Эпоха Петра I – время мужания Российского государства и его народа

Петр I

О возрастании русской державы с самого начала его до XIX столетия.[11]

 

«Во имя святой и нераздельной Троицы, мы, Петр, император и самодержец всероссийский, всем нашим потомкам и преемникам на престоле и правительству русской нации.

 

I. Поддерживать русский народ в состоянии непрерывной войны, чтобы солдат был закален в бою и не знал отдыха: оставлять его в покое только для улучшения финансов государства, для переустройства армии и для того, чтобы выждать удобное для нападения время. Таким образом, пользоваться миром для войны и войною для мира в интересах расширения пределов и возрастающего благоденствия России.

 

II. Вызывать всевозможными средствами из наиболее просвещенных стран военачальников во время войны и ученых во время мира для того, чтобы русский народ мог воспользоваться выгодами других стран, ничего не теряя из своих собственных.

 

III. При всяком случае вмешиваться в дела и распри Европы, особенно Германии, которая, как ближайшая, представляет более непосредственный интерес.

 

IV. Разделять Польшу, поддерживая в ней смуты и постоянные раздоры, сильных привлекать на свою сторону золотом, влиять на сеймы, подкупать их для того, чтобы иметь влияние на выборы королей, проводить на этих выборах своих сторонников, оказывать им покровительство, вводить туда русские войска и временно оставлять их там, пока не представится случая оставить их там окончательно. Если же соседние государства станут создавать затруднения, то их успокаивать временным раздроблением страны, пока нельзя будет отобрать назад то, что было им дано.

 

V. Делать возможно большие захваты у Швеции и искусно вызывать с ее стороны нападения, абы иметь предлог к ее покорению. Для этого изолировать ее от Дании и Данию от Швеции и заботливо поддерживать между ними соперничество.

 

VI. В супруги к русским великим князьям избирать германских принцесс для того, чтобы умножать родственные союзы, сближать интересы и, увеличивая в Германии наше влияние, тем са­мым привязать ее к нашему делу.

VII. Преимущественно добиваться союза с Англией в видах торговли, ибо это именно та держава, которая для своего флота наиболее нуждается в нас и которая может быть наиболее полезною для нашего флота. Обменивать наш лес и другие произведения на ее золото и установить между ею и нашими торговцами и моряками постоянные сношения, которые приучат наших к торговле и мореплаванию.

 

VIII. Неустанно расширять свои пределы к северу и к югу, вдоль Черного моря.

 

IX. Возможно ближе придвигаться к Константинополю и Индии, обладающий ими будет обладателем мира. С этой целью возбуждать постоянные войны то против турок, то против персов, основывать верфи на Черном море, мало-помалу овладевать как этим морем, так и Балтийским, ибо то и другое необходимо для успеха плана - устроить падение Персии, проникнуть до Персидского залива, восстановить, если возможно, древнюю торговлю Леванта через Сирию и достигнуть Индии, как мирового складочного пункта. По овладении ею можно обойтись и без английского золота.

 

X. Заискивать и старательно поддерживать союз с Австрией, поощрять для виду ее замыслы о будущем господстве над Германией а втайне возбуждать против нее недоброжелательство в государях.

Стараться, чтобы те или другие обращались за помощью к России, и установить над страною нечто вроде покровительства с целью подготовления будущего господства над нею.

 

XI. Заинтересовать Австрийский дом в изгнании турок из Европы, а по овладении Константинополем нейтрализовать его зависть, или возбудив против него войну, или дав ему часть из завое­ванного, с тем чтобы позднее отобрать это назад.

 

XII. Привлечь на свою сторону и соединить вокруг себя всех грековосточных отщепенцев или схизматиков, распространенных в Венгрии, Турции и южной Польше, сделать их средоточением и опорою и предуготовить всеобщее преобладание над ними посредством установления как бы духовного главенства: будет столько друзей, сколько окажется у каждого врагов.

 

XIII. Когда Швеция будет раздроблена, Персия побеждена, Польша похоронена, Турция завоевана, армии соединены, Черное и Балтийской моря охраняемы нашими кораблями, тогда надлежит под великою тайною предложить сперва Версальскому договору, а потом Венскому, разделить власть над Вселенною. Если который-либо из них, обольщаемый честолюбием и самолюбием, примет это предложение — что неминуемо и случится, - то употребить его на погибель другого, а потом уничтожить и уцелевшего, начав с ним борьбу, в исходе которой сомневаться уже будет нельзя, ибо Россия в то время уже будет обладать всем Востоком и большей частью Европы.

