ПОСОБИЕ ПО ВЫЖИВАНИЮ 31 страница

От дыма, всплесков силы и белых искр заклинаний было плохо видно, а дым и огонь, полыхающий на шторах, затрудняли дыхание. Как в аду.

Муж тем временем удачно скоординировал огненную плеть, усиленную стихией воздуха, и уже посылал вдогонку три фаербола из сплетения стихий, когда соперник, неожиданно прикрывшись млечным щитом, поглотил эти заклинания, не ощутив мощнейшей атаки, которая распылила бы обычного человека. Ситуация изменилась. Теперь уже демон отсылал по несколько фаерболов, а Алекс был почти прижат к стене и едва успевал отбиваться.

«Давай же!» – мысленно повторила я. Его серая рубашка стала черной от крови, а одна рука безвольно висела вдоль тела.

Все зависит лишь от тебя. Я знаю, ты можешь. Я с тобой.

Алекс сделал рывок и ранил демона. Пульсар, что должен был убить тварь, лишь покалечил и разозлил. В глазах моего похитителя была кромешная тьма.

Какой же силой он обладает…

Неизвестно, сколько бы еще длился бой, если бы не то, что случилось дальше. В какой‑то момент Людван что‑то произнес, и сразу десяток огненных шаров с черными всплесками полетел в разные углы зала. Алекс легко отбил те, что неслись на него, но не в этом заключался план твари, и, когда мы поняли это, оказалось слишком поздно.

Один пульсар летел прямо на меня, а я не знала, что мне делать. Силу оков не пробить, хоть я и выбросила автоматически защитное поле. Попыталась выбросить. Беспомощность оставила меня один на один со смертью.

Алекс бросил защитное заклинание на перехват, но оно явно на долю секунды не успевало. Пропустил фаербол, который отбросил его к стене. Это конец?

Когда‑то мне было интересно, каково это – находиться на волосок от смерти.

Говорят, что перед глазами проносится вся жизнь.

Нет. Все на самом деле не так. Я отчетливо видела красный пульсар, который через две секунды должен был разорвать меня на части. Меня и моих деток. Стало вдвое больнее.

Где‑то крикнул Алекс, но я почти не слышала. Все мое внимание было сосредоточено на пульсаре.

Не нужно быть предсказателем, чтобы понять, любимый не успеет. Не успеет поднять щит. Не успеет набросить его на меня за эту самую секунду или отбить злосчастный сгусток. За секунду до смерти.

Пять метров.

Три.

Один.

Жар от огненной смерти опалял лицо. Становилось почти больно. Почти, потому что я готовилась к новой боли. Сгореть заживо. Закрыла глаза, чтобы ничего не видеть в минуту агонии.

Но ничего не произошло. Вновь распахнула глаза. Все изменилось. Перед глазами все плыло, и, кажется, сознание медленно уходило. Краем глаза отметила, что на месте Людвана лежит лишь горстка пепла, а Алекс бежит ко мне. От внезапной резкой боли, пронзившей живот, потеряла сознание и не успела ни о чем подумать. Спасительная темнота помогла забыть все. Боль и радость. Страх и смерть. Блаженно лишь спокойствие.

Силы покинули меня, и ноги подкосились. Спокойствие и тишина. Темнота и…

ГЛАВА 46

Александр

Казалось, что прошла целая вечность, пока летел этот чертов огненный шар. Я не успевал. Не успевал, но все же кинул защитный купол в сторону жены, надеясь, слепо веря в то, что успею, хотя загадкой оставалось, как я еще держусь на ногах. О том, что это вампирская кровь придает сил, старался не думать. Зачем? Какая разница, если сейчас главное – спасти Элли и детей, а я не успеваю.

