Частная благотворительность в Московском царстве.

Многие верующие люди Московской Руси были благо­творителями. Воспитанные на религиозных и нравственных началах, они, имея даже малый достаток, подавали милос­тыню особо нуждающимся. Давать подаяние считалось важ­ной богоугодной миссией. Более широкие возможности в благотворительном деле были у состоятельных людей, лиц, облеченных властью и занимавших видное положениее. Это прежде всего относилось к правителям государства и членам их семей. Княжеско-царская благотворительность имела глу­бокие традиции, формировавшиеся еще в Древней Руси.

Нищелюбием отличались московский великий князь Иван III и его супруга, племянница византийского импера­тора София Палеолог. В дни религиозных праздников они за счет личных средств раздавали бедным и увечным людям пищу, одежду, денежные средства.

Правивший с середины 80-х гг. XVI в. царь Федор Ивано­вич проявлял милосердие и сострадание к нуждающимся, пленным, немощным, Бедным и нищим он регулярно разда­вал поминальные вещи в память об умерших родственниках. Так, ежегодно 19 марта на помин души своего отца Ивана IV он раздавал 200 рубашек и платков, сшитых дворцовыми шве­ями под руководством царицы Ирины. 21 ноября члены цар­ской семьи раздавали 200 рубашек и платков на помин души старшего брата государя Ивана, погибшего от рук отца — грозного царя. Ежегодно 4 декабря «поминки» в количестве 100 рубашек и платков раздавались бедным людям по деду Василию Ивановичу, правившему Московской Русью в пер­вой половине XVI в. Кроме этого царь Федор проявлял забо­ту об «убогом доме», где содержались нищие и бездомные. В Семен день, когда погребались странники и нищие, в «убо­гий дом» посылались из царского двора куски полотна для покрова умерших.

Федор Иванович в годы своего правления амнистировал всех лиц, осужденных его отцом Иваном IV. Без всякого вы­купа были освобождены литовцы, ливонцы и поляки, нахо­дившиеся в плену.

Уважительное и милосердное отношение к пленным де­монстрировал и Борис Годунов. Он отпустил домой оставав­шемся в плену участников Ливонской войны. Пленные ли­вонцы были жалованы одеждою и сукном. Во время разгрома царскими войсками сибирского хана Кучума в плен попала его семья, отношение к которой в Москве было вполне доб­рожелательным. Самому хану Годунов неоднократно пред­лагал мир с почестями, но тот предпочел скрываться в но­гайских степях, где вскоре погиб.

Во время неурожая и голода начала XVII в. Годунов раздавал бедным и изголодавшимся людям денежные подаяния из собственных средств. Бедствующим жителям Смоленска он послал тогда 20 тыс. рублей. Богатые царские дары получали от Годунова церкви и монастыри. Особенно заботился
он о Троице-Сергиевом монастыре, куда государь регулярно ездил на богомолье. Значительные денежные вклады делались Годуновым в Иосифо-Волоколамский и другие монастыри.

Состраданием и милосердием к нищим, немощным, странствующим отличались первые Романовы. Цари Миха­ил и Алексей Михайлович содержали в Московском Кремле на свои средства нищих, которые именовались «верховны­ми нищими», или «верховными богомольцами». Это обыч­но были люди преклонного возраста, получившие ранения во время военных действий. По сообщениям российского ис­торика XIX в. Н.И. Костомарова, «верховные богомольцы» по вечерам потешали государей рассказами о приключени­ях своей молодости, проведенной в сражениях и опасностях. При царе Алексее Михайловиче одним из таких «верховных нищих» был некто Венедикт Тимофеевич. Известно, что в его похоронах участвовал сам государь, раздавая щедрую милостыню нищим и бедным.

Будучи глубоко верующим человеком, Алексей Михайло­вич стремился помочь своим подданным, испытывавшим особую нужду. Царь нередко посещал тюрьмы, знакомился с судьбами заключенных, освобождал невинных из их числа, раздавал милостыню продуктами. Алексей Михайлович по­могал также простым людям во время неурожаев и голода. Перед религиозными праздниками (Рождество, Пасха и др.) он посещал богадельни, приюты, помогая нищим и больным. Нищета, физические страдания, всякое горе и беда находи­ли у него сочувствие. И это подтверждают многочисленные документы, включая описания иностранных авторов, кото­рые не были друзьями и поклонниками Московского госу­дарства, а также откровенные письма и сочинения самого царя.

Наряду с царскими особами личной благотворительностью отличались некоторые государственные деятели и чиновни­ки, бояре, поместные дворяне, купцы Московской Руси. Од­ним из известных благотворителей середины и второй поло­вины XVII в. был министр при царском дворе (руководитель дворцового ведомства) Федор Михайлович Ртищев. Его био­графы сообщали, что, сопровождая царя в польском походе (1654 г.), он в местных городах и некоторых селах организо­вывал временные госпитали, где содержались и получали ле­чение больные, увечные. Для этого им использовались лич­ные средства, а также пожертвования царицы. По возращении в Москву он велел собирать по улицам бездом­ных, нищих в особый приют, где они получали уход. Убогие, престарелые, неизлечимо больные люди направлялись в спе­циальную богадельню, которая содержалась за его счет.