 

XIV. Если паче чаяния тот и другой откажутся от предложения России, то надлежит искусно возжечь между ними распрю и истощить их во взаимной борьбе Тогда Россия, воспользовавшись решительной минутою, должна устремить свои заранее собранные войска на Германию и одновременно с этим выслать два значительных флота, один из Азовского моря, другой из Архангельска, с своими азиатскими ордами, под прикрытием вооруженных флотов Черноморского и Балтийского. Выйдя в Средиземное море и океан, они наводнят с одной стороны Францию, с другой Германию, и когда обе эти страны будут побеждены, то остальная Европа уже легко и без всякого сопротивления попадет под него.

 

Так можно и должно покорить Европу».

 

 

Мы присмотрелись к тексту мнимого завещания. Как видим, оно состоит 14 пунктов, из которых шесть отражают реальную внешнюю политику России и ее дипломатию (пункт 2,4,6,7,8,10) и то с некоторыми оговорками. Остальные восемь сфабрикованы с целью создания из России образа врага мира.

Нас интересует вопрос: Кто же сфабриковал «Завещание Петра I»? Точно, доказательно ни кто пока не ответил на него, хотя не мало историков пытались установить авторство «Завещания». Так, немецкий историк Берхгольц считал, что его автором был ни много, ни мало аж сам император Франции Наполеона I Бонапарт (1769 (1804-1814) 1821). Свою гипотезу Берхгольц пытался доказать текстологическим сравнением завещания и работ Наполеона (в особенности его речей). Берхгольц писал: «И тут и там те же общие мысли, те же заключения, а в местах, где биографы цитируют собственные слова императора, те же образы, те же выражения, которые можно найти и в речах Наполеона, и в документах, диктованных им»[и в мнимом завещании Петра I, добавили мы от себя]. Что можно сказать о таком методе доказательства? Им широко и много пользуются ученые-текстологи. Особенно удачно использовал его русский ученый, академик А. А. Шахматов (1864-1920) при изучении русских летописей. Однако в исследовании такой сложной проблемы, как «Завещания» Петра I этот метод явно недостаточен. Русский историк Е.П. Карнович в 1875 г. пришел к выводу, что «Завоевательный план» Петра I составил кавалер д’Эон. Сергей Николаевич Шубинский (1834-1913) (генерал, редактор журнала «Древняя и новая Россия» (1875-1879) и основатель и редактор(1880-1913) журнала «Исторический вестник») в 1877 г. опубликовал специально исследование посвященное доказательству подложности «Завещания Петра I».[12] С момента появления подложного завещания Петра I в Париже в 1757 г., будто бы снятого с подлинника кавалером д’Эона в Петербурге, его текст не менее шести раз использовался дипломатией и публицистикой тех европейских держав, которые находились во враждебных отношениях с Россией/ СССР. Назовем их:

1. 1763 г. (перед разделом Польши в 1772 г.);

2. 1769 г. (год спустя после начала пятой Русско-Турецкой войны 1768-1774 г.г.)

3. 1789 г. в Лондоне был опубликован памфлет «Об угрозе политическому балансу в Европе», в котором звучит тема русской угрозы;

4. 1812 г. Наполеон I Бонапарт снабжает свои войска текстом «Завещание» Петра I;

5. 1877-1878 г.г., во время десятой Русско-Турецкой войны всячески муссируется пункт 9 «Завещание»- «возбуждать постоянные воины против турок»;

6. 1941 г. по приказу Гитлера в газетах Германии был опубликован текст «Завещание Петра I», основные положения которого, по их утверждению, - Гитлера и Геббельса - стремится выполнить Советское правительство.

Из приведенных фактов эпохи Петра и последующего времени, относящегося к так называемому «Завещанию», нетрудно сделать несколько оценочных выводов.

Фабрикаторы «Завещания» Петра I верно уловили многие черты русской внешней политики, методов и приемов ее осуществления (то, что называется дипломатией) и связали их с именем русского царя и императора;

Автором «Завещания» был не один, а, по всей вероятности, несколько личностей, хорошо знавших «русскую кухню» царско-императорской дипломатии. Можно предположить, что текст «Завещания» строился послойно, в разное время и в разных местностях. В «слоях» видна главным образом польская краска (будто Петр I планировал раздел Польши) и французская (Россия стремится «покорить» Европу) и прочее;

Изготовители «Завещания» Петра I преследовали две цели: [1] оправдать нападение на Россию (Наполеон I Бонапарт пересек границу России в ночь на 12 июня 1812 г.) и на СССР (Гитлер также ночью 22 июня 1941 г.), чтобы уничтожить страну, а ее народ превратить в рабов; [2] создать в западных странах образ России/СССР как варварской страны, угрожавшей всему цивилизованному миру.

