В той поездке Фредди было хорошо и без Хаттона 1 страница
Фредди Меркьюри и Джим Хаттон во время отпуска в Японии. Подобные фото считают достаточным доказательством существования интимной связи между Фредди и его слугой
Ничего.
Хаттон так и не предоставил публике ни одного доказательства его интимных отношений с Меркьюри. Нет ни любовного письма, ни фото, ни поздравительной открытки с объяснениями в любви, ни интимного стишка в альбом — ничего из того, что обязательно должно было остаться от многолетнего бурного романа поэта‑гомосексуалиста.
Те фото Меркьюри и Хаттона, которые опубликованы в книге, не говорят ни о каких личных отношениях. Есть точно такие же фотографии Фредди с другими его слугами, с его друзьями и знакомыми. Эти фото как раз изобличают Хаттона во лжи… Посмотрите на эту рожу! Да с ним в один общественный туалет заходить противно — не то что спать! Удивительно доверчивым человеком был Фредди, если взял на работу это животное!
Нет ни одной фотографии, на которой Меркьюри и Хаттон целуются, хотя Хаттон утверждает, что Фредди довольно часто делал это в гей‑клубах и на улице. Так, он рассказывает, как один раз в мюнхенском аэропорту Фредди обнял и поцеловал Джима. Но британские журналисты не успели сделать снимок, который, как сказано в одной из биографий, «по достоинству украсил бы первые полосы информационных изданий», а германским было все равно, кто и где целуется.
Как это они «не успели»? У них что, фотоаппараты отказали?! У всех сразу?! Специально приехали в аэропорт, чтобы щёлкнуть прибытие звезды, навели фотоаппараты — и дружно пропустили такой шикарный кадр?!
Вот не везло им с Меркьюри! Человек прямо на улице постоянно целуется с мужиками, а бедные папарацци никак не успевают это снять — то вспышка подводит, то плёнка кончается!
А что касается «равнодушных» германских журналистов — это бред! Папарацци — они и в Африке папарацци, и пропустить такой кадр они просто не могли!
Нет никаких оснований полагать, что в последние годы у Меркьюри был какой‑либо возлюбленный. Если в доме был любимый человек, то это должно было как‑то отразиться на поведении и на творчестве Фредди. Но ничего подобного мы не видим. Фредди по‑прежнему говорит, что несчастлив и одинок. Что же он так обижает любимого мужа?! Или это конспирация?
Его творчество второй половины 80‑х также не даёт никакого повода говорить о ком‑то новом, кто даёт счастье и покой — в его песнях и видеоклипах та же тема одиночества, та же безответная жажда любви.
Биографы послушно повторяют за Хаттоном, что Фредди счастливо прожил последние годы своей жизни с любимым мужем, слугами и кошками.
Какая счастливая жизнь может быть у смертельно больного человека?! И почему Фредди «не заметил» своего счастья?!
Хаттон утверждает, что они жили с Фредди, как муж и жена, и носили обручальные кольца, и с этим кольцом Фредди завещал себя кремировать. Многие биографы вслед за Хаттоном повторяют, что Фредди носил кольцо. Он действительно носил небольшое колечко на безымянном пальце, но:
Он носил его не постоянно.
Фредди всегда одевал кольца и перстни — с самой юности.
Он носил это кольцо на правой руке — а на Западе обручальные кольца носят на левой.
Вышеупомянутое кольцо появилось у него после 1987 года, а Хаттон жил в его доме с 1985‑го.
Фредди был не дурак, чтобы так «светиться» — обручальное кольцо вызвало бы немедленные сплетни и вопросы журналистов…
История о Фредди, завещавшем себя кремировать с обручальным кольцом любимого — целиком и полностью плод больного воображения Джима Хаттона. Фредди не мог оставить такого скандальной просьбы. Кроме того, он был похоронен по зороастрийскому обряду, согласно которому на покойнике могут быть надеты только ритуальная похоронная одежда, саван и пояс кусти — больше ничего.
