Крестьянский вопрос

Как и всегда, главным в России оставался крестьянский вопрос, решение которого становилось решением и других сложных вопросов внутренней политики. Для Николая I был несомненным фактом тот экономический, политический и моральный ущерб, который терпело русское общество от существования крепостного права – этого рабства в русском варианте. Не раз он сам публично осуждал насилие крепостников, говорил о человеколюбии, которое должно быть присуще помещику, выполняющему роль отца, командира для своих крестьян. Поэтому с самого начала своего царствования он взялся за крестьянскую проблему. 6 декабря 1826 года был создан секретный Комитет под руководством старого сподвижника Александра I, графа В. П. Кочубея, который начал рассматривать пути преобразования крепостного права с перспективой его отмены в будущем. Но работа Комитета 1826 года, как и других, ему подобных, созданных по указам императора в 1835, 1839, 1840, 1844 и 1848 годах, не увенчалась успехом, и конечная цель – отмена крепостного права – не была достигнута в продолжение всего тридцатилетнего царствования Николая I.

Выше уже сказано о причинах консерватизма Николая. Он придерживался идей, предполагавших отмену крепостного права в бесконечно далекой перспективе при неизменном сохранении земельной собственности у помещиков. Это направление мысли императора хорошо видно в его речи на заседании Государственного совета 30 марта 1842 года:

Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его у нас положении есть зло для всех ощутительное и очевидное; но прикасаться к оному теперь было бы злом, конечно, еще более гибельным. Император Александр I, в намерениях коего в начале его царствования было даровать свободу крепостным людям, впоследствии сам отклонился от сей мысли как еще совершенно преждевременной и невозможной в исполнении. Я также никогда на сие не решусь: если время, когда можно будет к тому приступить, вообще еще далеко, то в настоящую эпоху всякий помысел о сем был бы лишь преступным посягательством на общественное спокойствие и благо государства. Пугачевский бунт доказал, до чего может достигнуть буйство черни.

В то же время как человек, не лишенный здравого смысла, император понимал, что такое положение не может продлиться вечно. Поэтому в той же речи он, противореча себе, утверждал:

Но нельзя скрывать от себя, что ныне мысли уже не те, какие бывали прежде, всякому благоразумному наблюдателю ясно, что теперешнее положение не может продолжаться навсегда… Но если настоящее положение… таково, что не может продолжаться, а решительные меры без общего потрясения невозможны, то необходимо, по крайности, приуготовить средства для постепенного перехода к иному порядку вещей и, не устрашась перед всякою переменой, хладнокровно обсудить ее пользы и последствия.

Вот так, колеблясь между сознанием неизбежности перемен и опасением отменой крепостного права разрушить всю систему власти, и жил до конца своих дней Николай I. Как писал историк А. А. Кизеветтер, скрипели перья, исписывались горы бумаги, комиссии и комитеты беспрерывно сменяли друг друга и деятельность правящих сфер носила все видимые черты интенсивной работы. Но эта бумажная работа не получала реального отражения на жизненной практике… То был непрерывный бюрократический «бег на месте». Только привлечение к государственной работе живых общественных сил могло бы придать реальное значение преобразовательным попыткам правительства, но такое привлечение как раз и не входило в политическую программу николаевского царствования.

Но не будем уподобляться историкам советских времен, не видевших ни одного положительного момента в царствовании, как они писали, «Николая Палкина». Правление Николая I показывает, что и в такие глухие времена постепенно накапливался идейный материал реформ. То, что монарх говорил об аморальности крепостного права, осуждал жестоких крепостников, забывших о человеколюбии, не могло пройти даром. Исподволь общество готовилось к отмене крепостного права деятельностью комитетов по крестьянскому вопросу, обширными записками чиновников и дворян на эту тему, наконец, весьма полезной для будущего работой Киселева в упорядочении статуса государственных крестьян. Нельзя сбрасывать со счета и те половинчатые, но позитивные в целом законы, которые принял Николай I.

Речь идет о законах, которые были приняты в ходе работы Комиссии 1826 года: по одному закону помещики лишались права продавать землю без крестьян (из‑за чего раньше крестьяне оставались без средств к существованию), а по другому – помещикам запрещали отдавать крестьян в тяжкие горно‑заводские работы. Позже было запрещено продавать крепостных с публичного торга и разлучать их семьи, а также отправлять стариков‑крепостных в Сибирь. Более основательной стала и казенная опека – контроль за поместьями особо жестоких помещиков. И хотя эти указы исполнялись плохо, все эти начинания Николая не пропали даром, они работали на будущее. Но людям николаевской эпохи от сознания того, что они живут не зря, легче не становилось – уж очень печальным было настоящее.

Заметки на полях

В этом была трагедия русской истории того времени: назревшие перемены все не начинались и не начинались, обрекая людей на разочарование и пессимизм. Вместе с тем в николаевском обществе как раз живых сил, людей, жаждавших перемен, явно не хватало. Это было время застоя и апатии. Трагедия на Сенатской площади была трагедией и для всего русского общества. Талантливые, деятельные люди с передовыми взглядами оказались либо в ссылке в Сибири или на Кавказе, либо, разобщенные и запуганные, искали успокоения дома, делая чиновничью карьеру. Дворянская революционность сходила на нет. Кто‑то из современников Николая I шутил, что самыми смелыми мужчинами в русском обществе остались женщины, а герои Гоголя – Ноздревы, Маниловы, Чичиковы, Собакевичи были обобщенными портретами реальных современников поколения Николая I. Нужно было ждать прихода нового поколения, способного изменить жизнь…