Футуристический менталитет цивилизованных обществ

Это общество возникает тогда, когда множатся Вызовы, на которые можно давать только индустриально-футуристические Ответы и эти Ответы постепенно вовлекают все стороны жизни обществ, вымывая традицию за традицией. Футуристически мыслящее общество старается выжить за счет прогноза изменений вне себя и внутри себя и превентивного приспособления к ним. Если традиционное общество было стабильным и возвращалось к стабильности, если могло, то футуристическое общество устремляется по дорогам прогресса к ускользающему миражу, которого уже никогда не достичь.

В футуристической модели мира оптимального состояния нет вообще, все они в будущем. И общественная мысль, облюбовав некую модель будущего, старается подтянуться к ней.

С того момента, как нация переходит от бессистемных попыток создать еще одну новую традицию для обработки каждого внешнего отдельного изменения, с этого самого момента зарождается модель мира, основанная на прямолинейном течении времени.

Развитие этой еще неосознанной модели идет параллельно с обособлением абстракций как самостоятельного механизма. Как только абстракции начинаю порождать не только конкретные решения, но и другие абстракции, происходит незаметный, но необратимый переворот в нескольких ученых головах.

Сам новый взгляд на мир незаметно подтачивает языческие многобожеские религиозные системы и поводит к новому взгляду на единого Бога как предела всех абстракций и стоящего выше материальной конкретики.

Появляется новый взгляд на историю, на ее развитие и на само совокупное человечество.

Несмотря на сопротивление традиционных стереотипов мышления, общество рано или поздно получает доступ к практическим результатам, выдаваемым новой наукой. Сначала установленные в обществе порядки оказывают противодействие, однако экономическая нужда или опасность внешнего врага преодолевают скептицизм и новый подход прокладывает себе дорогу в новые и новые области человеческой жизни.

Среди цивилизаций, освоивших те или иные футуристические приемы мышления, обычно первой рассматривается Египет. Можно найти случаи удачного расчета будущего и в историях Индии, Китая, Вавилона, Греции, Персии, Рима, Исламского мира, России, Средневековой Европы. Однако, эти приемы были единичны и не были связаны в систему; даже если они применялись, то со стратегической целью увековечивания традиционного порядка.

По-настоящему футуристический образ мышления укоренился исторически недавно; ему еще несколько веков (за точку официального старта можно взять описание концепции прогресса Монтексье в конце 18 века, хотя уже тогда расчет будущего вовсю использовались политиками).

Новые концепции взломали традиционные способы производства и футуристическое мышление обрело материальную базу в капитализме, распространяя новую ментальность со скоростью распространения новых товарно-денежных отношений.

Если в 18 и 19 веке футуристический менталитет еще пробивал дорогу через пласты традиций, то в 20 веке он восторжествовал в Европе, Америке, Азии, России.

Привыкая к новому миру, человек становится индивидуумом, ограничиваясь границами собственного тела и все дальше отделяясь от родоплеменных, территориальных, исторических и прочих уз, которые спаивали месте традиционные народы. От тела отчуждается все, что прежде было с ним тесно связано – семья, страна, дружба, язык, культура и тому подобный традиционный балласт. Это добавляет мобильность и эффективность, но вместе с ними уходит этика, чувство истории, национальной идентичности – и все то, что незаметно и не осознаваемо, до тех пор, пока у общества или нации все в порядке, и может оказаться смертельной потерей, когда начинаются неудачи.

Члены общества становятся необычайно социально подвижны. Вся нация становится непохожей на своих соседей – и соседи не могут понять, почему, так как смена неосознаваемых метапонятий приводит к постепенной смене «естественного» в поведении. Традиции у такого общества увядают и сменяются более уточенным протоколом обработки любых изменений. Общество становится «современной цивилизацией», а традиционные соседи – «отсталыми варварами».

Социальная подвижность делает возможной революции и прочие резкие изменения в обществе – и в таком обществе могут начинаться панические метания, в результате которых коллективное «бегство от свободы» приводит к появлению невиданных прежде тиранов. Время и пространство превращаются из метапонятий в явные факторы. Метапонятие времени наиболее видоизменено в менталитете цивилизованного человека по сравнению с временем традиционным и первобытным. Если традиционный менталитет цветет фиксированными вариантами, испытанными в прошлом, то при новом понимании времени будущее диктует действия в настоящем, в конкурентной гонке побеждают люди и общества, наиболее точно рассчитывающие свое будущее.

