Информационная научно-познавательная деятельность

Немаловажным моментом, определяющим уровень профессиональной информированности ученого, является его социализация в научной среде. В процессе коллективной научной деятельности, общаясь с коллегами на специализированных научных встречах разного уровня и ранга, он имеет возможность получать как собственно научную информацию (по интересующему его предмету исследования), так и вспомогательную, служебную. Можно сказать, что «вращение» в научных и даже околонаучных кругах позволяет человеку, занимающемуся интеллектуальной деятельностью, поддерживать свой профессиональный уровень, «оставаться в форме». От коллег по «цеху» ученый получает сведения о том, где и когда будут происходить встречи и симпозиумы посвященные интересующей его проблеме, какие новые источники научной информации появились в последнее время, кто из отечественных и зарубежных коллег занимается сходной научной тематикой и т.п.

Всю информационную научно-познавательную деятельность исследователя можно условно свести к двум составляющим: постоянному научному интересу к какой-либо области знаний и возникающей время от времени потребности в прояснении какого-либо конкретного вопроса, связанного с его научным интересом. В первом случае имеет место постоянное, поэтапное, последовательное ознакомление ученого с научными работами и достижениями в его специализации, что вполне отвечает его общей профессиональной информационной потребности — находиться «в курсе дела», поддерживать свой научно-интеллектуальный уровень и статус ученого. Во втором случае информационная деятельность носит, скорее, отрывочный, справочный характер, отвечает отдельным, дополнительным (иногда — спонтанным) познавательно-профессиональным запросам исследователя. Особенность, специфика этой информационной потребности ученого состоит в том, что, распространяясь лишь на незначительную часть общей «научно-отсылочной» деятельности, она может превосходить (быть шире по содержанию, «качеству») блок постоянных, так сказать, основных научных интересов исследователя.

Все это свидетельствует о сложной структуре информационных потоков или информационных баз данных, которые формируются в зависимости от интересов ученого и научного сообщества и служат в свою очередь для информационного обеспечения запросов ученых. Понятно, что каждая такая информационная составляющая имеют свою специфику и ориентирована на специальные области научной деятельности.

Пристальное внимание ученого обращено на постоянно обновляющиеся научные данные и открытия в сфере его прямых профессиональных интересов. Иными словами, «интересное» выступает в этом случае в качестве синонима «нового» в науке (исключение составляют образовательно-научные дисциплины, изучающие этапы становления научной мысли в какой-либо области). Но дополнительные, спонтанные информационные потребности исследователя, выходящие за пределы его профессиональных знаний, не обязательно непосредственно связаны с последними достижениями науки и культуры (принципиально новое и субъективно новое — суть не одно и то же), тем не менее, они отражают процесс работы его внутренней научно-творческой мысли. На первый взгляд, запрашиваемая разносторонняя информация может не иметь прямого отношения к предмету исследования ученого, но при этом служить своеобразным катализатором всего процесса его научного поиска, быть источником его озарения или подтверждать какие-либо догадки. Таким образом, как простая любознательность, так и разносторонность научных и культурных интересов ученого могут иметь под собой более глубокие корни, связанные с областью интуиции, непознанными до сих пор связями и механизмами, запускающими процесс истинно творческого мышления.

Рассматривая научно-познавательную деятельность ученого в контексте удовлетворения его информационных потребностей, нельзя не отметить тот факт, что потребность в познании научных фактов или явлений не всегда осознается ученым в полной мере. Она может существовать на бессознательном уровне, при этом являясь одним из инструментов описания и вместе с тем векторной составляющей сложного процесса информационной деятельности исследователя.

Иными словами, объективный недостаток информации не всегда соответствует субъективному, т.е. внутреннему убеждению человека (в данном случае, ученого) в необходимости получения новой информации. Когда этот недостаток становится очевидным, у исследователя формируется осознанная информационная потребность, которую он удовлетворяет в процессе своей, как правило, «справочной» познавательной деятельности. Разумеется, это не снижает значимости объективной, но четко не определенной потребности ученого в получении новых, специально не запрашиваемых данных. «Ошибочно предполагать, что функции системы научных коммуникаций ограничиваются предоставлением ученому той информации, о потребности в которой он осведомлен», — верно подмечает социолог Е.З. Мирская.

Человек, для которого сфера науки является основным полем деятельности, постоянно имеет дело с информационными потоками, совершенствует свои знания, получая и перерабатывая новые научные данные (в большей или меньшей степени — зависит от индивидуальных познавательных способностей, возможностей и установок ученого). В случае, если выполняемая им работа требует обращения к научному архиву или справочно-энциклопедическим изданиям, речь идет о сознательной, целенаправленной информационной потребности. Запрашиваемая информация заведомо обладает меньшей объективной новизной, чем незапрашиваемая, поскольку уже относится к созданному интеллектуально-научному фонду, так сказать, общей «копилке знаний». С такого рода информацией, по большей части, имеют дело «новички» в науке — учащиеся, студенты, аспиранты, молодые ученые.

