Часть вторая. Конец Игры. 7 страница

Гости продолжали веселиться, Зовулон пел песни горячей молодости, о тех временах, когда он ещё был наемником. Брат, конечно, старался выбирать самые культурные варианты, но даже это не помогало. Даже если в песне не было мата, то она была сочинена таким образом, что двусмысленные фразы понимались именно так, как хотел автор, зачастую он хотел одного и того, но как емко было описано его желание. Жрица и её Богиня отошли к окну и о чем-то оживленно беседовали, это было видно по их ехидным лицам и заинтересованным взглядам. Осмотрев весь зал на предмет наличия своего отца, я обнаружил его снова стоящего в углу.

- Все в порядке, - спросил я, опершись на колонну рядом с отцом.

- А с какого должно быть не в порядке, - ответил он, презрительно фыркнув.

- Даже так, да у тебя вид, будто твою тарелку с мясом стащил какой-то франт, которому по непонятным причинам нельзя влепить огненный шар в ухо.

Отец как-то странно взглянул на меня, словно прикидывая хватит ли у него сил выпороть меня или не стоит даже пытаться. Произведя осмотр моего тела, он махнул рукой и рассмеялся.

- Не, ты представляешь, эти дети игрались с Артефактом, а мне не дали.

Возмущению отца не было предела, он так ехидно посматривал на обидчиков, что мне даже стало страшно за их дальнейшую судьбу.

- Чего ты трясешься, уймись, а то брату полы провалишь, не буду я их трогать... Ну почти.

Отец прикрыл на мгновение глаза, из-под которых начала струиться Тьма, моё чувство опасности не просто волком взвыло, хор голодных вурдалаков нервно закурил в сторонке. Аура Смерти уплотнилась вокруг моего тела и была готова отражать удар, но ничего не произошло, лишь неуловимые остатки энергии. Кто-кто, а отец всегда умел колдовать так, чтобы не возмущать мир своими действиями. Определить, что же именно мой папаша удумал, не представлялось возможным, только его ехидный взгляд говорил о том, что скоро начнется веселье.

- А теперь пора делать ноги, - сказал отец и испарился, подмигнув глазом на прощание.

Я окинул внутренним взором комнату и понял, что родитель не пошутил, все девушки, находящиеся в этой комнате были окутаны лоскутами Тьмы... первородной и она решила поиграться, вернее скрасить досуг. В них пробуждалось желание, древнее и сильное. Разорвут и не заметят. Помахав мысленно всем костлявой рукой, я переместил свою наиценнейшую пятую точку в коридор и медленно удалялся прочь, а именно в свои покои. По пути мне встретился отец, сидящий в позе лотоса на потолке.

- Па, а ты чего там забыл?

- Не знаю, прячусь, наверное.

- От кого?

- От матери от твоей, кажется, я немного переборщил, старость - не радость, теряю хватку.

Отец сделал вид, что очень огорчен тем фактом, что он якобы стар, он даже собирался пустить слезу, но представление прервал дикий крик, полный ярости.

- Ну я это, пошел, - сказал отец и помчался по потолку быстрее пули.

Ещё след не успел остыть, как по коридору с веревкой пронеслась мать. Ей до меня не было абсолютно никакого дела, чем бы люди не тешились, абы новых не делали, хотя...

- Висс, вали, дядя, видимо, не учел тот факт, что в комнате помимо нас находился Шар, хотя, кого я обманываю, этот старый интриган все просчитал, - сказал брат, догоняя меня.

- А ты от кого бежишь?

- Вика совсем потеряла контроль над собой, приняла естественное обличье и кинулась на меня, если бы не моя реакция, от меня бы и лоскутков не осталось.

Брат тоже не выглядел особо огорченным, ему явно понравилась эта игра в догонялки, не думаю, что он в серьез решил спрятаться, иначе давно бы уже забаррикадировался так, что таракан не проберется, а эти твари пролезают практически везде. Зовулон улыбнулся и толкнул дверь в свои покои, на прощание одарив немногозначным взглядом, мол приятной ночи.
Дверь захлопнулась, в комнате слышался шум передвигаемой мебели. Судя по всему, брат решил погрузиться в роль прячущейся мыши. Мысленно пожелав ему удачи, я отправился дальше по коридору, настроения упало ниже плинтуса и подниматься явно не желало. В конце коридора Лада тащила на плече какого-то крупного демона, который пытался вырваться из страстных объятий. Его попытки были обречены на провал, потому что Богиня выбила дверь ногой и закинула туда массивное тело. Спустя мгновение дверь была приставлена обратно, о том, что там происходило после - история умалчивает. Замок превратился в стонущее, охающее, в общем издавающее непонятные звуки, строение. Никому не было дела до моих сумрачных блужданий, мыслей. Да и до меня никому дела тоже не было, что мне доставляло некое спокойствие на душе, или что там, у Рыцарей вместо неё. Все бы ничего, но за очередным поворотом меня ждало разъяренное нечто, которое я почувствовал задолго до встречи лицом к лицу.
У Лаи были встрепанные волосы, платье превратилось в какой-то саван, местами обнажающий аппетитные места, но на меня это зрелище не произвело ровным счетом никакого впечатления. Я спокойно обошел препятствие, точнее прошел сквозь него и отправился дальше. До предоставленных мне апартаментов оставалось несколько шагов. Тяжелая дубовая дверь бесшумно отворилась, и я вошел в комнату. Слуги уже успели убраться, устранив последствия недавней встречи с Богиней Любви, за что я их мысленно поблагодарил и упал на кровать. Раздеваться было лень, использовать магию, чтобы помочь себе в этом - тоже. Одним словом, на меня навалилась какая-то апатия и придавила к кровати. Апатия имела мягкое, приятное тело, пахнущее нарциссами и шумно

дышало мне в ухо.

