Молодей. 1 страница
Грамота Девлет Гирея Ивану Грозному, отправленная после разгрома у
"23 августа 1572 года.
А се перевод з Девлет Киреевы царевы грамоты.
Девлет Киреево царево слово московскому князю, брату моему Ивану князю
Васильевичи) после поклону слово с любовью то, что преже сего о Казани и о
Астрахани холопа своего Янмагмет Хозигея к тебе посылал есми. И ты, о
Казани и о Асторохани молвя: "дадим", грамоту свою прислал, а уланом моим и
времянником посланные свои грамоты прислал еси: как великое царево
величество, поговоря, отставите, сколько казны похочет, и яз бы то дал;
молвя, писал еси к ним. А ты что так лжешь и оманываешь? Потому, оже даст
бог, сею дорогою пришед самому было мне о том говорити отселева, послав
человека переговорити не мочно, потому что далеко. А з ближнего места опять
мочно, человека послав, переговорити, что есми со всеми своими людми пошел.
И, наш приход проведав, на Оке на берегу хворостом зделали двор да около
того ров копали, и на перевозе наряды и пушки еси оставив, да и рать свою
оставил, а сам еси в Новгород пошел. И мы божиею милостиею и помочью, дал
бог здорово, Оку перелез-чи со всеми своими ратьми, что делан двор и
копанные рвы твои видели и с ратью твоею наши сторожи передние, пови-девся
не ото многа побилися да и мусульманская рать от нас прошалася и похотели
дело делати. И яз молвил, что он, холоп, по государскому своему веленью
пришел, мне с ними
что за дело. А нашего величества хотенье до князя их; молвя, их не
ослободил; пошли тебя искати, хотели есмя стати, где б сел и животины много,
хотели есмя к тебе послати, где ни буди, посла да с тобою переговорити. И
сею дорогою хотели от тебя ответ прямой взяти; молвя, шли были, а что твои
рати назади за мною шли, -- и назади у меня дети, увидев, без нашего ведома
бой был, которые богатыри серца своего не уняв, на серцо свое наделся,
немногие наши годные люди билися и двух добрых взяли де, что дети мои без
нашего ведома билися; на детей своих покручинився, назад пришед твоих людей
около есми облег. И которая нагайская рать со мной была, учали они говорити,
что пришли есмя из нагами пять месяц и нам лежать не прибыльно и лошадем
истомно; молвя, все заплакали и нужю свою нам в ведоме учинив, заплакав, на
ногу пали. И мы потому, пожелеючи их, и слова их не отставили, со всеми
мусульманскими ратьми и с лошадьми со всеми здорово потише поворотилися.
Кто есть для нас делал на берегу двор и ров, и столко маялися, и мы тот двор
ни во что покинув да перелезли, что было на перевозе твоей рати, наши люди,
дело и бой учинив и погнав на силу, перелезли; что есте маялися месяцы три
или четыре. Приходу нашему хотенье: с тобою поговоря, попрежнему на свою
роту и о добре быти или прямой ответ от тебя взяти. Хотенье мое было: с
тобою на встрече став, слова не оставив, переговорити. А рать наша прямо с
твоею ратью хотели делати. И хотенье их то было, и мы не ослободили. А твоя
рать, вшедчи в город, свою голову оборонили. И со страхов дети боярские и
пригодные люди твои всяк о своей голове колодези де копали; толко б из
городавышли, -- наша бы рать, против став, билися; хотя бив городе твоя рать
стояла, обороняв свои головы; хотели наши с ними делати, и мы не отпустили,
пожалели: сталося ли бы не сталося-то дело обычное, и мы рати своей не
потеряли. И будет тебе та твоя рать не надобе, и нам наша рать всегда
пособщик. Что твои олпауты тебе посолжют и похвастуют, и тому б еси веры не
нял: что есмя их худо зделали, -- и тебе ведомо будет. И ныне по прежнему
нашему слову, меж нами добро и дружба быв, Казань и Асторохань дашь, --
другу твоему друг буду, а недругу твоему недруг буду; от детей и до внучат
межь нами в любви, быв роту и шерть учинив, нам поверишь. И мы с своими
чесными князи сущего своего человека Сулешева княжого сына, холопа своего
Мурат мирзу з здешними твоими послы, гораздо почтив, честно отпустим. И сын
наш Адыл Гирей царевич там царь будет, тебе от него никоторого убытка и
насильства не дойдет по нашему приказу; быв которые наши холопи по нашему
приказу тебе и пособники будут, другу твоему друг буду, тебе много добра
было б. А Казань и Асторохань наши юрты были, из наших рук взял еси; и ныне
назад нам не хотите отдати; однолично мы о тех городех до смерти своей
тягатися нам того у вас; не возьмем, -- и нам то грешно: в книгах у нас так
написано: для веры однолично голову свою положим. И только казну и куны
дашь нам, -- не надобе; а будет бы мы похо-тели для казны в дружбе быти и
сколько еси по ся места ко мне кун посылал, -- для бы кун яз был в дружбе с
недругом твоим, с королем был".
