Секреты модельной общаги 17 страница

А в общаге мы с Кайли, последние из могикан, переживали тяжелейшие времена, пока я с нетерпением ожидала собеседования. Все было так скверно, что я чуть было не начала жалеть об отсутствии Кристианы с ее сексуальными подвигами. То, что мы терпели сейчас, было несравнимо хуже: с наступлением весенних каникул в школе общагу наводнили девочки-подростки, приехавшие с мамашами. Дышать было нечем от горы чемоданов и раскладушек для тех мамочек, которые отказывались спать на двухъярусных койках. Мамаши досаждали нам гораздо больше, чем сами будущие модели, каждая из них считала своим долгом без конца отпускать колкости, неизменно подчеркивая, что ее дочурка такая умница, такая красавица, что безусловно получит работу — не зря же ее посылают на все эти смотрины. Да, и еще одну вещь я узнала: потрясающая красота каждой девочки, конечно же, досталась ей по наследству от мамочки.

Жить в таких условиях стало невыносимо, и мы с Кайли не раз обменивались долгими понимав ющими взглядами, выслушивая восторженную трескотню девчонок и мамаш о том, как прекрасно быть моделью. К тому же не где-нибудь, а в Нью Йорке! Я старалась как можно меньше времени проводить в общаге — приходила только поспать, принять душ и переодеться.

Как-то утром я была в спальне, готовилась предстоящим кастингам. В квартире стояла блаженная тишина: девчонки уже отправились на различные просмотры в поисках славы. Я услышала, как зазвонил мобильник Кайли. Она ответила. Разговор был короткий, она почти ничего не произнесла, кроме «угу» и «я поняла». Потом Кайли вошла в спальню. Лицо у нее окаменело.

— Что случилось, Кайли? — спросила я. Она ответила не сразу.

— Мне только что позвонили из агентства, — сказала она очень тихо.

Я решила, что новость, наверное, ужасная. Взгляд у нее был какой-то отрешенный.

— О господи, что тебе сказали? Я ожидала услышать худшее.

— Я_—Она запнулась. — Я_ получила рекламный проект. — Она посмотрела на меня, медленно возвращаясь на землю. — Я получила-, рекламный проект! Хизер, я получила чертов рекламный проект!!!

— Кайли!!! — заорала я в шоке от радостного известия.

Мы кинулись друг к другу в объятия, испытывая неподдельное счастье. После бесконечного ожидания, самоедства, неуверенности, тоскливых вечеров перед телевизором ей все-таки удалось сделать это. Ей удалось!

Мы немного успокоились, и я узнала подробности: Кайли предложили стать лицом крупной рекламной кампании по продвижению на рынок — чего бы вы думали? — нового сорта водки! Контракт заключался на год, предполагая не только печать, но и телевидение! Теперь она заработает кучу денег. Детали еще будут уточняться, но, похоже, ей придется переехать в Лос-Анджелес. Австралийка наткнулась на золотую жилу. Лицо Кайли теперь будет ассоциироваться — кто бы мог подумать? — с ее любимым напитком — водкой.

Когда я вернулась тем вечером в общагу, она сидела на своем обычном месте и смотрела телевизор. Но то, что у нее было налито в стакан, совсем не напоминало метамуциловый мартини. Жидкость была прозрачной. Я предполагала, что Кайли захочет отпраздновать, но никак не думала, что она перейдет на неразбавленную водку.

— Что пьешь, Кайли? — поинтересовалась я.

— А, это? — переспросила она. — Просто вода. Нужно держать себя в форме, а то, знаешь, от всех этих коктейлей лицо становится оплывшим. На твоем месте я бы воздержалась от спиртного.

До самого ее отъезда в Лос-Анджелес я ни разу не видела, чтобы она выпила хоть каплю алкоголя. Вот так, получив рекламу на водку, Кайли избавилась от своего пристрастия к этому напитку.

Приближался день собеседования, я все больше нервничала, словно мне предстояла примерка перед дефиле у самого Марка Джейкобса. Только вместо того, чтобы прогуливаться взад-вперед в одежде от модного дизайнера, мне придется вынести испытание похуже — отвечать на вопросы комиссии, решающей, соответствует ли мой академический и жизненный опыт уровню стипендиата.

Мы провели пробную процедуру с Виллемом, на которой он играл роль строгого члена комиссии. Расхаживая по своему офису, он задавал мне всевозможные вопросы, которые могли возникнуть в ходе собеседования. Даниель вел протокол. Когда мы закончили, Биллем скинул маску преподавателя.

