Буддисты в колесе сансары 8 страница

На мрачный Шеол описанные Енохом «прекрасные места» не походят. Вероятно, автор оказался свидетелем переходного периода, когда души праведников еще не были переведены в рай, но и в мрачный Шеол уже не попали. Енох пишет: «Души праведных отделены таким образом: там есть источник воды, над которым свет. Точно так же сделано такое отделение и для грешников, когда они умирают и погребаются на земле… Здесь отделены их души, в этом великом мучении, пока не наступит великий день суда и наказания…» Создание этой книги примерно совпадает со временем Маккавеев (середина второго века до н. э.), когда вера в загробную жизнь и воздаяние стала принимать у иудеев массовый характер; по‑видимому, это было связано с известиями о производимых в загробном царстве реформах.

Во второй половине первого века н. э. знаменитый законоучитель Йоханан бен Заккай в устной беседе с учениками подтвердил существование ада и рая. Эту беседу сохранила Агада – собрание афоризмов, поучений и исторических преданий. Когда учитель заболел и готовился к смерти, он сказал: «Два пути лежат передо мною – один в рай, другой в ад, и не знаю я, которым из двух путей поведут меня. Как же не плакать мне?»

Интересно, что Йоханан бен Заккай, описывая свою грядущую загробную участь, ни словом не обмолвился о том, что в Судный день приговор может быть пересмотрен. Учитель говорит: «Если Он вознегодует на меня, негодование это будет вечным, и если Он в темницу заключит меня, заключение это будет вечным, казнит меня – казнь моя станет казнью вечною. И словами мне не умилостивить Его и подарками не задобрить».

Впрочем, к этому времени в иудейском загробном царстве все было достаточно сложно. Во‑первых, там наметился раскол. По свидетельству Иосифа Флавия из трех основных еврейских философских школ (фарисеев, ессеев и саддукеев) бессмертие души признавалось только первыми двумя: «Фарисеи верят в бессмертие души и что за гробом людей ожидает суд и награда за добродетель или возмездие за преступность при жизни; грешники подвергаются вечному заключению, а добродетельные люди имеют возможность вновь воскреснуть». Ессеи «признают бессмертие душ», по некоторым сведениям они признавали и возможность реинкарнации. А «по учению саддукеев души людей умирают вместе с телом». Кроме того, Иосиф и сам совершенно недвусмысленно говорит о реинкарнации:

«Разве вы не знаете, что те, кто уходит из жизни в соответствии с законами природы… наслаждаются вечной славой; что их дома и потомки в безопасности; что их души чисты и покорны и получают самое священное место на небесах, откуда на переломе эпох их снова посылают… в тела; в то время как душами тех, чьи руки в безумии действовали против них же самих, завладевает самое темное место Гадеса?»

Как будто для того, чтобы еще больше запутать ситуацию, в тридцать третьем году н. э. произошло событие, которое в иудейской литературе не отражено, но очень широко известно по литературе христианской. Речь идет о знаменитом сошествии Христа в ад. Как известно, первое, что сделал Христос после своей крестной смерти, – это спустился в ад (Шеол) и вывел оттуда ветхозаветных праведников. С точки зрения христиан, это было дело благое. Но если судить объективно, представитель новойрелигии вторгся на чужую территорию. Ветхозаветные праведники, как бы они ни были любы христианам, сами себя считали правоверными иудеями, и трудно поверить, чтобы они в массовом порядке согласились на переселение, тем более что к этому времени уже проводился (или, по крайней мере, намечался) вывод праведников из Шеола силами самих иудеев. Уже упоминавшийся нами рабби Ишмаэль, совершивший путешествие по семи небесам в сопровождении Еноха, пишет: «Я увидел души праотцов мира, Авраама, Исаака и Иакова, и остальных праведников, которые восстали из своих могил и вознеслись на небеса». Рабби Ишмаэль умер незадолго до начала Второй Иудейской войны против Рима (132–135 годы н. э.). Значит, его путешествие могло произойти не позже, чем через сто лет после сошествия Христа в Аид. Очевидно, что к этому времени в Шеоле иудейских праведников уже не осталось (кто бы их оттуда ни вывел).

