ИГРЫ С ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ
Играть с действительностью опасно, кто бы этим ни занимался, хакер или само мироздание.
– Аминь! – прошептали губы вынырнувшего из виртуального мира Потемкина.
– Вот за это я и люблю путешествия по Сети! – воскликнул он, открывая глаза. – За радость возрождения! Умираешь и рождаешься вновь и вновь.
Оглядываясь, он остановился на взволнованных лицах друзей. Жора, Илья, Анатолий – все здесь, кроме Бейрута.
– Можешь уже свою религию создавать, – Жора на секунду оторвался от клавиатуры. – Пообещать последователям есть что, например, бессмертие в Сети.
Воздух в хакерском убежище вдруг сгустился, в центре комнаты возник светящийся кокон. Из подрагивающего сгустка выскочил возбужденный Пугачёв. Пригладив белые волосы, вставшие на макушке дыбом, он тут же мигнул – исчез и появился возле окна.
Вновь застучали смолкшие на мгновенье клавиши, замелькали танцующие над клавиатурой пальцы. Жора скосил глаза на прибывшего представителя Хомо Либерис.
– Скоро ходить разучишься! – кивнул он, приветствуя Пугачёва.
– Скоро мы все ходить разучимся, – выдохнул Вячеслав мрачно.
– С чего бы это? – удивился Жора.
– С того! Исчезнем! И мы, и вся наша Вселенная, – прикасаясь к серебристому ободку, охватывающему голову, Вячеслав добавил. – Навсегда!
Защитник едва слышно загудел, прикрывая хозяина от любых – мыслимых и немыслимых – вторжений.
Глядя на друга, Потемкин вспомнил о звездных баталиях в туманности гуорков; вытащил на поверхность памяти сетевые перипетии, способные уничтожить не только компьютеры, но и разум, создавший их; присовокупил странные милицейские отчеты, озадачившие ведомство генерала.
«Похоже, мы не успеваем за событиями, – признался он себе. – Пирамида рушится со всех сторон одновременно, а мы ничего сделать не можем». Ему вдруг стало страшно, а все, что было до этого, показалось разминкой перед серьезными испытаниями. Уже не Земля – весь мир погибал, рушился, как карточный домик, на глазах у беспомощных зрителей.
– Ра ушел? – с замиранием сердца спросил он.
Вячеслав, казалось, не услышал его. Удивленно распахнув глаза, он вглядывался в потемневшее стекло окна.
– Ваш друг скоро в любую голову, как к себе домой, заходить будет. Через защитника прёт, не останавливаясь, – восхищенно выдохнул он и тут же повернулся к Потёмкину. – Насовсем ушел, – ответил запоздало. – Нет больше Ра, нет больше гуорков!
В воздухе повисла тяжелая, напряженная тишина. Если бы в этот момент в комнату влетела муха, то ее неизбежно разорвала бы беззвучная вибрация, порожденная натянутыми нервами молодых людей. Однако муха не влетела, и напряжение постепенно спало.
– Почему? – тихо спросил Дмитрий, с трудом замедляя взволнованное сердце.
– Не знаю. То, что ты видел, – я даже не знаю, как это назвать, существо или процесс – вмешалось, и сверхновая, едва родившись, потухла вопреки всем законам природы. На ее месте остался только коричневый карлик и несколько сотен гуорков. Никакой черной дыры. Вот только…
Потёмкин, вскинув брови, ожидающе уставился на друга.
– Чего понять не могу, так это: куда делся Ра‑преобразователь? Сгорел в огне сверхновой или… И Русса…
– Что Русса?
– Не знаю, – буркнул Вячеслав, вскидывая руку. – Все время был рядом, а потом вдруг – я и не заметил, когда – исчез.
Время замерло.
Окно, на которое смотрел Пугачёв, покрылось сеткой мелких трещин. Стеклянная поверхность взорвалась, выбросив в лицо тысячи мелких осколков. Рявкнул защитник, останавливая стеклянную крошку, сбивая прозрачную пыль на пол. Следом за кристаллической шрапнелью в комнату вперед спиной влетел сжавшийся Бейрут. Он напоминал отстреливающегося – в старых вестернах – ковбоя, только вместо пистолета хакер сжимал в руках небольшой пластиковый кубик. Направляя его в сторону окна, Бейрут сжимал и разжимал пальцы.
Гудящая коробочка нервно моргала. Выходящие из нее синеватые лучи, расходясь веером, прикрывали отход хакера. Светящийся зонтик преграждал путь стеклянным осколкам и ошмёткам раскаленного вещества, летящим следом за Бейрутом.
Яркий экран лишь на мгновенье задержал нереальную процессию, возглавляемую виртуальным разбойником. Именно этого мгновенья хватило Вячеславу, чтобы качнуть головой. Его защитник щелкнул и светящаяся сфера, окружавшая тело, открылась. Силовая стена метнулась к окну, преграждая путь влетающему в комнату огненному потоку.
Стены квартиры содрогнулись от далеких взрывов, а сквозь прозрачную преграду проступила бушующая огненная стихия. Сгустки раскаленной материи беззвучно бились в прозрачную преграду и, быстро затухая, опадали, непонятным образом пропадая из виду.
– Что за черт? – пробурчал Бейрут.
Изрядно закопченный, но непобежденный хакер недовольно сдвинул выгоревшие брови.
– По отдельности – да, а вместе – ерунда! – произнес он, и невольная улыбка раздвинула тонкие губы. Видимо ему понравилась придуманная рифма.
Светящийся кубик в его руках заискрился, исходящие из него лучи разошлись веером и потемнели, превращаясь в непрозрачную стенку. Опустив непонятный прибор на подоконник, Бейрут тронул рукоятку джойстика, торчащую из маленького куска пластика. Световой щит изменил форму защитного поля и надвинулся на оконный проём.
Хакер повернулся к замершим зрителя.
– Не получилось и в этот раз! – разводя руками, он сдвинул плечи вверх. – Взрываются мои программаторы.
Дмитрий молча кивнул, но вдруг широко открыл глаза.
– А почему мы ещё здесь? – воскликнул он.
Громко скрипнул кожаный плащ, из‑за спины показалось вытянутое лицо атлета.
– А где, по‑твоему, нам еще быть? – удивился Ванькин.
Напрягая мышцы, он повел головой, хрустнул бычьей шеей. Видимо, так напрягся, – на всякий случай.
– Я же говорил, – сказал Потемкин и с сомнением добавил: – Кажется, – он оглядел товарищей, – что как только изменяются программаторы, изменяется и наша действительность – и нас отбрасывает в прошлое. Еще мне кажется, что этим кто‑то управляет. Уж больно похожи все эти скачки в прошлое на проявление чьей‑то разумной воли. Словно кому‑то очень не нравятся творения Бейрута, и он правдами и неправдами старается вырвать воспоминания о них из нашей памяти.
Бейрут повернул черное от копоти лицо.
– Если предположить, что какая‑то сила противостоит нашим попыткам изменить этот мир, – прозвучала в голове Потёмкина четкая мысль хакера, – отталкивая нас подальше от вполне определенных моментов во времени, то теперь этот кто‑то должен придумать что‑нибудь другое. Если же мы не забываем о настоящем, то какой смысл толкать нас в прошлое?
«Логично!» – подумал Дмитрий, непроизвольно активируя защитника. Всякий раз, сталкиваясь с мысленным разговором, он пугался и закрывал свою мыслесферу.
– Пора бы уже привыкнуть, – мелькнуло в голове.
Потёмкин неожиданно подумал о Тромбе, и одновременно с этим в его голове появилась новая мысль Бейрута: