СУВЕРЕННЫЕ ФЕОДАЛЬНЫЕ ЗЕМЛИ
РОЖДЕНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ КНЯЖЕСТВ
[здесь карта из файла map3.jpg]"И рвзъдрася вся Русская земля..." --записал в своей хронике один излетописцев под 1132 годом, когда после смерти великого князя киевскогоМстислава, сына Мономаха, все княжества Руси вышли из повиновения Киеву иначали жить самостоятельной жизнью. Князья полутора десятков суверенныхгосударств, равных и подобных западноевропейским королевствам, занялись"устроением своих земель", что нашло отражение в интереснейшихграмотах-описях 1130-х годов, определяющих повинности разных городов иокругов внутри отдельных княжеств. Но в еще большей мере для наступившейновой эпохи так называемой "феодальной раздробленности" характерныдлительные кровопролитные усобицы князей, войны за расширение земельныхвладений, которые современник с горечью называл "погибелью земли Русской",так как внутренние войны были бессмысленны с общенародной точки зрения и,кроме того, крайне ослабляли обороноспособность Руси по отношению к внешнейопасности (половцы, татары, немцы-крестоносцы). Период феодальной раздробленности длился в России с XII по конец XVвека, но внутри этого более чем трехвекового отрезка времени существовалчеткий и тягостный рубеж -- татарское нашествие 1237--1241 годов, послекоторого иноземное иго резко нарушило естественный ход русскогоисторического процесса, сильно замедлило его. В этой книге будет освещенатолько первая фаза, которую нередко называют обобщенно "домонгольскимпериодом" истории Руси. Период феодальной раздробленности полон сложных, противоречивыхпроцессов, которые нередко ставят историков в тупик. Особенно заметныотрицательные стороны эпохи: явное ослабление общего военного потенциала,облегчающее иноземное завоевание, междоусобные войны и возрастающеедробление княжеских владений. В середине XII века было 15 княжеств, в началеXIII века, накануне нашествия Батыя, -- около 50, а в XIV веке (когда уженачался процесс феодальной консолидации) количество великих и удельныхкняжеств достигало примерно 250. Причиной такой дробности были разделывладений князьями между своими сыновьями; в результате княжества мельчали,слабели, и итоги этого стихийного процесса рождали у современниковиронические, поговорки: "В Ростовской земле-- князь в каждом селе", "ВРостовской земле у семи князей один воин"... С другой стороны, необходимо обратить внимание на то, что начальнаяфаза феодальной раздробленности (до того, как в нормальное развитие вмешалсяфактор завоевания) характеризуется не упадком культуры, как можно было быожидать исходя из перечисленных отрицательных явлений, а, наоборот, бурнымростом городов и ярким расцветом русской культуры XII -- начала XIII века вовсех ее проявлениях. Из этого следует, что новая политическая форма,очевидно, содействовала (может быть, на первых порах) прогрессивномуразвитию. Много неясности и в определении причин, породивших феодальнуюраздробленность, а с этим неизбежно связан и вопрос о времени еевозникновения. Одной из причин считали раздел княжества между сыновьями и "удельныйпериод" начинали с завещания Ярослава Мудрого (1054 год), разместившегосвоих сыновей в разных русских областях. Но тогда надо уж начинать сВладимира I, распределившего по Руси всех своих двенадцать сыновей,являвшихся наместниками великого князя. Другой причиной считают княжескиеусобицы. Но междоусобные войны князей-братьев начались тоже еще при сыновьяхСвятослава: Ярополк воевал с Олегом, и тот был убит; Владимир воевал сЯрополком и поручил варягам убить брата. Вторая серия усобиц, длившихсядесять лет, падает на годы 1015--1024-й, когда из двенадцати сыновейВладимира уцелело только четверо. Усобицы князей на Руси, как и в европейском средневековье,сопутствовали (и в значительной мере препятствовали) историческому движению,но не определяли полностью ту или иную политическую форму. Разделы княжескихземель между наследниками, ставшие ощутимыми с XIII века, усугублялидробление княжеств-государств, но опять-таки не создавали нового явления вполитической жизни Руси. Экономической основой и обоснованием феодальной раздробленности считаютнатуральное хозяйство. Это верно как констатация факта, но никак необъясняет причин перехода от единой державы к нескольким независимымкняжествам, так как и в первобытности, и при появлении переходных форм(союзы племен), и в необъятной по своей территории Киевской Руси IX --начала XII века