Структурная аморфность онтологического параметра определяет специфику отношений, конкретизирующих данный параметр. Сущность глобалистских отношений заключается, на наш взгляд, в том, что это есть отношения различий (экономических, политических, культурных), а не отношения неравенства. Это «качество» – неравенство – однако присуще глобальным отношениям, но оно вторично в том смысле, что задается капиталистическими сегментами миробытия и поэтому производно от таковых. Определяя подобным образом сущность глобалист-ских отношений (см. работы В. Иноземцева), мы в определенной мере «реабилитируем» глобализацию, снимая с нее необоснованные обвинения, вытекающие из отождествления глобализации с капитализмом (см. критику этого тождества у П. Бэроша).

Антиномичность гносеологического параметра и аморфность онтологического измерения (здесь – структуры) задают облик третьего параметра – субъектности или субъекта, который, в свою очередь, воздействует на оба первых измерения. Уточним. Если субъектность есть параметр глобальности, то субъект есть носитель (персонификатор) данного параметра и его реального референта (глобализации). Обладая антропологической (интегральной) природой (см. шаг I), субъект глобальности/глобализации должен быть описан уже в терминах не антропологических, но социо/культурно/антропологических. Реальный референт субъекта пред-стает (учитывая характеристику двух предшествующих параметров) как совокупность разнородных и разноуровневых социопрофессиональных и социо-культур-ных групп и общностей или, короче, как разнородное множество, весьма далекое, как мы видим, от некоей единой/одной глобальной элиты (в духе идей Р. Миллса). Этот облик субъекта (носителя) задан двумя другими параметрами, но, в свою очередь, их не только воспроизводит, но и трансформирует или, точнее говоря, творит эти параметры глобальности/глобализации, задавая тем самым амбивалентность онтологического параметра (в отличие от его же структурной аморфности). Поэтому данный параметр имеет ключевое значение для понимания и глобальности, и глобализации.

Важным компонентом субъекта выступает индивид с его родовыми (общечеловеческими) свойствами, то есть в его не абстрактной всеобщности, но конкретной всеобщности. Такой индивид противостоит и массовизации, и индивидуализации, связанным соответственно с «началами» универсализации и партикуляризации в их различных вариантах. Признание индивида в его конкретной всеобщности в качестве компонента субъекта означает, что таковой становится беспредельным или безмерным в своемсоставе.

В итоге глобализация через своего субъекта, с одной стороны, делает каждого индивида ответственным за работу данного механизма, а с другой – через нивелирующую универсализацию и партикуляризацию лишает индивида такой ответственности. Индивид оказывается в ситуации фундаментальной бифуркации, где открыты пути к его очеловечиванию и расчеловечиванию. Таким образом, глобальность несет в себе, а глобализация реализует ситуацию предельного выбора, стоящего перед человеком и человеческим универсумом. Глобализация тем самым ставит пределы сама себе, давая шанс на преодоление этой предельности, шанс, однако, сопряженный с очень высокими рисками.

Активная (более того – творящая) роль субъекта выражается в его способности формировать так называемые эмерджентные виды глобализации, то есть виды, не подготовленные предшествующим историческим опытом. Примеры таких видов глобализации можно видеть в Китае после культурной революции, Сингапуре последних десятилетий XX в., ОАЭ рубежа XX–XXI вв. Активность субъекта проявляется и в его способности осуществлять отбор и выбор различных альтернатив и вариантов различных альтернатив. Альтернативность глобализации не сводится к выбору социально или культурно взаимоисключающих вариантов. По большому счету, альтернативность заключается в способности субъекта «работать» на очеловечивание или расчеловечивание индивида в его родовой (общечеловеческой) всеобщности («интегральности»). Вариантность видится в сознании и деятельности субъекта по реализации интересов и идентичности разных порядков – то ли универсальных, то ли партикуляристских, способностей осознать опасность ложных вариантов глобализации, «переводить» тупиковые варианты в продуктивные (опыт Китая), что, кстати, предполагает усвоение субъектом научного знания о глобализации.

Параметр «субъектность» кажется наиболее загадочным компонентом глобальности, ибо через него данная конструкция выглядит общностью, построенной по принципу совмещения несовместимого, этого идеального объекта современной – постнеклассической (по В. Степину) науки. Как особый параметр («субъектность») имеет ключевое значение в конструкте «глобальность», ибо в этом пункте познавательная логика выходит к логике исторической (альтернативы и варианты глобализации) и в связи с этим «выходом» возникает необходимость формализовать знание предшествующих «шагов».