И, конечно, не надо забывать о деликатном аспекте отношений Меркьюри‑Хаттон. Хаттону смело можно задать вопрос: «А почему ты до сих пор жив»?
Хаттон прекрасно понимает, что на этом его трогательная история может бесславно закончиться, и поэтому заявляет, что тоже инфицирован СПИДом. По его словам, в 1990‑1991 году он прошёл анализ на ВИЧ, с положительным результатом. Но, по его же словам, Фредди сообщил ему о своём заражении в апреле 1987 года. Хаттон рисует трогательную сцену — Фредди показывает ему пятно на ноге, говорит: «Теперь ты можешь оставить меня, я пойму», — но разве может благородный Джим бросить любимого? Несчастье только сближает их…
Очень мило. Только давайте оставим эти сопли на совести авторов мелодрам про геев — призёров Берлинского кинофестиваля. И представим себе, как должна была выглядеть эта сцена на самом деле.
Узнав страшную новость, позеленевший от ужаса Джим поспешно вспоминает, когда они в последний раз… затем издаёт страшный вопль в пространство и бежит в ближайшую больницу — проверяться. И он постареет лет на десять в ожидании результата.
Но Хаттон никуда не бежит, не проявляет никакого беспокойства, а тест на СПИД проходит только спустя годы.
Странная беспечность!
Допустим, Хаттон каким‑то чудом избежал заражения. Теоретически это возможно: секс с ВИЧ‑инфицированным партнёром — рулетка. Но все же тест он должен был пройти немедленно, если ему хоть немного дорога собственная жизнь.
Но он этого не сделал.
Что бы там ни было, но сексуальные отношения между ними должны были полностью прекратиться. Но Хаттон доходит до полного непотребства — он утверждает, что все продолжилось, но в презервативах, а до того Фредди презирал безопасный секс…
Ну, знаете… Любому ребёнку известно, что презерватив не является 100‑процентной защитой от СПИДа, тем более при регулярных половых контактах с ВИЧ‑инфицированным партнёром. Неужели Фредди, при его нежном отношении к друзьям, ради похоти рискнул бы жизнью любимого? Неужели Хаттон рискнул бы сыграть в «русскую рулетку»?!
Хаттон лжёт, как он лгал все время. Просто эта история со СПИДом полностью доказывает, что у него с Меркьюри не было никаких интимных отношений.
Хаттон все время говорит, что он обречён, что скоро умрёт от той же болезни, что и Фредди. И жалуется на Мэри Остин — как она могла выбросить на улицу человека, дни которого сочтены, как она могла быть так жестока (она якобы сказала Хаттону «Фредди уже ждёт тебя»).
В таком случае Фредди сильно заждался.
Прошло уже десять лет со смерти Фредди Меркьюри, а Джим Хаттон до сих пор жив и здоров. Он не только не умирает от СПИДа — у него нет никаких даже отдалённых признаков этой болезни. Он бодр, здоров и явно не собирается умирать в ближайшее время. В интернете время от времени появляются сообщения о замечательном здоровье Хаттона — «вопреки всем слухам». Хаттон, «дни которого сочтены», дал уже несколько интервью…
Сколько ещё продлиться эта авантюра? Сколько ещё Джим Хаттон сможет обманывать людей? Пять лет? Десять? Двадцать? На что он надеется? Что гей‑пропаганда превратила людей в идиотов? Что о нем постепенно забудут и вопрос о его здоровье просто замнут?
А он не думает, что через несколько лет, когда его безупречное здоровье вызовет нехорошие слухи в рядах квиноманов, его просто уберут заказчики книги — и напишут в медицинском заключении, что он умер от СПИДа?
Или это сделают намного раньше…
На этом можно было бы остановиться. Все остальное в книге Хаттона можно не читать — шулер раскрыл свои карты, игра окончена. Но поскольку он обманул весь мир, с его ложью придётся разбираться более серьёзно и основательно.