господствовало натуральное хозяйство. Больше того, именно вXII веке одновременно с распадом Киевской Руси исконная замкнутостьхозяйства начала частично нарушаться: городские мастера все большепереходили к работе на рынок, их продукция все в большей степени проникала вдеревню, не меняя, правда, основ хозяйства, но создавая принципиально новыеконтакты города с возникающим широким деревенским рынком. Расчленение раннефеодальных грандиозных империй на ряд фактически (аиногда и юридически) суверенных княжеств-королевств было неизбежным этапом вразвитии феодального общества, будь то Киевская Русь в Восточной Европе илиимперия Каролингов в Центральной Европе, с которой Маркс сопоставлялКиевскую Русь. Необходимо отказаться от понимания эпохи феодальной раздробленности каквремени регресса, движения вспять. Быть может, не слишком удачна и нашапривычная научно-учебная терминология: "Киевская Русь распалась...", "единоемогучее государство раздробилось на ряд княжеств..." Читатель сразу начинаетсожалеть о том, что прекрасное государство, воспетое былинами и летописями,"раздробилось", "распалось"; нечто целое перестало существовать ипревратилось в обломки, в осколки, которые по самому своемутерминологическому смыслу должны быть хуже непотревоженного целого. Если мы внимательно вглядимся в сущность явлений, происходивших вXI--XII веках, то, несомненно, мы предпочтем другие обозначения, вродеследующих: "Киевская Русь была зерном, из которого вырос колос,насчитывавший несколько новых зерен-княжеств". Или: "Киевская Русь быламатерью, вырастившей многих сыновей, составивших новое поколение" и т. п. Феодальная раздробленность являлась, как это ни парадоксально на первыйвзгляд, результатом не столько дифференциации, сколько историческойинтеграции. Когда речь идет о феодальном обществе, создаваемом феодальным классом,нас в первую очередь должна интересовать совокупность первичных ячеекфеодализма -- вотчин -- и их исторический путь. К сожалению, онинедостаточно освещены источниками, но некоторые приблизительные расчеты мывсе же можем сделать. Сколько на Руси было вотчин? Союзов племен в IX--X веках было 15. Воглаве союза стоял "светлый князь", упоминаемый договором 911 года, союзплемен (вятичи, кривичи, древляне и др.) по условному десятичному делениюсоответствовал "тьме", то есть 10 тысячам. Термин "тьма" в более позднихисточниках соответствовал княжеству ("Смоленская тьма", "Киевская тьма" и т.п.). Каждый союз состоял примерно из десяти "тысяч", во главе которых стоялипросто князья ("всякое княжье" договора 944 года, "князья, иже роспаслиземлю" -- летопись 946 года), общее число которых у восточных славян должнодостигать 150. Добавим к этому (исходя из того же десятичного расчета) еще140 племенных князьков неславянских народов, плативших дань Руси. "Всякогокняжья" для X века наберется свыше двух сотен. В каждом таком князе мывправе видеть уже оформившегося или оформляющегося феодала, властителяопределенной округи. Но этим еще не кончаются наши расчеты. Каждая "тысяча" подразделяласьна "сотни", под которыми следует понимать комплексы из нескольких "весей" --деревень или сел. Во главе "сотни" стоял родовой старейшина, староста("старший ста", сотни), может быть, "старец земский". Перед этим низшимслоем, возглавлявшим (или управлявшим) деревенское население, исчисляемоесотней душ взрослых мужчин-работников, мужчин-ратников, открывалась полнаявозможность превратиться в вотчинника-феодала. Тогда количество вотчинныхвладений всех рангов перевалит за 3 тысячи. К этому можно добавить некоторое количество захватов и бенефициальныхпожалований со стороны высшей княжеской власти и ее дружинников. На эту немалую массу потенциальных и уже оформившихся вотчинниковзначительное воздействие оказывало хорошо известное нам полюдье. Грознаясила всех великокняжеских войск, ежегодно объезжавших подвластные племена,не только непосредственно отбирала часть урожая и охотничьей добычи, но ивоздействовала на организацию дела местной знатью -- ведь до отдаленных,глубинных краев всех племен сам великий князь за срок полюдья добраться неуспевал. Для сохранения мира, для выполнения обусловленных норм дани князья,"пасшие земли", должны были организовать доставку дани племенной и сотеннойзнатью. Полюдье киевских князей стимулировало интенсивное отчуждениеприбавочного продукта местной знатью, а тем самым ускоряло переход кфеодальным отношениям господства и подчинения во всех звеньяхдесятично-племенной