О ДЕПУТАТАХ ИЛИ ПРЕДСТАВИТЕЛЯХ

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Как только весь народ на законном основании собрался в качествесуверена, всякая юрисдикция Правительства прерывается, исполнительная властьвременно отрешается, и личность последнего гражданина становится столь жесвященной и неприкосновенной, как личность первого магистрата, ибо там, гденаходится представляемый, нет более представителей. Большая часть волнений,поднимавшихся в Риме в Комициях (150), происходила от незнания этого правилаили от пренебрежения им. Консулы были тогда лишь первоприсутствующиминарода. Трибуны - простыми ораторами*, Сенат - вообще ничем. _____ * Приблизительно в том смысле, какой придают этому слову в английскомПарламенте. Сходство этих должностей привело бы к столкновению Консулов иТрибунов, хотя бы и была приостановлена всякая юрисдикция. Эти промежутки времени, когда исполнительная власть временно отрешена игосударь признает или должен признать того, кто в действительности его выше,всегда были для него опасны; и эти собрания народа - защита Политическогоорганизма и узда для Правительства во все времена вселяли ужас в сердцаправителей; поэтому они, чтобы отвратить граждан от таких собраний, никогдане жалеют стараний, чинят препятствия и затруднения, раздают посулы. Если жеграждане скупы, трусливы, малодушны, больше привязаны к покою, чем ксвободе, то они недолго могут устоять против все возрастающих усилийПравительства. Вот каким образом, когда противодействующая сила беспрестанновозрастает, власть суверена в конце концов исчезает и большинство Общинслабеют и преждевременно гибнут. Но между властью суверена и самовластным Правительством иногда встаетпосредствующая власть, о которой надо сказать отдельно. Глава XVКак только служение обществу перестает быть главным делом граждан и онипредпочитают служить ему своими кошельками, а не самолично, - Государствоуже близко к разрушению. Нужно идти в бой? - они нанимают войска, а самиостаются дома. Нужно идти в Совет? - они избирают Депутатов и остаются дома.Наконец, так как граждан одолевает лень и у них в избытке деньги, то у них,в конце концов, появляются солдаты, чтобы служить отечеству, ипредставители, чтобы его продавать. Хлопоты, связанные с торговлей и ремеслами, алчность в погоне занаживою, изнеженность и любовь к удобствам - вот что приводит к заменеличного служения денежными взносами. Уступают часть своей прибыли, чтобылегче было ее потом увеличивать. Давайте деньги - и скоро на вас будут цепи.Слово финансы - это слово рабов, оно неизвестно в гражданской общине. Встране, действительно свободной, граждане все делают своими руками - иничего - при помощи денег; они не только не платят, чтобы освободиться отсвоих обязанностей, но они платили бы зато, чтобы исполнять их самим. Явесьма далек от общепринятых представлений; я полагаю, что натуральныеповинности менее противны свободе, чем денежные подати. Чем лучше устроено Государство, тем больше в умах граждан заботыобщественные дают ему перевес над заботами личными. Там даже гораздо меньшеличных забот, ибо, поскольку сумма общего блага составляет болеезначительную часть блага каждого индивидуума, то последнему приходитсяменьше добиваться его путем собственных усилий. В хорошо управляемойГражданской общине каждый летит на собрания; при дурном Правлении никому нехочется и шагу сделать, чтобы туда отправиться, так как никого не интересуетто, что там делается, ибо заранее известно, что общая воля в них невозобладает, и еще потому, наконец, что домашние заботы поглощают все.Хорошие законы побуждают создавать еще лучшие, дурные - влекут за собою ещехудшие. Как только кто-либо говорит о делах Государства: "что мне доэтого?", следует считать, что Государство погибло. Охлаждение любви к отечеству, непрерывное действие частных интересов,огромность Государств, завоевания, злоупотребление Властью натолкнули намысль о Депутатах или Представителях народа в собраниях нации. Это то, что внекоторых странах смеют называть Третьим сословием. Таким образом, частныеинтересы двух сословий поставлены на первое и второе места; интересы всегообщества лишь на третьем. Суверенитет не может быть представляем по той же причине, по которой онне может быть отчуждаем. Он заключается, в сущности, в общей воле, а воляникак не может быть представляема; или это она, или это другая воля,среднего не бывает. Депутаты народа, следовательно, не являются и не могутявляться его представителями; они лишь его уполномоченные; они ничего немогут постановлять окончательно. Всякий