Однако это могут быть и исследователи, решившие по каким-либо причинам выйти из круга своих научных интересов и усовершенствовать свои знания в другой области, возможно, даже «начать с нуля». Причины этому могут быть разные. Например, ученый пришел к выводу о необходимости перенять научные методы из другой области знания, использовать «чужеродный» инструментарий исследований, а также провести какие-либо параллели на уровне содержания предмета исследования. Причем в таком случае ученый, скорее, предпочтет те информационно-коммуникативные каналы, в которых содержится сокращенная или же предельно обобщенная информация по какому-либо вопросу (например, обзорные статьи, учебники), вплоть до научно-популярной литературы. Пренебрегать последней, учитывая разностороннее развитие науки и информатики, видимо, не стоит. Так, С. Владимиров и М. Карев отмечали, что «научно-популярная литература может рассматриваться как мощная фильтрующая система, отбирающая из бесконечного множества фактов то, что представляет собой существенный интерес». Однако необходимо признать, что специалисту, работающему в узких рамках своей дисциплины и испытывающему необходимость в дополнительной информации, трудно искать ответы на поставленные задачи и вопросы в научной литературе других областей знаний, изложенных, как правило, трудным специфическим языком. Именно поэтому ученый нередко обращается к научно-популярным журналам и книгам.

Впрочем, вопрос актуальности для научных изысканий сведений из других областей знаний, представленных на общедоступном языке, остается весьма важным и также малоисследуемым. Но поскольку потребность в такой литературе всегда была и остается, то это лишний раз подтверждает мысль о ее важности и необходимости для любого научного сообщества. Такого рода информация останется актуальной практически на все времена существования науки.

Наконец, существенным условием поиска и, следовательно, условием обнаружения полезной для субъекта и объективно новой информации является осознание потребности в данной информации, что, в свою очередь, уже предполагает некоторую осведомленность человека о ее наличии. (Вспомним Платона: нет предметов, о которых бы мы вообще ничего не знали. Если мы выделяем предмет из массы других, значит, мы уже имеем о нем некоторое представление, что и дает нам возможность его выделить из общей массы.) Но, как мы уже видели, запрашиваемая информация не покрывает всех реальных информационных потребностей ученого. Поэтому было бы упрощением видеть решение научно-информационных проблем только в повышении уровня (качества и количества) поисковых операций, доступных отдельным лицам или коллективам.

Информационные запросы как научных школ, так и отдельных ученых, естественно, различны. Так, в прикладных науках информационный акцент делается на техническом и методическом сопровождении опыта. В теоретических областях ощущается постоянная нехватка передовых исследований, принципиальное значение имеет «гонка» идей, задающая соответствующие темп и содержание поиска. Однако более подробное рассмотрение особенностей общенаучных и индивидуальных информационных запросов — тема отдельного исследования.

В нашей работе мы очертили лишь общие контуры той системы, в рамках которой формируются и развиваются информационно-научные потребности современного ученого. Развитие это — нелинейно, представляет значительную сложность и должно быть еще отрефлектировано методологами науки. Однако важность качественно высокого информационного обеспечения не подлежит ни малейшему сомнению. От состояния информационного поля в науке во многом зависит ее дальнейшее развитие. И если совершенствование информационных технологий и способов их внедрения не снимает все проблемы и вопросы, которые существуют и могут появиться в последующем, то, по крайней мере, значительно их сокращает и, будем надеяться, в дальнейшем сведет к минимуму.

Проблемы информации в контексте науки и проблемы науки в контексте информации остаются актуальными. К сожалению далее рассуждений об их взаимосвязи по сути речи не идет. Не проводится и соответствующих исследований, во всяком случае их весьма недостаточно. Несмотря на то, что понятия информатики и информатизации стали разрабатываться прежде всего в рамках самой науки.

И в самом деле сказать, что информация — хлеб науки и основа научных исследований, будет вполне справедливо, но этого мало. Повторить, что информацию трудно найти в силу ограниченности поисковых возможностей, уже много, но сегодня и этого уже недостаточно. Остается открытым вопрос о структурировании научной информации. По сути необходимо говорить о научной информации как о неком общем специальном и самостоятельном знании об информации и информатике.

Но в этом случае теория информатики переходит в область теории познания и фактически становится предметом философских исследований. Но готовы ли сегодня ученые, занимающиеся информацией, (а это, как правило, естественники), к такой понятийной трансформации? Думается, что все-таки нет, и получается, что пути исследования информатики философами и естественниками практически не пересекаются к обоюдным потерями соответствующих знаний.