Начнём со сцены знакомства.
По словам Хаттона, его знакомство с Фредди произошло в одном из лондонских гей‑клубов в 1983 году. Фредди задал Хаттону вопрос: «Купить тебе выпить?». И тут же — «А у тебя член большой?». Благородный Джим шокирован подобными вопросами, но присутствующие тут же друзья Фредди объясняют ему, что у Фредди такая манера знакомиться. Затем завязывается разговор: «Ты кто?» — «Я парикмахер». — «А я певец». Джим ещё не знает, что перед ним сам Фредди Меркьюри — он не разбирается в музыке…
Первое враньё — про гей‑клуб, в котором Фредди не разу не был пойман. Второе — Фредди был очень воспитанным человеком и никогда ни с кем не позволял себе говорить в таком тоне. Третье — Хаттон, конечно, мог не разбираться в музыке, но не из леса же он вышел! Фредди Меркьюри к тому времени знала вся Британия!
Наконец, Хаттон не только полностью выдумал сцену знакомства — он сфальсифицировал дату. В 1983 году Фредди вообще не появлялся в Англии — он провёл этот год в Мюнхене, выезжая только в США.
Хаттон говорит, что он был не просто очередным возлюбленным Меркьюри — он был его гражданским мужем. Они жили под одной крышей, спали в одной постели — разумеется, в спальне Меркьюри.
Известно, что любимая кошка Фредди Далила часто спала на его кровати, прижавшись к хозяину. Фредди явно это нравилось — в его трогательной песне «Delilah», посвящённой этой кисе, есть такие слова «You make me so very happy when you cuddle up and sleep beside me» («ты делаешь меня таким счастливым, когда сворачиваешься клубочком и спишь, прижавшись ко мне»). Хаттон подтверждает, что Далила спала в постели Фредди, но говорит, что она спала в ногах хозяина. И он врёт — «рядом» и «в ногах» — разные вещи.
Дело в том, что кошки всегда ищут тёплое место для сна — обогреватель, батарею или тёплый бок хозяина. Многие семейные пары жалуются на своих кошек, которые лезут в кровать и мешают им спать, пытаясь втиснуться между супругами. Некоторые пары даже запирают свои спальные комнаты на ночь.
А Фредди говорит, что спать с Далилой — это счастье! Какое счастье, когда в супружескую постель лезет кошка! И зачем ему кошка, если есть с кем спать?!
Только в одном случае человеку может нравиться спать с кошкой или собакой — если он одинок. Тогда прижаться к тёплому пушистому комочку действительно приятно.
Далила является свидетелем того, что постель Фредди в последние годы его жизни пустовала. Только сказать это киса не может.
Хаттон постоянно говорит о нежных любовных отношениях с Фредди, о том, что он был главным мужчиной его жизни, что Фредди просто жить без него не мог и думал только о нем.
Тогда почему Джим Хаттон не стал наследником Фредди Меркьюри?
Почему он не оставил своему возлюбленному дом, где они были так счастливы? Почему не оставил ему большую часть своих денег?
Джим Хаттон упоминается в завещании Фредди только среди других слуг, и завещанная ему сумма точно такая же, как у повара Джо Фанелли и секретаря Питера Фристоуна. Ещё ему остался дом в Ирландии — но Фредди покупал дома и квартиры всем своим друзьям, подругам, знакомым и слугам, у которых не было собственного жилья. Такой же дом был куплен для Джо Фанелли. После смерти Фредди жёлтая пресса злобно писала, что он потратил на эти цели более миллиона фунтов. И, конечно, все получатели домов были записаны в его любовники. Разве они могут понять, что человек может просто так делать добро!
Итак, мы видим, что в завещании Джим Хаттон никак не выделен по сравнению с другими слугами.
Кстати, не я первая обратила на это внимание. Некоторые биографы и журналисты тоже заметили это — и не нашли ничего лучше, как сослаться на непредсказуемость и экстравагантность Фредди!
