Зарубежных странах в эпоху Нового времени.

Общественное призрение и благотворительность в

Государственное призрение за рубежом, приобретя даже некий системный характер, не в состоянии было своими средствами и силами обеспечить на необходимом уровне ре­шение насущных проблем в сфере социальной помощи. Бла­годаря функционированию исправительно-трудовых учреж­дений, содержанию специальных заведений призрения немощных, сирот, инвалидов, а также путем введения соци­ального страхования, можно было лишь ослабить остроту проблемы нищенства, сиротства, безработицы, социальной незащищенности инвалидов и престарелых. Существенное же продвижение вперед в решении этих проблем станови­лось реальным только при использовании возможностей об­щественной помощи и благотворительности,

Общественное призрение, функционировавшее в средне­вековье, получило свое развитие в новое время. Сельская и приходская общины, церкви и монастыри, городские само­управления являлись основными ее субъектами. К числу важ­нейших форм общественного призрения, действовавших тогда, можно отнести: общинное содержание бедных и не­мощных; церковно-приходское попечительство; деятель­ность церковных и монастырских приютов, богаделен, ле­чебниц; функционирование городских попечительств и др.

Из-за тяжелого налогового бремени, нередких неурожа­ев, войн и других бедствий нищета оставалась довольно рас­пространенным явлением, Жители целого ряда провинций различных стран Европы (Франция, Италия и др.) в конце XVII в. жили впроголодь. В одном из документов, датиро­ванном маем 1675 г. и принадлежащем перу губернатора французской провинции Дофине герцогу Ледигиеру, гово­рилось, что жители этой провинции в течение всей зимы пи­тались кореньями и хлебом из желудей, а весной ели траву и кору деревьев. При этом люди умоляли приехавшего к ним губернатора довести до сведения короля о невозможности платить налоги, которыми они были обложены.

Непомерные, налоги продолжали плодить нищету и в XVIII—XIX вв. Интерес в этой связи представляет фрагмент из письма русского писателя Д.И. Фонвизина высокому рос­сийскому чиновнику графу П.И. Панину, в котором писа­тель делился своими впечатлениями о посещении Франции в 1777—1778 гг., особое внимание он обратил на положение местного крестьянства. «Я увидел, — отмечал Фонвизин, — Лангедок, Прованс, Дофине, Лион, Бургонь, Шампань. Пер­вые две провинции считаются во всем здешнем государстве хлебороднейшими и изобильнейшими. Сравнивая наших крестьян в лучших местах с тамошними, нахожу, бесприст­растно судя, состояние наших несравненно счастливейшим». Главную причину бедственного положения французских кре­стьян писатель видел в чрезмерных размерах подати в казну. «В сем плодоноснейшем краю, — продолжал он в своем пись­ме, — на каждой почте карета моя была всегда окружена ни­щими, которые весьма часто, вместо денег, именно спраши­вали, нет ли с нами куска хлеба».

Бедные крестьяне в реальной жизни могли рассчитывать на помощь лишь местных сельских общин и приходов. В ряде стран были приняты нормативно-законодательные акты, ко­торые способствовали расширению финансовых возможно­стей общин в деле призрения. Так, специальным рескрип­том Фридриха II, принятым в декабре 1763 г., в Германии устанавливался налог на нищенство, предназначавшийся для того, чтобы «каждая местность и каждая община сами со­держали своих действительно бедных и неспособных к труду людей».

Однако не всякий бедняк мог рассчитывать на помощь сельской общины. Она призревала только тех бедных, кото­рые были в числе ее граждан или же привлекались к несе­нию общих повинностей, возложенных на нее. Кроме того, в той же Германии, например, устанавливался определенный трехлетний срок оседлости в рамках общины, позволявший рассчитывать на получение помощи. Законом 6 июня 1870 г. на большей территории Германии трехлетний срок оседлости заменялся двухлетним. Прежний срок сохранялся только в Баварии и Эльзасе. Бедные крестьяне, которые из-за отсут­ствия статуса оседлости или других обстоятельств не могли рассчитывать на помощь общин, препровождались в работ­ные дома и иные учреждения призрения бедных.