— Она превосходно справилась, правда Даниель? Просто превосходно! — повторял Биллем. — Хизер, ты уложишь их всех на лопатки, как говорится.

За три дня до собеседования раздался звонок. На дисплее трубки высветилось: «Агентство». Я так запаниковала, даже не хотела отвечать. До сих пор мне удавалось как-то продержаться, несмотря на последнее предупреждение. Мне нужно было совсем немного времени, чтобы уладить дела перед тем, как покинуть общагу.

Но смысла избегать разговора с агентством не было. Я решила: будь что будет.

— Алло? — произнесла я как можно небрежнее,

В трубке раздался голос Рейчел. Похоже, она говорила со мной по громкой связи. Голос ее я узнала безошибочно, а вот настроение не угадала.

— Хизер, дорогая, как дела?

Она говорила так, словно была моей закадычной подругой со школьных времен. Трудно представить, что в последний раз, когда мы с ней беседовали, она грозила вышвырнуть меня на улицу.

— Мм, хорошо, Рейчел… А у вас как?

— Замечательно, просто замечательно, — ответила она. — Послушай, Хизер, у меня для тебя совершенно невероятная новость. Ты сидишь?

— Да, — солгала я, не понимая, почему вдруг я должна сидеть.

— Гюнтер Вольхайм хочет снять тебя для журнального разворота — можешь себе представить? Ну разве не удивительно?

— Правда? — спросила я, пребывая в шоке.

Неужели она пытается меня наколоть?

— Конечно, правда. Девушке, которую Гюнтер хотел снимать, пришлось в последнюю минуту уехать в Париж — там ей предложили какую- то рекламу, — и тогда выбор пал на тебя! Он специально приехал в город на несколько дней для этой фотосессии, и ты в ней будешь участвовать. С ума сойти можно!

Тут мне действительно понадобилось присесть. Гюнтер Вольхайм был одним из крупнейших фотографов в модельном бизнесе и работал с бессчетным количеством знаменитостей. Его стиль был безошибочно узнаваем, а вкус не подвергался сомнению. А уж получить возможность с ним поработать…

— Съемка через три дня. На полные сутки. Мы хотим, чтобы ты появилась в студии накануне, — говорила Рейчел по-прежнему взахлеб, неожиданно превратившись в мою лучшую подругу, самую верную сторонницу. Три дня? Ой-ой…

— Простите, Рейчел, у меня что-то со связью. Когда, вы сказали, состоится съемка?

— Через три дня, считая с сегодняшнего. Позже обговорим все детали, — сказала Рейчел.

— Ладно…

Через три дня, считая с сегодняшнего, я должна была предстать перед университетской комиссией, а не фланировать в полураздетом виде перед Гюнтером.

— Что ж, Хизер, еще раз прими мои поздравления! Я всегда в тебя верила! — сказала Рейчел.

«Ну да, конечно, верила», — подумала я.

— Обязательно отдохни… И постарайся следующие несколько дней есть поменьше. Я хочу, чтобы ты выглядела на все сто!

Щелк. Линия отключилась.

Я обалдела.

Бегом вернулась в общагу, отыскала номер приемной комиссии и быстро его набрала. Трубку сняла секретарь председателя.

— Здравствуйте, это Хизер Джонстон. Я записана на собеседование по поводу стипендии, которое состоится через три дня.

— Здравствуй, Хизер, чем могу помочь?

— Дело в том, что мне нужно узнать — это единственный раз, когда заседает комиссия? Нельзя прийти в другой день?

— Нет, разумеется, нет, мисс Джонстон. Комиссия собирается только в назначенный день. Они должны принять решение, прежде чем покинут аудиторию. А что, есть проблемы?

— Нет, никаких проблем, я просто хотела узнать на всякий случай. Я приду, обязательно!

Я дала отбой. Ну и что теперь делать?

Фотосессия с самим Гюнтером. Именно об этом я мечтала, когда вышла из самолета в аэропорту Кеннеди много месяцев тому назад, и эти мечты привели меня в общагу. Снявшись у Гюнтера, я могла получить известность, необходимую для большого контракта, и сделать наконец следующий шаг в своей карьере.

