Дагестан и Чечня
Потребность в новой модели
Три тренда в кавказской геополитике
Мы можем рассортировать различные политические силы кавказского региона, включая целые народы и страны по геополитической шкале.
Есть инерциально промосковское лобби, поддерживаемое выходцами из регионов, занявшими крупные посты в федеральных структурах, и основывающееся на старых советских лидерах. В исламской среде эта тенденция неуклонно идет на убыль, хотя и с разными темпами. Но в христианских странах и анклавах помимо инерциально-го остаточного русофильства замечаются и новые тенденции, основанные на актуальном осознании всей сложности геополитического пребывания в чуждом религиозном окружении. Яснее всего это видно в Армении и Осетии, более расплывчато — в Грузии.
Второй тип — национал-сепаратизм с опорой на автохтонность и с ориентацией на незападный, "традиционалистский" путь развития. Это наиболее "пассионарная" часть региональных лидеров, ориентированных против всякого универсализма — русского или американского. Как правило, это мусульмане-фундаменталисты суфийской или фило-шиитской ориентации, с явными симпатиями к Ирану и определенной антипатией к "арабскому исламу".
Третий тип — кавказский сепаратизм с ориентацией на Запад, Саудовскую Аравию и официальную Турцию, причем моралистический суннитский "ваххабизм" здесь вполне может соседствовать с либерал-демократическими, откровенно атлантистскими темами.
Стратегия России на Кавказе должна учитывать общий геополитический контекст. В данный момент происходит активный слом одной модели влияния и контроля над регионом и возникает насущная потребность в другой модели. Эта новая модель помимо традиционной методологии поощрения пророссийских настроений у региональных элит и игры на внутренних противоречиях, должна учитывать совершенно новую, не существовавшую ранее ситуацию (необходимо различать два вида сепаратизма, из которых один является абсолютно неприемлемым и отрицательным как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе, а второй, напротив, может быть в долгосрочной перспективе использован в положительном для Москвы ключе).
Иными словами, наши сегодняшние противники — сепаратисты "традиционалисты", "фундаменталисты" проиранской ориентации — могут быть использованы в дальнейшем для геополитической пользы России.
Дагестан является тем стратегическим пространством, которое будет являться следующими этапом отделения кавказского региона от Москвы. Многонациональный состав Дагестана, сложнейшая система этнического баланса в управленческих структурах республики, крайне дисбалансированное сочетание между недоразвитым промышленно-хозяйственным комплексом (Дагестан на втором месте по степени зависимости бюджета от центра среди всех республик и областей РФ) и теневым контрабандным "икорным" бизнесом — все это делало ранее Дагестан территорией, в высшей степени зависимой от Москвы и потому крайне лояльной, консервативной. Сепаратистские тенденции в Дагестане были проявлены поэтому менее всего. Но те же самые факторы, которые служили до некоторого момента гарантией лояльности, могут стать при определенных обстоятельствах факторами дестабилизации. Как только критический барьер будет нарушен, хрупкая гармония рискует превратиться в кровавый ад.
Для современной Чечни именно Дагестан является главной стратегической целью в реализации полного сепаратистского плана по выведению Кавказа из-под влияния Москвы. В этом солидарны между собой все чеченские лидеры — и "ваххабиты" и "традиционалисты". Шамиль, с которым связана героическая история борьбы кавказцев против Москвы, был аварцем (самый многочисленный этнос Дагестана), а выход на Каспий открывает Грозному новые стратегические горизонты. Поэтому Чечня является постоянным вектором воздействия на Дагестан в одном направлении — в направлении его отделения от России.
Есть несколько подходов работе руководства Чечни в отношении Дагестана.
1) Первый — этнический. Агитация чеченцев-акинцев из Ауха за отделение и присоединение к Чечне. Этой линии придерживается про-турецкая группировка, недавно вступившая в конфликт с официальным Грозным. Однако, очевидно, что такая позиция недальновидна, поскольку настраивает остальные дагестанские этносы (аварцев, даргинцев, кумыков, лакцев, лезгин и т.д.) против Чечни. В этом смысле, следует ожидать, что и "ваххабитское лобби" постарается втянуть Дагестан и его политические силы в более интегральный проект, контуры которого пока не ясны, но следует предположить, что в центре его станет идея "объединенного суннизма", "чистоты ислама" (а ля "талибы"). Параллельно этому вероятно влияние Турции, особенно на тюрков (кумыков), в'том же направлении.
2) Второй — "фундаменталистский". Этот подход развивает про-иранская группировка, апеллируя к более общему геополитическому проекту создания "Общекавказского исламского государства", антирусского И антизападного одновременно, ориентированного на Иран и представляющего собой самостоятельное геополитическое образование. Здесь речь идет о выстраивании сложной политической системы взаимодействия с дагестанскими политическими силами, особенно с аварским "Народным Фронтом имени имама Шамиля" в целях объединения "традиционного" суфийского, кавказского ислама в качестве консолидирующего элемента новой геополитической конструкции.