системы. Перед местной знатью еще в IX--X веках, когдаона была полуфеодальной, полупервобытной, вставали вопросы организации дела,взаимных отношений друг с другом, отношений с верховной властью и скрестьянской общиной, на которую велось коллективное, ускоряемое полюдьемнаступление. Все это заставляло местное боярство и "княжье" изыскивать различныемеры соблюдения своих интересов и выполнения требований Киева. Вот здесь-тои приходилось им, выражаясь языком того времени, "думать о строе земельном",то есть о своем бытии в качестве класса. Складывались вассальные отношения,шла, очевидно, повсеместно борьба за иммунитет, за право наследования и т.п. "Коловращение" князей во второй половине XI века, частая смена князей встольных городах, ослаблявшая княжеский слой в целом и разорявшая местнуюзнать, должны были усилить заботу земского боярства о своем строе земельном.Местному боярству нужна была консолидация для противодействия княжескойчехарде и княжеской жадности, и, конечно, масштабы всей Киевской Руси несоответствовали возможностям провинциальных феодалов. Боярство XI--XII вековвполне доросло до интеграции в рамках, близких к древним племенным союзам,но не более. Раннефеодальная империя, так сказать, возрастная, временнаяполитическая форма, особенно необходимая в условиях постоянной внешнейопасности для содействия первичным процессам феодализации. Развитойфеодализм характеризуется потребностью наладить нормальное производство нафеодальных началах в деревне и в городе. Огромные масштабы Киевской Руси дляэтого не нужны. Феодальному хозяйству тогда не под силу было действеннообъединить колоссальные пространства Киевщины и Полесья, Суздальского Опольяи новгородских озер, плодородной Волыни и приморской Тмутаракани.Объединение было непрочным и отчасти вызванным внешними причинами. Время для централизованного государства в таких масштабах еще ненастало; это произошло лишь на пороге капитализма, в XVIII веке, когдамасштабы европейской части Российской империи приблизились к Киевской Руси. Для молодого русского феодализма IX--XI веков единая Киевская Русь былакак бы нянькой, воспитавшей и охранившей от всяких бед и напастей целуюсемью русских княжеств. Они пережили в ее составе и двухвековой натискпеченегов, и вторжение варяжских отрядов, и неурядицу княжеских распрей, инесколько войн с половецкими ханами и к XII веку выросли настолько, чтосмогли начать самостоятельную жизнь. Раннефеодальная монархия при все возраставшем участии боярства вывелаРусские земли на путь спокойного, нормального развития, одолев какстремительных половцев, так и не менее стремительных князей -- искателейсчастья. Основная часть господствующего класса -- многотысячное земское(местное) боярство -- получила в последние годы существования Киевской Руси"Пространную Русскую Правду", определявшую феодальные права. Но книга напергаменте, хранящаяся в великокняжеском архиве, не помогала реальномуосуществлению боярских прав. Даже сила великокняжеских вирников, мечников, воевод не могла из Киевареально помогать далекому провинциальному боярству окраин Киевской Руси. Земскому боярству XII века нужна была своя, местная, близкая власть,которая сумела бы быстро претворить в жизнь юридические нормы "Правды",своевременно помочь боярину в его столкновениях с крестьянством. Нужны былииные масштабы государства, иная структура феодального организма, болееприспособленная к нуждам основного, прогрессивного тогда класса феодалов. Такая структура была дана самой жизнью, масштабы ее и географическиепределы были выработаны еще накануне сложения Киевской Руси. Мы имеем в видусоюзы племен, те "княжения" кривичей, словен, волынян, которые былипоименованы летописцем и долго еще потом служили географическимиориентирами. Киевская Русь распалась на полтора десятка самостоятельных княжеств,более или менее сходных с полутора десятками древних племенных союзов.