Авторы настоящей книги рискуют (в порядке гипотезы) высказать мысль о том, что вывод ветхозаветных праведников из подземного загробного царства, который, с точки зрения христиан, был осуществлен Христом, а с точки зрения иудеев – властью Бога, – это одно и то же событие. И что, несмотря на все противоречия и споры, которые возникали между земными представителями двух религий, на Божественном уровне их объединение (или, по крайней мере, мирное решение всех вопросов) произошло еще в первом веке. Тогда и небеса, которые описывает рабби Ишмаэль, и христианский небесный рай –это одно и то же царство или, по крайней мере, разные области одного и того же царства. И уже не вызывает удивления, что еврейский путешественник увидел на небесах тех же самых праведников, которых Данте через одиннадцать веков лично встретит в христианском Эмпирее.

Но ценность сведений, принесенных рабби Ишмаэлем из его путешествия, отнюдь не исчерпывается сообщением о спасении праведников (хотя и это бесценно). Он написал книгу, которая по охвату информации может быть соизмерима с дантовским «Раем». Это Сефер Хехалот – «Книга Небесных Дворцов».

Рабби Ишмаэль подробнейшим образом описывает открывшуюся ему структуру неба, точнее – небес, поскольку их семь. Каждым из небес управляет один из «прекрасных, чудесных и почитаемых» князей: «это Михаэль, Гавриэль, Шаткиэль, Шахакиэль, Барадиэль, Баракиэль и Сидриэль». Каждый из них является князем небесного воинства, и каждого сопровождает 496 000 мириад ангелов‑служителей. Кроме того, существует ряд князей, которым подведомственны различные природные явления: снег, дождь, землетрясения.. Отдельные князья управляют солнечной орбитой, диском луны, звездами и созвездиями. Так, звездами ведает князь Кохавиэль, а с ним – 365 000 мириад ангелов‑служителей, которые двигают звезды по небесной тверди.

Слово «мириада» до того, как оно превратилось в понятие «бесчисленного множества», означало у древних 104. То есть количество ангелов, управляющих движением звезд, равно 365 000 х 104 = 365 х 107, или чуть больше трех с половиной миллиардов. Эта цифра, возможно, поражала воображение современников рабби Ишмаэля, поскольку почти в пятнадцать раз превосходила тогдашнее население Земли. Но если разобраться, то она крайне невелика. Количество звезд нашей Галактики по самым скромным подсчетам – около 150 миллиардов, и даже если принять, что ангелы занимаются только ими, то на каждого из них приходится не менее сорока звезд. Если же в ведении ангелов находятся звезды всей видимой части Вселенной, то количество объектов, с которыми должен управляться каждый ангел, оказывается не менее 3,5 х 1012. Учитывая, что для управления одним только Солнцем, по словам рабби Ишмаэля, требуются 96 ангелов, не вполне понятно, как остальные ангелы справляются со вверенными им небесными телами.

Тем не менее цифры, сообщенные Ишмаэлем, вызывают, по ряду причин, полное доверие. Проверить количество ангелов, потребных для осуществления астрономических процессов в масштабе Вселенной, современная наука не может. Но она может проверить другие цифры, сообщаемые автором «Книги Небесных Дворцов», и точность их изумляет. Так, по словам Ишмаэля, уже упомянутые 96 ангелов заставляют солнечный диск проходить «365 000 парасангов каждый день». Персидский парасанг (фарсах) – а рабби Ишмаэль, скорее всего, пользовался именно им – равен 5549 м. Несложный подсчет показывает, что ангелы заставляют Солнце преодолевать 2 025 385 километров в сутки, или 23,4 километра в секунду. Обратившись к астрономическому справочнику, узнаем, что скорость движения Солнца относительно апекса (условной точки небесной сферы, расположенной в созвездии Геркулеса) равна 19,5 километра в секунду, а относительно межзвездного газа, по разным данным, от 20 до 25 км в секунду. К сожалению, рабби Ишмаэль не сообщает, какую именно скорость он имел в виду, но, даже если речь шла о первой из них, ошибка в 17% вполне простительна. Что же касается второй скорости (относительно межзвездного газа), то она названа с потрясающей даже для двадцать первого века точностью. Всякая мысль о подтасовке фактов исключена, и не только потому, что рабби Ишмаэль известен как уважаемый ученый, но уже и потому, что само понятие межзвездного газа было введено в научный оборот В.Я. Струве в 1847 году, а доказано его существование было лишь в тридцатых годах двадцатого века американским астрономом Р. Трамплером и советским Б.А. Воронцовым‑Вельяминовым.