Прогресс превращается в дикую скачку, в которой все участников больше отстает и проигрывает, а победители не успевают насладиться победами.

Спускаясь на уровень отдельного человека, мы снова видим отнюдь не радужную картину. Каждому хочется, чтобы его будущее обязательно было лучше настоящего. Это приводит к смешению в сознании: человек, сам того не замечая, постоянно думает о тех или иных вариантах будущего, неопределенность будущих вариантов постоянно транслирует стрессовые факторы в их сознания, заглушая ощущение счастья и гармонии. Состояние «здесь и сейчас» теряется иногда безвозвратно. В результате чувства таких людей не успевают захватывать полноценную картину мира, схватывая только импрессионистические мазки. Люди, отдавшиеся заботам о завтрашнем дне, проживают свою жизнь как бы во сне, так и не успевая насладиться ее красками, звуками и запахами – и даже если получают то, о чем мечтали; они чаще всего разочарованы, ибо новые мечты о чем-то еще более лучшем уже заполняют их сознание. Они забывают чувство счастья, оно у них вытесняется бесконечной вереницей таких взаимно-обусловленных материальных образов.

Футуристический менталитет агрессивно вытесняет традиционный. Благодаря тому, что пространственно-временная модель мира лишается границ, пропадают традиционные правила и границы, сдерживающие мышление. Традиция все более рассматривается как ненужный груз; новизна самим своим фактом обретает над ней приоритет.

Вместе с остатками традиционного менталитета уходит и уважительное отношение к прошлому и к прежнему опыту. То, что было, уже не так важно; точкой отсчета становится будущее, а оно диктует свою трактовку прошлого, игнорируя все, что ей противоречит. Общества принимают сложность своей жизни за богатство культуры, но по сути теряют старые драгоценности и морально беднеют.

Из-за того, что правила теперь формируются аналитически, а не нащупываются, как было принято в традиционных культурах, они вводятся в общество без этапа финальной обработки, состоявшей в привыкании тел и поэтому действуют жестко, жестоко и механистично. Человек, привлеченный простотой такого подхода, отучается переносить стрессы, связанные с усиленным обдумыванием своих планов и так отучается думать вообще.

Футуризм агрессивен по своей природе – ведь он полагает еще неосвоенную телом человека или общества область освоенной. А поскольку на область (или территорию) претендуют другие, или будут претендовать или, возможно, когда-нибудь догадаются выдвинуть претензии, то область (или территорию) нужно брать при первом же удобном случае или прямо сейчас.

Футуристически мыслящие государства развязали огромное количество войн, приведшее к небывалым разрушениям и колоссальным жертвам. Мир, воцарившийся после второй мировой войны, был не естественным миром между спокойными народами, а напряженным балансированием на грани новой войны; в настоящее время этот баланс нарушен и, хотя главные фигуранты Холодной Войны еще не могут сцепиться друг с другом, более мелкие уже попираются без всяких сантиментов. Глупо думать, что после двух мировых войн агрессивность уймется – это только носители гибнут, но сама футуристическая ментальность воспроизводит агрессию в новых поколениях.

Агрессия направлена как наружу, так и внутрь общества и быстро доходит до человека – он формально свободен, но он не выбирает, а ему навязывают. На рынке он буквально окружен навязчивыми попрошайками и поставлен в такие условия, что не может не потреблять кучу ненужной продукции – и сам же, производя товар на продажу вынужден вести себя так же.

Конкуренция между людьми и обществами порождает невиданные всплески агрессии, и их уже нельзя затушевать никакими разговорами о благах прогресса.

Пространство, когда-то бесконечное, затем просто большое, теперь как бы сжимается до небольшого шарика, перенаселенного, полного опасных мест, болезней, войн и катастроф. Человеку приходится расстаться с мечтой о райском уголке: нет на Земле места, куда можно отступить или убежать. Мир не становится безопаснее, человек не становится счастливее, будущее по-прежнему непредсказуемо, неопределенности множатся, а футуристическое общество становится опасно для самого себя.

В недрах индустриально-футуристического общества возрастает менталитет европейца. Сразу оговоримся: под европейскими странами будут подразумеваться страны Западной Европы, такие как Германия, Франция, Швейцария, Великобритания, Италия, Нидерланды и т.д. Почему именно Западная Европа будет предметом нашего обсуждения? Наверное, потому, что именно Западная Европа в полной мере сохранила европейский дух и европейские традиции, европейский жизненный уклад и европейские ценности в историческом их значении. А значит, именно западноевропейские страны живут типичной европейской жизнью.