Видел, как мое плетение летит буквально секундой позже фаербола. Секунда, которой мне не хватает. Внезапно все изменилось, этот паршивец зашелся в диком крике вместо Элли, он сгорал заживо, а зажженный фаербол, который предназначался мне, потух в его руке. В то, что от этой руки осталось… Что это? От одержимого осталась лишь горстка пепла, а Элли была жива и невредима. Хвала небесам! Не успел я об этом подумать, как жена закрыла глаза и начала оседать, что было проблематично из‑за того, что ее приковали.

Забыв о том, что бок раз за разом обжигает острая боль, а рука сломана, я рванул к ней, подхватил обмякшее тело. Что с ней? Фаербол не тронул ее, а щит успел вовремя, обезопасив от возможных и невозможных последствий взрывов, которые должно было породить заклинание, которое я готовил напоследок, но так и не успел использовать.

Я звал Элли, но тщетно. Пульс едва прощупывался. Не теряя ни секунды, открыл портал в замок. Я не дам ей умереть.

Элли

В себя я приходила медленно. Боли больше не было, лишь легкая тревога, словно жужжащий комарик, мешала плыть в темной реке…

Воспоминания нахлынули внезапно. Дети.

Последнее, что я помнила, – это боль в животе.

Глаза распахнулись сами собой, а руки потянулись к животу. Есть. Живот по‑прежнему круглый. Мои мальчики со мной.

«Как вы?»

Ответа не последовало. Может, они еще спят? Или обиделись на что‑то?

А что, если что‑то случилось? Если вчерашнее – это не сон, а боль имеет причины? Алекс. Мне срочно нужен Алекс. Что с детьми? Что происходит? Испуганная служанка, пытавшаяся меня успокоить, убежала, когда я запустила ей вслед чашку с прикроватной тумбочки. Где Алекс? Почему мне никто ничего не хочет объяснить?!

«Чего будишь по утрам?» – когда я уже готова была закатить истерику, послышался долгожданный голосок. Хоть и жутко недовольный. Даниэль!

«Дан, уже вечер, я не хочу спать!» – донесся голос Кира. Мальчики! Как я рада, что с вами все хорошо! На глазах выступили слезы радости. Собственно, дальше радоваться мне не дали, такой растерянной, со слезами на глазах, меня застал Нейт. Видимо, служанки не решились звать Алекса. Спасибо и на том.

– Нейт? Где Алекс?

– Он ненадолго отошел, к нему делегация вампиров прибыла. Служанка сказала, что ты пришла в себя и немного нервничаешь. Ты как?

– Мог бы и посидеть со мной, – обиженно протянула я. Меня все еще немного трясло от пережитого.

– Он сидел. Все два дня. Сегодня вечер третьего. Давай тебе Алекс все расскажет. Поговорите обо всем. – Нейт пошел к двери. – Сейчас позову. Тебе что‑то поесть и попить принести? Я распоряжусь.

«Мяса!»

– Пока ты не сказал, про еду и не думала. – Я смущенно улыбнулась. – Что‑нибудь на усмотрение кухарок. Мясное.

– Элли, наконец‑то! – Алекс едва не сбил с ног выходящего блондина и сразу заключил меня в объятия.

– А делегация? – засмеялась, отвечая на короткие поцелуи.

– Да ну ее, эту делегацию. Как ты себя чувствуешь? Как дети? – Он отпустил меня, осмотрел снизу доверху, словно проверял, все ли на месте. Это так комично выглядело, что я засмеялась.

– Все хорошо, только немного слаба, – живот заурчал от этих слов как по команде, – и хочу есть.

– Хорошо. Я очень переживал за тебя. Твой резерв до сих пор почти на нуле, и аура была в каких‑то черных сгустках, похожих на проклятие.

– Но я себя нормально чувствую, – нахмурилась озабоченно. Попытка создать обычный огненный шар ни к чему не привела.

– Все восстановится. – Любимый ободряюще сжал мою руку. – Как ты поборола действие антимагических браслетов?

– Я?

– Не ты? Тогда кто убил этого похитителя? Ведь его пульсар летел прямо на тебя.

– Ты знаешь, я думаю, это дети. После заклинания был сильный откат. Режущая боль в животе. Собственно, из‑за этого я и потеряла сознание, ты говоришь, что несколько дней не приходила в себя?

– Да, похоже, это был сильный откат, но если дети смогли преодолеть мощь антимагического материала, они очень сильны. Такой магии мир до сей поры не видел. Элли, ты многое помнишь? Как тебя похитили? Кто он?

– Многое. – Я пересказала все, что помнила про Людвана, и то, что он рассказывал.

Алекс все внимательно выслушал, а когда я заговорила про копию зала из замка, внезапно встал и заходил по комнате.

– Алекс? – позвала его, но муж только что‑то бессвязно бормотал:

– Этого не может быть…

– Чего не может быть? – чуть громче позвала я. Муж сейчас походил скорее на душевнобольного, чем на счастливого мужчину, которым был пару минут назад. Что его так взволновало?

– Она тогда уже почти убедила меня в своей невиновности! Черт, да если бы я сам не видел ее с другим, ни за что бы не поверил!

– Алекс, ты о чем? Чем тебя так взволновал рассказ о Людване?! Кто это?

– Он, похоже, мой сын. Раньше я не думал, а теперь… Черт, как все сложно. Я не думал, что он жив.

– Твой с‑сын? – Я начала заикаться от неожиданности. Ну, теперь хоть понятно, о каком отце вещал этот безумец.

– Давай позже поговорим? Ты поешь, а я отпущу делегацию, мне нужно о многом тебе рассказать.

– Давай, но не думай, что я забуду об этом разговоре, – предупредила его. Алекс задумчиво чмокнул меня в щеку и ушел, полностью погрузившись в свои мысли.

Вечером он долго сидел в кабинете. Может, работал, может, делал вид, что работает. Не знаю. Наверное, он, как и я, оттягивал момент начала разговора. Но это были его скелеты, и я не могла настаивать. Сам расскажет, когда будет готов.

В полночь хлопнула дверь в спальню, и кровать прогнулась под весом супруга.

– Не спишь, – скорее констатировал он, чем задал вопрос.

– Нет. Ты хочешь поговорить. – Я села, поправив одеяло.

– Это длинная история. И не очень приятная. Надеюсь, ты не перестанешь любить меня после того, что я сделал. – Алекс сел рядом, чтобы наши глаза оказались напротив. Откровение.

– Я слушаю.

– Когда я только взошел на трон и возвращал себе фамильные земли, в походах мне помогал один паренек. Ксан. Он хвостиком ходил следом, едва ли не в глаза заглядывал и выполнял все поручения. Всегда, в любое время. У мальчонки были задатки способностей к магии, и я от нечего делать помогал ему развить слабенькую воздушную стихию. Его ураганы скоро очень пригодились нам, когда у орков отвоевывали три герцогства.

А потом Ксана ранили. Сильно. Я привязался к мальчишке, поэтому не пожалел сил, чтобы вытащить его с того света. А пока вытаскивал, обнаружилось, что это не Ксан, а Ксана. Ее мать служила при дворе у отца, и ее убили вместе с ним. На тот момент Ксане стукнуло десять. В одиннадцать она поступила ко мне на службу, но уже мальчиком. О том, кто надоумил ее сделать так, я не узнал. Зачем? Вроде бы для того, чтобы ее не продали в рабство либо чтобы не поиздевались. Разбойники‑насильники тогда бродили по миру.

Когда Ксана выздоровела, я велел ей отправляться во дворец. Девушкам в армии не место, но она проявила стойкость характера, заявив, что вступит в армию людей, если я прикажу ей уйти. Я уступил. Прошло пять лет, пока длились походы. Потом затеял войну с магами и, когда девушку ранили во второй раз из‑за ее неосторожности, едва ли не силой отправил во дворец и велел вести хозяйство. Ксана повиновалась.

