Дутый переулок

Порри Гаттер, одиннадцатилетний волшебник, шагал по незнакомой лондонской улице, напряженно размышляя над двумя важными проблемами. Первая — как правильно потратить деньги, выделенные на покупку учебных пособий. Вторая — как улизнуть от друга семьи Харлея, сопровождающего мальчика по просьбе его родителей. Подступиться к первой проблеме без решения второй было невозможно: преподаватель обращения с магическими животными безжалостно пресекал все попытки "заглянуть вон в тот магазин на секундочку".

— Ну и что, что Apple, — философски прокомментировал свой последний отказ Харлей. — Твоя мама (заметь, на третьем курсе я за ней ухаживал) сказала за тобой присмотреть, а зачем? Чтобы никаких мудловских покупок, особенно дорогих, а то — что?

— А то — что? — повторил Порри, провожая печальным взглядом витрину с новенькими Макинтошами.

— А то привыкнешь к красивой жизни, потом не отучишь. Вот вырастешь, или, скажем, Мэри смягчится… хотя это вряд ли. А что делать? А вот что мы сделаем. Расскажу-ка я тебе о Первертсе, все-таки тебе там учиться. Или не учиться… Тогда тем более…

Через несколько минут мальчик совершенно перестал дуться на преподавателя, увлеченный диковинной историей, щедро усыпанной риторическими "а что делать" и "а ты как думаешь". Оказалось, Первертс — самое старое в мире учебное заведение для детей волшебников. Конечно, французский Дежавютон, а в последние триста лет и русское Кочеврыжье, потрясая на конгрессах "неоспоримыми доказательствами", пытались заполучить звание первой в мире школы колдовства, но окончательное решение вопроса в беспредельно консервативной Лиге магов ожидалось только лет через пятьсот.

Итак, почти тысячу лет назад на Большом Юбилейном шабаше встретились четыре мага-неудачника — два пожилых колдуна, которых никто не воспринимал всерьез, и две рассеянные ведьмы, вечно путавшие заклятье и проклятье и поэтому растерявшие всех клиентов. После ночи разнузданных удовольствий (бутылка пражского яичного ликера на четверых и игра в подкидного до утра) усталых магов осенила сумасбродная идея. Ударив по рукам, они присмотрели заброшенный замок, кое-как его отремонтировали, разместили объявления в совиных рассылках ("Первертс! Здесь ваших детей обучат наилучшим образом соглашайтесь что вам стоит хуже всяко не будет") и приготовились к очередному провалу. Однако через три дня к замку подскакал шотландский феодал-колдун, бросил свежеиспеченным преподавателям тяжело звякнувший кошель, ссадил с коня дюжину разнокалиберных детишек, рявкнул: "Чтобы через год было столько же!", — и умчался восвояси — воевать с соседскими феодалами-мудлами.

Дела Первертса быстро пошли в гору. То ли плохие волшебники оказались хорошими учителями, то ли сказалось полное отсутствие конкуренции ("Делиться с другими магическими умениями? Как неосмотрительно"), но вскоре число учеников перевалило за сотню, а денег стало столько, что четверка всерьез перессорилась. Первертс разделили на факультеты, между которыми началась ожесточенная борьба за учеников, показатели, гранты, фонды и спонсоров.

Через пару сотен лет основатели ушли на покой в астрал, строго наказав своим преемникам, чтобы "все оставалось как было". Единственное изменение, на которое удалось уломать первых преподавателей во время спиритических сеансов, — это введение должности директора школы, призванного разруливать межфакультетские противоречия. Первым и пока единственным главой Первертса стал профессор Бубльгум[6], великий волшебник, по всей видимости, самый могучий маг в мире, — даже ужасный Мордевольт во время своей тирании обходил директорский кабинет стороной.