Рабби Ишмаэль подробно описывает коренное население небес: огненных шинанимов, пламенных керувимов, горящих офаннимов, вспыхивающих хаш‑маллимов и сверкающих серафимов. Так, например, серафимы имеют по шесть крыльев и по шестнадцать ликов каждый. Серафимы оказывают огромную помощь как живым, так и умершим. Известно, что Сатана и его помощники ведут записи грехов Израиля на таблицах и передают их серафимам, «дабы те представили их перед Святым, будь Он Благословен, с тем, чтобы Он истребил Израиль из мира. Но серафимы знают секреты Святого, будь Он Благословен, [знают], что Он не желает, чтобы народ Израиля пал. Что же тогда делают серафимы? Каждый день они берут таблицы из руки Сатаны и сжигают их в ярком огне, который горит напротив высокого и возвышенного Трона, так что они не входят в Присутствие Святого, будь Он Благословен, когда Он сидит на Троне Суда и судит весь мир по Истине».

Тем не менее судопроизводство на небесах ведется вполне серьезное. «Каждый день, когда Святой, будь Он Благословен, восседает на Троне Суда и судит весь мир – с Книгами живых и Книгами мертвых, открытыми перед Ним, все сыны высей стоят перед Ним в испуге, страхе, ужасе и трепете… Стражи и Святые стоят перед Ним, как судебные чиновники перед судом; они берут и исследуют каждое отдельное дело, и закрывают каждое дело».

Князь Софериэль «заведует книгами мертвых и записывает в книги мертвых каждого, для кого настал день смерти». Другой ангел, которого также зовут Софериэль, заведует книгами жизни и «записывает в книги жизни каждого, кого Святой, будь Он Благословен, благоволит ввести в жизнь». Рабби Ишмаэль видел души праведников, которые уже были «сотворены» (под этим словом он, видимо, имеет в виду соединение с телом) и возвратились на небо после смерти; они летали «над Троном Славы». Видел он и души, которые еще только ожидали вселения в свое будущее тело. Пока что этим телам предстояло быть смертными. Но здесь же автор книги видел и Азбогу – князя, который, когда наступит срок последнего Суда, «облачит праведных и благочестивых мира в одеяния жизни (бессмертные тела. – О.И), дабы, будучи одеты в них, они смогли насладиться вечной жизнью». Здесь же находились и стражи, которые «освящают тело и душу огненными плетьми на третий день Суда».

В отличие от христианского, очень часто невнятного загробного судопроизводства (по Данте, грешники без суда попадают в ад, и бес Минос лишь назначает каждому причитающийся ему круг), любой иудей, по свидетельству рабби Ишмаэля, попадает на небеса и подлежит Высшему суду. После чего души нечестивцев низводятся в Шеол двумя ангелами уничтожения, Заафиэлем и Самхиэлем. Первый из них препровождает души в Геином (Геенну), где их наказывают «палками из горящего угля». Второй ангел ведает душами, которые можно наставить на праведный путь надлежащим наказанием. Их воспитывают огнем в той же Геенне, специального чистилища нет; отличить их можно по зеленоватому цвету лица, который, по мере очищения души, принимает натуральный оттенок. Что же касается закоренелых грешников, их лица «черны, как дно горшка».

Наказанию огнем подлежат не только люди, но и ангелы. Обычная для них провинность – они «рецитируют песнь не вовремя или же несоответствующим и неподходящим образом». Недобросовестных декламаторов сжигают на месте, после чего «штормовой ветер дует на них и сбрасывает их в Огненную реку, и они превращаются там в кучи горящих угольев». Но все не так грустно, ибо их бессмертные души «возвращаются к их Творцу, и все они стоят перед их Создателем».

К завершению периода Талмуда в бессмертии души, грядущем Судном дне и воскрешении из мертвых уже мало кто сомневался. Они были включены в древнейшую часть Талмуда, Мишну, в качестве одного из догматов веры. Не было только до конца понятно, что именно будут делать люди в загробном мире. В третьем веке выдающийся ученый Рав, один из создателей Талмуда, считал, что праведники будут пребывать там в венцах, наслаждаясь светом Божественного присутствия; никакими земными делами, в том числе едой или питьем, по его мнению, там заниматься не должно. В «Вознесении Моисея» – известном памятнике иудейской апокалиптической литературы (сохранившемся только в латинском переводе) – праведники в раю, в числе прочих удовольствий, заглядывают в Геенну и любуются на мучения грешников. Бытовала и точка зрения, что в лучшей жизни праведники преимущественно изучают Тору. В тринадцатом веке Рамбан, ссылаясь на предшествующих ему учителей, говорил, что «в грядущем Святой, благословен Он, устроит праведникам трапезу и танцы в Ган Эдене».