Хаттон обвинил во всем Мэри Остин, заявив, что она обманом присвоила дом и деньги и выгнала бедного Джима на улицу, нарушив волю покойного Фредди. Он также обвинил её в том, что она присвоила себе дорогие вещи, подаренные Фредди, и отказалась вернуть висевшие в спальне фотографии.
Это верно только отчасти. Мэри Остин — не меньшая прохиндейка и авантюристка, чем сам Хаттон. Но все же не настолько, чтобы воровать чужие вещи, зная, что её в этом публично обвинят. Просто Хаттон не получал подарков больше, чем другие слуги, и надо было списать «недостачу» на Мэри. Её же можно было обвинить в краже вымышленных интимных фотографий, совсем ей не нужных.
А если бы Фредди хотел оставить Хаттона в доме — он бы упомянул об этом в завещании. Но ничего подобного там нет. Фредди явно не интересовался будущей судьбой Хаттона.
А зачем? Он оставил всем своим слугам приличные денежные суммы и жильё — что им ещё надо?
И Хаттон врёт, когда говорит, что его выгнали на улицу. Уйти «на улицу» с полумиллионом фунтов в кармане и с домом в Ирландии — очень даже неплохо!
Хаттон все время говорит, что его статус отличался от статуса Фристоуна и Фанелли. Они, мол, просто слуги, а Хаттон — ближайший друг и возлюбленный муж. Но все факты говорят, что Хаттон — всего лишь третий домашний слуга.
Сам стиль, язык и содержание книги подтверждают статус Хаттона — так сплетничают о своих господах только слуги!
Хаттон рассказывает, как обалдел, получив на первое Рождество в доме Фредди чек на тысячу фунтов — но тут же сам говорит, что точно такие же чеки получили и другие слуги. Он так же, как другие, числился в штате дома и получал жалование как садовник. Он также проговорился, что стриг Фредди.
Хаттон объясняет эту нестыковку конспирацией. Фредди, мол, скрывал от посторонних свой роман с Хаттоном, чтобы не огорчать родителей и поклонников и не привлекать внимание жёлтой прессы. Именно поэтому Хаттон для маскировки числился слугой, а приходившим в дом малознакомым людям Фредди представлял Хаттона как своего садовника.
Но тут же он сам себе противоречит, утверждая, что Фредди никогда не делал секрета из их отношений!
По его словам, Фредди всюду водил с собой Хаттона, постоянно появлялся с ним на концертах, в студии и общественных местах, представляя его окружающим как «своего нового мужчину». Обнимал, целовал, гладил по коленке, называя своей женой. Публично кормил мороженым с ложечки. А семейные выходы членов «Queen» выглядели следующим образом — Брайан Мэй с женой, Джон Дикон с женой, Роджер Тейлор с подругой, а Фредди Меркьюри — с Джимом Хаттоном!
Смешно… И абсолютно бездоказательно. Потому что нет никаких подтверждений того, что Фредди всюду ходил с Хаттоном. Фредди брал его с собой редко и вместе с другими слугами. Чаще всего Фредди брал Хаттона и других слуг на отдых. Во время таких поездок Фредди не разу не остался с Хаттоном наедине — так было и в Японии, и на Ибиса…
Хорош любовник! А как же медовый месяц?
Сам Хаттон говорит, что увидел Фредди за работой в его мюнхенской студии только после того, как долго уговаривал Фредди показать ему, как он работает. Фредди согласился неохотно и с одним условием — чтобы Хаттон сидел тихо, как мышка.
А как же постоянные хождения в обнимку? Как же дружба до гроба? Как же быть с постоянным присутствием Хаттона около Фредди? Где компрометирующие фото? И где свидетели?