- Лай, хочешь я сниму с тебя заклинание?

- Только поробуй!

- Не хочешь, как хочешь, - сказал я и накрыл голову подушкой.

Спустя мгновение мне влепили такую плюху, что я согнулся в три погибели, вскочил и был готов рвать и метать. Девушка спокойно рассматривала свои ногти, будто бы ничего не произошло и она никоим образом не причастна к избиению меня любимого. Сделав пару вдохов-выдохов я успокоил нарастающее безумие и... Спать мы не дали никому.

***

У границы Тварного мира стояли двое и наблюдали за тем, как Пустота медленно пожирает некогда огромную вселенную. Галактику за галактикой, звезду за звездой, - ничто не могло устоять. Попытки сопротивляться были тщетны.

Творец обтряхнул серую грязную мантию и устало вздохнул. Его творение гибло, в который раз он стоял и не мог сделать ничего, чтобы его спасти, вся надежда была на их козыри в рукаве, последние... Если погибнут и эти, Тварному миру придет конец, снова начинать сначала...

- Когда же это все закончится, - устало спросил Творец толи сам себя, толи своего собеседника - статную деву в черном балахоне. Её капюшон был откинут и темные волосы водопадом стекали по плечам. Тонкие бледные руки сжимали древко косы, чье лезвие было выполнено из тела невиданного зверя, оскалившегося в последний раз.

- Скоро, мой друг. Все заканчивается, чтобы началось нечто новое, - ответила Смерть.

Неназываемый извлек из-за пазухи табакерку и трубку, проделав уже привычные манипуляции, он затянулся и выпустил огромное облако сизого дыма.

- Кольцо разрывается, там, где начало. Времена меняются, Наэтель решила окончательно стереть мое детище, раньше она ограничивалась третью или половиной. Как думаешь, у него получится?

- Ты же знаешь, что я и сама в неведении, уж очень он непредсказуем. С недавних пор его мысли и планы стали для меня тайной, словно это кто-то другой вложил в него частицу своей души.

- Одно можно утверждать с точностью - если уж твой Рыцарь взялся, то закончит начатое, чего бы ему это не стоило

- Смотри, началось, - сказала Смерть и указала тонким перстом куда-то в сторону.

- Что ж, конец близок, мой друг, - ответил Творец и пошел прочь.

***

Я стоял посреди холодной, выжженной до тла, пустоши. Мир мертвых поприветствовал меня мертвенно бледным оскалом и проливным дождем. Тяжелые черные тучи нависли над головой, словно могильная плита, вдавливая в земную твердь. Кости и пепел смешались в серую кашу, чвакающую под ногами. Я принял свой естественный облик ещё в замке, перед тем как отправиться в путь. Рисковать не было смысла, неизвестно что ждет меня в этом мире. В кармане лежал засохший труп ребенка - прощальный подарок Предвечной. На мой немой вопрос, они лишь развела руками и сказала, что, мол, сам соображу, что с этим делать. Прощание как всегда, было тихим и спокойным, вернее его вообще не было. После того, как отец "пошутил", выпустив любвеобильную Тьму поиграться, замок спал как убитый. В гордом одиночестве я поднялся в лабораторию, выделенную мне Зовулоном.
Ох, сколько мне довелось выслушать нытья, пока мы готовили портал для перемещения. Стоит кому-то обзавестись собственностью, как тут же он начинает за неё собачиться. Вот такое вот

лирическое прощание. С другой стороны, единственное, чего мне хотелось на тот момент - это поскорее уйти, ворваться в строй и крушить, крушить, крушить... Чтобы как можно дольше не возвращаться к собственным мыслям.

Костяные сапоги перемешивали пепел, грунт и кости, нещадно круша все на своем пути, от меня оставалась довольно широкая тропа, все-таки помимо естественного облика, габариты тоже были без изменений. Так что от меня оставалась полоса почти в пол метра шириной. Ледяной ветер трепал мертвые крылья, просачиваясь сквозь прорехи в коже. Я остановился и почесал рог, который на голове, а не где-то пониже. Уймите ваши буйные фантазии, господа читатели сего мемуара. Вдали виднелся небольшой шалаш, сложенный из крупных костей и накрытый чьей-то кожей, капли дождя стекали по лачуге, из-за чего под ней образовалась приличных размеров лужа, но в строение вода не проникала. Я размышлял о том, стоит ли туда идти или пройти стороной, чтобы не вляпаться в неприятности. Нет, страха не было, просто возраст, когда я сломя голову мчался навстречу любым опасностям, прошел уже давно, теперь меня больше волновала целесообразность тех или иных действий. Так я и стоял в раздумьях, как вдруг что-то ущипнуло меня за ягодицу. Резко обернувшись, я был готов отразить любую атаку, но отражать было нечего. На меня с ехидной улыбкой, снизу вверх, смотрел отец. Моему удивлению не было предела, а он спокойно обошел меня и посмотрел на предмет моих недавних размышлений.