За время своего правления Девлет Гирей и его сыновья постоянно нападали
на московские земли. Набеги заканчивались грабежами и уводом пленных, но
территориальных захватов не произошло. В татарских и турецких исторических
памятниках есть только краткие сообщения о том, что Девлет Гирей "несколько
раз совершал победоносные походы против гяуров -- товарищников". Так, о
набеге на Москву 1571 года крымские историки пишут только, что опустошение
Москвы длилось сорок дней, не указывая даже года. После Молодин-ской битвы
Крымское ханство вынуждено было отказаться от многих своих притязаний к
России.
Благодаря этой победе была отменена опричнина, полностью изжившая себя
-- опричники при приближении татар попросту разбежались. Царь уничтожил
почти всех главных опричников и запретил произносить само это слово.
Несмотря на войну на два фронта Россия разгромиила одного из своих давних
противников и отстояла свою независимость. Угроза суверенитету страны была
ликвидирована. Поволжье -- территория бывших Казанского и Астраханского
ханств -- осталось за Россией. В книге "Русская военная сила", вышедшей в
Москве в 1892 году, о Молодинской битве написано: "Победою при Молодях
князь Воротынский спас Москву от нового разгрома, утвердил во власти Иоанна
Астрахань и Казань и надолго обеспечил южные пределы государства от
вторжения хищников".
Неизвестный московский летописец XVII века, составленный в 1635-- 1645
годах в окружении патриарха Гермогена,
из музейного собрания Российской государственной библиотеки:
"...бояром подлинно стало ведомо, что царь хочет русские полки обойти
прямо к Москве и над Москвою промышляти. А по смете и по языком с царем и
царевичи и с пашею турских и крымских и нагайских, и черкасских людей 150000
и больши, да вогненного бою было 20000 янычаней. А государевых людей было
во всех полкех земских и опришных дворян и детей боярских по смотру и с
людьми 50000, литвы,
немец, черкас каневских 1000, казаков донских, волских, яицких,
путимских 5000, стрельцов 12000, поморских городов ратных людей, пермичь,
вятчан, коряковцов и иных 5000. И как царь пошел к Москве, а бояря и воеводы
со всеми людьми полки пошли за ними в днище, а шли тихо. И почали бояря и
воеводы думати, чтобы как царя обходити и под Москвою с ним битися. И
говорит боярин воевода князь Ми-хайло Иванович Воротынский: "Так царю
страшнее, что идем за ним в тыл, и он Москвы оберегается, а нас страшитца. А
от века полки полков не уганяют. Пришлет на нас царь посылку, а мы им
сильны будем, что остановимся, а пойдет всеми людьми, и полки их будут
истомны, вскоре нас не столкнут, а мы станем в обозе безстрашно". И на том и
положили.
