Сентября 2013 года. Россия, Москва

Новый начальник Генерального штаба России Владимир Семенов немного волновался, представляя президенту свой первый доклад в новом качестве. Пусть он боевой генерал, имеющий к тому же репутацию жесткого человека, и пусть он встречался с президентом раньше, но тем не менее. Возможно, президент специально добивался такой реакции, заставив его провести лишних полчаса в приемной. Назначив министром обороны своего давнего знакомого, Сергея Добрынина, он на каждой встрече с генералитетом настойчиво подчеркивал, что они с министром – это одно, а вот генералы – совсем другое.

Заметив его волнение, Рогов предложил ему присесть.

– С тезисами вашего доклада я ознакомлен. Но я прошу вас описать ситуацию более подробно.

Но генерал уже справился с волнением. Он разложил по столу документы и начал:

– Вооруженные силы Польши в настоящий момент полностью сформированы по стандартам НАТО. Наиболее боеспособными военными частями являются два механизированных корпуса со штабами во Вроцлаве и Быгдоще, аэромобильный корпус, штаб которого расположен в Кракове, и одиннадцатая танковая дивизия, единственная в составе сухопутных войск. Согласно планам польского командования, которыми мы располагаем, подразделения первого механизированного корпуса в составе двух мотопехотных дивизий и танковой бригады должны быть передислоцированы на границы Калининградского особого района, как и одиннадцатая танковая дивизия. Второй механизированный корпус будет передислоцирован на границу с Белоруссией. Все это внушает большую тревогу. Дорожная сеть Польши является достаточно развитой, имеет хорошую пропускную способность. Сама же Польша отличается небольшими расстояниями, поэтому перебросить военные части с запада на восток, если возникнет такая необходимость, можно достаточно легко. Тем не менее они предпочитают создать ударный кулак у наших границ, что не может нас не тревожить.

– Польша, по сравнению с Россией, не такое уж мощное государство, – покачал головой президент. – Какова вероятность того, что они хотят войны? Ведь даже НАТО, скорее всего, не окажет им помощь, если они начнут первыми.

– Они могут устроить провокацию вроде Глейвица, – возразил начальник Генштаба. – И будут выглядеть жертвой агрессии с нашей стороны. А американская пропагандистская машина в этом им поможет. Если же рассматривать ситуацию с чисто военной точки зрения, то с их стороны напрашивается молниеносная операция по оккупации Калининградской области. Достаточно быстро перебросить туда подкрепления мы не сможем. В составе западного регионального командования у нас находится минимум боеспособных подразделений – все они на Кавказе и Дальнем Востоке. Единственное, на что мы можем рассчитывать, – это на белорусов. Их‑то и должен удержать второй польский мехкорпус, прикрывающий направление Брест – Варшава. А когда мы сосредоточим в Белоруссии силы, достаточные для освобождения Калининграда, нас встретят переброшенные из Германии американские части под флагом каких‑нибудь «сил по стабилизации».

– Если все так серьезно… – протянул президент. – Что же мы можем противопоставить? Какие войска прикрывают Калининград?

– Две бригады, морской пехоты и мотострелковая. Еще учебный мотострелковый полк. Шансы на то, что они удержат поляков, довольно значительны, но я не стал бы полагаться на это. Войска там надо усилить. И тут есть два пути. Во‑первых, на территории КОРа есть базы хранения вооружения и военной техники. Раньше там было складировано оснащение для двух танковых, мотострелковой и артиллерийской дивизий. Предполагалось, что в особый период они пополнятся резервистами и будут развернуты в полноценные боевые части…

– Мобилизация? – нахмурился Рогов. – Не думаю, что это хороший выход.

– Я тоже не думаю, – согласился Семенов. – Базы хранения были сильно сокращены, одних танков вывели более восьмисот. Но у нас есть альтернатива. Мы можем на основе оставшихся на базах средств переформировать имеющиеся сухопутные подразделения КОРа. Потребуется пополнение личным составом и кое‑какой техникой, прежде всего бронетанковой. На выходе получим четыре бригады. Вот расчеты.

Он передал Рогову распечатку. Президент углубился в чтение.

– Однако же и аппетиты у вас, Владимир Алексеевич! – сказал он через несколько минут. – Давайте‑ка «урежем осетра». Как я понял из ваших же оценок, нам в области будет достаточно и трех бригад, не считая морской пехоты. Так?

– Совершенно верно, – кивнул генерал. – Однако это всего лишь первоочередные меры. Как бы мы ни усиливали группировку в Калининградской области, поляки смогут создать превосходство в силах. За счет тех же американцев, к примеру, или использовать в своих целях дислоцированный в Щецине трехсторонний польско‑немецко‑датский корпус. Формально это формирование Евросоюза, но находится под польским командованием. В стратегическом плане нам совершенно нечем парировать эту угрозу. Когда‑то в Ленинградском военном округе была дислоцирована группа войск, которая и должна была прийти на помощь КОРу в случае осложнений. Все ее подразделения были расформированы, так как попадали под так называемые «фланговые ограничения» договора ОВСЕ. Мы уже достаточно давно наложили мораторий на исполнение этого договора, так как наши западные коллеги не торопились его выполнять. Пришла пора эту группу войск восстановить. Вот ее предполагаемый состав. – И генерал протянул президенту еще один листок.

– Да вы с ума сошли, Владимир Алексеевич! – Рогов поднялся с кресла и начал нервно расхаживать по кабинету. – Двенадцать… нет, тринадцать только общевойсковых бригад! Это совершенно невозможно!

Генерал тоже встал на ноги.

– У нас все рассчитано. Четыре бригады у нас уже есть. Еще несколько можно перебросить из состава южного и восточного региональных командований. Формировать заново не придется почти ничего, разве только одно оперативное командование!

– Ваше «разве только» обойдется нам в такую сумму, которую мы вряд ли сможем себе позволить! Форсирование военного заказа, которое вы предлагаете, скорее всего приведет к всплеску инфляции, с которой мы жестко боремся. Министерство финансов будет против! С ума сойти, у нас одна из лучших в мире армий, а средств парировать возможные угрозы нет!

– Есть такое средство, – сказал Семенов, глядя в глаза президенту. – Это стратегические ядерные силы. Но я бы не рискнул опираться только на него.

Президент задумался. В предложениях генерала безусловно был смысл. Реагировать на провокационные польские и американские инициативы было надо. Иначе массы избирателей этого ему не простят. Именно ему, а не кому‑то другому.

Но предлагаемые меры стоили так дорого, что осуществить их можно было, лишь ущемив интересы тех, кто, гордо именуя себя экономической элитой общества, снимал пенку с нефтяных и газовых доходов, посылал детей учиться в Лондон и, покупая недвижимость за границами «проклятой Рашки», свысока поплевывал на «быдло». Эти люди, вероятно, предпочли бы никак не реагировать, по крайней мере до тех пор, пока угрозе не подвергались их счета в западных банках и иностранная недвижимость. И он, президент, зависел от этих людей ничуть не меньше, чем от своих избирателей.

– Значит, так, – сказал Рогов, садясь в кресло. – Очень уж резко вы начинаете свою деятельность на этом посту. Все эти ваши идеи мы обсудим на полном заседании Совета безопасности, послезавтра. Кроме того, придется собирать внеочередное заседание правительства. Иначе нельзя.