закон, если народ не утвердил егонепосредственно сам, недействителен; это вообще не закон. Английский народсчитает себя свободным: он жестоко ошибается. Он свободен только во времявыборов членов Парламента: как только они избраны - он раб, он ничто. Судяпо тому применению, которое он дает своей свободе в краткие мгновеньяобладания ею, он вполне заслуживает того, чтобы он ее лишился. Понятие о Представителях принадлежит новым временам; оно досталось намот феодального Правления, от этого вида Правления несправедливого инелепого, при котором род человеческий пришел в упадок, а звание человекабыло опозорено. В древних Республиках и даже в монархиях народ никогда неимел Представителей; само это слово было неизвестно. Весьма странно, что вРиме, где Трибуны были столь свято чтимы, никто даже не представлял себе,что они могли бы присвоить себе права народа, и что при столь огромнойчисленности населения они никогда не пытались провести собственной властьюхотя бы один плебисцит. Пусть судят, однако, о затруднениях, которые иногдавызывает наличие такой массы народа, по тому, что случилось во временаГракхов (151), когда часть граждан подавала голоса с крыш. Там, где право и свобода - все, затруднения ничего не значат. У этогомудрого народа все было поставлено на соответствующее место; он предоставилсвоим ликторам (152) делать то, что не осмелились бы сделать Трибуны; он неопасался, что ликторы могут захотеть его представлять. Чтобы все же объяснить, каким образом Трибуны иногда представлялинарод, достаточно постигнуть, как Правительство представляет суверен.Поскольку Закон - это провозглашение общей воли, то ясно, что в том, чтоотносится до власти законодателей, народ не может быть представляем; но онможет и должен быть представляем в том, что относится к властиисполнительной, которая есть сила, приложенная к Закону. Отсюда видно, чтоесли рассматривать вещи как следует, мы обнаружим, что законы существуютлишь у очень немногих народов. Как бы то ни было, несомненно, что Трибуны,не обладая никакою частью исполнительной власти, никогда не моглипредставлять римский народ по праву своей должности, но лишь узурпируя праваСената. У греков все, что народу надлежало делать, он делал сам; беспрерывнопроисходили его собрания на площади. Он жил в мягком климате; он вовсе небыл алчен: рабы выполняли его работу (153), главной заботой его быласобственная свобода. Не имея более тех же преимуществ, как сохранить те жеправа? Ваш более суровый климат порождает у вас больше потребностей*: шестьмесяцев в году общественной площадью нельзя пользоваться; вашу глухую речьне расслышать на открытом воздухе; вы больше делаете для вашего барыша,нежели для свободы вашей, и гораздо меньше страшитесь рабства, нежелинищеты. ________ * Допустить в холодных странах роскошь и изнеженность жителей Востоказначит пожелать наложить на себя их цепи; значит подвергнуться этому с ещебольшей неизбежностью, чем они. Как! Свобода держится лишь с помощью рабства? Возможно. Эти двекрайности соприкасаются. Все, чего нет в природе, связано с затруднениями, агражданское общество более, чем все остальное. Бывают такие бедственныеположения, когда можно сохранить свою свободу только за счет свободы другогочеловека и когда гражданин может быть совершенно свободен лишь тогда, когдараб будет до последней степени рабом. Таково было положение Спарты. Вы же,народы новых времен, у вас вообще нет рабов, но вы рабы сами; вы платите заих свободу своею. Напрасно вы похваляетесь этим преимуществом, я вижу здесьбольше трусости, чем человечности. Всем этим я вовсе не хочу сказать, что следует иметь рабов и что праворабовладения законно, поскольку я уже доказал противное. Я только указываюпричины того, почему народы новых времен, мнящие себя свободными, имеютПредставителей и почему древние народы их не имели. Что бы там ни было, нокак только народ дает себе Представителей, он более не свободен; его болеенет (154). Рассмотрев все основательно, я считаю, что суверен отныне можетосуществлять среди нас свои права лишь в том случае, если Гражданская общинаочень мала. Но если она очень мала, то она будет покорена? Нет. Я покажуниже*, как можно соединить внешнее могущество многочисленного народа с легкоосуществляемым управлением и добрым порядком малого Государства. __________ * Именно это я и намеревался сделать на протяжении этого произведения,когда, рассматривая внешние сношения, я добрался бы до конфедераций. Предметэтот совершенно нов, здесь должны быть еще установлены первоначальныепринципы. Глава XVI