Завертелся, закрутился я, напрочь забыл про замок. Играл в войну, – грустно улыбнулся Алекс. – Потом Нейта подобрал, битва за битвой, война за войной. В общем, в замок я вернулся через два года в компании оборотня и не поверил собственным глазам. От угловатого подростка и ребенка не осталось и следа – меня встретила красивая молодая девушка в красивом платье с длинными светлыми волосами. Она бежала вниз по ступеням, а казалось, будто летела. Хотелось спросить у слуг, кто эта особа, но, когда она без церемоний повисла у меня на шее, издав вопль радости, я узнал ее. Ксана. Элли, прости меня за то, что приношу тебе боль этими подробностями, но без предыстории нельзя понять того, что произошло.

– Я понимаю.

– Готова слушать дальше или не хочешь?

– Готова.

– Вскоре Ксана стала заправлять всем в замке, она устраивала королевские приемы и тенью следовала за мной. Постепенно девушка стала незаменимой. Не знаю, как это случилось, но однажды мы проснулись в одной постели. Я был молод и горяч, не умел распознать любовь среди притворства. Она казалась такой искренней… Спустя год по дворцу поползли слухи. Сначала я не верил. Даже слугу казнил за то, что он посмел клеветать на Ксану, будто она мне изменяет. Доказательств не было, за слугу никто не заступился. Закончилось все тем, что Ксана едва не развязала войну между моей страной и вампирами. Неизвестно, чем все это закончилось бы, если бы однажды из разведывательного похода я не вернулся раньше. Прямо в зале, о котором говорил тебе похититель, – Алекс прочистил горло, – это и случилось. Ксана чудесно проводила время с двумя моими людьми, и, если судить по стонам, они ее либо убивали, либо… В общем, любовники стали короче на собственные головы, а она вымолила прощение, сознавшись в заговоре с графом Винсентом. Винс, мой кузен, подставил меня, поссорил с эльфами, сфабриковал документы и исказил факты, тем самым едва не развязав войну. Его целью был трон Темной империи, а война с эльфами могла ослабить меня и страну достаточно для того, чтоб устроить переворот. Ксана помогла моему родственничку, польстившись на обещания сделать ее королевой. Убивать ее не стал, выслал на окраину империи вместе с кузеном, где за их жизнью следили до самой смерти.

– И почему ты решил, что ребенок твой? – По поводу всего услышанного у меня возникли двоякие чувства. С одной стороны, я была рада, что у Алекса больше нет скелетов в шкафу, а с другой… Это очень грязная история. Очень…

– Теперь могу сказать точно. Не мой. Тому есть веские доказательства. Сначала сомневался, ведь демона может вызвать лишь мой кровный родственник, но сегодня Альф доложил. Винсент был моим родственником, и Людван – его сын. Винс умер через два года после ссылки, а парнишку растила Ксана. Она, по всей видимости, свихнулась окончательно, поэтому внушила ребенку, что я его отец, предавший их. Да боги знают, что она ему еще наговорила, если он опустился до вызова демона. Первое похищение – тоже его рук дело, хотел побольнее ранить меня. Он мертв, а я все перепроверил. Ксана, как и ее муж, захоронена на кладбище на окраине деревни.

– Он все это время считал тебя отцом, предавшим его. Может, если бы он знал всю историю… – Жаль было мальчишку. – Он, наверное, действительно запутался и жаждал отомстить тебе.

– Мне не жаль его. Я едва не потерял тебя и их. – Алекс положил руки на живот, а я наконец‑то позволила детям слышать все, о чем мы говорим, и не жалела, что закрылась, хоть Дан и возмущался. – Теперь все хорошо. Все варианты вызова демонов обезврежены, а попытки создать новое заклятие отслеживаются. Нам больше не о чем беспокоиться.

– И что мы будем делать дальше? – Я положила голову на плечо мужа и расслабилась от его легких касаний к спине.

– Жить. Просто жить.