НАЧАЛО РУСИ
Изображения
Князь Владимир Всеволодович Мономах
"ОТКУДУ ЕСТЬ ПОШЛА РУСЬСКАЯ ЗЕМЛЯ?"
Киевская Русь IX--XII веков -- огромное феодальное государство,раскинувшееся от Балтики до Черного моря и от Западного Буга до Волги. Онобыло известно всему тогдашнему миру: короли Англии, Франции, Венгрии, Швециироднились с киевскими князьями; византийский император писал трактат "Орусах, приезжающих в Константинополь"; географы стран арабского Халифатарасспрашивали капитанов и караван-башей о далеком Киеве и заносили в своикниги по географии мира ценные сведения о стране русов, о путях к ней и о еегородах. Эпоха Киевской Руси была переломной почти для всех народов ВосточнойЕвропы. Долгие века классовое общество географически ограничивалось узкойприбрежной полосой в Причерноморье, где после воспетого в мифах походааргонавтов возникли греческие города-полисы: Ольвия, Херсонес, Боспор,Танаис, Фанагория и другие. На север от этой полосы простирались безбрежныестепи и бесконечные леса, населенные сотнями разных племен, живших еще настадии варварской первобытности. Недаром Цицерон говорил, что античныегорода -- это всего лишь "узорчатая кайма на варварской одежде". Еслииспользовать эту метафору, то время Киевской Руси, сложившейся через тысячулет после Цицерона, оказалось временем, когда варварская Восточная Европаскинула старые одежды и нарядилась в новые, где "узорчатая кайма"цивилизации стала значительно более широкой. Киевской Руси предшествовала тысячелетняя медлительная жизньразрозненных славянских, финно-угорских и латышско-литовских племен,постепенно и малоприметно совершенствовавших свое хозяйство и социальнуюструктуру на необозримых пространствах лесостепи и лесов Восточной Европы. В XII веке Киевская Русь достигла такого высокого уровня развития, чтосо временем положила начало полутора десяткам самостоятельных, суверенныхфеодальных государств, подобных западноевропейским королевствам. Крупнейшиеиз них -- княжества Владимирское, Рязанское, Киевское, Черниговское,Смоленское, Галицко-Волынское, Полоцкое, феодальные республики Новгорода иПскова. Уже одно перечисление этих новых государств XII--XIV вековвоскрешает в нашей памяти блестящие страницы истории русской культуры:киевские летописи и "Слово о полку Игореве", владимиро-суздальскоебелокаменное зодчество с его резным узорочьем, новгородские берестяныеграмоты и сокровища софийской ризницы. Нашествие Батыя и ордынское игообескровили русскую культуру, нарушили единство древнерусской народности, ноуспехи, достигнутые в эпоху Киевской Руси, позволили сохранить здоровуюоснову культуры и преодолеть последствия завоевания. Историческое значение Киевской Руси явствует из того, что летописьжизни Киевского государства, которую вели несколько поколений хронистов, азавершил знаменитый Нестор, переписывалась в русских городах на протяжениипяти столетий! В тяжелые времена иноземного владычества "Повесть временныхлет" была не только воспоминанием о минувшем могуществе, но и примеромгосударственного единства, патриотического противостояния тысячеверстнойполосе воинственных степняков. В конце XV века, когда десятки русских княжеств, преодолевая феодальнуюраздробленность, объединялись вокруг Москвы, великий князь московский ИванIII придумал торжественный обряд венчания на царство и приказал изготовитьшапку Мономаха, новую корону российского царства, которая должна былавоскрешать память о Киевской Руси, об апогее этого государства при киевскомкнязе Владимире Всеволодиче, внуке византийского императора КонстантинаМономаха. Спустя полвека царь всея Руси Иван Грозный еще раз напомнил обисторических связях с Киевской Русью: царский трон в кафедральном Успенскомсоборе Москвы был помещен под резной шатер, для которого скульптор изготовилбарельефы с изображением деяний того же Владимира Мономаха. Но, пожалуй,самым главным доказательством живой связи с Киевской Русью являются русскиенародные "старины"-былины. В середине XIX века на далеком архангельском севере были обнаруженыисследователями сказители старинных эпических песнопений, знавшие по устнойпередаче и Владимира Святославича (980--1015 годы) и Владимира Мономаха(1113--1125 годы), которых они объединяли в обобщенном эпическом образе"ласкова князя Володимира Красное Солнышко стольнокиевского". Богатырскиебылины знают тех князей, которые защищали народ от печенежских и половецкихнабегов и "много поту утерли за землю Русскую". Многие другие князья,прославленные придворными летописцами, в народной памяти не удержались. Вбылинах нет имени Святослава, которого киевляне упрекали в том, что он"чужой земли ищет, а свою охабив"; нет Ярослава Мудрого, зачинщика усобиц,нанимавшего буйных варягов для войны с родным отцом; нет Юрия Долгорукого,штурмовавшего Киев в борьбе с племянниками, нет и других князей, забывавшихобщерусские