А царь учал думати, что "идем к Москве, а русские полки за нами идут не
малые, а татарские обычаи лакомы -- при-шед под Москву, станем; а люди
пойдут в розгон добыватца, а те станут приходить на нас. Поворотимся ныне на
русские полки и, побив тех, учнем над Москвою и над городы про-мышляти
безстрашно, не помешает нам ничто". И на том положили. И царь стал, не
доходя Похры. А русские полки стали на Молодях. А три тысячи стрельцов
поставили от приходу за речкою за Рожаею, чтобы поддержати на пищалех. И
царь послал нагаи 40000 на полки, а велел столкнути. И русские полки
одернулись обозом. И столь прутко прилезли, которые стрельцы поставлены
были за речкою, ни одному не дали выстрелить, всех побили. А полки
одернулись обозом, из наряду близко не припустили. И на другой день царь
пришел сам. Стал за пять верст. А послал на обоз всех людей. И со все
стороны учали к обозу приступати. И полки учали, выходя из обозу, битися:
большей полк, правая рука и передовой, и сторожевой, которой же полк по
чину. А левая рука держала обоз. И в тот день немалу сражению бывшу, от о
бою падоша многий, и вода кровию смесися. И к вечеру разыдо-шася полки во
обоз, а татаровя в станы своя. В третий же день Дивей мурза с нагаи сказався
царю похвально и рек: "Яз обоз русский возьму, и как ужаснутца и здрогнут, и
мы их побием". И прилазил на обоз многажды, чтоб как как разорвать, и Бог
ему не попустил предати хрестиянского воинства. И он поехал около обозу с
невеликими людьми раз-сматривать, которые места плоше, и на то б место всеми
людьми, потоптав, обоз разорвати. И из обозу бояря послали сотни. И Дивей
мурза своих татар стал отводити. И скачет на аргамаке, и аргамак под ним
споткнулся, и он не усидел. И тут ево взяли и с аргамаков нарядна в доспехе.
Первую руку наложил на него сын боярской суздалец Иван Шибаев сын Алалыкин и
инии мнозии. И татаровя пошли от обозу прочь в станы. А Дивея мурзу привели
к бояром, и он сказался яростым татарином, и его отдали держать, как иных
языков. И того же дня к вечеру был бой, и татарский напуск стал слабее
прежнего, а русские люди поохрабрилися и, вылазя, билися, и на том бою татар
многих побили. Да тут же взяли Ширинбака царевича и привели к бояром. И
бояря стали спрашивать: "Что царево умышление?" И он им сказал: "Яз де хотя
и царевич, а думы царевы не ведаю, думы де цареве ныне вся у вас: взяли вы
Дивея мурзу, тот был всему промышленник"..И бояре велели сводить языки. И
как привели Дивея мурзу, и царевич стал перед ним на коленках и бояром
указал: "То Дивей". И сам сказался. И в полкех учала быти радость великая. А
Дивей умышленье царево сказал и то говорил: "Взяли де бы вы царя, и яз бы
им промыслил, а царю де мною не промыслить". А царь посылал под Москву
языков добывати, и привели человека благоразумна, ему ж бог вложил совет
благоизволи умерети и польза души сотворити. И начаше его спрашивать: "Где
государь и кто на Москве, и нет ли прибылых людей?" И он в роспросе сказал:
"Государь был в Нове городе, а ныне, собрався с новогороцкою силою и с
немцы, идет к Москве. А перед государем при мне пришел боярин и воевода
князь Иван Федорович Мстиславский, а с ним 40000 войска. И яз пошел, и на
Москве учал быти звон великий и стрельба. И, чаю, пришел и государь. А
завтра резвые люди будут в полки к бояром". А бояря велели перед зарею из
большого наряду стрелять и по набатам и по накрам бить, и в трубы трубить на
радости, что Дивея мурзу взяли. И царь устрашился, чает, что пришли в обоз
прибылые люди, и того часа и поворотил, пошел наспех за Оку. О, судеб
твоих, владыко, и милости твоея, царю небесный! Како сильнии падоша, а
немощнии препоясашаяся силою, не до конца на ны прогневался, но избави нас
от агарянского насилия. В первый приход оскорби, ныне же обрадова! Бояре же
и воеводы и все христолюбивое воинство радостными гласы восклицающе:
"Десница твоя, господи, прославися в крепости, десная ти рука, господи,
сокруши враги и истерл еси, супостаты". И
сию преславную победу возвестили государю царю и великому князю Ивану
Васильевичю всея Русии, сущу в Нове городе, послали, с сеунчем князя Данила
Андреевича Нохтева Суздальскова да Алексея Старого. А к Москве, к
митрополиту Кириллу Московскому и всея России и к боярину и воеводе ко
князю Юрью Ивановичу Токмакову, сказати велели же. И бысть на Москве и по
всем градам радость неизреченная, молебные пения з звоном. И с радостию друг
со другом ликующе.