Общинное призрение включало в себя практику переда­чи одиноких престарелых и немощных лиц на содержание в семьи, которые за это получали определенные компенсации (снижение размера местных выплат, выдача дополнительных земельных наделов и др.). На средства общины содержались и такие учреждения, как школы для бедных. В Великобрита­нии они назывались филантропическими. Община заботи­лась о том, чтобы обучавшиеся здесь дети получали не толь­ко необходимые знания, но и были обеспечены питанием, одеждой и учебниками.

Вполне конкретную помощь бедным оказывали церков­ные приходы. Приходские попечительства заботились о ни­щих, немощных, сиротах. Распространены были выплаты приходских пособий лицам, нуждавшимся в социальной под­держке. В Англии с конца XVIII в. действовала система «спинхэмлендской» приходской помощи. По этой системе местные приходы могли увеличивать за счет своих средств размер заработной платы сельскохозяйственным работникам до величины, выражаясь современным языком, прожиточ­ного минимума. Такое своеобразное приходское пособие тог­да получали многие бедняки. На него могли рассчитывать и обнищавшие крестьяне соответствующего прихода. Однако, как уже отмечалось, с 1834 г., когда был принят известный закон о бедных, «спинхэмлендские» выплаты были упразднены. Теперь многих нищих и бедных, которые раньше сво­дили концы с концами благодаря приходскому пособию, ста­ли направлять в работные дома.

Отмена приходских выплат бедным в Англии подтверждала общую тенденцию снижения роли приходского попечительства в XIX в., характерную для многих западноевропейских стран. Но это вовсе не означало свертывания приходского попечи­тельства, которое продолжало занимать важное место в сис­теме общественного призрения. Об этом свидетельствовала деятельность приходских школ, в некоторых из них дети бед­ных родителей получали не только знания, но и питание, одеж­ду. Во второй половине XIX в. только в одной Великобрита­нии насчитывалось около пятисот приходских школ, в которых обучалось 35—40 тыс. детей.

В новое время продолжали функционировать церковные и монастырские богадельни, лечебницы-госпитали, приюты для обездоленных, немощных сирот. При некоторых монас­тырях создавались заведения, в которых ослабленные дети из бедных и нищенствующих семей получали лечение вмес­те с усвоением простейшего учебного курса. В начале XVIII в. во Франции монахинями Урсулинского ордена было открыто именно такое детское лечебное заведение, где сироты и дети из бедных семей поправляли свое здоровье без отрыва от учебы.

К началу XIX в. многие церковно-монастырские заведе­ния призрения оказались в непростом положении в связи с передачей значительных земельных владений, принадлежав­ших ранее церквям и монастырям, государству. По этой при­чине, например во Франции, стали закрываться монастырские госпитали, что обостряло проблему содержания немощных ин­валидов, включая тех из них, кто получил увечье на полях сра­жений. Наполеон, активно проводя военные кампании, не мог не заботиться о судьбе искалеченных в сражениях воен­нослужащих. В ноябре 1800 г. им было принято решение о передаче монастырям, содержавшим госпитали, земельных владений (доменов), дававших миллионные доходы. Однако это решение не изменило общей тенденции к ослаблению роли церквей и монастырей в призрении бедных.

Действенной формой общественного призрения были городские попечительства, функционировавшие на муниципаль­ном уровне. Материальной основой их деятельности служило налогообложение в пользу бедных, значительные средства от которого оставались в распоряжении городских самоуправ­лений.

