Предпосылки

Лекция 7. Пелопоннесская война

В столкновении с персами греки убедительно доказали преимущества свободных гражданских общин перед персидской деспотией. Вместе с тем греко-персидские войны, стимулировав развитие интенсивных рабовладельческих форм хозяйства, способствовали росту имущественного и социального неравенства в гражданских коллективах, и они же, выдвинув в первые ряды защитников общей свободы наиболее мощные полисы – Афины и Спарту, положили начало их антагонизму. В древней Греции, в микрокосме небольших городских республик постоянно действовали две противоположные силы. С одной стороны, каждая гражданская община стремилась жить вполне независимо от других, и эта тенденция полисов к автономии и автаркии, т. е. к безусловной политической и экономической независимости, на протяжении столетий оставалась причиной господствовавшей в Греции раздробленности. С другой стороны, потребности экономического развития, прежде всего торговые связи, а также необходимость совместной защиты своих интересов непрестанно побуждали греческие города к объединению, причем инициаторами этого объединения оказывались, естественно, более развитые и мощные полисы, которые пользовались этой общей тенденцией в своих державных интересах. Так, Спарта уже в VI в. до н.э. стала устроителем Пелопоннесской лиги, объединившей консервативные по большей части общины Южной Греции. Затем в следующем столетии Афины стали руководителем другого объединения – Делосского, или Афинского морского союза, который сплотил большую часть прибрежных и островных полисов, связанных общностью торговых интересов и стремлением совместными уси­лиями вести борьбу с персами.

Ядром Пелопоннесской лиги были дорийские общины кон­сервативного, аграрного типа, между тем как в Делосском союзе тон задавали развитые в торгово-экономическом отношении ионий­ские полисы. Каждое объединение, повинуясь инициативной воле своего лидера, стремилось сохранить и расширить сферу влияния и с ревнивой настороженностью следило за успехами соперни­чавшей группировки.

Это соперничество двух союзов – на практике прежде всего соперничество возглавлявших их Афин и Спарты – и стало глав­ным политическим антагонизмом в Греции V в. до н.э. и приве­ло греческий мир к всеобщему междоусобному конфликту – Пелопоннесской войне (431–403 гг. до н. э.). Инициативной сто­роной при этом выступали в первую очередь Афины. Потребно­сти их быстро развивавшейся экономики и обусловленные этим социальные сдвиги побуждали афинян энергично расширять сфе­ру влияния: искать выгодных торговых партнеров; ставить под свой контроль районы, способные поставлять строительный лес для афинского флота, сырье и хлеб; захватывать новые террито­рии для вывода в колонии избытка аграрного населения.

Эта агрессивная политика, достигшая своей кульминации к середине V в. до н. э., в пору расцвета в Афинах рабовладель­ческой демократии, на разных участках приводила афинян к столкновению со Спартой, которая везде – в Пелопоннесе, на Истме, и в Средней Греции, в Беотии, и на островах Эгейского архипелага – становилась оплотом тех, кто был ущемлен Афина­ми. Дорийские торговые города, соперничавшие с Афинами на море, в первую очередь Мегара и Коринф, земледельческие общи­ны, опасавшиеся за целостность своих владений, наконец, все государства с аристократическим или олигархическим строем – все обращались к Спарте за помощью против Афин, и обраще­ния эти находили отклик тем быстрее, чем сама Спарта превыше всего ставила целостность созданного ею политического един­ства – Пелопоннесской лиги.

Попытки Афин укрепиться на пороге Пелопоннеса –на Истме, а также и в Средней Греции уже в 50-х годах V в. привели к вооруженному столкновению между ними и Спартой. Эта так называемая Первая, или Малая Пелопоннесская война (457–446 гг. до н. э.) явилась своеобразной пробой сил. Она не принес­ла решающего успеха ни одной из сторон и закончилась «Тридцатилетним» миром, ставшим лишь кратким периодом подго­товки к новому столкновению. Историк Фукидид писал: «Истиннейший повод, хотя на словах и наиболее скрытый, состоит, по моему мнению, в том, что афиняне своим усилением стали вну­шать опасение лакедемонянам и тем вынудили их начать войну».