Ну а сами факультеты остались почти такими же, как и много веков назад:

Орлодерр[7] считался самым продвинутым факультетом. Декан Орлодерра — Сьюзан МакКанарейкл[8] — всегда была чрезвычайно легкомысленной особой, а однажды стала причиной англо-бурской войны. С пеленок Сьюзи обожала интриги и интрижки. Несмотря на то, что со времен ее пеленок прошло три века, декан неизменно выглядела и чувствовала себя на девятнадцать лет, поскольку использовала омолаживающий эликсир "Вечно молодой, вечно в приподнятом настроении". Выпускники Орлодерра могли забавы ради заколдовать корабль или деревню, а потом расколдовать (в душе они не злые), а потом опять заколдовать: Бермудский треугольник, Лохнесское чудовище и День Сурка — вот наиболее популярные шутки учеников Орлодерра, за которые факультет регулярно лишался сотни-другой баллов и проигрывал первенство школы.

Слезайблинн[9], факультет для зубрил и отличников, был извечным соперником Орлодерра. Возглавлял Слезайблинн профессор Югорус Лужж[10], волшебник, помешанный на магии и искренне считавший, что делать что-либо обычными способами недостойно Хомо Магикус. Югорус был одержим идеей превратить всех мудлов в волшебников, но пока не добился ничего, кроме графа Калиостро, десятка диктаторов и полусотни начальников отделов снабжения. Ученики Слезайблинна традиционно не интересовались ничем, кроме магии, стремились во всем быть похожими на Югоруса и частенько становились жертвами хитроумных каверз студентов Орлодерра.

Наименее престижным факультетом Первертса являлся Чертекак[11]. Вначале он имел гордое, красивое и очень длинное название, которое никто не мог запомнить. На вопрос "Как этот факультет называется?" все отвечали: "Черт его знает как", что в итоге сложилось в Чертекак, а оригинальное название не смогла вспомнить даже основавшая факультет ведьма. Декан Чертекака — главный тормоз школы, огромный и неуклюжий Развнедел[12] — был феноменально бестолковым волшебником, получившим пост декана только благодаря родственным связям с премьер-министром Тетралем Квадритом[13]. Выпускники Чертекака постоянно путали заклинания и ингредиенты, периодически вызывая глобальные катаклизмы. Вообще-то соорудить катаклизм считалось неплохим магическим достижением, но когда взрослый волшебник собирается полить свой садик в Йоркшире, а получается наводнение в Якутии, — согласитесь, это уже чересчур.

Гдетотаммер[14], самый загадочный факультет школы, еще недавно скромно назывался Тутомыттор[15]. Двадцать лет назад напуганный Мордевольтом декан Тутомыттора заколдовал себя, свое имя и свой факультет так, чтобы Враг Волшебников их не нашел. Заклинание оказалось таким мощным, что с тех пор факультет не мог найти никто, а ученики и преподаватели Гдетотаммера приспособились ночевать в коридорах и подсобных помещениях Первертса. Собственно, никто до сих пор не смог найти и декана Гдетотаммера, равно как и произнести его имя. Из Гдетотаммера выходили пугливые и скрытные волшебники, магические способности которых оставались такой же загадкой, как и местонахождение четвертого факультета.

К концу рассказа Порри порядком устал, но не от новой информации, которая была действительно прелюбопытной, а от затянувшейся пешей прогулки, — на мотоцикле Харлея они не поехали по прозаической причине, сформулированной преподавателем коротко и емко: "Сопрут"[16].

— Здорово! — воскликнул мальчик после слов: "Ну вот пока и все о Первертсе на первое время тебе хватит вижу тебя что-то беспокоит". — Вот только я не знал, что дорога такой длинной окажется. Но ведь мы уже скоро придем, да?

— Мы, собственно, уже несколько раз пришли, — беззаботно ответил Харлей, — но тебе было так интересно, что я позволил себе сделать пару кругов. А что делать? Кстати, вот мы опять на месте. Видишь идеально замаскированный вход в заколдованный Дутый переулок — аванпост магии в обычном мире, как пишут в рекламных объявлениях местные продавцы?