Важнейшей особенностью системы городского попечи­тельства по призрению бедных, формировавшейся во многих странах Запада в XVIII—XIX вв., было стремление попечите­лей строить свою работу на основе принципа индивидуальной поддержки. В американских городах уже в XVII в. попечители совместно с церковными старшинами и представителями, как говорят сегодня, правоохранительных органов проводили ре­гулярные обследования территорий для выяснения состояния населения и выявления лиц, нуждавшихся в помощи. Затем их нередко разделяли на такие категории, как, во-первых, остронуждавшиеся в длительном призрении, во-вторых, тре­бовавшие временной социальной поддержки и содействия в трудоустройстве, в-третьих, профессиональные нищие, ко­торые ленились сами зарабатывать себе на хлеб. В отноше­нии последних применялись принудительные меры, вклю­чая изоляцию, тюремное содержание или выдворение из городов.

Принцип индивидуальной поддержки является осново­полагающим и гамбургской системы призрения бедных. Она была разработана и апробирована немецким экономистом Бюшем и купцом Фогтом в конце XVIII в. в г. Гамбурге. Ре­альным воплощением этой системы стал общий дом призре­ния бедных, который был открыт в 1788 г. После выявления бедных, немощных, нищих они ранжировались на тех, кто мог сам зарабатывать, и тех, кто не в состоянии был это де­лать. Последним помогали добровольные помощники дома призрения бедных. Работоспособным бедным и нищим пред­лагалась возможность трудоустроиться на прядильную фаб­рику или в ткацкие цеха, функционировавшие во взаимодей­ствии с общим домом призрения. Детей бедных родителей определяли в специальные технические училища, где они получали необходимые профессиональные навыки.

Гамбургская модель городского попечительства, в отличие от имевшегося уже опыта муниципального призрения, осно­вывалась не только на индивидуальном подходе к призревае­мым, но и ориентировалась на привлечение общественности к этому делу. Известно, что в общем доме призрения бедных оказывали помощь нуждающимся восемнадцать доброволь­цев. Этому учреждению удалось привлечь тогда и некоторые благотворительные пожертвования.

Гамбургская система призрения бедных вызывала инте­рес у широкой общественности многих европейских стран. Австрийский и французский императоры встречались с Фог­том для обсуждения проблемы призрения бедных. Его очерк о гамбургском опыте помощи бедным был опубликован в Германии, Англии и других странах.

Практика внедрения индивидуального подхода в органи­зацию призрения бедных получила свое развитие в XIX в. В 1852 г. Фон-дер-Гейдтом в немецком г. Эльберфельде была применена более совершенная, по сравнению с гамбургской, муниципальная система призрения бедных. Основным орга­низационно-структурным компонентом ее были окружные попечительства, созданные в городе. Эльберфельд условно разделялся на 31 попечительский округ, в каждом из кото­рых работало 14 попечителей. Они составляли списки бед­ствующих лиц, разделяя их на нетрудоспособных и трудо­способных. В соответствии с принципами эльберфельдской системы каждый попечитель мог обслуживать не более 4— 5 бедных. Работоспособным бедным оказывалось содействие в решении проблемы их занятости, выдавалось небольшое пособие на период трудоустройства, а неработоспособные лица получали более существенную материальную помощь. Все эти выплаты осуществлялись из городской казны. На на­чальном этапе помощь была ограничена двумя неделями. По истечении этого срока попечители вновь изучали реальные потребности лиц, которых они опекали. При необходимос­ти они могли ходатайствовать перед соответствующим ок­ружным собранием попечителей о возобновлении выплат по­собий или оказании другого вида помощи. Для работы в окружных попечительствах использовались добровольцы, желавшие по моральным, религиозным и иным мотивам по­могать бедным людям.

Эльберфельдская муниципальная система призрения бед­ных опиралась на широкий спектр принципов. Среди них сле­дует выделить, прежде всего, такие, как индивидуализация по­мощи, привлечение общественности к участию в призрении бедных, формирование территориальных попечительских структур, закрепление ограниченного количества опекаемых за каждым попечителем и, наконец, сочетание централизации всей системы с самостоятельностью каждого территориаль­ного попечительства при рассмотрении и решении конкрет­ных вопросов призрения. Новая система помощи бедным уже вскоре показала свою эффективность. Многие германские го­рода тогда приняли ее в том или ином виде.