Престижная съемка, никакого сомнения. Что касается оплаты, то это уже другой вопрос. Это был журнальный разворот, поэтому заработанный чек никак не увеличил бы мой банковский счет. Зато обо мне могли заговорить, и если кто-то из больших людей меня заметил бы… Это «если» было огромными буквами писано по воде. Вполне возможно, фотосессия ни к чему бы не привела. У меня просто появилось бы несколько красивых фотографий, чтобы показать внукам. С другой стороны, стипендия тоже была под большим вопросом… Если выберут меня, то я сэкономлю тысячи долларов на студенческой ссуде, которую в противном случае мне придется взять, а потом вкалывать до седьмого пота, чтобы ее вернуть. А еще не нужно забывать о престиже получить стипендию. Да и что подумает обо мне Биллем, если я сейчас сачкану?

Я позвонила в агентство.

— Привет, Рейчел. Это Хизер.

— А, Хизер, что случилось?

Очевидно, я ей помешала, но теперь она пребывала в заблуждении, что я стала ее моделью номер один, а потому готова была терпеть.

— Я насчет съемки у Гюнтера через три дня. Есть ли возможность… перенести ее на другое время?

Я заранее знала, что глупо рассчитывать на положительный ответ. Никто не станет ничего менять ради модели без всякого имени вроде меня.

Повисла долгая пауза. Рейчел, видимо, задохнулась, не веря своим ушам.

— Гюнтер не переносит съемки на другое время, Хизер, а все девушки летят через полмира ради того, чтобы провести пятнадцать минут перед его объективом, — ответила она.

— В таком случае, простите… я… не смогу прийти, — сказала я, приняв решение. — Видите ли, в этот день я должна быть на собеседовании по поводу стипендии. Это очень важно для моего будущего, потому что, когда я закончу карьеру модели…

Ее вопль не дал мне договорить.

— Когда ты закончишь карьеру модели? — завизжала она. — Я не ослышалась? Я могу ускорить это событие, девчонка ты этакая. Через три дня изволь притащить свой зад на съемку, поняла?

— Простите, вы можете кричать сколько угодно, но я не приду! Понимаю, такой шанс выпадает не часто, это важный шаг в моей карьере и все такое, но…

Я представила, как Рейчел от ярости выпучила глаза.

— Ах ты маленькая стерва! Ради чего, чтобы тебе пусто было, мы держали тебя все эти месяцы, как ты думаешь, ради твоего ума, что ли?

Рейчел продолжала вопить. Я отвела трубку от уха, позволив ей обзывать меня всеми словами, которые мамочка запрещала мне в детстве произносить. И если раньше я сомневалась, то теперь окончательно удостоверилась, что сделала правильный выбор.

Рейчел не сочла нужным со мной попрощаться. Просто повесила трубку.

Собеседование состоялось в отделанном деревом конференц-зале университета. За столом сидело шестеро, а я рассказывала о себе, своем интересе к искусству, о том, что заставило меня поступать в университет. Я объяснила, что сначала мне пришлось оставить школу (я не сказала «бросить»), но теперь я решила серьезно подумать о будущем. Я подробно остановилась на работе в галерее Клюстера, подарившей мне опыт не менее ценный, чем тот, который я получила бы за школьной партой.

Удивительно, но я совсем не волновалась. Видимо, после пары сотен кастингов за последние месяцы для меня стало привычным делом заходить в комнату на суд незнакомцев. В комиссии заседали чиновники и профессура, все они были добры. Расспрашивали обо мне. И никто ни разу не спросил, готова ли я подстричься и покрасить волосы.

Я попрощалась со всеми за руку и покинула здание университета, выйдя на теплое солнышко. Майский день, весна наконец пришла. Я сначала заглянула в знакомый книжный магазин «Стрэнд», потом прошлась вдоль собачей площадки на Юнион-сквер, надеясь встретить Тома Форда, по которому иногда скучала.

Зазвонил мобильник Определитель номера высветил зональный код 212. Звонили из Манхэттена. Однако номер незнакомый. Обычно я тщательно отбираю входящие звонки, но на этот раз почему-то решила ответить.

Это оказалась женщина из комиссии. Я считалась очень сильным кандидатом еще до собеседования, на котором окончательно всех убедила в одном — стипендию нужно присудить мне!

Поблагодарив ее и, наверное, раз двадцать попросив поблагодарить каждого члена комиссии, я плюхнулась на скамейку совершенно без сил, с глупой улыбкой на лице. Волнение, которое я испытывала, получая модельные контракты, ни в какое сравнение не шло с ощущениями гордости и собственной значимости — ощущениями человека, выигравшего стипендию. Это было новое чувство, и оно мне по-настоящему понравилось.