интересы в пылу кровавых междоусобий. Историк Б. Д. Греков, создавший первый марксистский труд по КиевскойРуси, справедливо назвал былины устным учебником родной истории. В этомучебнике не просто повествуется о прошлом, но здесь отобрано важнейшее,прогрессивное, воспеты те герои-символы, которые обозначали строительстводержавы, оборону Руси от внешнего врага. Крестьяне царской России, удаленные от Киева на тысячи верст, знали оКиевской Руси и из поколения в поколение передавали торжественные, какгимны, напевы былин об Илье Муромце, Добрыне Никитиче, делах Руситысячелетней давности. Научное изучение Киевской Руси не отличалось такой стройностью илогичностью, как народная память о тех отдаленных временах. ИсторикиXVII--XVIII веков стремились связать историю славян с судьбами другихнародов, обитавших некогда в южной половине Восточной Европы, но у них былослишком мало данных для обрисовки истории скифов, сарматов и иных народов,вскользь упоминаемых авторами, доступными для наших первых историографов. Ачто касается происхождения славян, то здесь историки оказывались передсредневековым представлением, почерпнутым из Библии: все народы происходятот тех "семидесяти двух язык", которые образовались после того, какрассердившийся на людей бог разрушил "столп вавилонский" и разделилстроивших его людей на разные народы. Во времена бироновщины, когда отстаивать русское начало в чем бы то нибыло оказалось очень трудно, в Петербурге, в среде приглашенных из немецкихкняжеств ученых, родилась идея заимствования государственности славянами усеверогерманских племен. Славяне IX--X веков были признаны "живущимизвериньским образом" (выражение летописи), а строителями и создателямигосударства были объявлены северные разбойничьи отряды варягов-норманнов,нанимавшиеся на службу к разным властителям и державшие в страхе СевернуюЕвропу. Так под пером Зигфрида Байера, Герарда Миллера и Августа Шлецерародилась идея норманнизма, которую часто называют норманнской теорией, хотявся сумма норманистических высказываний за два столетия не дает права нетолько на наименование норманнизма теорией, но даже гипотезой, так как здесьнет ни анализа источников, ни обзора всех известных фактов. Норманнизм какобъяснение происхождения русской государственности возник на основе довольнобеззастенчивой априорности, предвзятости, пользовавшейся отдельными,вырванными из исторического контекста фактами и "забывавшей" обо всемпротиворечащем априорной идее. Более ста лет тому назад вышло монументальноеисследование С. Гедеонова "Варяги и Русь", показавшее полнуюнесостоятельность и необъективность норманнской теории, но норманнизмпродолжал существовать и процветать при попустительстве склонной ксамобичеванию русской интеллигенции. Противников норманнизма полностьюуравнивали со славянофилами, взваливая на них все ошибки славянофилов и ихнаивное понимание действительности. В бисмарковской Германии норманнизм был единственным направлением,признаваемым за истинно научное. На протяжении XX века норманнизм все болееобнажал свою политическую сущность, используясь как антирусская, а затем икак антимарксистская доктрина. Показателен один факт: на международномконгрессе историков в Стокгольме (столице бывшей земли варягов) в 1960 годувождь норманнистов А. Стендер-Петерсен заявил в своей речи, что норманнизмкак научное построение умер, так как все его аргументы разбиты,опровергнуты. Однако вместо того чтобы приступить к объективному изучениюпредыстории Киевской Руси, датский ученый призвал... к созданиюнеонорманнизма. Основные положения норманнизма возникли тогда, когда и немецкая ирусская наука находились еще в младенческом состоянии, когда у историковбыли весьма туманные представления о сложном многовековом процессе рождениягосударственности. Ни система славянского хозяйства, ни длительная эволюциясоциальных отношений не были известны ученым. "Экспорт" государственности издругой страны, осуществленный двумя-тремя воинственными отрядами, казалсятогда естественной формой рождения государства. Остановимся на нескольких противоречиях между фактами и построенияминорманнистов. 