Центрами муниципальной помощи во Франции во вто­рой половине XIX в. были местные благотворительные бюро, которые занимались проблемой бедности и нищеты. Эти со­циальные учреждения в своей практической деятельности использовали некоторые принципы эльберфельдской систе­мы призрения.

В конце XIX — начале XX в. в Санкт-Петербурге, Москве и в ряде других городов России получила распространение система участковых (районных) попечительств. Она во мно­гом была схожа с эльберфельдской моделью призрения.

Общественное призрение, активно функционировавшее в странах Запада в новое время, ориентировалось прежде все­го на гуманные методы работы с обездоленными и немощны­ми, на использование индивидуального принципа помощи с учетом вполне определенных потребностей нуждающихся в социальной поддержке. Государственное же призрение строилось преимущественно на принудительно-исправительном воздей­ствии на бедных и нищих. Вместе с организованной социаль­ной помощью, осуществляемой государственными и обще­ственными структурами, развивалась и благотворительность, получившая во второй половине XIX — начале XX в. широкое развитие.

В благотворительной деятельности рассматриваемого пе­риода можно выделить два основных направления: частную и общественную благотворительность. Во многих странах продолжали действовать многовековые традиции милосер­дия и оказания помощи нуждающимся частными лицами. Основными мотивами такой бескорыстной помощи остава­лись сострадание, религиозный и нравственный долг. Пред­ставители правящих династий, состоятельные люди имели широкие возможности помогать бедствующим. Проявление милосердия, особенно в дни религиозных праздников, яв­лялось неписаным правилом среди близкого окружения французских, германских, английских королей и других пра­вителей. Представители семей правящих европейских дина­стий, покидая свой дом, например, по причине замужества, оставались верны нормам сострадательного поведения, за­ложенным в них с детства. Внучка королевы Великобрита­нии Виктории, принцесса Гессенская и Рейнская, выйдя за­муж за великого князя Сергея Александровича Романова и став русской княжной Елизаветой Федоровной, получила общественное признание за свои благотворительные дела. На ее средства была основана и содержалась Марфо-Мариинская обитель, где в годы первой мировой войны она вместе с сестрами милосердия ухаживала за ранеными и искалечен­ными воинами. Покровительскую помощь оказывала кня­гиня вдовам, сиротам, бездомным и беспризорным детям.

Некоторые состоятельные люди на свои средства созда­вали социальные учреждения, которые служили убежища­ми для бедных, немощных и беззащитных. В начале XIX в. немецкая княгиня Паулина организовала детский дневной приют в местечке Липпе-Детмольде. Здесь бесплатно содер­жались дети от одного года до четырех лет, родители кото­рых были заняты на сельскохозяйственных работах.

Известным западным филантропом и меценатом был один из крупнейших американских бизнесменов шотланд­ского происхождения Эндрю Карнеги (1835—1919). Его компания к концу XIX в. производила 50% выпускаемой в США конструкционной стали, 30% всех рельсов, 50% всей брони, на ее долю приходилось 70% стального экспорта Со­единенных Штатов Америки. Доходы металлургического су­перконцерна Карнеги были многомиллионными. В отличие от значительного числа бизнесменов того времени, которые были озабочены лишь тем, чтобы быстрее «делать деньги», он полагал, что большие денежные средства необходимо тра­тить на благотворительные цели. Лишь в таком случае на­копление богатств имеет смысл и оправданно с гуманной точ­ки зрения.

В статье современного историка А.Ю. Саломатина при­водится интересная выдержка из публикации Карнеги в жур­нале «Североамериканское обозрение» за 1889 г. В ней Кар­неги не просто выступал за широкую благотворительность, а считал позорным для любого бизнесмена умереть состоя­тельным человеком. «Предприниматель, — писал он, — дол­жен показавать пример умеренно-пристойного образа жизни, без какой-либо роскоши, накопленные им излишки направ­лять на благотворительность; так может быть достигнуто примирение между богатыми и бедными».