Столицы многих крупнейших княжеств были в свое время центрами союзов племен:Киев у полян, Смоленск у кривичей, Полоцк у полочан, Новгород у словен,Новгород-Северский у северян. Союзы племен были устойчивой общностью,складывавшейся веками; географические пределы их были обусловленыестественными рубежами. За время раннефеодальной империи здесь повсеместно сложились феодальныеотношения, родовая и племенная знать превратилась в бояр, развились города,начавшие даже соперничать с Киевом. Когда приостановилось быстрое, как вкалейдоскопе, перемещение князей, то местное боярство смогло остановить свойвыбор на том или ином князе, прося его остаться княжить и не прельщатьсямиражем великого княжения. Князья закреплялись в стольных городах и основывали свои местныединастии: Ольговичи в Чернигове, Изяславичи на Волыни, Брячиславичи вПолоцке, Ростиславичи в Смоленске, Юрьевичи во Владимиро-Суздальской земле идр. Каждое из новых княжеств полностью удовлетворяло потребности феодалов --из любой столицы XII века можно доскакать до границ этого княжества за тридня. В этих условиях нормы "Русской Правды" могли быть подтверждены мечомвластителя вполне своевременно. Князья, обосновавшиеся прочно в той или иной земле, по-иному относилиськ нормам эксплуатации и феодальным поборам, заботясь, во-первых, о том,чтобы не раздражать то боярство, которое помогло им здесь обосноваться, и,во-вторых, о том, чтобы передать свое княжение детям в хорошем хозяйственномвиде. Интересным исследованием княжеских доменов является книга О. М. Раповао княжеских владениях. В каждом из княжеств появился свой епископ, князья издавали своиуставные грамоты, при дворе каждого князя велась летопись, в каждом стольномгороде возникли свои художественные и литературные направления. Это ненарушало еще единства древнерусской народности, но позволяло выявитьсяместным творческим силам. Кристаллизация самостоятельных княжеств проходилана фоне бурного развития производительных сил (главным образом в городах) ив значительной мере была обусловлена этим развитием. Рост производительныхсил начался задолго до образования княжеств. Успехи раннефеодальной монархииВладимира I позволили тогда особенно интенсивно развиваться и земледелию, иремеслу, и строительству замков, и городам, и торговле. Но во второй половине XI века, в эпоху неустойчивости и конфликтов,произошел разрыв между продолжавшими развиваться производительными силами иполитической формой, временно затормозившей нормальное развитие классафеодалов. Возрождение феодальной монархии при Святополке, Мономахе,Мстиславе, вызванное чисто внешними причинами, но усиленное прямымвмешательством боярства, несколько поправило дело. Однако, несмотря нанесомненные личные таланты Владимира Мономаха и его сына, оказалось, чтоформа единой автократической империи уже изжила себя, и для полногосоответствия надстройки базису нужно было уменьшить масштабы объединения,приблизить государственную власть к феодалам на местах, поставить рядом сКиевом еще несколько центров. Боярство каждого княжества, отобравшее себе наиболее подходящего князя,должно было быть довольно эмансипацией от Киева и той долей участия вуправлении своей землей, которую оно получало, пугая своего князя широкимивозможностями нового выбора, приглашения на его место другого князя из числамногочисленных его родичей, кормившихся в захудалых городках, вродеКлечьска, Вщижа или Курска. Князь со своей стороны был доволен тем, что строил свое гнездо прочно иосновательно; князь знал, что сейчас боярское войско поддержит его (если онугоден боярству); князь сознавал, что боярство будет препятствоватьнадоевшим истощающим усобицам, будет ограждать его (в своих боярскихинтересах) от соперников-князей; князь понимал, что при таких благоприятныхусловиях он сможет спокойно передать свое княжество, свой княжий двор,вотчины и села своим сыновьям, что княжеская власть в этой земле останется вего роду. Феодальные княжества XII века были вполне сложившимися государствами.Их князья обладали всеми правами суверенных государей; они "думали с боярамио строе земельном и о ратех", то есть распоряжались внутренними делами иимели право войны и мира, право заключения любых союзов, хотя бы даже споловцами. Никто им этого права не давал, оно возникло из самой жизни.Великий князь киевский, ставший первым среди равных, не мог помешать ниНовгороду Великому ограничить (по существу, упразднить) княжескую власть илизаключить договор с Ригой, ни Юрию Долгорукому сговориться с ВладимиромГалицким против Киева, ни черниговским Ольговичам дробить свою землю науделы или вступать в союз с половецкими ордами. Власть киевского князя безвозвратно отошла в прошлое, так же как имногое другое в межкняжеских отношениях. Прежнее плохо соблюдавшеесядинастическое старшинство уступило место новым формам вассальных отношений.