Рисование на плоскости

Если верно, что художник сильно зависит от собственных объект-ги­потез, то что же происходит, когда он пытается изобразить совершенно не­знакомый предмет? В поисках ответа следовало бы поставить эксперимен­ты; однако некоторыми сведениями, проливающими свет на этот вопрос, мы уже располагаем. Речь идет о тех случаях в истории науки, когда внима­тельные и опытные наблюдатели старались описать и изобразить предме­ты, дотоле никогда не виданные человеком во всех деталях. Таких приме­ров немало, начиная с работ первых микроскопистов и астрономов, впервые применивших телескоп для наблюдения Луны и планет.

Первые телескопические наблюдения провел Галилео Галилей (1564— 1642) между 1609 и 1619 годами; у него был примитивный рефрактор¹ с апертурой в 2,5 см. Галилея в высшей степени озадачил вид Сатурна. Мы-то прекрасно знакомы с кольцами планеты, они хорошо видны почти в любой современный телескоп; Галилей же не имел никакого представления об этом явлении и очень долго не мог разглядеть кольцо. Этот феномен он описал как «тройственный объект», когда же понял, что наблюдал кольцо, то своевремен­но не сообщил об этом.

Голландский ученый Христиан Гюйгенс (1629—1695) строил собст­венные телескопы; по всей вероятности, они были лучше того, которым пользовался Галилей. Но и Гюйгенс не сумел правильно увидеть кольцо Сатурна. На рис. 6 показана серия рисунков, которыми Гюйгенс иллюст­рировал свои наблюдения; фактически это изображения кольца, повер­нутого в разных ракурсах, но почти все они — невозможные варианты кольца. Впрочем, не следует забывать, что флуктуации изображения в те­лескопе, зависящие от атмосферных помех, могут порождать мимолетные искажения восприятия. И все же даже с учетом помех ошибки в первом, четвертом, десятом, одиннадцатом и тринадцатом рисунках вряд ли мог­ли возникнуть объективно; их, безусловно, не сделал бы ни один из тех наблюдателей, которые знают «ответ». В конце концов, Гюйгенсу все же удалось прийти к правильному выводу: планета окружена «тонким, плос-

¹ Оптические телескопы бывают двух видов — рефракторы и рефлекторы. В телескопе-рефракторе изображение создается системой линз, в рефлекторе зеркало формирует образ. Апертура — одна из величин, от которых зависит разрешающая сила телескопа; 2,5 см — весьма малая величина по современным представлениям. (Примечание переводчика.)

Тема 7. Человек как субъект познания

ким кольцом, нигде не прикреплен­ным к телу планеты». Это кольцо трудно увидеть при помощи малень­кого телескопа, даже в большой те­лескоп оно четко видно лишь недол­гие мгновения. Рисунки показывают совсем не то, что видно в телескоп в один из таких моментов; каждый рисунок — синтез очень большого числа наблюдений. Рисунок — это представление о том, как выглядит объект «в действительности». По­этому вызывает серьезные сомне­ния возможность сделать какое бы то ни было единичное «наблюдение» какого бы то ни было предмета. Наблюдение, трактуемое как пост­роение объект-гипотез, требует вре­мени и знаний, иначе оно не может начаться.

Нам кажется привлекательной мысль, что любая картина, написан­ная художником с натуры, отобража­ет не столько натуру, непосредствен­но видимую художником во время работы над этой картиной, сколько комплекс представлений, объект-гипотез, накопленных художником в пре­дыдущем опыте. Ведь объект-гипотеза не содержит сведений об удаленно­сти предметов; последние могут находиться на самых разных расстояниях от наблюдателя; удаленность и ориентация предмета, который находится перед глазами в данное время, оцениваются с помощью сенсорной информа­ции, доступной именно в этот момент. Если картины, в самом деле, отража­ют главным образом содержание представлений художника о мире — а мы полагаем, что запасенные представления являются основным звеном вся­кой перцепции, то не следует слишком удивляться и тому, что отображение трехмерного пространства возникло уже в поздней истории развития искус­ства, когда появилась необходимость использовать рисунок для техниче­ских нужд, т.е. когда картины использовались скорее как инструменты, чем как самостоятельные ценности.

Описание уникальных вещей плохо поддается не только средствам живописи, но и словесному выражению, потому что в обоих случаях точ­ная передача сообщения требует, чтобы «приемник» и «передатчик» вла­дели сходными объект-гипотезами. И если можно говорить о языке жи­вописи, то это скорее язык поэзии, чем прозы.