- О, нам туда, - сказал отец и побрел в сторону шалаша.

Его черный плащ развевался на ветру, обнажая его старый доспех. Собранный из чешуи василиска ламмеляр блестел, как новый, отражая тусклый свет этого мира. Шипастые наручи красовались мрачным оскалом черепов, что были нарисованы кровью Демонов. В отличие от меня, отец не проваливался по щиколотку в грунт, ему не хотелось потом чистить сапоги, такие же черные, как и его плащ. На поясе висел шестопер, с которым он прошел немало войн. Это оружие размазжило столько голов, что хватит на целое кладбище.

- Ты долго там ещё будешь мух кормить?

Отец пристально посмотрел на меня и подошел.

- Каких мух? Ты о чем вообще?

- По-моему ты задал не те вопросы, на которые жаждешь получить ответ. Ну ка ещё разок.

- Что ты здесь делаешь?

- Уже лучше. Как это что? Гуляю с сыном, ты против?

Я ухмыльнулся и принялся закатывать рукава своей изодранной мантии, смотря на отца таким многозначительным взглядом, что тот отошел на несколько шагов назад.

- Не сметь бить стариков, - крикнул отец, топнув ногой.

- Ты чего шумишь, мы не у себя дома, мало ли кому захочется попробовать нас на вкус.

- Да кто тебя жрать-то будет? Ты ж говнистый, фи, гадость одним словом. Другое дело я, вон какая вкуснятина. К тому же, кто, как не ты, должен чувствовать себя, как рыба в воде.

- Так-то оно так... Это кто говнистый!?

- Ну не я же.

Отец сделал вид, что ему очень интересно, что делается у него с ногтями и принялся их пристально рассматривать. Сделав глубокий вдох, я подошел к нему и одной рукой оторвал от тверди.

- Сына, поставь родителя, где взял, я буду кричать.

Отец уже было открыл рот, чтобы набрать как можно больше воздуха, но вдруг замолчал. Навстречу нам, шел мужчина в рваном балахоне, как и у меня, лишь пепел внес свою лепту, сделав его похожим на серый ком пыли. Путник медленно двигался к одной ему известной цели, словно паря над землей, лишь черный отблеск глаз говорил о том, что это явно не Ангел.

- Хехе, вот и славно, а то бегали бы его искали до второго пришествия, - сказал отец, оставив попытки выбраться из захвата. - Может все-таки поставишь меня обратно на землю матушку?

- Ещё чего, - фыркнул я и посадил его себе на плечо.

- Ай, да что ж ты такой колючий, хотя бы подушку какую положил, папе все-таки больно, - отец изгалялся как мог, но не добился абсолютно никакой реакции.

- Могу добавить побольше шипов, желаешь, - ехидно спросил я.

- Да иди ты, вырастил спиногрыза, вот этими вот руками.

Упомянутые конечности были воздеты к небу и продемонстрированы ему, после чего мне в лицо была нагло ткнута фига. А потом стало не до шуток, первый Рыцарь был уже близко, ему оставалось пройти пару десятков метров. Отец мигом посерьезнел и ощутимо напрягся. Я чувствовал, как он концентрирует силу, но не применяет её в ход.

- Здравия вам, - сказал Рыцарь, став в десяти шагах от нас.

Его черные глаза спокойно смотрели на нас. В них не было ни злобы, ни ненависти, лишь легкая заинтересованность в происходящем и огромная мудрость, накопленная веками долгой и трудной жизнью.

- И тебе не хворать, - сказал отец, постепенно отпуская накопленную силу.

- Что же делают в этом, забытом всеми Богами, месте Темный Властелин и Рыцарь Смерти, с очень специфической аурой?

Я спокойно подошел к своему предшественнику и протянул ему ссохшийся труп младенца. Смерть оказалась намного предусмотрительнее, труп ребенка был не просто ключом от пут, это дверь, через которую Рыцарь сможет выбраться в мир живых. Небольшой парадокс, сочетающий в себе обе грани бытия, открывал врата, через которые можно было беспрепятственно пройти узнику этого места.
Рыцарь взял трупик и положил в карман рваного балахона, бережно его запахнув.
- Спасибо внучек.
Отец фыркнул и рассмеялся, от его собранности не осталось и следа, угроза как-то сама собой исчезла, только вот я не понимал, с чего бы вдруг.
- Здравствуй батя, - сказал мой отец и улыбнулся. – Как тебе живется в краю этот забытом?
- Не скажу, что прекрасно, но могло бы быть и хуже. Может, слезешь с внучка?
- Это с чего бы вдруг? Я его в детстве носил, имею право получить дивиденды в старости.
- Ох-хо-хо, знаем, как ты его носил и куда, мне отсюда все видно.
Рыцарь хихикнул и погрозил моему отцу пальцем. И только я стоял, как столб и постепенно терял суть происходящего, мой мозг подал в отставку, забившись в угол, крепко заснул.
- Может кто-нибудь объяснит, что тут происходит, - спросил я.