Хаттон утверждает, что присутствовал на съёмках видеоклипа «The Great Pretender», куда был приглашён «любимым» прямо из парикмахерской. Конечно же, Меркьюри просто умолял благородного Джима почтить своим присутствием место работы его, недостойного, и тот вынужден был милостиво согласиться. Захлёбываясь от восторга, биографы пересказывают «эксклюзивную» информацию о съёмках «от ближайшего друга и возлюбленного» — как Фредди с Роджером Тейлором и Питером Стрейкером появились в женской одежде, чем вызвали смех до колик, как Фредди репетировал прыжок в кресло с партнёршей… Но для того чтобы знать все это, необязательно быть возлюбленным Фредди — потому что все эти съёмочные кадры были включены в так называемую «удлинённую версию» видеоклипа «The Great Pretender», и их видели десятки тысяч людей! И Хаттона в студии не было — это зафиксировано камерой. Иначе он бы знал то, что поймёт любой внимательный зритель видеоклипа — что сцена «выхода» со Стрейкером и Тейлором и сцена прыжка в кресло созданы в разные съёмочные дни!
На этом примере видно, каковы все «эксклюзивные» воспоминания Хаттона о творчестве «любимого» — он описывал все с чужих слов!
Хаттон говорит, что Фредди скрывал свой роман и потому представлял Хаттона как слугу, и тут же — что он ничего не скрывал и всюду с ним ходил, представляя его как своего мужчину. Где логика?!
Что касается многочисленных сказок об объятьях, подарках, нежностях и букетах — их можно проиллюстрировать одной единственной историей.
Хаттон вспоминает День Святого Валентина — первый после переселения в дом Фредди. В то время Джим ещё работал в парикмахерской — он уволился позже. С утра он послал в дом Фредди цветы. Через некоторое время почтальон доставил в парикмахерскую ответный роскошный букет из роз. «Ой, это мне!» — радостно закричала работавшая с Хаттоном девушка. Велико было всеобщее смущение, когда все поняли, что получатель цветов — Хаттон. А на букете был вензель Фредди Меркьюри — «F.M.»…
Очень трогательно. Только это ложь.
Потому что 14 февраля 1986 года, которым датировано событие, Фредди Меркьюри вообще не было в Лондоне. Он находился в Мюнхене, где записывал альбом «A Kind Of Magic», параллельно участвуя ещё в нескольких проектах.
А если бы он даже был в Лондоне — неужели он публично мог так «засветиться»? Да эти цветочки на следующий день обсуждал бы весь музыкальный Лондон, не считая фанов и жёлтой прессы!
Ещё Хаттон очень любит рассказывать о бурных ссорах и примирениях с Фредди. То он засёк Фредди на конспиративной квартире с посторонним мужчиной, устроил сцену и ушёл из дома — и Фредди чуть ли не в ногах валялся у Хаттона, умоляя вернуться, плача, что жить без него не может. То Фредди уехал к старому любовнику на целую ночь, а потом слёзно молил о прощении…
То он выгнал Джима за то, что тот не ночевал дома, а потом постоянно звонил ему на старую квартиру, и квартирная хозяйка просит разобраться с настырным Меркьюри, который мешает ей своими постоянными звонками и приставаниями…
Однако, у него мания величия! Он действительно хочет убедить всех, что красавец и миллионер Фредди Меркьюри не мог жить без его любви!
Рассмотрим поподробнее одну из этих сказок.
Хаттон рассказывает о ссоре, случившейся на Новый год. Он пригласил на новогоднюю вечеринку своего бывшего любовника. Поскольку тот никого не знал, Хаттон весь вечер развлекал его, чем вызвал ревность Фредди. Когда наступил Новый год и все стали обниматься и целоваться, Фредди специально проигнорировал Джима и его любовника. Затем все поехали в «Heaven» — крупнейший гей‑клуб Лондона. Там Фредди, чтобы досадить Джиму, пошёл танцевать с другим парнем. Рассвирепевший Джим схватил Фредди за рукав, вырвал из круга танцующих, затащил в угол и потребовал объяснений. «Я просто хотел посмотреть на твою реакцию», — сказал Фредди. Через некоторое время Хаттон заметил, что Фредди и все его друзья куда‑то исчезли. Он вышел на улицу — и не нашёл машины. Все его бросили.