Теперь представитель старшей ветви нередко "ездил подле стремени" болеесильного князя, происходившего от младшей ветви, брат называл брата "отцом",признавая тем самым его своим сюзереном. Буйное племя князей вынуждено было в новых условиях полностью осесть наземлю и занять разные ступени феодальной лестницы. Самую верхнюю ступень теперь занимал уже не один киевский князь; в XIIвеке титул "великий князь" применялся и к черниговским, и к владимирским, ик другим князьям. Их великие княжения вполне соответствовали и по размерамтерритории, и по своей внутренней сущности западноевропейским королевствам.Процесс их отпочкования от Киева строго соответствовал общим историческимусловиям. Раньше других обособились те земли, которым никогда не угрожалаполовецкая опасность,-- Новгород и Полоцк. У каждой из этих земель былисобственные торговые пути в Западную Европу; это увеличивало ихсамостоятельность, и уже в XI веке они постоянно проявляли сепаратистскиетенденции. В 1136 году восстание новгородцев завершилось превращениемНовгорода в феодальную республику. Вслед за Новгородом и Полоцком обособились Галич, Волынь и Чернигов.Галичу помогало в этом его окраинное положение, удаленность от основноготеатра войны с половцами и близость к Венгрии и Польше, откуда могла прийтиподдержка. Обособлению Чернигова благоприятствовали его связи сЮго-Востоком, Тмутараканью, Кавказом: когда появились в степях половцы, точерниговские князья, более других связанные со степным миром, наладили сними дружественные отношения, породнились и широко пользовались поддержкой"поганых". Постепенно оформилась новая политическая карта Руси со многимицентрами. Киевская земля сохранилась в пределах между Днепром и Горынью,Полесьем и степью. Сам Киев в XII веке представлял собой большой культурный центр, гдестроились новые здания, писались литературные произведения, создавалсязамечательный летописный свод 1198 года, объединивший десяток летописейотдельных княжеств. Киев не управлял больше русскими землями, но сохранилвеличественность "порфироносной вдовы". Именно здесь, в Киеве, при дворе "великого и грозного" Святослава, быланаписана в 1185 году одна из лучших во всей средневековой Европеполитических поэм с широкой общенародной программой военного союза противстепняков -- "Слово о полку Игореве". Автор гневно осуждает княжескиеусобицы в прошлом и настоящем, призывает князей сплотиться в едином походепротив половцев. Осуждал ли автор "Слова" существовавшее в его время положение --наличие наряду с Киевским еще доброго десятка других самостоятельныхкняжеств? Пытался ли он воскресить известное ему по летописям время единойКиевской Руси? Противопоставлял ли он свое время старому, осуждая новое иидеализируя прошлое? Нет, ничего этого мы в "Слове о полку Игореве" ненайдем. Его автора заботит лишь одно -- опасность разрозненных сепаратныхдействий князей и настоятельная необходимость в условиях нового половецкогонатиска 1170--1180-х годов объединения ими своих полков. Не порицая отдельных владетелей, а, наоборот, относясь с полнымуважением к их великокняжеским правам, он воспевает феодальных владык,русских "королей", обращаясь то к могучему Всеволоду Большое Гнездо, то квеличественному Ярославу Осмомыслу Галицкому, то к потомкам вещего Всеславас призывом "встать за землю Русскую". После недолгого "медового месяца" совместной жизни боярства и севших наземлю князей обозначился уже в 1160-е годы ряд противоречий. Боярство всвоей массе было инертно, малоподвижно и больше всего на светеинтересовалось своей вотчиной. Если кругозор людей родового строя ограничивался микроскопическим"миром", границами родовой земли в 10--15 километрах от поселка, то горизонтпростого боярина раздвинулся до пределов нескольких таких "миров", но неболее. Многое в вотчине основывалось на натуральном хозяйстве, которое никакне могло способствовать расширению кругозора. Главными задачами среднегофеодала являлись, во-первых, ведение своего хозяйства, то есть отчуждениедоли урожая тех нескольких миров, землю которых он, феодал, объявил своей, аво-вторых, ограждение этой вотчинной земли от вмешательства равных, но болеесильных феодалов. Средний феодал не был сторонником ни усобиц, ни далекихзавоевательных походов. Сидеть в своем родовом гнезде, в своей "отчине идедине" он считал основным, наиболее естественным своим положением. Есликнязь тянул таких бояр с их слугами и холопами на какую-нибудь войну, тобояре, по образному выражению летописца, "идучи не идяху". На другом полюсе класса феодалов находились князья и сосредоточенная вгородах крупная землевладельческая