- А чего тут объяснять, - удивился отец.
- Прошу прощения, Висс, все-таки я отвык от общения за столько лет. Барон Самеди к вашим услугам.
Рыцарь отвесил шутовской поклон и улыбнулся.
- Ага, и по совместительству – твой дед, - ввернул отец.
Я осторожно сел на землю и часто задышал, хотя мертвый организм в дыхании нуждается, как заяц в венерических заболеваниях.
Барон заметил, что со мной далеко не все в порядке и молвил:
- Так, разговор предстоит основательный и долгий, поэтому милости прошу в мое скромное жилище.
Отец спрыгнул с плеча, они на пару с дедом подняли меня с земли, и повели в сторону шалаша. Путь дался мне нелегко, привычная картина мира рушилась и при этом, я понимал, что они не врут, нечто внутри знало правду, только молчало. В итоге пришлось платить за беспечность… Темный Властелин… В истории моего родного мира только один из них напоминал моего отца.
Я медленно переставлял ноги, сознание отказывалось воспринимать весь этот бред. На моей памяти, такого не случалось ни разу, даже когда родители бесследно исчезли. Барон отодвинул шторку из кожи и прошел внутрь, жестом пригласив нас, следовать за ним. Внутри лачуга была намного больше, нежели снаружи, все-таки здесь жил маг огромной силы, а не одинокий аскет, удалившийся от суеты внешнего мира. Помещение было полно мебели и различных удобств, все это было выполнено из кости, что смотрелось очень даже эффектно. Шкафы были полны различных инструментов, большинство из которых вряд ли когда-то использовались, к примеру, пыточные. В арсенале Рыцарей Смерти было немало заклинаний, позволяющих сделать разговорчивым любого, вопрос лишь в количестве времени и ценности сведений.
Отец усадил меня на небольшой табурет, а дед дал кружку с каким-то варевом и с улыбкой наблюдал, как я это пью.
- Мда, внучек, ну ты и вымахал, - сказал дед, усаживаясь на такой же табурет. – Пришел в себя?
- Более чем, - ответил я, усаживаясь поудобнее и готовясь слушать объяснения возникшей ситуации.
- Нет, я ему удивляюсь, только что чуть ли не валялся от нахлынувших впечатлений, стоило выпить браги, как нате вам, получите и распишитесь, уже сидит, как ни в чем не бывало, - ехидничал отец.
Барон Самеди как-то странно окинул нас взглядом и рассмеялся, чувствовалось, что он наконец-то расслабился и был рад встрече. Его взгляд потеплел и стал каким-то родным. Отхлебнув того же варева, что дал мне, дед начал свой рассказ.
- Ну что ж, пришло время поведать тебе реальную историю нашей семьи. Твой отец – Темный Властелин в отставке, твой дед – первый Рыцарь, которого сюда засунул его же сын. И правильно, в общем-то, сделал. Когда-то давно, я был обычным некромантом, с не очень привычным взглядом на мир. В свои двадцать лет мне удалось разобрать на ингредиенты магистра Светлого Ордена, но бой дался мне тяжело. Этот остолоп проклял меня, и я медленно умирал под жарким полуденным солнцем Орочьей Степи. Проклятие выжигало саму суть, душу, дар, жуткая агония, которой не было конца. И когда мне пришел срок умирать, пришла она, Предвечная. Своими холодными дланями она уняла нестерпимый жар, успокоила меня и предложила нечто много большее, нежели жизнь обычного некроманта. Так и началась история первого Рыцаря Смерти. Она ушла, а я остался умирать в треклятых степях. Спустя какое-то время я очнулся посреди лагеря орков, уже мертвый. Мне принесли воды и маленький сверток, в котором лежал твой отец. Маленький визжащий комок плоти, оказалось, что это была жертва Шамана, который хотел задобрить меня, приняв, за какое-то свое божество. И каково же было их удивление, когда, я отказался убивать его, прижав к себе и чуть не истребив всех до одного. Шли годы, мальчик рос, развивался вместе со мной. Предвечная, время от времени заходила к нам в гости – в небольшую лачугу, построенную в том месте, где сейчас стоит ваш замок.
Тогда-то я и узнал о приходе конца вселенной. Время шло, твой Ромул отправился на поиски себя, с багажом знаний и мешком золота на поясе. А я отправился на войну, разразившейся между молодыми анклавами Света и Тьмы. Именно тогда, живые в первый раз столкнулись с мощью и безумием Рыцаря Смерти. От обеих армий не осталось ничего, лишь мертвые бродили по округам и собирали свою кровавую дань. Я пошел на поводу своего безумия и за пару лет этот мир чуть не превратился в безлюдную пустошь. Боги обозлились на меня, и началась война мира живых со мной. Опущу детали, но именно твой отец помог мне очутиться здесь. Первое время я был в бешенстве, задыхался от ненависти на мальчонку, который стал мне не просто сыном. Шло время, и понимание постепенно приходило ко мне, осторожно стучась в двери разума. Мне грозила не просто гибель, а развоплощение. И если бы не твой отец…
Дед закончил свой рассказ и, вздохнув, отпил из кружки, для приличия крякнув.
- Что ж теперь мне понятно, почему он сначала так напрягся и начал готовиться к битве, - произнес я, после длительной паузы.
- Ага, твой дед тот ещё баламут, - сказал отец улыбнувшись.
В комнате стало как-то светлее, казалось, что возникшая напряженность исчезла и теперь все будет легко и просто, как в детстве, когда ты не заморачиваешься всякими глупостями, а наслаждаешься своим беззаботным существованием.
- Самеди, чего молчишь, кто будет внучку рассказывать, о нашем плане, - спросил отец, ткнув деда в бок, отчего тот ухнул.
- Как это кто? Ты конечно, я тут вообще не при делах, сидел себе, никого не трогал, отбывал заключение в этом милом мирке. Не мог блин выбрать место покрасивее, желательно с быстрым доступом к вину и красивым женщинам.
- Кто-кто, а вшивый о бабах, - парировал отец. – Не при делах он, как же. А кто Харону оплеух надавал, за то, что он с твоего внука денег вытряс?
Дед сделал вид, что обнаружил на потолке какие-то древние и очень интересные записи, и принялся с невинным видом оные письмена изучать.
- Так, я понимаю, что вообще почти всю жизнь под наблюдением был, причем со всех сторон?
- Ага, - хором произнесли дед с отцом.
- Ладно, теперь моя очередь байки травить. Ну, слушай сынок. Я подозревал, что отец сорвется, все-таки он был первым, и сил ему было не занимать, а вот с опытом дела обстояли намного хуже. Все-таки о многом мы тогда не знали, а Предвечная не предупредила, скорее всего, она тоже этого не ведала. Кстати, первый мемуар, посвященный Рыцарям писал тоже я.
- …, изобличив таким образом всех негодяев, коих в округе было не мало, я успокоился.
- Сына, не матерись, а то по шее дам, - пригрозил мне отец, но сделал он это как-то не серьезно.
- Я бы посмотрел, как это у тебя получится, - проворчал дед. – В данный момент он раскатает нас обоих, если поддастся безумию, а ему придется это сделать, иначе Пустоту не победить.
- Почему, - спросил я.
- Все просто, безумие – это твоя сила, ты не полон без него, как пахарь без рук, - ответил отец.
- Увы, но это так, - поддержал полемику дед. – Как бы ты не вертелся, но чтобы достигнуть цели, придется утерять себя в безумном потоке Хаоса и Смерти.
Мы ещё долго общались, распивая чудное варево из внутренностей здешних монстров, смеялись и вели себя как дети. Возможно, в последний раз позволив себе такую вольность. Не так уж и много есть у нас всех, мы думаем, что нам принадлежит так много, но, по сути, так ли это? Задумайтесь как-нибудь над этим вопросом, и вы поймете, единственное, что у вас есть – это вы сами, и то не факт.