Вход действительно был замаскирован идеально. Старательно заплеванный тупик, смятые пивные банки, побитая кирпичная стена, расписанная лозунгами: "Вест Хэм — чемпион!" и "Бей шотландцев — спасай Уэльс!". Но Порри моментально засек магический кодовый замок, открыть который смог бы самый распоследний мудл, прочитавший популярную брошюру "Изучаем колдовство за 24 часа"[17]. Будущий дипломированный волшебник открыл было рот, чтобы произнести соответствующее заклинание, но в этот момент ему в голову пришла более интересная идея.

Пока Порри, забыв об усталости, рылся в рюкзачке, никуда не торопившийся Харлей продолжал говорить:

— Непосвященные видят обычный кирпич и ничего больше, но опытный маг вроде меня или тебя лет через восемь, в два счета откроет потайную дверь, которая надежно закрывает наш колдовской мир от мудлов… Что я сказал? Мудлов? Вот это я зря. Запомни, малыш, если не хочешь иметь неприятностей с правозащитниками, говори не "мудл", а "слабоволшебник" или, в крайнем случае, "лицо неколдовского происхождения"[18]…

К этому моменту Порри не только отыскал все ингредиенты, но и смешал их в нужной пропорции. Поэтому он довольно невежливо прервал Харлея:

— Кажется, я догадался, как открывается потайная дверь. Только давайте зайдем за угол.

Когда пыль, поднятая мощным направленным взрывом, немного осела, Гаттер уверенно двинулся вперед, сопровождаемый недоуменным бормотанием преподавателя:

— Да что же это?! Да как же это?! Что это за заклинание такое?

— "Коктейль Молотова", — не вдаваясь в подробности, ответил юный специалист по взлому магических замков вместе с дверями.

— Коктейль, говоришь… — Харлей остановился и задумчиво посмотрел на Порри. — Ну да, ведь Дик мне писал о твоих… хм. Н-да. А что делать? А вот что. Ты иди, а я тут подремонтирую и догоню. Минут через двадцать, — и он вытащил волшебную палочку.

Обрадованный мальчик ("Покупки! Правильные покупки!") вбежал в пролом и тут же оказался в самом центре свирепого побоища. Маленькие лохматые человечки нещадно колотили друг друга, пронзительно крича что-то совершенно несуразное.

— Ромуальд!.. — голосили дерущиеся. — Ромуальд, не лезь! Не лезь, я тебя прошу! Это не твое дело, понял! Ну Ромуальд же!..

От диких воплей у Порри заложило уши. Он пригнулся и попытался выбраться из драки, но не тут-то было. Несколько случайных, но весьма увесистых ударов вынудили его замереть на месте, прижав рюкзак к груди.

"Ну, все, — подумал бедняга, — кажется, я попал. Что же делать? А ты как ду…" И тут Порри вспомнил о взрослом сопровождающем, от которого он так удачно (но так не вовремя) отвязался.

— Харлей! — закричал мальчик.

В тот же миг мощный порыв ветра смел драчунов к стенке; коротышки мгновенно повскакивали с земли и продолжили потасовку, но уже на относительно безопасном расстоянии. Порри оглянулся и понял, что его только что провели. Невозмутимый Харл подбрасывал в руке остывающую палочку, а за его спиной возвышалась новенькая кирпичная стена.

— Обиделся, — констатировал психоаналитик-любитель, — определенно обиделся. А что делать? Прекрасно понимаю твою нелюбовь к магии и родительским наставлениям, но пришло время начать обуздывать подростковый нонконформизм.

— Что начать? — не понял Гаттер.

Харлей склонился к уху мальчика и таинственно прошептал:

— Используй то, что есть, а не то, что нравится[19].

— О’кей, — легко согласился Порри, — 1:1. А кто эти хулиганы?

— Освобожденные домовые, — охотно объяснил Харлей, довольный быстрым разрешением конфликта с мальчиком, — печальные, но неизбежные последствия демократизации.

Только сейчас Порри заметил, что на каждом человечке висел или носок, или платок, или совсем уж интимный галантерейный предмет.

— А кто такой Ромуальд[20]? Почему он лезет?