Следует признать: обе эти цели достигались в умах многих людей того времени, однако они разбивались вдребезги исторической реальностью: русский народ всегда стремился к устроению справедливых международных отношений и ни на чьи земли никогда не претендовал.

Как видим, подделка – это тоже исторический источник, относящийся, однако, не ко времени, о котором в ней рассказывается, а ко времени ее изготовления (В.П. Кочлов)[13].

Из приведенных нами фактов видны пунктирно намеченные противоречия времен Петра I. Сделаем попытку пунктиры превратить в картину.


Сергей Михайлович Соловьев – наш великий историк-классик – в заключительной главе о деятельности Петра I своей «Истории России с древнейших времен» (см. Т. 18; вышел в 1869 г.) писал, что деятельность Петра была приготовлена «всею предшествовавшей историей [России]…, необходимо истекла из нее, что ее [деятельность Петра] требовал «народ, который должен был путем страшного переворота, посредством необычайного напряжения сил выйти из отчаянного положения на новую дорогу, к новой жизни.[14] Далее он высказал свое далеко не бесспорное наблюдение социологического характера: «История ни одного народа не представляет нам такого великого, многостороннего преобразования, сопровождавшегося такими великими последствиями как для внутренней жизни народа, так и для его значения в общей жизни народов, во всемирной истории».[15]

В приведенных словах С.М. Соловьева обратим внимание на выделенные нами фразы: Россия и ее народ в конце XVII века оказался в «отчаянном положении» и что могучей рукой русский самодержец заставил народ путем страшного переворота доблестно выйти из него, что имело великое значение и для России, и для мира. Такова общая незаштрихованная картина России времени Петра I. Ее хорошо знали и наши предки, и недруги России, обступившие, обложившие ее с юга (Османская империя), с запада (Речь Посполитая), с северо-запада (Швеция). Это хорошо видно на карте. Посмотрим на карту «Российская империя в первой четверти XVIII в. [Европейская часть]».

 

 

 
 

 


 

 

 
 
«Российская империя в первой четверти XVIII в. [Европейская часть]»

 

 


Как видим, Россия была лишена выхода к Черному и Азовскому морям, что же касается Каспийского, то оно внутреннее большое озеро, не имевшее большого ни стратегического, ни торгово-экономического значения.

Присмотримся к западным границам Россию Выстраивается вот такая линия: Киев – Чернигов – Смоленск – Псков – далее круто на восток по Нижней Ладоге и восточному побережью Ладожского озера и к Белому морю. Вот в чем справедливо усматривал С.М. Соловьев «отчаянное положение» России к началу самостоятельного правления Петра I. «Отчаянность» состояла не только в географии, но и политико-дипломатическом положении России – все ее соседи по указанной границе – Османская империя, Речь Посполитая, Швеция – держали Россию на прицеле, стремились ее покорить.

Свести на нет эту «отчаянность» стремился Иван IV Грозный, начавший Ливонскую войну (1558-1583), чтобы вернуть исконно русские земли Московскому государству. Берега Невы и Финского залива входили прежде в состав Великого Новгорода. Еще за триста лет до Ивана IV новгородские лоцманы поджидали тут немецкие торговые суда у острова Котлин(где теперь крепость Кронштадт). Отсюда они вели их по Неве и дальше через Ладожское озеро по Волхову. Как вы знаете в XIII в., Александр Невский отстоял новгородские земли. Однако затем немецкие феодалы прочно укрепились в Прибалтике. Ливонская война продолжалась 25 лет и в течение четверти века главной задачи – завоевание широкого выхода к Балтийскому морю не только не удалось решить, но и потерять те выгоды, которые имелись. Ливонская война окончилась Плюсским перемирием 1583 г., по которому у России были отобраны исконно русские города-крепости: Ям, Копорье и Ивангород. Россия окончательно потеряла выход к Балтийскому морю. Но Ливонский орден был ликвидирован. Недругов России – немецких феодалов – заменили Швеция и Речь Посполитая, начавшие в начале XVII века (в эпоху Великой Смуты в нашей истории) широкую интервенцию. Аристократия сникла и предалась интервентам. Постой народ выдвинул из своей среды К. Минина и Д.М. Пожарского. Они освободили Москву.