Вернемся к событиям того дня.

Мы стояли посреди равнины, усыпанной костями, и прощались. Мои отец и дед собирались идти на край этого мира, чтобы дать мне время поднять войско и повести его в последний бой. Пустота добралась и до этой реальности, постепенно подтачивая её. Эмиссары уже патрулировали местность и готовились к приходу хозяйки, которая сотрет с лица вселенной и этот мир.
Время, интересная материя, кажется, что её так много, но стоит только поддаться этой иллюзий, как обнаруживаешь, себя на краю пропасти, миг и падение неизбежно. Увы, но время нам никогда не принадлежало и не будет принадлежать, и глуп тот, кто утверждает, что владеет им, это далеко не так…
- Бывай внучек, даст Смерть, ещё увидимся, надеюсь, в месте, получше этого.
Дед обвел руками пространство и улыбнулся.
- Удачи тебе сын, не подведи стариков.
Отец пожал мне руку и отошел назад, в моих глазах медленно разгоралось безумие и твердое решение - не дать им глупо погибнуть, спасая мою шкуру.
Я улыбнулся и сказал:
- Готовьтесь к отправке на родину, господа.
«Старики» и дернуться не успели, как растворились в потоках моей силы и отправились домой.
- Вот и все, - подумал я и приступил к ритуалу.
Ледяной ветер усиливался, проникая сквозь кости, тоскливо и злобно завывал, летая по мертвой равнине. Расслабив все мышцы, я позволил той яростной, неумолимой силе подняться из глубин подсознания и заполнить тело, разум. Безумие накатывало медленно, словно нехотя проникая в каждую клеточку и даря наслаждение. Чувство единства и спокойствия наполняло меня изнутри, извращая саму суть. Время тикало, ускоряло свой ход, и вот уже глаза открыл безумный Рыцарь, готовый сокрушать все, что встанет у него на пути.
Старики были правы, в этом наша сила и наше проклятие, поддавшись зову, мы уже не можем остановиться, пока не погибнем. Возможно, в этом и есть смысл. Бабочка, летя на огонь, умирает в нем, постигая его смысл, но, увы, эти знания она уже никому и никогда не передаст. Они улетят ввысь вместе с искрами и потухнут, так и не долетев до небес.
Осмотрев округу новым, обезумевшим взглядом, я развел руки в стороны и позвал спящих здесь, воззвал к самой сути этого мира и он откликнулся, словно давно уже ждал и наконец-то дождался. Равнина зашевелилась и озарилась мрачным сиянием, проистекающим из самых глубин этой реальности, холодной и беспощадной. Я был таким же. Ничего лишнего, только стремление к поставленной цели… Любой ценой.
Кости закружились вокруг в бешенном хороводе, то тут, то там мертвые поднимались из праха и с готовностью ожидали команды к бою. Я развернулся и пошел вперед, навстречу судьбе.

