще образован, начитан и, по его собственным словам, не столько храбрна рати, сколько умен, "крепок в замыслах". Он проклинает богатых бояр ипросит князя принять его к себе на службу: "Княже мой, господине! Яко же дуб крепится множеством корения, тако иград нашь твоею державою... Кораблю глава кормник, а ты, княже, людемсвоим... Весна украшает землю цветы, а ты нас, княже, украшавши милостиюсвоею... Лучше бы ми вода пити в дому твоем, нежели мед пити в боярстемдворе..." Умный, но бедный, образованный, но безродный, молодой, но непригодный квоенной службе, которая сразу открыла бы перед ним широкую дорогу, он хочетнайти свое место в жизни поблизости от князя. Он не собирается разбогатетьженитьбой на богатой невесте, не хочет и в монастырь идти, не надеется напомощь друзей; все его мысли направлены к князю, который не копит сокровища,а раздает свою "милость" не только домочадцам, но и "от инех стран...притекающая" к нему. "Даниил" является выразителем интересов того возраставшего напротяжении XII века слоя служилых людей, которые в большинстве своем шли,конечно, в войско, в "молодшую дружину" князя, но в виде исключенияпросились и на службу, требующую прежде всего "мудрости". Антибоярскиенастроения этих людей позволяли княжеской власти опираться на них в своейборьбе с гордым и независимым боярством. При Всеволоде Большое Гнездо Владимирское княжество усилилось,разрослось, внутренне укрепилось благодаря поддержке городов и дворянства истало одним из крупных феодальных государств в Европе, широко известным и запределами Руси. Всеволод мог влиять на политику Новгорода, получил богатыйудел на Киевщине, вмешивался иногда в южнорусские дела, но без техграндиозных затрат, которые приходилось делать его брату Андрею. Всеволод почти полновластно распоряжался рязанскими княжествами; тамкняжили шесть братьев Глебовичей, постоянно враждовавших друг с другом. В"Слове о полку Игореве" сказано о Всеволоде: "Ты бо можеши посуху живымишереширы стреляти, удалыми сыны Глебовы", то есть он может бросить "удалыхсынов Глебовых" как зажигательные снаряды с "греческим огнем". Здесь имелсяв виду победоносный поход 1183 года на Волжскую Болгарию, в котором поприказу Всеволода участвовали четверо Глебовичей. В 1185 году они вышли изповиновения, но об этом автор "Слова" еще не знал, когда писал эту частьсвоей поэмы. Владимирское княжество было связано и с Переяславско-Русскимкняжеством. Всеволод здесь сажал на княжение своих сыновей. Всеволод умер в 1212 году. В последний год его жизни возник конфликт поповоду престолонаследия: великий князь хотел оставить княжество по-прежнемупод главенством города Владимира, новой столицы, а его старший сынКонстантин, ученый книжник и друг ростовских бояр, хотел вернуться к старымвременам первенства Ростова. Тогда Всеволод созвал нечто вроде земского собора: "Князь великийВсеволод созва всех бояр своих с городов и с волостей и епископа Иоана, иигумены, и попы, и купцы, и дворяны, и вси люди". Этот съезд представителейприсягнул второму сыну, Юрию. Однако вокняжиться после смерти отца емуудалось только в 1218 году, Юрий Всеволодич погиб в 1238 году в битве статарами на реке Сити. В начале XII века Владимиро-Суздальская Русь раздробилась на несколькоуделов между многочисленными сыновьями Всеволода Большое Гнездо. Владимиро-Суздальское княжество, ядро будущего Московского государстваXV века, -- яркая страница русской истории, и не случайны те торжественныестроки, которые посвящены ему в "Слове о полку Игореве". Многогранная культура Северо-Восточной Руси вполне созвучна этойзамечательной поэме; белокаменное зодчество, проникнутая своеобразнойсредневековой философией скульптура, летописи, полемическая литература,живопись и "узорочье" золотых и серебряных дел мастеров, народные былины оместных и общерусских богатырях, красочность народного искусства -- все этооправдывает поэтические слова великого автора, обращенные к князю ВсеволодуБольшое Гнездо, властителю огромных северо-восточных пространств, ставшихвпоследствии ядром Московского государства, вновь собравшего Русь в единуюдержаву.