— А, это забавный феномен. Ромуальд — первый освобожденный домовой (произошло это, кстати, совершенно случайно), инициатор общественного движения за свободу кухонных рабочих. Дело Ромуальда имело колоссальный резонанс, и за несколько лет практически все домовые, за исключением самых дремучих или глуховатых, добились от хозяев бросания в слугу предметом одежды и автоматического освобождения. А что делать? Но дальше все пошло наперекосяк. Свободным домовым оказались абсолютно чужды идеи овладения хорошей профессией и вхождения в общество, и они, не зная, чем заняться, принялись воровать, попрошайничать, слушать рэп, ну а в основном, как ты думаешь? правильно — драться. Поначалу Ромуальд пытался их разнимать, домовые кричали: "Ромуальд, не лезь!", потом первый освобожденный разочаровался в собратьях и теперь служит домашним секретарем у Квадрита. Ну а домовые во время драк по-прежнему отгоняют своего отсутствующего вождя, то ли на всякий случай, то ли по привычке. Кстати, нам пора идти, ребятки устали колотить друг друга и сейчас начнут попрошайничать.

И правда, украшенные разноцветными синяками домовые один за другими потянулись к собеседникам, протягивая мохнатые ладони и ноя: "Освободите нас, пожалуйста, кто чем может…"

Порри и Харлей торопливо покинули тупик и оказались на забитой магазинами, ларьками и палатками улочке. Да, в Дутом переулке было на что посмотреть. Пестрые витрины сияли огнями святого Эльма; над тротуарами колыхались накачанные гелием недорогие привидения; болотные огоньки, русалки, сирены и Летучие Голландцы заманивали покупателей на распродажи; миниатюрные эльфы и феи то и дело выстраивались в рекламные объявления: "Если ты настоящий маг, посети наш универМАГ!", "Колдуй, баба, колдуй, дед, с зубной пастой "Блендамед"" и, наконец, "Карта "Магистро" надежно защитит ваши деньги от черной магии и гиперинфляции!"

Тут Порри вспомнил, что у него в потайном кармашке лежат три пластиковые карточки "Визард", пин-коды к которым он расколдовал на прошлой неделе. По его подсчетам, если сложить законные отцовские фунты и суммы на карточках, денег не только хватит на учебники и школьную магическую утварь, но еще и останется заначка на действительно необходимые вещи: новый процессор, модем и монитор.

— А где здесь можно получить наличку с… э-э-э… родительских карточек? — осторожно спросил Порри.

— Лучше всего в банке "Хренвотс". Это самый надежный банк. Тройная проверка всех транзакций! — торжественно произнес Харлей и поволок мальчика за собой.

— Э-э-э… М-м-м… Тройная проверка? А нельзя там как-нибудь договориться, чтобы не тройная? Или, скажем, совсем без проверки? А то я спешу…

— Договориться?! Ты что? Там же гоблины! — Харлей остановился и побледнел. — Это, брат, такие существа… Брр! С ними не то что договориться, с ними и говорить-то… Я бы не рисковал на твоем месте… Да и на своем тоже…

Харлей испуганно оглянулся и обессиленно прислонился к стене:

— Хотя, если ты спешишь… Можно и в магомате обналичить. Магоматы они… не такие опасные.

Через пять минут в карманы Порри перекочевала увесистая пачка гринов и косых, а также горсть мелких деревянных штук. Немного оклемавшийся Харлей тут же затолкал его в книжную лавку и заставил приобрести все необходимые учебники, ежесекундно сверяясь со списком. К счастью, вскоре в магазин зашла эффектная дама с симпатичным драконодавчиком на поводке. Харлей посерел и пулей вылетел на улицу. Воспользовавшись случаем, Порри докупил дюжину комиксов с многообещающими надписями: "Не раскрывать вблизи открытых источников огня" и "Просмотр разрешен только лицам, прошедшим начальную военную подготовку". Это обошлось ему в несколько косых дополнительно.

Когда довольный Порри вышел из лавки, Харлея на улице не оказалось, зато прямо перед мальчиком вырос ларек с табличкой: "Гадание 100%". В ларьке маячил нелепого вида смуглый мужчина в мятом фиолетовом балахоне.