***

Путь до края мира не занял так много времени, эта реальность была отлична от привычной нам, расстояние здесь было так же эфемерно, как воздух. Один шаг мог привести к цели, ровно, как и тысяча – не приблизить ни на дюйм.
Меня ждали, злобно оскалив рваные пасти, на нас смотрели тысячи тварей, мерзких и ужасных. Их тела сочились ядом, растекались и снова собирались в какую-то масляную черную кашу.
Я равнодушно смотрел на них, безумие кипело в крови, принося неописуемое наслаждение. Жажда убийств ласково трепала грудь, вытесняя оттуда все чувства, что некогда были там. Не было ничего, кроме неё и она вела меня вперед, сквозь горы исчезающих трупов.
Твари исчезали и вновь появлялись, и не было им конца и края, мертвые рвали все, до чего доберутся и наслаждались этим не меньше моего. Но, увы, мир исчезал, таял в руках Пустоты, как масло на горячем ноже и мы не могли с этим ничего поделать. Оставив пару сотен тысяч мертвых, прикрывать наше отступление, я повел свое войско сквозь огромные врата, раскрывшиеся над равниной, где не было больше ни единой кости, мне удалось поднять всех. Огромная белая лавина хлынула в пролом, как бы ни было печально, но этот мир невозможно было отбить, пришлось смириться и уходить к месту решающей битвы.

Глава последняя.

Новое не может появиться из ничего. Рушится один мир, возникает другой. Для кого конец, для кого начало.