Хотя ясно, что война была вызвана соперничеством Афин и Спарты из-за гегемонии в Греции, тем не менее примечательно, что первоначальный конфликт развивался именно между торго­выми полисами – Афинами, с одной стороны, и Коринфом и Мегарой – с другой, что позволяет говорить о значении в развя­зывании Пелопоннесской войны также и экономических причин.

Первым поводом к конфликту был спор с Коринфом из-за обладания преимуществом в северо-западных водах, на путях к берегам Италии. В середине 30-х гг. между Керкирой и Коринфом из-за разрешения противостояния между демократами и олигархами в г. Эпидамне (колонии Керкиры) возникло противостояние. Керкиряне обратились к афинянам с просьбой принять их в союз и прийти к ним на помощь. В Афинах после некоторых колебаний ответили согласием. Когда в 433 г. в проливе между Керкирой и материком произошло сра­жение между керкирянами и коринфянами, афинская эскадра вмешалась и спасла керкирян от разгрома. Так спор между Ко­ринфом и Керкирой из-за Эпидамна привел к вооруженному про­тивостоянию Афин и Коринфа.

Между тем возник второй конфликт – из-за Потидеи на п-ове Халкидика. Основанная коринфянами Потидея входила в состав Афинского морского союза. В 30-х годах повышение афинянами суммы союзной подати и установление более жесткого контроля над халкидикскими городами заставили потидейцев искать сбли­жения с Пелопоннесским союзом. В 433 г. Потидея обратилась за помощью к Коринфу и к Пелопоннесской лиге, открыто отложив­шись от Афин. Из Пелопоннеса в Потидею прибыл двухтысячный отряд добровольцев. Афиняне, в свою очередь, весной 432 г. от­правили против мятежного города целое войско.

Наконец, добавился третий инцидент: в 433 г. афиняне обру­шились и на Мегару. Она примкнула к Пелопоннесской лиге, но экономически продолжала ориентироваться на Афины, которые предоставляли рынок для сбыта ее сельскохозяйственной продук­ции и изделий ремесла. Афиняне оказывали на Мегару давление, дабы принудить ее порвать с Пелопоннесским союзом, а когда это давление ни к чему не привело, мегарянам были запрещены въезд и торговля в гаванях Афин и городов Афинского союза.

Обращение Потидеи и Мегары за поддержкой в Пелопоннесский союз и в особенности энергичная позиция коринфян, требо­вавших незамедлительного принятия ответных мер против Афин, побудили Спарту сделать решительный шаг. Осенью 432 г. до н. э. спартанское народное собрание вынесло решение о том, что афи­няне виновны в нарушении «Тридцатилетнего» мира. Несколько позже в Спарте состоялся съезд пелопоннесских союзников, кото­рый постановил на этом основании начать против Афин войну.

Спартанцы начали с того, что предъявили афинянам требова­ние изгнать из своего города «виновных в кощунстве против бо­гини». Речь шла о потомках аристократического рода Алкмеонидов – виновников избиения сторонников Килона, заговорщика VII в. до н.э., у жертвенника богини Афины. Перикл по матери был тоже Алкмеонидом, и потому ультиматум спартанцев метил в него. Спартанское требование было в Афинах отвергнуто.

Тогда спартанцы предъявили афинянам новые: снять осаду с Потидеи и предоставить автономию Эгине, отменить постановле­ние о мегарянах и, наконец, дать свободу всем греческим городам, находящимся под афинской опекой. Последнее требование было заведомо неприемлемо для афинян. Однако не только оно, но и другие, более реальные пожелания Спарты были решительно от­вергнуты афинянами.

Неуступчивость Афин объясняется внутренней ситуацией в городе, не позволявшей Периклу маневрировать. К концу 30-х го­дов политическая обстановка в Афинах стала накаляться. Поло­жение Перикла, который единолично, твердой рукой вел госу­дарственный корабль в течение последних десяти лет, пошатну­лось, и связано это было не с принципиальными расхождениями по тем или иным вопросам, а с тем лишь обстоятельством, что политику так долго направлял он один. Авторитарное положение Перикла стало вызывать недовольство в самых различных слоях и группировках – в среде постепенно возрождавшейся олигархи­ческой оппозиции, так же как и у безусловных демократов. Оп­позицию этих последних возглавлял Клеон. Не решаясь критико­вать политику Перикла по существу, оппозиция на первых порах ограничивалась личными нападками на него и близких ему лю­дей, стараясь так или иначе скомпрометировать их, чтобы подор­вать личный авторитет Перикла.