И как-государь пришел к Москве, и бояр и воевод князя Михаила Ивановича
Воротынскова с товарищи по достоянию почтил; последи же, похвалы ради
людские возненавидев Воротынскова и измену возложив, свершити его повеле".
Русский историк И. И. Смирнов писал:
"Твердость проявленная Московским государством в ответ на турецкие
притязания на Казань и Астрахань, удачные военные действия против крымского
хана Девлет Гирея, в рядах которого, как известно, были не только ногайцы
(мурза Керембердеев с 20 тысячами человек), но и 7 тысяч янычар, присланных
хану великим везирем Мехмед-пашой, наконец, удачный набег донских казаков в
1572 году на Азов, когда они, воспользовавшись разорением города от взрыва
порохового склада, причинили турецкому гарнизону большой ущерб, -- все это
несколько отрезвило султанское правительство. Кроме того, Турция после 1572
года была отвлечена борьбой, которую султану Селиму II пришлось вести в
Валахии и Молдавии, а затем и в Тунисе.
Вот почему, когда в 1574 году умер Селим II, новый турецкий султан
Мурад III решил отправить в Москву специального посла с извещением о смерти
Селима II и своем воцарении.
Это был знак примирения, особенно приятный для России, так как
предшественник Мурада III, его отец Селим II, не счел нужным известить
московское правительство о своем воцарении.
Однако турецкая вежливость вовсе не означала отказа от враждебной
наступательной политики.
Стратегическая задача турок состояла в том, чтобы образовать через
Азов и Северный Кавказ сплошную линию своих владений, которые, начиная с
Крыма, опоясывали бы с юга Русское государство. При успешном выполнении этой
задачи турки могли не только пресечь всякие сношения России с
Грузией и Ираном, но и держать эти страны под ударом и вечной угрозой
неожиданного нападения".
Стратегическое противостояние России и Турции продолжалось еще более
двух веков, но начало российских побед было положено именно в Молодинской
битве, а победная российская точка в турецких делах была поставлена в
войнах 1768-- 1774 и 1787-- 1791 годов "екатерининскими орлами" -- Василием
Михайловичем Долгоруковым, Александром Васильевичем Суворовым и, позднее,
Михаилом Илларионовичем Кутузовым -- за несколько лет до Бородинского
сражения в битве с турецким войском под Рущуком.
Глава 10
МОСКОВСКОЕ ГОСУДАРСТВО, УКРАИНА, ЛИТВА, ПОЛЬША И КРЫМ.
XVII век.
В 1574 году турецко-татарское войско напало на Молдавию. Приведя там к
власти своего ставленника Петра, брата волошского господаря, турецкий
султан, мстивший за участие польских добровольцев в войне не на его стороне,
приказал крымскому хану совершить набег на Польшу. В октябре 1575 года
десятитысячная татарская орда начала опустошать польское приграничье. В это
же время новый предводитель украинских казаков Богдан Ружинский ворвался с
отборным отрядом через Перекоп на Крымский полуостров и произвел там большие
опустошения. После этого его отряд по Черному морю проплыл к берегам Малой
Азии и разграбил Трапезунт и Синоп, везде вырезая местных жителей. Позднее
он погиб при взятии казаками турецкой крепости Асламы, закрывавшей проход из
устья Днепра в Черное море. Бывший тогда королем Польши Стефан Баторий
организовал днепровскую стражу -- казаки были разделены на полки и сотни,
имели верховные органы управления, получили гетманские клейноды,
королевское знамя с гербом белого орла, бунчук, означавший одержанные
казаками победы над татарами и турками, булаву и войсковую печать. Всего
было десять полков, каждый из которых составлял целую область --
Чигиринский, Корсунский, Черкасский, Уманский, Лодыженский, Богуславский и
Киевский на правом берегу Днепра и Переяславский, Полтавский и
Миргородский -- на Левобережье. Реестровые казаки образовали пограничную
стражу. Гетманской ставкой стал город Батурин, построенный по приказу
Стефана Батория на реке Сейм и названный в его честь. Известно, что турецкий
султан Мурад и крымский хан Девлет Гирей не один раз требовали от Стефана
Батория уничтожения украинских казаков. Крымские татары получили достойных
противников, не уступающим им ни в мужестве, ни в боевом мастерстве. Почти
на каждый крымский набег казаки отвечали своим набегом на земли ханства.