Для благотворительной деятельности Карнеги была ха­рактерна меценатская направленность. Он не считал целе­сообразным раздавать деньги напрямую в руки нуждающим­ся, полагая, что это лишь множит бродяжничество и лишает бедных стимулов достичь более высокого жизненного стату­са. Карнеги полагал, что нужно жертвовать учреждениям и организациям, заботящимся о физическом и нравственном здоровье человека, о его духовности. К числу таких заведе­ний он относил университеты, библиотеки, больницы, бани, общественные парки, концертные залы, религиозно-просве­тительские общины и др. В 1889 г. Карнеги построил здание библиотеки для городка Бреддок, где находился сталелитей­ный завод, а потом финансировал сооружение 2811 библиотек в различных странах мира. На библиотечное дело им было потрачено около 50 млн. долларов.

Для поощрения деятельности профессорско-преподава­тельского состава университетов и развития в целом высше­го образования Карнеги учредил специальный фонд. Только первый взнос предпринимателя на нужды этой благотвори­тельной организации составил 10 млн долларов.

В 1911 г. В Нью-Йорке была учреждена Корпорация Кар­неги, призванная содействовать «продвижению и распрост­ранению знаний в народе» посредством школ, институтов, библиотек, научных исследований. Этой организации биз­несменом было тогда ассигновано 125 млн долларов. И Кор­порация и Фонд Карнеги действуют по сегодняшний день. Они финансово поддерживают в различных уголках мира, включая Россию, не просто распространение знаний и про­ведение исследований, а преимущественно тех из них, ко­торые соответствуют современной мировоззренческой кон­цепции глобализма и признают совершенство западного цивилизационного устройства. В определенной мере такие установки соответствовали и подходам самого Эндрю Кар­неги, считавшего Соединенные Штаты Америки воплоще­нием торжества демократии, лидером мировой цивилизации.

Можно по-разному оценивать мировоззренческие взгля­ды Карнеги. Правомерно критически относиться к восхваля­емой им «образцовой» роли США в общественном мироуст­ройстве. Тем более, что события последнего исторического периода дают дополнительные аргументы в пользу такого критического подхода (практика силового насаждения «де­мократии» в Югославии и Ираке, политика двойных стан­дартов и др.). Но нельзя не признать значимости и позитив­ного влияния благотворительной концепции Карнеги и его роли в развитии благотворительности в целом. Известно, что только при жизни он затратил на эти цели более 350 млн долларов. Десятки миллионов долларов были им завещаны на нужды филантропии и меценатства, которые через благо­творительные организации, носящие его имя, и ныне слу­жат этому благородному делу.

Частная благотворительность в новое время, конечно же, не была уделом лишь стран Запада. Она развивалась и на Во­стоке. Местные правители одаривали своих подданных в дни праздников, торжеств по случаю военных побед, заверше­ния крупного строительства, рождения наследника. В му­сульманских государствах знать считала своим религиозным долгом помогать бедным. Как в христианских странах церк­ви, так мечети в исламских государствах были средоточием помощи обездоленным и страждущим. Поэтому многие ча­стные благотворители свои пожертвования передавали мечетям. Распространена была практика дарения, завещания мечетям значительных земельных владений. В Египте на ру­беже XVIII—XIX вв. такие владения назывались благотвори­тельными земельными фондами — вакфами. Французский ин­женер Мишель Анже Ланкре, находившийся тогда в Египте, писал, что земельные дарения, формировавшие благотвори­тельные фонды мечетей, назывались ризк, т. е. милостыня. По­лучая от частных благотворителей в дар земельные владения, мечети получали доходы от них, определенная часть которых направлялась на нужды бедных, сирот, вдов, неизлечимо боль­ных. Таким образом, частная благотворительность, опосре­дованная религиозными учреждениями, служила благому делу, помогая обездоленным.