А вокруг меня продолжалась обыденная городская жизнь: прогуливались парочки, бизнесмен в строгом костюме торопился на важную встречу, профессиональный выгуливатель собак вел с десяток дворняжек на перепутанных поводках.

Все проходили мимо, и никто не замечал, что в этот теплый весенний день на скамейке Юнион- сквер сидит самая счастливая девушка в мире.

 

Вопреки ожиданиям меня не выставили из общаги сразу после того, как я отвергла престижную съемку у Гюнтера. Агентству это было невыгодно — там все еще предполагали вытрясти из меня какие-то деньги.

Позвонил Люк. Рейчел, вероятно, даже думать не могла о том, чтобы поговорить со мной, не впадая в дикую ярость.

— Хизер, тебе нужно прийти, у нас для тебя отличное предложение… поработать в Осаке! — сообщил Люк.

Я помнила о судьбе Марго и, поблагодарив, отказалась. Вместо того чтобы дожидаться увольнения, я решила покинуть общагу по доброй воле — пришла пора действовать.

После взрыва Рейчел я абсолютно в этом уверилась. Со дня на день меня ждало увольнение, поэтому я попыталась как можно скорее найти себе жилье. И вновь на выручку пришел Биллем.

Наверное, мне следует благодарить Робера и благословлять тот день, когда я с ним познакомилась: в конце концов, именно француз привел меня в тот роковой вечер в «Бунгало 8», где я впервые встретила своего бельгийского друга.

Один из коллег Виллема держал галерею в Уильямсбурге в Бруклине. Там была комнатушка в служебном помещении, в которой мне предложили пожить в обмен на дежурства в галерее пару дней в неделю. Это была даже не комнатушка, а скорее чуланчик с кроватью. Туалет и душевая — в конце коридора. Но после восьми месяцев, проведенных в модельной общаге, я была готова смириться с чем угодно, даже с Бруклином. Кроме того, это было временно, пока я не сориентируюсь и не подберу что-то подходящее. Я не очень переживала по поводу нового жилья и по вечерам разглядывала для вдохновения фрески Кензо Минами. Родители пришли в восторг от того, что я буду учиться в университете, и пообещали помогать на первых порах в моей новой студенческой жизни.

Перебирая вещи, перед тем как начать их укладывать, я наткнулась на клочок бумаги с телефонным номером, рядом с которым было нацарапано имя — Ли. Брат красивой южноафриканской модели очень милый. Любопытно, помнит ли он меня?

В последний вечер перед моим отъездом новые девушки в общежитии решили устроить мне проводы. Они смотрели на меня как на старейшину, пока я потчевала их рассказами о Томе Форде, Светлане, Неделе моды и увольнениях. О нашем житье в модельной общаге уже начали ходить легенды. Мы отправились в новый крутой клуб — в один прекрасный день он просто материализовался среди прочих клубов Уэст-Челси. Девушки, недавно прибывшие в Нью-Йорк, восторженно гудели и озирались по сторонам, выискивая знаменитостей и клевых мальчиков. Одна из них, британская модель, в которой я успела разглядеть Светлану нового поколения, кружила по залу в поисках кокаина. Вскоре она уже сидела за столиком с двумя симпатичными мужчинами, перед ними стояли две бутылки.

Я прошла в туалет, а когда вернулась, то несколько секунд понаблюдала за нашей компанией со стороны. Девушки не видели, что я в зале. Они стояли дружной стайкой, красивые, высокие модели, привлекающие внимание всего VIP-зала. И они сознавали это, небрежно встряхивали волосами, словно их ничто не волнует в этом мире, потягивали клюквенную водку и судачили по поводу красавца-манекенщика, который только что подошел к бару. В их фигурах, в их лицах я разглядела Лору, Люцию, Светлану, Кристиану, Кайли, Марго и даже себя. Сходство мелькнуло и померкло, когда модели разошлись по углам эксклюзивного зала, освещенного свечами. Это были новые девушки, те, кто вскоре попадет на обложки журналов, и они были уверены, что через несколько месяцев их будут звать только по имени… будущие топ-модели.

Я выскользнула через черный ход VIP-зала, оставив девушек веселиться без меня. Я хотела вернуться домой. Мне предстояло осилить список литературы на лето.

Примечания

 

Пес назван в честь известного американского дизайнера.

 

Растительный препарат из семян подорожника, который часто прописывают как слабительное.