По Столбовскому миру 27 февраля 1617 г. и Деулинскому перемирию 1618 г., положившим конец иностранной интервенции, Россия потеряла кроме названных еще Орешек и другие земли: исконные русские города у Финского залива, повторимся: сильную крепость Ивангород (основана Иваном III в 1492 г.), Ям (затем Ямбург (до 1922 г.), ныне Кингисепп; основан как крепость в 1384 г.), Копорье (впервые упоминание в 1240 г., крепость, защищавшая Новгородские земли от шведов. Ныне село Ломоносовского района Ленинградской области) и Орешек (крепость, основанная в 1323 г., ныне город Петрокрепость в Ленинградской области, пристань на Ладожском озере, у истока Невы. В 1611 г. захвачен шведами и назван ими Нотебургом. Во время Северной войны 11 октября 1702 г. взят русскими войсками и назван Шлиссельбургом). Их захватила Швеция. Россия в очередной раз потеряла выход к Балтийскому морю, столь необходимый для ее торговли. Шведский король Густав-Адольф говорил на сейме: «У России отнято море».[16] И это было горькая правда. Еще более горше было Деулинское перемирие между Россией и Речью Посполитой 1 декабря 1618 г. По нему к Польше отошли старинные русские земли: Смоленск и часть северских городов.[17]

Такового было географическое положение России к началу царствования Петра I. Оно действительно было отчаянным: на Россию с юга, запада и северо-запада надели крепкий стальной обруч, который не был еще сомкнут и склепан лишь на востоке. Еще раз взглянем на карту, чтобы убедиться в правильности нашего вывода. Петр I, как и Россия, тяготился этим обручем, потому что хорошо понимал: без выхода страны к морям она обречена в лучшем случае на прозябание, а в худшем – на утерю своей самостоятельности.

И молодой царь решил пробиться к теплым морям – Азовскому и Черному. В 1795 г. и 1796 г. он совершает два азовских похода, в результате которых была взята сильная турецкая крепость Азов, расположенная при впадении реки Дон в Азовское море. Была основана бухта для стоянки строящегося флота в глубокой гавани у скалистого мыса Таганрог.

В Крыму же располагалось Крымское ханство, вассальное по отношению к Османской империи. За его спиной плескались теплые воды Черного моря и, чтобы шеломом зачерпнуть их, надо было сражаться с двойным сильным противником – Крымским ханством и Турцией. Чтобы одолеть их – сил у Российского государства было маловато. Черное море осталось для Петра недосягаемым.

Тогда Петр вспомнил об Иване IV Грозном и его неудавшейся Ливонской войне. Вот слова Петра об Иване Грозном: «Сей царь есть мой предшественник и образец…Глупцы только, коим неизвестны…великие его заслуги, называют его мучителем».[18] Петр решил выполнить замысел своего «предшественника». Летом 1700 г. ему удалось подписать мир с Турцией. Азов и Таганрог остались за Россией. Немедленно Петр I заключил союз с Данией и Польшей, направленный против Швеции, - и начал длительную войну, названную Северной войной (1700-1721), за выход к берегам Балтийского моря. Она продолжалась 21 год. 16 мая 1703 г. царь, чтобы укрепить отвоеванную территорию, открывающую выход в Балтийское море, на одном из островов Невской дельты, заложил крепость, названную Петропавловской. Вокруг нее началось строительство города Петра – Петербурх. Позднее он стал называться Санкт-Петербургом.[19]

В этом северном городе была заложена напротив Петропавловской крепости Адмиралтейская верфь, где строились военные корабли. Об этом знали недруги России. И для защиты С.-Петербурга с моря на острове Котлин в 1704 г. была заложена крепость Кроншлот (Кронштадт). Она держала под огнем своих батарей узкий фарватер (глубокое место), которым вражеские корабли могли бы пройти между отмелями Финского залива. С тех пор и до наших дней ни один враг не смог овладеть ни Кронштадтом, ни С.-Петербургом.

Петр I, исходя из исторического опыта совей страны, понимал, что без сильной армии и морского флота Россия не может быть великой державой. По ходу Северной войны государь создал современную армию и флот. Они учились воевать вместе со своим царем. Военные действия то были крайне неудачными (поражение под Нарвой в 1700 г.), то викториями (Полтавская битва 27 июня 1709 г., победа при мысе Гангут в 1714 г.).

Но как бы то ни было Северная война была доведена Петром до победного конца Ништадтскими мирным договором России со Швецией 30 августа 1721 г., по которому к России отошли Карельский перешеек с Выборгом, Эстония с Нарвой и Ревелем (Таллин), часть Латвии с Ригой.

Морское побережье от Выборга до Риги было наконец в руках России. Вглядимся в карту.

 
 

 

 


А.С. Пушкин образно написал об этом: «Россия вошла в Европу как спущенный корабль, - при стуке топора и при громе пушек. Но войны, предпринятые Петром, были благодетельны и плодотворны… и европейское просвещение причалило к берегам завоеванной Невы».[20]

Итак, сначала топор для мирной созидательной работы, затем, если, ему мешали делать гражданское дело, наступала очередь пушки. Возможно и по-третьему – топор и пушка одновременно. Это уже виды дипломатии Петра I. К их рассмотрению сейчас же приступим.