Ф.М. Ртищев тратил значительные суммы на выкуп рос­сийских пленных, на оказание помощи осужденным, бедству­ющим от голода и другим нуждающимся. Он помогал и плен­никам-иностранцам, жившим в России, узникам, сидевшим в тюрьмах за долги. Узнав о голоде в Вологде, Ртищев в 1671 г. отправил туда целый обоз с хлебом. Позже он переслал для населения бедствующего города и значительные денежные средства, продав часть своего имущества (одежды, утвари). По-доброму относился Федор Михайлович к дворовым лю­дям и особенно к крепостным крестьянам. В.О. Ключевский в курсе лекций по русской истории, ссылаясь на биографи­ческие данные, писал, что Ф.М. Ртищев старался соизмерить работы и оброки крестьян с имевшимися у тех средствами, поддерживал их хозяйства ссудами, а перед смертью отпус­тил всех дворовых на волю, попросив своих наследников (дочь и зятя), чтобы они на помин его души «возможно луч­ше обращались с завешенными им крестьянами».

Благотворителем был и еще один министр при дворе Алексея Михайловича, руководитель посольского приказа А.Л. Ордин-Нащокин. По окончании государственной службы он на свои личные средства построил и содержал больницу-богадельню, а сам постригся в монахи. В этой богадельне вместе с другими монахами он ухаживал за боль­ными. Примерно в то же время на ниве благотворительно­сти и милосердия отличились московский боярин Артамон Матвеев и князь Яков Черкасский. Первый из них в свобод­ное от службы время переписывал божественные книги и вы­рученные от их продажи деньги раздавал бедным. Князь Чер­касский на собственные средства построил больницу для бедных с церковью при ней. Здесь люди, не имевшие необ­ходимых средств, могли получить бесплатную медицинскую помощь.

Большими финансовыми средствами обладали в XVII в. такие купцы, как Строгановы, Никитниковы, Шорины. Бу­дучи верующими людьми, они не скупились на благотвори­тельные дела. Кроме того, в трудные для страны времена они передавали в виде дара значительные суммы на государствен­ные нужды. Известно, что во время двух войн с Польшей (1632—1634 гг., 1654—1656 гг.) Строгановы безвозмездно пе­редали московскому правительству более 412 тыс. рублей. Для сравнения следует отметить, что даже спустя четверть века (в 1680 г.) общие денежные доходы государства состав­ляли 1,5 млн рублей.

Нищелюбием отличались и некоторые представители рос­сийского поместного дворянства. Много благочестивых лю­дей было в российской глубинке. Историк В.О. Ключевский в своей работе «Добрые люди древней Руси» хорошо описал безграничную благотворительность провинциальной дво­рянки Ульяны Осорьиной. Эта женщина всем, чем могла, де­лилась с нищими. По вечерам она шила и пряла, продавая свое рукоделье, а вырученные деньги тайком раздавала ни­щим. Часть своего питания (завтраки и полдники) она раз­давала нуждающимся во время голода, наступившего в Му­ромском крае после одного из неурожаев.

Стремление всячески помочь бедным и страждущим со­хранилось у Ульяны Осорьиной до преклонных лет. Нищелюбие не позволяло ей быть запасливой хозяйкой. Мини­мально необходимые для дома продовольственные запасы она рассчитывала только на год, раздавая остальное нужда­ющимся. Иногда в доме у нее не оставалось ни копейки, так как все уходило на милостыню. Она занимала у сыновей день­ги, на которые шила зимнюю одежду для нищих. Во время страшного голодного трехлетия начала XVII в., израсходо­вав весь свой хлеб, сознавая, что ей больше нечем кормить своих дворовых, она отпустила их на волю. Некоторые ушли, но другие отказались от воли, объявив, что скорее умрут со своей госпожой, чем покинут ее. Она тогда разослала вер­ных слуг по лесам и полям собирать древесную кору, лебеду и принялась из этого печь хлеб, которым кормилась с деть­ми и холопами, а также делилась им с нищими. Два года Уль­яна Осорьина терпела такую нищету, но никто не слышал от нее ни ропота, ни печальных возгласов, напротив, была она весела, как никогда прежде. Умерла она вскоре после окон­чания голода в начале 1604 г. Завершая свой рассказ о благотворительном подвиге этой женщины, В.О. Ключевский писал: «Никто не сосчитал.., сколько было тогда Ульян в Русской земле и какое количество голодных слез утерли они сво­ими добрыми руками. Надобно полагать, что было достаточ­но тех и других, потому что Русская земля пережила те страшные годы, обманув ожидания своих врагов».

Таким образом, в Московской Руси дальнейшее развитие получила практика оказания помощи нуждающимся слоям населения. Как и в период Древней Руси, важнейшая роль принадлежала здесь церквям и монастырям. Не только сохранились, но были приумножены традиции частной благо­творительности. Число её субъектов расширилось за счет части государственных служащих, боярства, купечества, по­местного дворянства, других социальных слоев и сословий. В рассматриваемый период было положено начало склады­ванию государственного призрения бедных. Этот процесс по­лучил свое системное оформление в эпоху императорской России.

Контрольные вопросы к теме IV.

1. Церковная благотворительность в Московской Руси.

2. Монастыри как обители помощи и поддержки нуждаю­щихся.

3. Начало государственного призрения бедных в Московском царстве.

4. Царская благотворительность в эпоху Московской Руси.

5. Роль частной благотворительности в обеспечении социальной помощи в Московском государстве.