Все эти нападки, несомненно, должны были сильно тревожить Перикла, и вероятно, что его непреклонная позиция в конфликтах с Пелопоннеским союзом объяснялась желанием форсировать на­чало войны, чтобы по необходимости заставить народ вновь сплотиться вокруг своего испытанного руководителя. Идя на­встречу войне, Перикл имел достаточно оснований рассчитывать на победу. Силы Афин выглядели весьма внушительно. Подчи­ненный их воле Делосский союз был крупнейшим политическим объединением в Греции. В союз с Афинами только что вступили Керкира и ряд полисов Великой Греции и Сицилии. Афины взи­мали форос на огромную по греческим масштабам сумму – 600 талантов (свыше 15 т) серебра в год, причем имелись и боль­шие накопления. Сухопутное войско Афин насчитывало свыше 30 тыс. человек, из них 13 тыс. гоплитов, 1200 всадников полевой армии и 16 тыс. воинов в гарнизонах; флот состоял из 300 готовых к плаванию триер, причем к ним должны были присоеди­ниться большие союзные эскадры хиосцев, лесбосцев и керкирян.

Силы и возможности противников Афин выглядели менее вну­шительно. Правда, Пелопоннесский союз мог развернуть полевую армию до 60 тыс. человек. Однако флот пелопоннесцев уступал афинскому вдвое или даже втрое, а денежные возможности аг­рарных полисов вообще не шли ни в какое сравнение с афин­скими.

Характер вооружений определил и стратегические замыслы сторон. Пелопоннесцы планировали вторжение в Аттику, рассчи­тывая разорением сельскохозяйственной территории вызвать более слабое афинское ополчение на бой и, добившись победы в первом же сражении, сразу выиграть войну. План Перикла пред­усматривал на суше ограничиться обороной самих Афин и других крепостей, а активные операции вести на море. Осуществляя бло­каду пелопоннесского побережья, высаживая десанты и подстре­кая зависимое население к восстанию, афиняне могли надеяться на распад и крушение державы противника.

2. АРХИДАМОВА ВОЙНА

К весне 431 г. до н.э. стороны закончили свои приготовления. Военные действия открылись внезапным нападением фиванцев на союзный с Афинами беотийский город Платеи, но фиванский отряд был разгромлен. Взятые в плен воины – среди них видные фиванские аристократы—были казнены. Ответом явилось втор­жение в начале лета большого пелопоннесского войска на терри­торию Аттики. Возглавлял пелопоннесцев спартанский царь Архидам, отчего весь первый период Пелопоннесской войны, до 421 г., часто называют Архидамовой войной.

Вторжение врагов принудило сельское население Аттики пере­селиться под защиту городских стен. В Афинах скопилась масса людей, часть которых разместилась у родственников и друзей, но большинство должно было искать пристанища в общественных зданиях, в храмах, в наскоро сколоченных бараках. Со стен го­рода афинские земледельцы могли видеть, как враг уничтожал их поля и дома. В народе поднимался ропот, многие требовали дать отпор неприятелю. Однако Перикл понимал рискованность открытого столкновения с превосходящими силами врага и сумел удержать сограждан от сражения. Опустошив северную часть Аттики, Архидам довольно скоро увел свое войско обратно в Пелопоннес, а афиняне сохранили живую силу.

Между тем афинский флот совершил рейд вокруг Пелопоннеса. Афиняне опустошали прибрежные области, присоединили к своему союзу о-в Кефалления и захватили одну коринфскую колонию.