знать, которая то ладила с князем, тобывала порой недовольна его крутым нравом. Эта знать нередко интересоваласьделами соседнего княжества, участвовала в усобицах, затевала походы в чужиеземли. Ее кругозор был широк, но ее возможности становились все болееограниченными. Князья -- основатели новых династий -- быстро пустили корни в своихкняжествах и стремились стать самовластцами внутри только что приобретенныхземель. Лишь одно поколение князей прожило дружно с земским боярством,пригласившим их княжить. Сыновья Юрия Долгорукого, Изяслава Мстиславича,Ярослава Осмомысла уже бились не на живот, а на смерть с боярствомсобственной земли. Князьям была нужна надежная опора в этой борьбе, послушные силы,готовые в любое время двинуться в любое место, "ища князю славы, а себечести", то есть постоянная дружина, расположенная поблизости от столицыкняжества. Степень развития феодальных отношений была теперь уже не та, что приВладимире I, содержавшем огромные лагеря дружинников, -- в XII веке не нужнобыло все свои резервы держать при дворе, можно "распустить дружину поселам", то есть дать поместья своим военным слугам, сделать их тем, что вXVI веке называлось дворянством или "детьми боярскими". Многие слуги,рядовичи и тиуны, выполнявшие хозяйственные и административно-судебныефункции в княжестве, вероятно, тоже получали княжескую "милость" истановились условными, временными держателями княжеской земли, причем вполневозможно, что часть из них за особые заслуги получала земли внаследственное, вотчинное владение, переходя в разряд боярства. Рожденная новыми условиями низшая прослойка феодалов -- дворянство --была бедна, экономически неустойчива, жадна до земли и крестьян, ноопределенна в своих политических симпатиях и антипатиях. Дворянство с самогосвоего возникновения было поставлено в положение соперника боярства, причемсоперника слабого, неуверенного в завтрашнем дне, жившего одними княжескимимилостями; поэтому в глазах дворянина XII--XIII веков князь был и умнымкормчим, и сильной крепостью, и могучим дубом, противостоящим бурям иветрам, а боярство -- жадным, напористым обидчиком. "Лучше мне в лаптях житьпри княжьем дворе, чем в сафьяновых сапогах при боярском", -- резюмировалодин из таких княжеских слуг, Даниил Заточник. В своих спорах с соседними государствами, в повседневных столкновенияхс боярами князья могли опираться на "отроков", "детских". Уже в конце XIвека Всеволод Ярославич "возлюби смысл уных", а в середине XII века один изкнязей прямо заявил, что если бояре с ним не согласны, то его дворяне("детские") заменят их и станут у него на положении бояр. Наибольшие резервы конных дружин, близких по положению к дворянству,были в распоряжении киевского князя. На огромном степном пространстве,окаймленном лесами Днепра, Стугны и Роси, на 6 тысячах квадратных километровжили и кочевали поселенные здесь киевскими князьями племена Черных Клобуков,в состав которых входили торки, берендеи и печенеги. Итак, рыцарственный XII век выдвинул не только боярство, находившеесяранее несколько в тени, но и разнообразное дворянство, включившее в себя идворцовых слуг, и воинов -- "детских", или "отроков", и беспокойныхвсадников -- торков и печенегов. Важным элементом средневекового общества являлись города, развивавшиесяв ту пору особенно бурно и полнокровно. Средневековый город был сложным имногообразным социальным организмом, который никак нельзя охарактеризоватькакой-нибудь одной чертой. Город был крепостью, убежищем во время опасности для окрестных смердов;он был как бы коллективным замком крупнейших земельных магнатов округи воглаве с самим князем. Боярские и княжеские дворы занимали в городе видноеместо. В силу этого город являлся естественным административным центром округи(или княжества), местом суда и платежа, местом издания разных постановлений.