Кроме украинских в серьезную боевую силу превратилось и донское казачество.
В 1577 году крымско-татарское войско с новым ханом Семин Гиреем во
главе напали на литовские земли, разорили и выжгли Волынь и получили большой
выкуп от польского короля за прекращения своего похода. Татарская добыча
только с этого набега составила 35000 пленных, 40000 лошадей, 500000 коров,
волов и овец, не считая королевского выкупа. В 1578 и 1579 году Крымское
ханство по приказу из Стамбула посылало свои войска в совместный
турецко-татарский поход против Ирана. Оба похода не принесли победы и
добычи и Семин Гирей больше не посылал свои войска в Персию, позволив себе
оказать неповиновение турецкому султану, за что был убит своим братом Али
Гиреем. После долгой междоусобицы с сыновьями Семин Гирея новым крымским
ханом в 1584 году стал Ислам Гирей, ежегодно совершавший набеги на
украинские земли. В отместку казаки в 1585 году дважды делали набеги на
ханство, грабя крымские улусы и угоняя большое количество скота. В 1588 году
полторы тысячи казаков вышли Днепром в Черное море и разграбили 17
крымских селений в округе города Гезлева. За этот поход турецкий султан
чуть не сместил крымского хана.
Ислам-Гирей умер в 1588 году. Крымским ханом на двадцатилетний период
стал Бора-Газы Гирей. Во время участия татар в войне Турции с Ираном он был
захвачен персами в плен и пробыл там семь лет. Затем ему удалось бежать в
Стамбул, откуда он и прибыл в Бахчисарай. Он сумел восстановить порядок в
Крымском ханстве.
В 1589 году казаки опять напали на город Гезлев в западном Крыму,
ограбили его и, выдержав ночной бой с татарским отрядом калги Фети Гирея,
находившимся в городе, ушли морем из Гезлева и пограбили города Аккерман и
Азов, при-надлежавшие туркам. После этого набега в устье Днепра постоянно
стали находиться турецкие корабли для контроля за казацкими набегами, что,
впрочем, не мешало казакам регулярно проделывать морские рейды на Крымский
полуостров и даже в турецкие владения.
В 1591 году Бора-Газы Гирей организовал крупный набег на Москву.
Стотысячное войско крымского хана состояло из крымских татар, воинов Малой
ногайской орды, турецких войск из гарнизонов Очакова и Белгорода, янычар и
турецкой артиллерии. Московские войска не стали встречать Газы Гирея у Оки,
где он мог легко их обойти, и отошли к Москве.
4 июля 1591 года татарско-турецкое войска по серпуховской дороге
подошли к Москве. Днем произошел бой с русскими отрядами, расположившимися
в "гуляй-городе" у Данилова монастыря. В Москве было мало стрельцов,
большая их часть воевала со шведами. Вечером татары ушли к Коломенскому и
разбили лагерь по обе стороны Москвы-реки.
Ночью со стен Кремля и из "гуляй-города" раздалась пушечная стрельба.
Русские полки подошли к Коломенскому. Татары не выдержали и ушли к Оке, а
потом в Крым. Существуют свидетельства, что Борисом Годуновым к хану
специально был направлен дворянин, сообщивший ему о подходе к Москве из
Новгорода тридцатитысячного русского войска. Утром ханская Орда была бы
окружена москвичами. Весть была ложная, но татары ушли, бросив обоз.
В 1594 году татарские орды участвовали в завоевании Венгрии турками.