В 430 г. пелопоннесцы повторили свое вторжение в Аттику; на этот раз Архидам проник глубоко на юг и оставался в стране почти полтора месяца. Вновь враги уничтожали посевы и насаж­дения и сжигали жилища афинских земледельцев. Разорение сельскохозяйственной территории было тяжким ударом для афинян, но еще хуже было то, что в гавани Пирее, а затем и в Афи­нах вспыхнула эпидемия, по-видимому, холеры; древние называ­ли ее чумой. Говорили, что ее нарочно завезли враги, но веро­ятно, она была завезена с торговыми кораблями из охваченных эпидемией Египта или Передней Азии. В городе, где на неболь­шом пространстве и при отсутствии элементарных гигиенических условий сгрудилось до 200 тыс. человек, эпидемия распространя­лась с невероятной быстротой. По сви­детельству Фукидида, погибло около четверти боеспособного со­става армии. Кроме того, велико было моральное потрясение, испытанное афинским народом, который под ударами судьбы на­чал терять уверенность в себе. Правда, боясь распространения заразы и в своем войске, Архидам очистил Аттику. В то же время Перикл с флотом предпринял новый рейд вокруг Пелопоннеса, но, кроме разорения некоторых пунктов на северном и восточном побережье, других результатов достигнуто не было.

Следствием всех этих неудач было политическое падение Перикла. Летом 430 г. при выборах стратегов на следующий слу­жебный год он впервые за последние 15 лет не был избран на эту важнейшую в Афинах должность. Оппозиция немедленно на­чала против Перикла судебный процесс: он был обвинен в раст­рате общественных денег и присужден к уплате огромного штрафа в 50 талантов. Однако отставка Перикла не привела в Афинах к изменению политического курса. Предпринятые было попытки завязать переговоры со Спартой были скоро оставлены: ни одна сторона не хотела идти на уступки, и война была продолжена.

Зимой 430/29 г. положение афинян немного улучшилось: им удалось наконец овладеть Потидеей; афинский флот вошел в Коринфский залив и начал блокаду Коринфа. Политическая обстановка в Афинах несколько разрядилась. С Перикла было снято обвинение, и он вновь был избран в стратеги. Но это был последний успех знаменитого афинского политика: осенью 429 г. он сам пал жертвой свирепствовавшей болезни.

Смерть Перикла привела в Афинах к своего рода политическому вакууму. Достойного преемника у него не нашлось. В народном собрании популярностью пользовался Клеон, но он был всего лишь демагогом; военными же делами руководил аристократ из круга Перикла Никий, который был заурядным стратегом. Отсутствие инициативного вождя почувствовалось сразу же: в 429 г. афиняне не провели ни одной активной операции. Зато противная сторона действовала энергично: пелопоннесцы начали осаду Платей и произвели два нападения на западе: на суше – против Акарнании, а на море – на афинский флот у Навпакта. Правда, обе последние акции окончились неудачей, однако было симптоматичным проявление активности пелопоннесцев на море.

428 год стал для афинян временем тяжелых испытаний. Спартанцы снова вторглись в Аттику, и почти сразу же затем вспыхнуло восстание на важном острове Лесбос. Отпадение этого острова ставило под вопрос афинское преобладание в северо-восточной части Эгейского моря. Афинянам с трудом удалось подавить выступление на Лесбосе. Сюда было выселено 2700 клерухов.

Примерно в одно время с восстанием на Лесбосе и на Керкире сделана была попытка выйти из ставшего уже достаточно тя­гостным союза с Афинами. Попытке этой, предпринятой по ини­циативе имущих группировок, воспротивился местный демос, и на острове началась гражданская война, в которой – главным обра­зом на стороне демократов – приняли участие и рабы. Прибытие афинской эскадры содействовало торжеству демократов, и союз с Афинами был подтвержден. Керкирские демократы учинили резню своих противников. «В течение семи дней, – рассказывает древний историк, – керкиряне убивали из числа сограждан всех, казавшихся им врагами, обвиняя их

в соучастии с теми, кто хо­тел ниспровергнуть демократию; иные, впрочем, пали жертвой личной вражды, другие убиты были должниками из-за денег, ко­торые они были должны. Вообще смерть царила во всех видах, происходило все то, что обычно бывает в подобные времена, и даже больше: отец убивал сына, молящихся отрывали от свя­тынь, убивали и подле них; некоторые были замурованы в свя­тилище Диониса и там погибли».