 

Выписка из документа об образовании с перечислением изученных предметов и оценками. Требуется при поступлении в колледж или университет.

 

Намек на название «Лига плюща», объединяющее несколько старейших и наиболее престижных университетов на северо-востоке США.

 

Первый понедельник сентября, официальный праздник всех работающих людей.

 

Журнал светских новостей, назван по аналогии с колонкой на шестой странице газеты «Нью-Йорк пост».

 

Ротко Марк (1903–1970) — американский художник, известный своими абстрактными картинами и декоративными росписями.

 

Сокращение от английского Museum of Modern Art, (Музей современного искусства).

 

Официальное название части Седьмой авеню от 15-й до 43-й улицы Нью-Йорка. Здесь находятся десятки модных магазинов, а также выставочные залы многих дизайнеров.

 

Средство для похудения.

 

Марка французской водки.

 

Да здравствует свобода! (фр.)

(англ.) — сборище, толпа людей, шайка.

 

Один из самых крупных и престижных нью-йоркских универмагов.

 

До скорого свидания (фр.).

 

Знаменитая итальянская марка эксклюзивного женского белья, парфюмерии и косметики.

 

Хрюшка, персонаж кукольного сериала «Маппет-шоу».

 

Международный ежемесячный журнал, посвященный современному искусству.

 

Район Манхэттена, название которого представляет собой аббревиатуру «North of Little Italy» — «К северу от Маленькой Италии».

 

Британская компания-производитель нижнего белья, парфюмерии и др.

 

Один из самых модных районов Манхэттена, где не только пакуют мясо (как видно из названия), но и расположены дорогие бутики и ночные клубы.

 

Имеются в виду Энди Уорхол и Жан Мишель Баския, наиболее видные представители поп-арта, а также современный скульптор Ричард Серра.

 

Самый знаменитый диско-клуб Манхэттена 70-х. Находился на 54-й улице. Там собирались только звезды Голливуда и сливки общества, прочая публика не допускалась впервые примененным фейс-контролем.

 

Телевизионное реалити-шоу, которое предоставляет начинающим дизайнерам шанс попасть в мир моды. По сюжету они состязаются друг с другом, выполняя различные задания.

— аббревиатура от Triangle Below Canal Street; одна из шумных улиц на Манхэттене.

 

Анальгетик.

 

Речь идет о церкви Иисуса Христа святых последних дней (официальное наименование церкви мормонов).

 

Сеть магазинов дешевой одежды массового производства.

 

Игра, в которой несколько участников становятся в круг и ногами отбивают матерчатый мешочек, наполненный бобами.

 

Имс Чарлз (1907–1978) — знаменитый дизайнер мебели (мебель из гнутой фанеры, позже из стекловолокна). Применил новые методы производства мебели.

 

Лихтенштейн Рой(1923–1997) — американский художник, основоположник направления поп-арт, в котором использовались и перерабатывались образы массовой популярной культуры — комиксов, киноафиш, рекламы.

 

Горный курортный район в штате Пенсильвания.

 

Район Бруклина, нередко называемый «Адовой кухней» за высочайший уровень преступности и жуткие условия проживания.

 

Сеть ресторанов японской кухни.

 

Поллок Джексон (1912–1956) — американский художник, наиболее известный представитель абстрактного экспрессионизма 50-х годов XX века.

 

Популярный телевизионный сериал 1998–2006 годов.

 

Комплекс в центре Нью-Йорка на Манхэттене, известный как «Город в городе». Состоит из девятнадцати небоскребов крупных корпораций, в состав центра входят также многочисленные рестораны, магазины, выставочные залы и др.

 

Направление в хард-роке 90-х, синтезировавшее элементы металлического рока и эстетику панк-рока.

 

Известный американский дом моды.

 

Актер и продюсер, ведущий телевизионных шоу «Pop Idol», «The X Factor» и «American Idol», прославившийся своими нелицеприятными замечаниями в адрес их участников.

 

Историческое здание на улице Лафайет, украшенное фигурками Пака, озорного духа в шекспировской пьесе «Сон в летнюю ночь».

 

Лакан Жак (1901–1981) — французский философ-фрейдист и психоаналитик.

 

Чак Клоуз (р. 1940) — американский художник и фотограф, предпочитающий в живописи направление фотореализма.

 

Филип Гласс (р. 1937) — один из самых известных американских композиторов-авангардистов XX века.

 

Американское судебное реалити-шоу.