Семидесятитысячное татарское войско во главе с новым ханом и
пятнадцатитысячное войско калги Фети Гирея вернулось в Крым только в феврале
1595 года, оставив в Венгрии десятитысячный отряд во главе с князем
Арасланом Дивеевым. Осенью этого года Газы Гирей произвел большой набег на
земли Молдавии и Польши, с которыми в это время также воевала Турция.
К концу XVI века Крымское ханство достигло предела своего могущества.
Совместная турецко-крымская политика делала невозможным создание в Восточной
Европе антитурецкого союза. Крымскому ханству платили дань племена адыгов;
Молдавия, Польша и до 1685 года Россия. За вторую половину XVI века на
Московское государство было совершено сорок восемь набегов крымских татар.
Набеги совершались не только ханом, но и крымскими беками и мурзами по
собственной инициативе.
Древнейшим путем из Крыма вглубь русских земель являлся Муравский
шлях, тянувшийся от Перекопа по гребню водораздела Днепра и Дона, через
Ворсклу, Северный Донец, Быструю Сосну, Упу и заканчивавшийся у Тулы.
После того, как набеги по этой дороге были закрыты русскими заставами,
татарские набеги на Москву проходили по боковым веткам Муравского шляха --
по Калмиускому шляху через Воронеж, по Изюмскому шляху, отходившему от
Муравского у истоков реки Орели и по Крымскому или Чумацкому шляху,
проходившему от Перекопа по запорожским степям вдоль левого берега Днепра и
у реки Волчьи Воды соединявшемуся с Муравским шляхом. Существовала еще одна
Дорога, по которой савершали набеги ногайские татары -- на Рязань, через
притоки реки Воронежа, Козлов, Ряжск и Шацк. Грабить польские земли татары
ходили по Черному шляху, проходившему по рекам Бугу, Ташлыку, Выси,
Олынанки, Синюхи, через Умань, Львов и Люблин до Варшавы. Существовали также
Крюковский, Переволочанский, Микитинский, Кизикерменский, Коржев,
Саксаганский, Гардовый и
Сичовый шляхи.
Московское государство защищалось от крымско-татарских и ногайских
набегов укрепленными линиями, образованными цепочками больших и малых
городов-крепостей -- "засечными чертами". Обычно это были стометровые полосу
поваленных верхушками на юг деревьев, укрепленных вала ми. По всей черте
находились дозорные вышки и укрепленные пункты-остроги. Самой ранней была
пятисоткилометровая "Большая засечная черта", созданная в середине XVI века
от Рязани до Тулы -- по реке Оке, от Бе лева и Перемышля через Одоев,
Крапивну, Тулу и Венев до Переяславля-Рязанского и от Скопина через Ряжск и
Сапожок до Шацка. Русские пограничные полки стояли в Калуге, Серпухове,
Тарусе, Коломне, Кашире. При необходимости они выдвигались к Дону и Днепру
до рек Быстрая и Тихая Сосны. В 1571 году в Москве на совете собравшихся с
южных российских рубежей "детей боярских" во главе с князем М. И.
Воротынским был создан первый известный в России военный устав, определявший
структуру и функции пограничной службы. В Диком поле была создана постоянная
сторожевая служба с центрами в Путивле и Рыльске, действовавшая с весны до
зимы. Русские полевые разъезды по разработанным воеводами маршрутам
одновременно находились вдоль всей южной границы России. Отдельные сторожи
уходили для разведки далеко в степь, С 1580 по 1590 год на местах сторожевых
пунктов были построены города Воронеж, Елец, Ливны, Оскол, Лебедянь, Курск,
Белгород, Валуйки, Кромы, Царев-Борисов. Пограничные полки стали
базироваться у Мценска, Орла и Новосиля. Ока стала глубоким тылом. Эта
засечная черта была разрушена в начале XVII века, в годы интервенции и
смуты. За десять лет, с 1607 по 1618 годы были разрушены города Чернь,
Кромы, Орел, Карачев, Ряжск, Волхов, Серпухов, Царев-Боря-сов, Дедилов,
Епифань, Крапивна, Лебедянь, Серпейск, Me щевск, Козельск, Лихвин,
Перемышль, Путивль, Оскол, Ливны, Елец, Данков, Шацк, Михайлов, Калуга.