Дождь моросил над пустыней, где с минуту на минуту должна будет начаться решающая схватка между Тварным и Нетварным. Я стоял у засыхающего Древа Мира и смотрел на заходящее солнце, медленно выползающее из-за туч и падающее за горизонт. День уходил так же неумолимо, как и жизнь. Древо было неописуемой красоты. Мертвенно-белая кора играла лучами заходящего солнца, отсвечивая легким багрянцем. Руны древнего языка мерцали в подступающих сумерках зловещим светом, в отблесках которого улавливалась многовековая мудрость.
Солнце клонилось к закату, приближая меня к завершению долгого пути. Чего на этой дороге не было. Были и радость, и горе, и любовь, и ненависть. Стоя там, у Древа, я с наслаждением понимал, что прожил долгую жизнь не зря. Была какая-то ностальгия по моментам, которые уже никогда не случаться, хотя никто не знает, что ожидает нас за очередным поворотом, и я не знал.
Неизвестно, взойдет ли солнце снова, но я знал одно, что буду биться до победы, чего бы мне это ни стоило. Безумие колыхало засыпающий разум, сила струилась из меня, окутывая весь этот мир успокаивающей пеленой, с терпким запахом пепла и полыни.
Позади меня стояли миллиарды мертвых воинов, готовых пойти за мной до конца, каждый из них знал, за что умирал во второй раз и был готов принести эту жертву. Пустота надвигалась с севера, не спеша, пожирая этот мир без остатка. Я чувствовал агонию вселенной и шептал ей о том, чтобы она потерпела ещё чуть-чуть, улыбаясь той странной полуулыбкой, которая преследовала меня всю жизнь.
Рядом со мной стоял мой брат, Высший Демон, который прошел этот трудный путь бок о бок со мной. Ни разу не предав и не бросив, он был для меня больше, чем брат. Плечом к плечу мы прошли с самого низа, да непомерных высот. Его красный с позолотой доспех, поглощал свет, мерцая в вечернем полумраке багровыми оттенками. На поясе висел все тот же меч, такой простой, но сколько всего с ним было связано. На его черных рогах постепенно проступали фиолетовые руны – признак того, что он становился больше, чем Высший Демон. Постепенно он приближался к тому моменту, когда его с гордостью станут называть Демогоргоном, мятежным духом, жаждущим знаний.
- Зовулон, подойди.
- Чего тебе, Дохлый?
- Собирай живых, уходите в наш замок, вы свою задачу выполнили, - спокойно сказал я, не отводя взгляда от умирающего светила.
Брат положил руку мне на плечо и сказал:
- Возвращайся, Дохлятина, нам без тебя будет тяжело.
Я ничего не ответил, лишь положил длань ему на плечо и улыбнулся. Каждый из нас понимал, что шанса встретиться вновь больше не будет. Это была последняя встреча…
Багровое пламя, полыхающее в глазах Зовулона, утеряло свой грозный лик, оно было подавлено и светило как-то тускло.
- Береги Лавею, присмотри уж за ней, сделай милость.
- Пфф, хватит ныть, все будет в лучшем виде. Бывай брательник, не пуха тебе.
Брат развернулся и пошел сквозь стройные ряды спокойно стоящих воинов. Ветер колыхал полотнища рваных флагов, хлопал ими, словно крыльями, в попытке улететь отсюда как можно дальше. Черное знамя, как символ погибели, в этот день несли те, на чьих плечах лежала задача спасти, и каждый готов был бороться за свои идеалы, даже будучи уже мертвым.
После того, как через огромную брешь, пошли мертвые полки, Боги перестали сдерживать натиск Пустоты и отступили. С надеждой в глазах, они погрузились в томительное ожидание развязки, которая не заставила себя ждать. Большая часть вселенной была уничтожена, стерта. Многие миры канули в небытие, исчезли в чреве Пустоты.
По возвращении, мне досталось от отца и деда, правда все ограничилось легкой нотацией, никому и в голову не пришло тревожить безумие, которое я притушил на время, чтобы спокойно попрощаться, завершить свои дела и отправиться на свою последнюю битву.
Тяжелая, гнетущая атмосфера, нависла, словно топор палача, над моими близкими. Кто-то пытался шутить, но выходило из ряда вон плохо. Смеяться никто не желал. Близкие ничего не говорили, не пытались переубедить, найти иное решение. Все всё понимали, но сделать ничего не могли.
Я не стал ничего объяснять Жрице, девушка сама все поняла, когда увидела меня, ведущего на убой огромную армию живых мертвецов. Она просто старалась провести со мной как можно больше отпущенного нам времени. Девушка чувствовала вину, за то, что вместо неё на поле битвы выйду я, но не затрагивала эту тему, потому как понимала, что отговаривать меня было бессмысленно.
Мы жили в шатрах, прямо здесь, возле Древа Мира, наслаждаясь каждым вдохом, потому что никто не знал, что ждет их завтра. Все слова были сказаны и дела сделаны.
В томительном ожидании шли недели, пока Предвечная не пришла к нам и не сказала, что час настал.
Дед, отец и брат, должны были увести женщин в нашу крепость, подальше от эпицентра разгорающихся событий. Споров по этому поводу не было, потому как геройство тут было ни к чему, когда я выпущу безумие из узды, не будет ничего, кроме меня и врага. Ни друзей, и близких. Только цель и мне очень не хотелось, чтобы кто-то из них случайно пострадал. И хвала Тьме, все это поняли, и спорить не стали.
Я смотрел, как небольшая группа близких мне существ уходила вдаль, ведомая Смертью и её возлюбленным. Никто не стал оборачиваться, ни к чему терзать сердце лишними переживаниями, боли хватало и без этого. Лишь Смерть на прощание грустно улыбнулась, одинокая черная слеза пробежала по её щеке и скрылась в рукаве, которым она вытерла бледное лицо.
Все было готово, фигуры расставлены, цели определены. Ничего лишнего не осталось, все стало вдруг простым и ясным, как, в общем, и всегда было. Живым свойственно усложнять свою жизнь, так им кажется, будто они приближаются к пониманию смысла своего бытия. Смысла жизни нет, кроме того, который мы сами вкладываем в него, я это понял стоя у края пропасти, отделяющей Тварное и Нетварное.