1. Говоря о создании Киевской Руси норманнами-варягами, обычно приводяткак параллель основание норманнами королевств на морских берегах в СевернойФранции, Ломбардии, Сицилии. Норманны (шведы, датчане, норвежцы) былипревосходными мореходами и действительно покоряли прибрежное население, нодостаточно одного взгляда на карту Европы, чтобы осознать полнуюпротивоположность ситуации в океанско-средиземноморских землях и на ВеликойРусской равнине. Северные эскадры использовали преимущества внезапности морскогонападения и кратковременного численного превосходства над жителямиприморских городов. На востоке же варягам, для того чтобы добраться до славянских земель,нужно было войти в Финский залив, где их флотилия просматривалась с берега(подтверждено летописью для 1240 года), а затем им предстоялпятисоткилометровый (!) путь по рекам и озерам против течения Невы, Волхова,Ловати. Ни о какой внезапности не могло быть и речи. На всем протяжении пути ладьи норманнов могли простреливаться местнымнаселением с обоих берегов. В конце этого пути перед мореходами двумяпреградами вставали водоразделы: балтийско-ладожский ибалтийско-черноморский. Приходилось ставить корабли на катки и посуху,волоком вкатывать их на гребень водораздела, тащить 30--40 километров поземле. Победоносные мореплаватели здесь становились беспомощными ибеззащитными. Только дотащив свои ладьи до Смоленска, они оказывались напрямом пути в Киев (оставалось еще около 500 километров), но и здесь, наДнепре, они были легко опознаваемы и уязвимы. Варяги появились в Восточной Европе тогда, когда Киевское государствоуже сложилось, и для своих торговых экспедиций на Восток они использовалидальний обходный путь через Мету, Шексну и Верхнюю Волгу, огибавший ссеверо-востока владения Киевской Руси. На этом периферийном маршрутеизвестны клады монет и курганы с захоронениями варягов. 2. Сфера реального проникновения отрядов варягов-шведов вславяно-финские земли ограничена тремя северными озерами: Чудским, Ильменеми Белоозером. Столкновения с местным населением происходили с переменным успехом: то"находникам варягам" "приходяще из замория" удавалось взять дань со славян ичуди, то местные племена "изгънаша варягы за море и не даша им дани".Единственный раз за все средневековье предводителю варяжского отрядасовместно с северными славянами удалось обманным путем, прикинувшисьхозяином купеческого каравана, захватить на некоторое время власть в Киеве,убив законного князя. Этот предводитель, Олег, объявленный создателем истроителем государства Руси (его воины стали называться "русью" лишь послетого, как попали в русский Киев), достоверно известен нам только по походуна Византию в 907 году и дополнительному договору 911 года. В успешномпоходе, кроме варягов, участвовали войска девяти славянских племен и двухфинно-угорских (марийцы и эстонцы). Поведение Олега после взятия контрибуции с греков крайне странно иникак не вяжется с обликом строителя державы -- он просто исчез с русскогогоризонта: сразу же после похода "иде Олег к Новугороду и оттуда в Ладогу.Друзии же сказають, яко идущю ему за море и уклюну змиа в ногу и с тогоумре". Спустя двести лет могилу Олега показывали то под Киевом, то в Ладоге.Никакого потомства на Руси этот мнимый основатель государства не оставил. 3. Варяги использовались на Руси в X--XI веках как наемная военнаясила. Князь Игорь в 942 году "посылал по варяги за море, приглашая их идтивойной на греков". Нанимали варягов Святослав и его сын Владимир. Когданаемники предъявили Владимиру слишком наглые требования в 980 году, князьотослал их за пределы Руси, предупредив византийского императора: не держиварягов в своем городе, чтобы они не натворили тебе бед, как было здесь. Норассредоточь их, а сюда (в Русь) "не пущай ни единого". Варягов нанимали на грязные убийства: варяги закололи князя Ярополка вгороде Родне; варяги убили князя Глеба. Против бесчинства наемных варягов вНовгороде была направлена Русская Правда, ставившая варяга-обидчика внеполноправное положение по сравнению с обиженным новгородцем: новгородцусуд верил на слово, а иноземец должен был представить двух свидетелей. 4. Если признать варягов создателями государственности для "живущихзвериньским образом" славян, будет крайне трудно объяснить тообстоятельство, что государственным языком Руси был не шведский, а русский.Договоры с Византией в X веке заключались посольством киевского князя, и,хотя в составе посольства были и варяги русской службы, писались они толькона двух языках -- греческом и русском, без каких бы то ни было следовшведской терминологии. Более того, в шведских средневековых документах сбордани обозначался заимствованным варягами из русского языка словом "полюдье"(poluta), что с несомненностью свидетельствует о первичности у славян такогораннегосударственного действия, как сбор полюдья. Кстати, о "звериньском образе" жизни славян. Летописец Нестор, живший вэпоху Мономаха, применил эти слова не к своим современникам, а к славянамзначительно более раннего времени (до нашествия хазар в VII веке), и говорилон не о всех славянах, а лишь о лесных племенах, действительно сохранявшихмного первобытных черт в своем быту. Этим лесовикам летописецпротивопоставил "мудрых и смысленных полян", явившихся действительнымисоздателями своего государства. 5. Проверяя тенденциозно отобранные норманнистами аргументы, следуетобратить внимание на то, что тенденциозность появилась в самих нашихисточниках, восходящих к "Повести временных лет" Нестора. Как доказал в свое время превосходный знаток русского летописания А. А.