— Курсопервик! — воскликнул "Балахон", завидев мальчика, — купиешь поделки? А пуставки полупривые. Чхоешь убудить видущее?

— "Курсопервик"? — Порри ошалело посмотрел на мужчину и вдруг сообразил: — В смысле "первокурсник"? "Купиешь по"… "Делаешь покупки… э-э-э… а прилавки полупустые… хочешь увидеть будущее". Да?

Иммигрант замотал головой: сначала слева направо, потом, спохватившись, сверху вниз.

— Шту двеки! И убудишь! Дагание про стоцентов!

— Две штуки? Идет.

Гадальщик схватил протянутую мальчиком мелочь.

— Ста тынешь Королем Корвегии, — выпалил он и отвернулся.

— "Ты станешь Королем Норвегии", — удивленно перевел Порри. — Я? Это правда?

— Чме шут не чертит, — равнодушно пожал плечами "Балахон".

— Узнал будущее? — насмешливо произнес из-за плеча Харлей.

— Это надувательство! — возмутился Порри.

— Ну, это все-таки не Букингемский дворец, а Дутый переулок. Дутый от слова… ну, ты понял. А в данном случае все сделано чисто. "Гадание 100%" означает наугад, то есть от балды, что и было проделано. А ты как думаешь? Пойдем-ка лучше за метлой.

Ни Порри, ни Харлей не заметили, что как только они повернулись спиной к ловкому иммигранту, тот мгновенно превратил ларек в кулек с семечками, а мрачный балахон — в разгильдяйские майку и шорты. Кожа лжегадальщика стала розовой, волосы — рыжими, сам он подрос на полголовы и, поплевывая шелухой, двинулся следом.

В магазине метел, к общему удивлению, Порри приобрел не хит сезона "Ферраримагнетик-2002" и даже не стандартное средство передвижения экономического класса "Ступабеккер-1970", а тяжелую и громоздкую "Помело-1631" русского производства. "Надо экономить", — объяснил озадаченным продавцу и Харлею свой выбор юный покупатель и незаметно усмехнулся. Не объяснять же преподу, что "Помело" (конверсионная продукция) гораздо лучше приспособлено для установки реактивных двигателей и системы электронного зажигания. "Раз уж вы так хотите, чтобы я летал на метле — ладно. Но это будет моя метла!" — злорадно думал Порри.

В конце концов все пункты списка покупок были вычеркнуты, за исключением последнего, самого важного — "волшебная палочка".

— Что-то я не могу припомнить, — озабоченно сказал Харлей, вертя головой, — все так изменилось за последние сто сорок лет. Сэр! — обратился он к проходившему мимо рыжему бездельнику с семечками. — Не знаете, где сейчас находится магазин волшебных палочек?

— Как же не знать, — ответил явно польщенный "сэр", — знаю. Даже могу проводить, — он остановился и хитро посмотрел на покупателей. — Ну что, пошли?

— Пошли, — хором ответили Порри и Харлей.

— Ну пошли. Вот я такой, сказал: "пошли" и сразу пошел. Я такой. Как что скажу, так и сделаю. Пошли, так пошли, какие разговоры. А то некоторым только бы поболтать, а как до дела, так от них не дождешься. А я-то не такой. Я-то, знаете, какой? Я как скажу, так сразу и сделаю. — На протяжении всего монолога "сэр" не сдвинулся с места.

— Кажется, я вспомнил, — торопливо сказал Харлей. — Спасибо большое, мы сами доберемся.

— Какие проблемы, — живо отозвался рыжий бездельник. — Ну а если что, обращайтесь. Я ведь такой…

Когда Харлей и Порри скрылись за углом, с их собеседником произошла удивительная метаморфоза. Он съежился, похудел, кулек превратился в монокль, рыжая шевелюра — в черный пробор, шорты и майка — в смокинг, а потрепанные кеды — в лакированные туфли. Завершив преобразования, загадочный человек потрусил в противоположную сторону.