Без куртки, пешком он добрался до дома. Навстречу вышел Фредди.
«Решай, наконец, кто тебе нужен!», — застонал Джим и бросился в дом. Фредди кинулся за ним, и все окончилось новым примирением.
А теперь напрягите фантазию и представьте себе всю эту сцену в лицах.
Новогодняя ночь. Крупнейший гей‑клуб Лондона. Разумеется, забит до отказа. Среди веселящихся людей мрачно снуют папарацци. Им не до праздника — у них работа только начинается…
Крупно поскандалили два гея. Многие невольно поворачиваются в их сторону — и с изумлением видят, что один из ссорящихся любовников — Фредди Меркьюри собственной персоной!
Невообразимое счастье отражается на лицах папарацци. Новогодняя ночь, проведённая вдали от семей и друзей, с лихвой компенсирована. Щёлкают фотоаппараты, стоящие тысячи фунтов скандальные снимки сделаны, и на следующий день ведущие таблоиды помещают их на первых полосах своих изданий — конечно, с язвительными комментариями…
Но не было ни фото, ни скандальных статей, ни даже слухов. Ничего не произошло. Новый год Фредди никто не испортил.
Как видите, вся история — ложь от первого до последнего слова.
Другой случай. Хаттон вспоминает, как после очередной ссоры он уехал на старую квартиру, и Фредди позвонил ему туда. Сделав вид, что ничего не произошло, Фредди попросил Хаттона пойти с ним на премьеру мюзикла «The Time», сказав, что это очень важно для него. Благородный Джим милостиво согласился…
Но нет никаких подтверждений того, что Фредди пришёл на эту премьеру с Джимом Хаттоном. По крайней мере, нигде об этом не написано, и нет не одной фотографии, подтверждающей данную информацию. Зато совершенно ясно, что Фредди было не до любовных драм с парикмахером — он удивил прессу и публику, появившись в антракте в костюме мороженщика и бесплатно раздав целую коробку этого лакомства…
Хаттон постоянно делает из Фредди активного голубого. Он все время рассказывает о посещениях заведений для геев — явная ложь. Кроме того, если верить Хаттону, то дома у Фредди была выездная сессия гей‑клуба. Его дом был переполнен гомиками, которые постоянно обнимались и целовались. Эта часть воспоминаний Хаттона вызвала возмущение у многих друзей певца, потому что по Хаттону получалось, что все друзья Фредди мужского пола — геи. А это неправда.
Среди друзей Фредди действительно были гомосексуалисты, но — несколько человек. Знакомясь с людьми, Фредди вряд ли требовал от них справку о сексуальной ориентации. Но основная масса его друзей — семейные люди. Понятно, почему они обиделись на книгу Хаттона…
Если бы они Фредди защищали так, как себя!
И если прав Хаттон, то Фредди Меркьюри — уникальное явление в мировой гей‑культуре, поскольку среди сотрудничавших с ним певцов и музыкантов нет ни одного гомосексуалиста!
Ещё одна ложь Хаттона — что Фредди нюхал кокаин. Но он забыл придумать, как Фредди бросил употреблять наркотики — после того, как заболел СПИДом, и как проходили ломки…
Он также лжёт, что Фредди «любил детей на расстоянии» — потому что мало возился с маленьким сыном Мэри Остин. Но все говорят, что Фредди обожал детей — в том числе и сама Мэри Остин! А если Фредди умирал от СПИДа и физически не мог долго возиться с грудным ребёнком — это не значит, что он не любил детей! Достаточно посмотреть, как Фредди снимался с детьми в видеоклипах «The Invisible Man», «The Miracle», «Time»!