Он был средоточием разнообразного ремесла: посады широким кольцом окружалиего аристократическую часть -- кремль, или детинец. В городе производилосьвсе, что нужно для хозяйства или войны, все, что украшало быт или служилопредметом вывоза. Он был также главнейшим (а иногда и единственным) местомторговли округи и средоточием запасов и богатств; городские ростовщикипускали свои щупальца в беднейшие кварталы ремесленников, ссужая своикапиталы под бесчеловечно высокие проценты. В городах и в непосредственной близости от них вызревал и развивалсяеще один элемент феодального средневековья -- церковь. Церковь в XI--XIIвеках стала не только органом идеологического воздействия, но и частьюсамого господствующего класса. Во главе церкви стоял митрополит, назначаемыйвеликим князем и утверждаемый собором епископов. Епископы управлялиепархиями, которые в XII веке территориально совпадали с крупнейшимикняжествами, и владели большими земельными угодьями, селами и городами. Если митрополит отчасти соответствовал великому князю (хотя и зависелот него), а епископ -- князю отдельной земли, то боярству в церковной сфересоответствовали монастыри, становившиеся в это время крупными земельнымисобственниками. Монастырская земля не дробилась по наследству, как княжескаяили боярская, и поэтому монастыри быстро богатели. Епископами и игуменамикрупных пригородных монастырей нередко бывали богатые знатные люди,связанные с придворными кругами, получавшие богатые вклады и ведшиекняжеское летописание. Монастыри вели торговлю и занимались ростовщичеством. Все звенья церковной организации принимали активное участие вполитической жизни, в феодальных усобицах и классовой борьбе. Христианскаяформула "рабы да повинуются господам своим" находила широчайшее применение вусловиях обострения социальных конфликтов. Все перечисленные составные части русского феодального обществанаходились в развитии, в непрерывном движении и в различных сочетанияхобразовывали враждующие между собой блоки и группы. Князья создавали и поддерживали дворянство для борьбы против бояр.Крупное боярство стремилось при посредстве боярской думы ограничитьсамодержавие князей и одновременно с той же целью оказывало давление надворян, оттесняя их на задний план. Возможно, что желание создать своирезервы военных и дворовых слуг толкало боярство на возрождение холопства,которому уделено так много места в "Пространной Русской Правде". Результатомконфликтов боярства с закрепощаемым крестьянством явилось переселениезакупов в укрепленные дворы феодалов, что явствует как из "Русской Правды",так и из археологических данных о дворах XII века. Города бурлили в мятежах. "Черные люди" городских посадов одинаковотерпели и от боярства, и от купечества. Их неожиданными союзникамиоказывались могущественные князья, всегда готовые поддержать ту силу,которая могла быть направлена против боярства. И ремесленники, и купцыобъединялись в свои "братства", "обчины", в корпорации, близкие ремесленнымцехам и купеческим гильдиям Запада. Классовая борьба вспыхивала то в форме прямых восстаний, то взавуалированном виде антицерковных ересей. В каждом княжестве, сообразно особенностям его исторического развития,складывалось свое соотношение сил, а на поверхность выступало свое особоесочетание охарактеризованных выше элементов. Так, историяВладимиро-Суздальской Руси показывает нам победу великокняжескойавторитарной власти над земельной аристократией к концу XII века. К началу XIII века стал более явственным неудержимый процессфеодального дробления внутри княжества, выделение мелких удельныхкняжеств-вассалов. Новый половецкий натиск 1170--1180-х годов, эпохи Кобяка и Кончака,застал еще только начало этого губительного процесса. Лучшие люди Руси,вроде автора "Слова о полку Игореве", прекрасно понимали, что перед лицомстепной угрозы необходимо полное единение всех сил как внутри отдельныхземель, так и крупных княжеств между собой. Создание крупных экономических областей, преодоление замкнутостифеодального натурального хозяйства, установление экономических связей городас деревней -- все эти прогрессивные явления, уже хорошо заметные в русскойжизни XII--XIII веков, не поспевали за катастрофическим распадом недавносложившихся полнокровных и сильных русских княжеств. Татаро-монгольское нашествие 1237--1241 годов застало Русь цветущей,богатой и культурной страной, но уже пораженной ржавчиной феодальнойудельной раздробленности. Героическое время совместной борьбы с печенегами и половцами ужеминовало, единого военного резерва уже не было, и Русь оказалась водинаковом положении с другими феодальными государствами -- державойхорезмшахов, Грузинским царством,-- не сумевшими организовать отпорнесметным полчищам Чингисхана и Батыя. Татаро-монгольским нашествием закончился большой и яркий историческийпериод в жизни русского народа. Этот период не был забыт народом, еговспоминали как время расцвета, побед и блестящего международного положения. В богатой истории Киевской Руси и русских княжеств XII--XIII вековнарод черпал уверенность в своих силах и будущей победе.