События на Лесбосе и Керкире обнаружили слабое место в афинской обороне – возможность сепаратных выступлений союз­ников, возможность распада державы. Война, которую афиняне вели прежде всего в собственных интересах, лишь стимулирова­ла недовольство союзников. Вместе с тем отношение к Афинам становилось поводом к внутренней распре в союзных городах: имущие группировки, на которые главным образом ложилось финансовое бремя, все более зажигались антиафинскими настроениями; демос же, как правило, стоял за сохранение союза с Афи­нами. Следствием было все более тесное переплетение военных событий с социальными смутами, все большее превращение Пелопоннесской войны из собственно военного столкновения во всегреческий социально-политический конфликт.

Спартанцы в 425 г, в пятый раз вторглись в Аттику. Но афиняне незаметно высадили на Пелопоннесе морской десант под руководством стратега Демосфена. Это вынудило спартанцев вернуться. Здесь состоялось морское сражение в котором одержали победу афиняне. Спартанцы предложили начать переговоры. Но вместо этого с подмогой сюда был направлен Клеон, сторонник продолжения войны, и ему удалось одержать победу и занять о-в Сфактерию. В руки афинян попало много знатных спартанцев, и они пригрозили Спарте, что в случае повторения вторжений в Аттику пленники будут казнены. Афиняне теперь твердой ногой стояли в Мессе­нии, и их присутствие здесь сковывало все действия Спарты. Вес Афин в их собственной державе также неизмеримо возрос, и, пользуясь этим, Клеон настоял на важной финансовой реформе: зимой 425/24 г. раскладка союзной подати была радикально пе­ресмотрена; взносы отдельных городов были увеличены почти вдвое. Афиняне получили дополнительные средства для ведения наступательной войны.

Удачно начавшаяся кампания 424 г. окончилась поражением афинян в Беотии.

В то же время неприятным образом осложнилось для афинян положение на севере. Молодой спартанский полководец Брасид выдвинул блестящую идею – открыть новый фронт во Фракии, привлечь на свою сторону недовольных афинских союзников и нанести, таким образом, удар по тылам Афинской державы. С со­гласия спартанского правительства Брасид составил небольшой отряд из илотов и наемников, смело прошел через всю Грецию и появился на Халкидике. Македонский царь Пердикка немедленно перешел на сторону Спарты, а среди афинских союзников нача­лось брожение. Продвинувшись дальше во Фракию, Брасид овла­дел г. Амфиполем – опорой афинского владычества на севере. Будущий историк, а тогда афинский стратег Фукидид не сумел предупредить переход Амфиполя к Спарте и поплатился за это изгнанием из Афин. Окончился неудачей и поход афинян в Сицилию.

Эта серия неудач поколебала авторитет военной партии. Со Спартой вновь были начаты переговоры и было заключено годичное перемирие. По истечении года Клеон настоял на возобновлении военных действий. Он лично возглавил поход на север и в корот­кий срок восстановил афинский контроль над рядом утраченных пунктов. Однако на подступах к Амфиполю войско Клеона встре­тило Брасида и разбилось об эту преграду. Афиняне потерпели поражение, сам Клеон погиб в битве. Потери спартанцев были незначительны, но среди павших был также сам Брасид (422 г.).

Одновременная гибель военных лидеров обеих воюющих сторон вновь открыла дорогу мирным переговорам. Каждая сторона за десять лет войны убедилась в невозможности сокрушить своего противника. В Афинах людские и финансовые возможности были исчерпаны, прочность их морской державы оставляла желать лучшего, последние поражения сильно пошатнули уверенность в победе. Спарта, со своей стороны, непрестанно тревожи­лась за своих пленных сограждан.

При таких настроениях в Спарте и в Афинах мир был вскоре заключен (весной 421 г.). Сторонам предстояло вернуться к по­ложению, существовавшему до начала войны: афиняне должны были возвратить Пилос и Киферу, спартанцы – Амфиполь. От­павшие от Афин халкидикские города сохранили свою независи­мость, но должны были платить афинянам подать в первоначаль­но установленном размере. Все пленные подлежали взаимному возврату. Мир этот был заключен в торжественной форме на 50 лет; по имени его афинского инициатора Никия его часто на­зывают Никиевым миром.