Как уже было сказано, Хаттон пытается выделить себя на фоне остальных слуг и утверждает, что он — не слуга. Но это ложь — Хаттон работал так же, как и остальные, на вечеринках дома у Фредди гости или вообще не видели Хаттона, или он обслуживал гостей в числе других слуг. Он выполнял те же обязанности, что и другие. Иногда Фредди приглашал Хаттона присоединиться к гостям — но не из‑за «особых отношений». Просто он относился к слугам, как к компаньонам, друзьям и членам семьи — приглашение отдохнуть с хозяином получали также Джо Фанелли и Питер Фристоун.
Джим Хаттон попал на плёнку с записью той самой мюнхенской вечеринки, кадры из которой включены в видеоклип «Living On My Own». На ней видно, что Хаттон — один из немногих мужчин не в женском костюме. Он стоит у края толпы, наблюдающей за шоу, одетый в чёрный костюм. Он поставлен следить за порядком.
Хаттон рассказывает, как Фредди приехал с ним к родителям. Хаттон приводит это в качестве примера невероятной любви и доверия Фредди.
Надо совсем не знать парсов, надо вообще ничего не знать про Восток, чтобы поверить в этот бред!
Парс Фарух Балсара не мог привести мужчину‑любовника в дом своего отца! В дом старого правоверного зороастрийца, для которого гомосексуализм — самый страшный грех, самое ужасное надругательство над Богом и над самой идеей творения человека! Сделать это означало нанести самое страшное оскорбление отцу и матери, надругаться над той плотью и чревом, которые породили его на свет! С тем же успехом он мог помочиться на очаг в отцовском доме!
Одно из двух — или Хаттон выдумал этот визит, или он сопровождал Фредди как слуга.
Кстати, о родителях. Хаттон говорит, что Фредди скрывал их отношения прежде всего из‑за своих стариков — он не хотел огорчать этих верующих зороастрийцев. Сам Хаттон якобы делал то же самое — из‑за своих родителей, тоже верующих католиков. Он говорит, что был очень расстроен, когда «Сан» напечатала скандальную статью о любовных связях Фредди. Теперь, мол, родители узнают, что он гей, а это очень неприятно…
А он подумал о родителях, когда издавал свою поганую книжку?! И о своих, и о Фредди?!
Трогательные истории о благородном Джиме, дни и ночи ухаживавшем за больным другом, тоже не выдерживают никакой критики. Каким образом никто из навещавших Фредди и ухаживавших за ним людей не заметил безутешного Джима, не отходящего от смертного одра своего любимого? Все, кто был в те дни в спальне Фредди — Гордон Аткинсон, Мэри Остин, Дэйв Кларк, Элтон Джон, Роджер Тейлор — ничего не говорили об убитом горем Джиме. Более того, известно, что делали в доме другие слуги, как они помогали ухаживать за Фредди, но никто так и не сказал, что в те дни делал Джим Хаттон и какова была его роль в тех скорбных событиях. Фактически можно утверждать, что Джим Хаттон вообще не подходил к умирающему Фредди — иначе он бы знал, какого цвета обои в его спальне. Забытый во всеобщей суматохе, он тихо отсиживался в своей комнате до самой смерти хозяина. Умирающий от СПИДа человек — далеко не самое приятное зрелище, ну и зачем с ним возиться, когда можно этого не делать! А если он и бывал в спальне хозяина в дни его болезни (как пишет Фристоун), то не настолько часто, чтобы хорошо запомнить обстановку. Сам Хаттон проговорился в одном из интервью, что не «нянчился с Фредди» — опровергнув не только себя, но и лжесвидетеля Питера Фристоуна.
А после смерти Фредди Джим торжественно останавливает часы — и с тех пор они всегда показывают время кончины великого…
Для того чтобы остановить часы в момент смерти человека, нужно как минимум присутствовать при этом скорбном моменте.