Во второй половине XIX — начале XX в. частная благо­творительность все более стала приобретать общественный характер. Пожертвования от частных лиц передавались не только и не столько напрямую нуждавшимся в помогли, сколько сосредоточивались в определенных организацион­ных структурах — благотворительных обществах, фондах, братствах и др. Эти организации придавали благотворитель­ному делу упорядоченный и системный характер, отслежи­вая приоритетность, целевую направленность и действен­ность благотворительного воздействия. В отличие от простой раздачи милостыни без разбора, которая ненароком способ­ствовала росту «профессионального» нищенства, организо­ванная благотворительность ограничивала это постыдное яв­ление.

Процесс трансформации частной благотворительности в общественную можно проследить на примере того же Энд­рю Карнеги. Он от частных взносов на благотворительные цели перешел к созданию на рубеже XIX—XX вв. специали­зированных благотворительных организаций.

Активными деятелями на ниве благотворительности в первой половине XIX в. были Томас Чалмерс и Джозеф Туккерман. Чалмерс в 1819 г. создал организационную структу­ру, которая оказывала поддержку бедным людям. Его благо­творительная организация, активно функционировавшая в английском г. Глазго, помогла многим людям подняться из нужды путем активизации своих возможностей в самообес­печении и самообразовании. Будучи основателем Бостон­ского общества предотвращения пауперизма, протестант­ский священник Туккерман часто общался с семьями бедняков, а для работы с ними находил добровольных по­мощников. Члены этой благотворительной организации, созданной в США в 1835 г., в своей работе использовали опыт Чалмерса. Они пытались учить подопечных самостоятельно решать свои проблемы.

Американцем Робертом Хартли в 1834 г. в Нью-Йорке была основана Ассоциация за улучшение положения бедных. Эта благотворительная организация убеждала лиц, занимав­шихся бродяжничеством и склонным к лени, пьянству, от­казаться от прежней жизни и трудом обеспечивать себя и своих близких.

В 70-е гг. XIX в. в США было создано Американское об­щество организации благотворительности. Примерно в те же годы в Великобритании появилось Лондонское общество организованной благотворительности, лидером которого ста­ла Октавия Хилл. По своему характеру это были светские организации, помогавшие нищим, бедным, безработным. Активисты организаций посещали их дома, определяли при­чины возникших проблем и пути их решения.

В Германии в 1880 г. был основан Германский благотво­рительный союз заботы о бедных. В 1898 г. в Берлине был создан «Союз по защите детей от жестокого обращения и эксп­луатации». Эта общественная организация помогала беспри­зорникам, выступала против непосильного детского труда, отстаивала требования обеспечения надлежащего ухода за ними. Она взаимодействовала с другими общественными организациями, занимавшимися благотворительностью.

Влиятельной общественной организацией, стремившей­ся оказывать помощь военнопленным, больным и раненым воинам, стал Красный Крест. Эта организация была создана швейцарским писателем Анри Жаном Дюнаном в 1836 г. и вскоре получила распространение во многих странах мира, включая США и Россию. В мусульманских государствах она стала называться обществом Красного Полумесяца. В мир­ное время Красный Крест оказывал помощь лицам, постра­давшим от эпидемий, стихийных бедствий, а также прово­дил профилактическую работу по предупреждению массовых заболеваний.

Большое количество благотворительных организаций созда­валось и под патронатом церкви. В 1844 г. в Лондоне была со­здана Христианская ассоциация молодых людей, а в 1866 г. в американском Бостоне основана Христианская ассоциация молодых женщин. Эти благотворительные организации со­четали пропаганду христианского учения с конкретной по­мощью нуждающимся.

В Германии особую активность в сфере благотворитель­ности проявляла евангелическая церковь. Целый ряд ее бла­готворительных ассоциаций и учреждений назывались «внут­ренней миссией». В 1877 г. германской евангелической церковью было создано Объединение подруг молодых дев. Оно оказывало помощь сельским девушкам и молодым жен­щинам, вынужденным из-за нужды приезжать в города для поиска заработка. Такую же заботу проявляли и некоторые католические благотворительные организации, одной из ко­торых было Марианское объединение по защите девушек, созданное в Германии в 1895 г. Большую работу активисты объединения проводили на вокзалах, откуда начиналось зна­комство молодых провинциалок с городской жизнью. Доб­ровольцы из Марианского объединения, в роли которых ча­сто выступали монашки, предоставляли приезжим девушкам адреса соборов, где можно было найти ночлег и временный приют. Им также подыскивались рабочие места сиделок, нянечек, служанок.