Палочный магазин Порри понравился. Во-первых, клиентов запускали по одному, и Харлею волей-неволей пришлось ждать снаружи, где он тут же завел профессиональную беседу с незнакомцем в смокинге. Во-вторых, на пороге мальчика уже ждал хозяин, восторженный старичок, восклицающий: "Наконец-то! Наконец-то я увидел вас, мистер Гаттер! Как вы этого Мордевольтишку! Хе-хе-хе".

В результате Порри с легким сердцем согласился заполнить кучу бланков и опросных листов. Хотя некоторые вопросы и ставили его в тупик (например: "А смысл?", "Как вы оцениваете положительное влияние демократических реформ?" или "Не возражаете же Вы против ежедневного восхода солнца, с чего бы это?"), "мистер Гаттер" очень быстро заполнил все пункты, написав первое, что пришло в голову. Порри было абсолютно все равно, какой именно палочкой не пользоваться.

Когда продавец начал просматривать анкеты, Порри на мгновение стало стыдно: на лице старичка явно читалось: "Такой ахинеи я в жизни не видел!". Тем не менее владелец магазина вежливо приговаривал:

— Так. Так. Очень интересно. Очень… необычно. О… ну это вообще… очень.

Выполняя свой долг до конца, продавец волшебных палочек старательно делал пометки и расставлял закорючки в специальной таблице. Еще несколько секунд ушло на обработку результатов, и когда она завершилась, старичок выглядел по-настоящему ошарашенным.

— Во, блин! — пробормотал он. — В смысле, потрясающе!

— Для меня не нашлось подходящей палки? — с надеждой поинтересовался Порри, прикидывая, как он потратит сэкономленные деньги.

— Не то чтобы совсем не нашлось… Но она это… Короче… Вернее, длиннее… Едрена корень… То есть, из едрена корня тоже есть, но вам подойдет только бамбуковая, — и смущенный продавец шмякнул на прилавок товар. — Вот эта.

— Обалдеть! — только и смог выдохнуть из себя Порри.

Палочка тут же отозвалась красивой фиолетовой искрой.

— Вот видите, — сказал старичок, потирая ушибленную макушку, — и она вас признала. А я уж думал, никому ее не втюх… То есть она никогда не найдет нового хозяина.

— Беру! — решительно заявил Порри и полез за деньгами.

Это была палочка-мечта: легкая, толстая и пустая. Внутри такой штуки можно было запросто спрятать не только банальный электрошокер, но и достаточно мощный лазер, радиопередатчик, да вообще массу полезных приспособлений.

Уже расплатившись, Порри вспомнил окончание фразы продавца.

— Вы сказали "нового хозяина"? То есть вы содрали с меня сорок пять гринов за б/у?

— Она совершенно новая! — запротестовал владелец магазина. — Мордевольт успел только заказать ее!

— Мордевольт?!

— Ну и что? Между прочим, весьма выдающийся маг! Был. И вообще, у меня переучет. И обед. Попрошу очистить!

И бодрый старик вытолкал Порри из магазина.

— Готово? — спросил его Харлей. Мальчик кивнул. Харлей сделал рукой замысловатое движение, и из-за поворота выкатился мотоцикл. — Поздно уже, — объяснил он, — а тебе завтра в семь сорок на поезд.

Преподаватель забросил покупки в ящик на багажнике, подсадил Порри, раскланялся с джентльменом в смокинге, и мотоцикл взмыл в темнеющее небо.

Джентльмен задумчиво посмотрел на дверь палочного магазина, что-то черкнул в блокнотике и… превратился в маленького лохматого человечка с приклеенным к плечу полосатым носком.

— Ромуальд! — тоненько завопил он.

— Ромуальд, не лезь! — отозвалось сразу несколько голосов.

Откуда-то из подворотни вынырнул освобожденный домовой, за ним второй, третий… Через минуту перед магазином волшебных палочек полным ходом шла драка, а над улицей неслась многоголосая просьба к Ромуальду не лезть не в свое дело[21]…

Глава 4