О ТОМ, ЧТО УЧРЕЖДЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ОТНЮДЬ НЕ ЕСТЬ ДОГОВОР

Когда установлена как следует законодательная власть, требуетсяустановить таким же образом власть исполнительную, ибо эта последняя,действующая лишь посредством актов частного характера, по самой своейсущности отличаясь от первой, естественно от нее отделена. Если бы возможнобыло, чтобы суверен, рассматриваемый как таковой, обладал исполнительнойвластью, то право и действия так смешались бы, что уже неизвестно было бы,что Закон, а что - не он, и Политический организм, так извращенный, стал бывскоре добычею того насилия, противостоять которому он был создан. Поскольку по Общественному договору все граждане равны, то все могутпредписывать то, что все должны делать, но никто не имеет права требовать,чтобы другой сделал то, чего он не делает сам. Именно это право,необходимое, чтобы сообщить жизнь и движение Политическому организму, и даетсуверен государю, учреждая Правительство. Многие утверждали (155), что этот акт является договором между народоми теми правителями, которых он себе находит: договором, в которомоговариваются условия, на которых одна из сторон обязуется повелевать, адругая - повиноваться. Со мной согласятся, я надеюсь, что это странныйспособ заключать договоры. Но посмотрим, можно ли защищать такое мнение. Во-первых, верховная власть не может видоизменяться, как не может иотчуждаться; ограничивать ее - значит ее уничтожить. Нелепо и противоречиво,чтобы суверен ставил над собою старшего; обязываться подчиняться господинузначило бы вернуться к состоянию полной свободы. Кроме того, очевидно, что такой договор народа с теми или иными лицамиявлялся бы актом частного характера, откуда следует, что этот акт не мог быявлять собою ни закон, ни акт суверенитета, и что, следовательно, он был бынезаконен. Понятно также, что договаривающиеся стороны подчинялись бы в своихвзаимоотношениях единственно естественному закону, без какого бы то ни былопоручителя в их взаимных обязательствах, что во всех отношениях противоречитгражданскому состоянию. Тот, у кого в руках сила, всегда управляет иисполнением; стало быть, с равным успехом можно было бы дать имя договоратакому действию одного человека, который сказал бы другому: "Я отдаю вам всемое достояние при условии, что вы вернете мне из него то, что вам будетугодно". Существует только один договор в Государстве, это - договор ассоциации,и он один исключает здесь любой другой (156). Нельзя представить себеникакого публичного договора, который не был бы нарушением первого. Глава XVII

ОБ УЧРЕЖДЕНИИ ПРАВИТЕЛЬСТВА

В каком же смысле нужно понимать акт, которым учреждаетсяПравительство? Я замечу прежде всего, что это акт сложный, или состоящий издвух других актов, именно: установления закона и исполнения закона (157). Первым из них суверен постановляет, что будет существоватьПравительственный корпус, установленный в той или иной форме, - и ясно, чтоэтот акт есть закон. Вторым - народ нарицает начальников, на коих будет возложеноучреждаемое Управление. Но, нарицая их, он творит акт частного характера, недругой закон, но лишь продолжение первого и Действие правительственное. Трудность состоит в том, чтобы понять, как возможно действиеправительственное, когда нет еще Правительства; и каким образом народ,являющийся лишь сувереном или подданным, может при определенныхобстоятельствах стать государем или магистратом. И в этом раскрывается еще одно из удивительных свойств Политическомуорганизма из тех свойств, посредством которых он примиряет действия, повидимости противоречивые. Это свойство проявляется во внезапном превращенииверховной власти в демократию, таким образом, что безо всякой заметнойперемены и только в силу нового отношения всех ко всем, граждане, ставмагистратами, переходят от общих актов к актам частного характера и отЗакона к его исполнению. (Это изменение отношений вовсе не какая-нибудьчисто умозрительная тонкость, не имеющая примера в практике: оно имеет местов английском Парламенте тогда, когда Нижняя палата в определенных случаяхпревращается в большой комитет, чтобы лучше обсуждать дела, и следовательноиз Верховного собрания, каким она была в предыдущей момент, становитсяобыкновенной комиссией; таким образом, она затем уже делает доклад самойсебе как Палате Общин о том, что она только что определила в качествебольшого комитета, и снова обсуждает в одном качестве то, что она уже решилав другом. Таково преимущество, свойственное Правительству при демократии: ономожет быть установлено посредством простого акта общей воли. После чего этовременное Правительство остается у власти, если такова принятая форма, илиустанавливает именем суверена образ Правления, предписываемый Законом; ивсе, таким образом, совершается по правилу. Невозможно учредитьПравительство каким-либо иным законным способом, и не отказываясь отустановленных выше принципов. Глава XVIII