Московское царство
Разные исторические школы no-разному определяют источник русской государственности. Большинство склоняется к тому, что центральным периодом государственной истории является Московское царство или так называемый "московский период", длившийся с XV по XVIII века, т.е. с рсвобождения от татар до Петра Первого. Именно в это время сформировались основные черты великоросского народа и его государственных и социальных институтов. Подробнее и объемнее других историков этот процесс показал великий русский ученый Лев Гумилев, подчеркнувший, вслед за русскими евразийцами, радикальное отличие Московской Руси в этическом, этническом и культурно-социальном плане как от остальных славянских образований, так и от Киевской Руси, которая оставалась обычным провинциальным восточно-европейским государством без каких-то особых евразийских геополитических черт.
Собственно Русь как уникальное евразийское образование, принявшее на себя географическую и политическую миссию Чингисхана и призванное объединить под своим контролем континентальные земли (и культуры) Востока и Запада, сложилась именно в Московский период, когда московские князья, позже цари, осознали свою ответственность за особый историко-культурный путь, вверенный русскому народу. На религиозном уровне это проявлялось в принятии русскими на себя идеологии византизма, но на практике эта возвышенная идея накладывалась на модель жесткой централизованной административно-хозяйственной системы татарской империи. Такое сочетание делало из провинциального государства колыбель мировой империи, из странного, затерянного в снегах и лесах, парадоксального народа — этнос, осененный вселенской миссией.
В Московской идее, в концепции "Третьего Рима" (старец Фило-фей) воплотилось высшее чаяние национальной воли. Домосковский период был прелюдией к Московскому.
Петербургский период, когда Романовы начиная с Петра формально анафематствовали "старый уклад" и "старую веру", обратились на Запад, отреклись от исполнения собственно евразийской миссии и обрекли народ на завуалированное, но от этого не менее тяжкое "ро-мано-германское иго" (по выражению кн. Н.С.Трубецкого), все же нес в себе тенденции, заложенные в Москве. Пусть на другом уровне, но связь с колыбелью национальной государственности не порывалась никогда. Если Санкт-Петербург был воплощением российского "западничества", столицей, максимально приближенной к "атлантизму", то Москва оставалась символом евразийского, традиционного начала, воплощая в себе героическое святое прошлое, верность корням, чистому истоку государственной истории.
Все "модернистическое" в России связано с Санкт-Петербургом. Все традиционное — с Москвой.
Три исторические столицы России символизируют три геополитические ориентации и одновременно три типа государственности.
Киев — этническая, восточнославянская линия. В пределе, она тяготеет к тому, чтобы стать культурно-политической провинцией Европы. Будучи православной, Киевская Русь входила в православный мир, но не была и не могла быть мощным самостоятельным православным государством с особой национальной идеей и со специфическим социальным устройством.
Москва — евразийская столица, символ становления русских самими собой, обретения ими смысла своего исторического существования, особого уникального стиля в сочетании с задатками универсальной миссии как в культурном, так и в политическом, как в религиозном, так и в социально-этическом смыслах. Москва — самостоятельность и законченность, обретение себя.
Санкт-Петербург — столица светская, пост-московская, связанная с десакрализацией русского быта, с отказом от духовной исторической миссии, от уникального и универсального одновременно русского пути. Это — линия отчуждения от собственных корней и духовно-исторических традиций. Очевидно, что синодальное "петербургское" Православие имеет мало общего с истинным византизмом, на принципах которых строилась Русская Церковь в Московский период во главе с Православным Царем и Православным Патриархом. В Санкт-Петербург же в XVIII веке вход людям в простом русском платье вообще был запрещен указом...