Шахматов, историческое сочинение Нестора (около 1113 года) претерпелодвукратную переработку, и оба раза переработка велась враждебной Несторурукой. Для того чтобы правильно понять дух этих переделок, нам следуетознакомиться с ситуацией в Киеве на рубеже XI--XII веков. В 1093 году умер великий князь Всеволод, младший сын Ярослава Мудрого.Последние годы его княжения Русью фактически управлял сын больного Всеволода-- Владимир Мономах. Хороший полководец, разумный правитель, образованныйписатель, Мономах рассчитывал после смерти отца удержать киевский престол всвоих руках, но киевское боярство, недовольное опорой Владимира на своихтиунов и военных слуг, пригласило представителя старшей ветви Ярославичей --князя Святополка Изяславича. Началось двадцатилетнее соперничество двухдвоюродных братьев -- Святополка и Владимира. Нестор был придворнымлетописцем Святополка и писал в Киево-Печерском монастыре. Когда Святополк умер в 1113 году, киевское боярство в разгар народноговосстания пригласило (в обход княжеского династического старшинства)Владимира Мономаха на великокняжеский стол. Став путем избрания великимкнязем киевским, Мономах занялся государственной летописью Нестора; она былаизъята из Печерского монастыря и передана в придворный монастырь ВладимираМономаха -- Выдубицкий, где ее переделкой занялся игумен Сильвестр,оставивший свою запись в летописи под 1116 годом. Очевидно, переделка не удовлетворила Мономаха, и он поручил, каксправедливо полагал Шахматов, окончательную отделку истории Руси своемустаршему сыну Мстиславу, которая и была завершена около 1118 года. Переделка труда Нестора велась в двух направлениях: во-первых,редактировалась в духе Мономаха актуальная часть летописи, описывавшая делаСвятополка и события последних десятилетий, а во-вторых, была основательнопереработана вводная историческая часть "Повести временных лет". Нестор былкиевлянином и в основу своих изысканий положил вопросы, связанные сославянским югом, с Киевом и поляно-русским Поднепровьем, углубившись доV--VI веков нашей эры. Его последним, наиболее решительным редактором былкнязь Мстислав, внук английского короля, зять шведского короля, с отрочествавоспитанный новгородским боярством (и женившийся вторым браком нановгородской боярышне). Для него эпические легенды о призвании князей былизнакомым сюжетом, применявшимся к истории разных северных королевств. Длянего Новгород и варяжский Север являлись естественной жизненной средой, акиевское боярство, двадцать лет не признававшее его отца, -- враждебнойсилой. Переделывая русскую историю на свой лад, князь Мстислав искусственновыдвинул Новгород на первое место, заслонив им Киев, неправомерно перенесзарождение русской государственности далеко на север и вплел в повествованиеварягов-завоевателей, варягов-организаторов. В привлечении к русской историилегенды о добровольном призвании варягов славянофинскими племенами Севера (вту пору, когда "въста род на род") нельзя не видеть отголоска событий 1113года, когда отец Мстислава Владимир Мономах был приглашен в Киев из другойземли во время восстания и мятежа. Редактор-норманнист многое исказил я тексте Нестора, ввел в его"Повесть" много грубоватых вставок, диссонирующих с первоначальным текстом.Так появилась генеалогическая несуразица, и князь Игорь Старый (которогоавтор середины XI века считал родоначальником киевской династии) превратилсяв сына Рюрика, младенцем привезенного в Киев, в котором его "отец" ни разуне был. Так появился в летописи подозрительный перечень славянских племен,будто бы покоренных Олегом, перечень с подозрительной хронологией. Таквозникло нелепое отождествление варягов с русью, которое ничего иного неозначало, кроме того, что если варяги оказывались в столице Руси, в Киеве,если поступали на русскую службу, то их и считали русью, включали в составлюдей русской державы. В настоящее время историческая наука не может довольствоваться отдельноизвлеченными из источников фразами и произвольным, предвзятым толкованиемих. Необходима широкая система, основанная, во-первых, на тщательном анализевсех видов источников, во-вторых, на историческом синтезе всех полученныхданных. Кроме того, совершенно необходим несравненно больший хронологическийдиапазон исследований: если для примитивного понимания процесса рождениягосударственности как волеизъявления сословия воинов можно былодовольствоваться хронологизированной частью летописи (начинавшей историюРуси с 850--860-х годов), то для марксистско-ленинской науки необходимоознакомление с длительным, тысячелетним процессом созреванияпервобытно-общинного строя и его закономерного, не зависящего от наличия илиотсутствия сторонних разбойничьих наездов перехода к классовым(рабовладельческим или феодальным) отношениям.