Последний желтый лист одиноко болтался на самой верхней ветке Древа Мира, колыхаемый уставшим за долгие века работы, ветром. Миг и лист, нежно подхваченный невидимкой, понесся над пустыней, кружа в прощальном танце, улетая прочь от родных мест. Мы были с ним похожи, сколько себя помню я был таким же листом, летящим вдаль, навстречу неизведанному.
Тучи заходили с востока, огромной тяжелой пеленой окутывая небо, закрыв редкие звезды своим бесформенным телом. Вдали виднелись раскаты грома, разрезающие пространство на пополам. Первая капля упала мне на лицо и медленно покатилась по мертвенно-бледной коже, словно скупая слеза, и упала мне в ладонь. Ночь входила в свои права, но не было слышно ни пения птиц, ни хлопанья крыльев, никто не вышел в тот день на охоту. Мир замер в ожидании своей участи.
Пошел дождь. Редкие капли достигали тверди и утопали в пыли, оставляя после себя маленькие каверны. Подобно этим каплям, каждое событие оставляет след на наших душах, и лишь сильный ливень способен стереть эти борозды, навсегда изменив рельефы тонких материй. Память… Мгновения моей жизни бежали перед глазами, даря ощущение легкой печали и оставляя горький привкус во рту.
Дождь усилился настолько, что видимость сократилась до десятка метров. Ливень принялся стучать в ржавые латы мертвецов, смывая с них всю грязь, словно на прощание.
Вместе с пылью утекали страхи, грезы, мечты мы шли в этот бой свободными от всей этой маяты, навязанной жизнью. Мы давно уже были мертвы и только сейчас поняли это.
Момент настал, я не знаю, как понял это, просто знал, что пора. Ещё раз оглянувшись и посмотрев на свое войско, я улыбнулся и побрел вперед, навстречу судьбе. Ноги уходили по щиколотку в раскисший грунт, но это ничуть не задерживало меня.
В голове слова складывались в стихотворения, которые я шептал про себя, вторя этим грустным, тяжелым словам, подпитывая свое безумие отчаянием. От чего оно разгоралось ещё сильнее и ярче. Синее пламя бушевало в груди, выжигая там все без остатка. Мы двинулись вперед и началось сражение.
И сила пошла на силу, и восстало мертвое на то, чего нет и в помине. И разорвался круг, Уроборос съел сам себя… Боги прильнули к этому миру как можно ближе, затаив дыхание, ожидая финала.
Навстречу нам, из огромной черный дыры, заслонившей пол мира, вышли жуткие Твари, оскалившись на нас своими бесформенными пастями. Они ликовали, жаждали вкусить плоти вселенной, и все, что отделяло их от вожделенной мечты – это мы, мертвая рать, наплевавшая на все и вставшая на защиту своего дома.
Медленно расстояние между двумя армиями уменьшалось, время остановило свой бег, поспешно уходя как можно дальше от этого места, спасая свою древнюю бесплотную шкуру. Никто не издал ни звука, лишь дождь барабанил по ржавому железу. Флаги трепыхались, угрожая неприятелю, оскалившись на него, словно зверь на охотника, готовый биться до последнего вздоха.
Мертвые ворвались в ряды эмиссаров Пустоты, сея там хаос и смятение, страха не было, он остался там, у умирающего Древа Мира, погибнув вместе с ним.
Я убивал сотнями, тысячами, но врагов было больше, намного больше, лавина мертвых воинов захлебнулась и началась свара, не видно уже было кто и где, все смешалось в одну огромную толпу, где каждый был сам за себя. Когти распарывали тварей, не встречая сопротивления, магия сеяла Смерть всюду, куда могла дотянуться. Безумие охватило меня полностью, память растворилась в этом бешенном потоке, навсегда покрываясь огромным слоем пепла погибающего существа.
Тело превратилось в огромное облако Смерти, как тогда в Храме и во время битвы с Ангелами в Бездне, но это не помогало, тварей было слишком много, они все прибывали и прибывали, в то время, как мое воинство таяло на глазах.
Всюду валялись кости, обломки мечей и доспехов, перемешанных в грязи и копоти. Кровь заменяла нам вода, а крики умирающих – раскаты грома. Молнии били и били, не в силах унять своего гнева.
Я слышал злобный смех Пустоты, и он вызывал во мне столько гнева, что им можно было сжечь до тла целую галактику. Но ничего нельзя было поделать. Сознание вновь включилось, ища выход из сложившейся ситуации, и снова на помощь мне пришла память, достав из самых дальних закоулков самое разрушительное заклинание из арсенала Рыцарей Смерти. Оно не просто уничтожало все вокруг, оно высвобождало всю некроэнергию, находящуюся в пределах досягаемости, а здесь её было не просто много.
Но вместе с сознанием проснулись и чувства.
- Только любовь победит Пустоту, - прогремели в моей голове слова, некогда сказанные Смертью.
- Что ж, - подумал я, - быть по сему.
Отзвуки древних слов смешались с лязгом битвы и громыханием молний, вода подернулась коркой льда, которую тут же ломали мертвые ноги. Пространство затрещало от напряжения, грозясь лопнуть и погрести нас под обломками собственной плоти. Последние слова сорвались с бесплотных губ, и страшная сила высвободилась из плена, неся разрушение и гибель всему вокруг. Синее пламя выжигало все, медленно распространяясь по всему миру и выходя за его пределы. К счастью, Смерть была рядом с моими близкими и могла отвести беду в случае чего.
Заклинание уничтожало все вокруг, а вместе с этим погибал и Рыцарь, именно поэтому нас так сложно победить без огромных потерь.
- Я люблю тебя, - пророкотал я, прежде чем грохот страшного взрыва огласил округу.
Последние слова сорвались с бесплотных губ, и страшная сила высвободилась из плена, неся разрушение и гибель всему вокруг. Синее пламя выжигало все, медленно распространяясь по всему миру и выходя за его пределы. К счастью, Смерть была рядом с моими близкими и могла отвести беду в случае чего.
Заклинание уничтожало все вокруг, а вместе с этим погибал и Рыцарь, именно поэтому нас так сложно победить без огромных потерь. Пламя ринулось в пасть Пустоты, разрывая её на части. Впервые Ничто умирало, умирало вместе со мной. Кадры моей жизни побежали перед глазами, словно кино, увиденное мной в одном из техногенных миров. Родители, близкие, ушедшие и ещё живые, я помнил их всех до единого. Лишь вздох сожаления издал мой разум, исчезающий в потоках пустоты, и Тьма накрыла меня пеленой. Свершилось…