Набеги крымских татар совпадали с военными действиями между Россией и
Польшей. Осада Сигизмундом Смоленска в 1609 году, поход польских войск на
Москву в 1610 году, первая попытка русского ополчения во главе с П.
Ляпуновым изгнать пол ков из Москвы неизменно сопровождались татарскими
набегами, доходившими до Оки. С 1620 года русские пограничные полки стояли
за Окой -- в Мценске, Крапивне, Tyле Дедилове, Михайлове, Пронске и Рязани.
В июле 1632 го-двадцатитысячное татарское войско разграбило Мценский,
Новосильский, Орловский, Карачевский, Ливенский и Елецкий уезды- Только
в октябре татары ушли домой. В июне 1633 года такое же двадцатитысячное
войско во главе с Мубарек Гиреем разграбило уже приокские
уезды-Серпуховской, Та-русский, Калужский, Алексинский, Каширский,
Коломенский, Рязанский и даже Московский за Окой. То же самое продолжалось
с 1634 по 1637 год, хотя татарские отряды уже не доходили до Оки. В это
время начинается строительство новой укрепленной линии -- "Белгородской
черты", протянувшейся на 800 километров от притока Днепра реки Ворск-лы до
притока Цны реки Челновой. Это была сплошная укрепленная линия с вновь
построенными десятками крепостей с валами, надолбами и рвами. "Белгородская
черта" проходила от Ахтырки через Вольный, Хотмышск, Карпов, Белгород,
Корочу, Яблонов, Новый Оскол, Усерд, Олынанск, Воронеж, Орел, Усмань,
Сокольск, Добрый, Козлов до Тамбова и была закончена в середине 1650-х
годов. Уже в 1638 году крымский хан Богадур Гирей потребовал разрушить эти
города, получил отказ и в 1644 и 1645 годах провел два набега на русские
земли по еще не перекрытому Муравскому шляху, захватив около пятнадцати
тысяч пленных. Однако татары разграбили только Путивльский и Рыльский уезд,
не пойдя дальше. С этого времени русские пограничные полки базировались в
Белгороде, Яблонове, Карпове. Центром обороны южной границы стал Белгород,
был образован Белгородский разряд, военно-административный округ, в конце
XVII века состоявший из девяноста уездов. С середины XVII века на русской
южной границе появились конные полки "нового строя" -- рейтары и копейщики,
начавшие постепенно заменять поместную конницу. Из украинских казаков,
переселявшихся на русские пограничные земли, были набраны Острогожский,
Харьковский, Ахтырский, Сумской и Изюмский полки, вместе с гарнизонами
составившие войско из 30000 человек. Количество пограничников в этот период
доходило До 50000 человек, а в конце XVII века -- до 1000000 человек. С
середины XVII века татарские набеги уже не достигали Оки. Источники не
упоминают о крупных набегах на русские земли с этого периода. Последний
большой набег 1647 года десятитысячного татарского отряда Караш-мурзы на
московские земи был отражен с большими потерями для татар. Пленные татары
на допросе говорили: "Государева украина не постарому, ныне-де укреплена
накрепко и городов поставлено много, и людьми наполнена многими, и впредь им
ходить на Русь никак не мочно, везде поделаны крепости".
В 1659 году после разгрома под Конотопом татарами и казаками Ивана
Выговского русского войска под началом князя Трубецкого, крымский хан
Мухаммед Гирей разграбил 20 севских и белгородских уездов, убив и пленив
около 30000 человек. В 1679 году началось строительство новой,
четырехсоткилометровой "Изюмской черты" к югу от Белгорода, между Полтавой
и Харьковом. Строительство было закончено к 1690 году. Изюмская черта
начиналась от крепости Усерда на Белгородской черте и шла мимо Валуек по
реке Осколу до реки Коломака.
С середины XVII века значительно увеличиваются татарские набеги, на
украинские земли. Позднее, в 1731-- 1733 годах была создана "украинская
линия" -- укрепленная полоса от Днепра до Северского Донца,
просуществовавшая пятьдесят лет и замененная Днепровской линией.
В 1614 году началась турецко-польская война, в которой крымские татары
принимали самое активное участие. Татарские орды разграбили Подолию,