Между тем известен только один свидетель смерти Фредди — его друг Дэйв Кларк, он находился у постели умирающего в последние полчаса его жизни. Если кто‑то и остановил часы, то сделать это мог только он.
А ещё он рассказывает, как был неутешен, как смастерил веночек и оплакивал любимого.
Но никто из присутствовавших на похоронах людей не заметил какого‑либо признака горя у Хаттона.
Как видите, Хаттон не болен СПИДом, не знает, как выглядит спальня, в которой якобы ночевал 6 лет, не упомянут в завещании иначе, как слуга, не получал от Меркьюри никаких подарков и знаков внимания, намекающих на интимные отношения, не сопровождал его в общественных местах иначе как слуга, никак не интересовался судьбой Фредди, не ухаживал за ним во время болезни. А его смерть убитый горем «ближайший друг и последний возлюбленный» оплакал своеобразно — издал книгу, осрамившую Фредди на весь мир.
Этот человек — проходимец, авантюрист и самозванец! Его судить надо!
Забавно, что никто из биографов не хочет замечать самого главного — Хаттон ненавидит Фредди, и ненавидит его так, как никто другой.
Потому что надо очень сильно ненавидеть человека, чтобы написать о нем такую мерзость .
Дело даже не в гомосексуализме. Если бы Хаттон был женщиной, его книга не стала бы от этого менее мерзкой.
Человек, потерявший друга и возлюбленного, написал бы другую книгу, или не написал ничего. Для примера можно вспомнить, что написал Жан Маре о своём ближайшем друге и возлюбленном Жане Кокто после его смерти. В его книге нет никаких интимных подробностей, никакой пошлости, коими переполнена книга Хаттона, но он с такой любовью и нежностью рассказал о Кокто, что невольно забываешь все традиционные предрассудки и начинаешь понимать его чувства и сочувствовать его горю. Когда в Париже вышла книга с оскорбительными отзывами о Кокто, Маре готов был набить морду автору…
Но Хаттон говорит о Фредди с такой нескрываемой ненавистью, так стремится принизить его, оскорбить, изобразить из него мерзкое, порочное, примитивное существо, что младенцу понятно — любовь здесь мимо не проходила.
Хаттон все время изображает из Фредди примитивного гея, помешанного на сексе и развлечениях, который целыми днями только и делает, что бьётся в истерике, нюхает кокаин, матерится, колотит посуду, устраивает загулы с толпой геев, не вылезает из гей‑клубов.
По словам Хаттона, Фредди не знал иностранных языков и был так туп, что не мог выучить ни одного слова. Прожив три года в Мюнхене, он не знал ни слова по‑немецки, а по‑японски — только два слова.
Но он забыл, что Фредди окончил классическую английскую школу, в которой языки были одним из главных предметов — их требовали особенно строго! В своих текстах Фредди запросто использует французские и латинские цитаты — а это признак той высокой образованности, которая была нормой для девятнадцатого века и почти неизвестна в наше время. Ему много раз приходилось петь на иностранных языках — на испанском, японском, венгерском — и он прекрасно справлялся. Что касается немецкого языка — Хаттон снова лжёт.
Рейнхард Мэк в своё время вспоминал, как Фредди играл и общался с его маленьким сыном. Один раз он застал Фредди, оживлённо болтавшим о чем‑то с его малышом…
На каком языке Фредди общался с маленьким немецким мальчиком? Неужели на английском?
Наконец, никто не может оспорить, что как минимум один иностранный язык Фредди знал в совершенстве.
Все как‑то забыли, что английский — не родной язык Фаруха Балсара, и пел он с заметным гуджаратским акцентом!
Хаттон говорит, что Фредди был помешан на покупках, целыми днями носился, как полоумный, по магазинам, скупал все на своём пути, капризничал, как ребёнок, если ему чего‑то не продавали, наконец, скупал в больших количествах вещи, которыми не умел пользоваться. Так, в Японии он купил несколько компьютеров, а пользоваться ими не умел, вообще не знал, что это такое…