В 1878 г. в Англии была создана христианская благотво­рительная организация Армия спасения, действующая и по­ныне во многих странах мира. Основателем ее являлся про­тестантский священник Уильям Бут. Организация проводила активную работу по оказанию помощи бедным, бездомным, больным, перевоспитанию преступников, лиц аморального поведения, алкоголиков, наркоманов и др. Ее деятельность успешно осуществлялась тогда в США, Канаде, Франции, Австрии, Швейцарии, Индии, на территории Южной Аф­рики. Особенностью Армии спасения является армейский образец организационных структур. Руководитель всей этой евангелической организации имеет ранг генерала, а во главе территориальных отделений стоят лица в ранге полковни­ков. На местах работа организации сосредоточивается в ос­новном в общинных объединениях, возглавляемых офице­рами, которые набирают солдат-добровольцев, готовых по религиозным мотивам бескорыстно помогать бедным и обез­доленным.

В1884 г. в Великобритании была основана религиозная бла­готворительная организация, призванная помогать бедным. Она получила позже название сеттльментского движения. Сеттльментами территориальные благотворительные учреж­дения назывались по аналогии с европейскими кварталами в колониях. Опорными пунктами организации были терри­ториальные благотворительные учреждения, существовавшие на частные пожертвования верующих. Они оказывали соци­альную помощь окрестному населению, нуждавшемуся в под­держке. Лондонское благотворительное учреждение этой орга­низации именовалось Тойнби-Холл. Для его работы активно привлекались добровольцы из числа верующих, включая по­жилых людей, пенсионеров и особенно студентов. Сеттльментское движение в конце XIX в. широко распространи­лось не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки, где действовало более четырехсот благотворитель­ных учреждений типа Тойнби-Холла. Некоторые из сотруд­ников-добровольцев непосредственно проживали в таких учреждениях, чтобы постоянно контактировать и более эф­фективно воздействовать на своих подопечных.

В развитии общественной благотворительности в опре­деленной мере были заинтересованы и государственные вла­сти. Они понимали, что деятельность благотворительных организаций способствует сохранению социальной стабиль­ности и утверждению социального партнерства. Неудиви­тельно, что Учредительное собрание после революционных событий во Франции 1848 г., включило в конституцию, при­нятую в ноябре 1848 г., право граждан на общественную бла­готворительность.

Общественное призрение и благотворительность получи­ли в зарубежных странах широкое развитие. Сельские и при­ходские общины, церкви и монастыри, городские самоуправ­ления проводили значительную работу по призрению бедных, немощных, сирот. Ими создавались социальные учреждения и попечительства, в рамках которых эта деятельность при­обрела более организованный и системный характер. Сохра­нялись традиции частной филантропической и меценатской деятельности. Особый размах получила общественная бла­готворительность. В этой сфере к концу XIX — началу XX в. был достигнут вполне определенный успех. Однако отсут­ствие профессионализма у сотрудников благотворительных организаций, попечительств, учреждений общественного и государственного призрения снижало результативность их работы по оказанию социальной помощи. Становилось оче­видным, что подвижниками, добровольцами и работниками, не владеющими необходимыми профессиональными знани­ями, навыками, невозможно обеспечить должный уровень высококвалифицированной и системной помощи нуждаю­щимся.

К концу XIX — началу XX в. по мере складывания в стра­нах Запада основ индустриального общества вызрели объек­тивные предпосылки для появления профессиональной со­циальной помощи. Именно тогда зародилась социальная работа как профессия и начался процесс ее институционализации.