Непонятно было не только то, чем надлежит заниматься в загробном, а потом и в Грядущем мире (Олам а‑ба), но и что такое этот самый Грядущий мир. Знаменитый Маймонид, живший в двенадцатом веке, высказывался по этому поводу самым противоречивым образом. В конечном итоге его взгляды, сформулированные в «Свитке о воскрешении мертвых», свелись к тому, что праведная душа получает немедленное загробное воздаяние:«…она существует, подобно ангелу, созерцая свет того, Будущего мира, и наслаждаясь им». После прихода Мессии и наступления мессианской эры души воссоединятся с телами, однако потом снова умрут, чтобы окончательно вступить в жизнь вечную уже вне тела. Маймонид изрядно запутал своих последователей, упорно называя Будущим миром тот мир, в который душа переходит сразу после смерти тела. Он писал: «…жизнь в нем наступает для человека после завершения его жизни в этом мире, где наши души пребывают вместе с телами. Но сам “Будущий” мир существует для каждого человека изначально».

Живший в тринадцатом веке последователь Маймонида рабби Моше бен Нахман (Рамбан) потратил немало сил и чернил, чтобы разобраться в сложных эсхатологических построениях своего предшественника и объяснить их простыми словами. Кроме того, он создал великолепный труд «Врата Воздаяния», где подробно изложил структуру иудейского загробного мира. Сам Рамбан, в отличие от Еноха, рабби Ишмаэля, Данте, Сведенборга и прочих знаменитых путешественников, на тот момент в загробном мире еще не бывал, но обработал множество текстов, созданных учителями прошлого.

Согласно Рамбану, каждый человек сразу после его смерти подлежит суду первой инстанции; при этом его определяют в одну из трех групп. Праведникам, чья святость никаких сомнений не вызывает, даруется жизнь вечная, и они направляются в рай (Ган Эден). Закоренелых грешников, чья абсолютная виновность также сомнений не вызывает, направляют в Геином на вечные муки (приговор им, как и праведникам, выносится в письменном виде и скрепляется печатью).

Что же касается тех, чьи деяния не столь однозначны, они ввергаются в Геином вместе с грешниками. Продолжительность наказания варьируется в зависимости от вины: некоторых выпускают из Геинома, как только они взмолятся о пощаде, некоторых держат здесь до года. Но, как правило, дольше двенадцати месяцев в Геиноме остаются только те, кто ввергнут в него навечно.

Грешники, чье пребывание в Геиноме подошло к концу, в свою очередь разделяются на категории. Те, кто недостоин блаженства, но и вечных мук не заслуживает, уничтожаются: «тела истребляются, души сжигаются». Сожжение душ происходит прямо в Геиноме: пылающий здесь огонь, в отличие от обычного земного огня, был сотворен не на шестой день творения, а на второй, поэтому его силы достаточно для уничтожения такой, казалось бы, неуничтожимой субстанции, как душа. Души, для которых существует надежда на пересмотр дела, «передаются ангелу Думе, поставленному над мертвыми, и нет им успокоения». Впрочем, наиболее достойные «поднимаются по завершении кары на уровень, где вкушают покой и наслаждение, но не так, как праведники». Окончательно их судьба будет решена после того, как в Рош а‑Шана (День трублення) труба Всевышнего призовет их на суд, а в Йом Кипур (Судный день) им будет вынесен окончательный приговор.

Рамбан подробно останавливается на географии как Геинома, так и Ган Эдена. Ссылаясь на древних мудрецов, которые «измерили Геином – его длину и ширину», он пишет: «Земля – одна шестидесятая от размера Гана. А Ган – одна шестидесятая от Эдена. А Эден – одна шестидесятая от размера Геинома. Получается, что вся Земля по сравнению с Геиномом, как крышка по сравнению с кастрюлей».

К вопросу о размерах Ган Эдена мы еще вернемся, что же касается соотношения Земли и Геинома, то образ кастрюли хотя и выразителен, но не вполне точен. Дело в том, что исходя из цифр, приведенных Рамбаном, Земля составляет 1/216000, или 0,000463% от Геинома. Археологически и этнографически такие кастрюли ни в одной культуре мира не обнаружены. И независимо от того, имеется в виду сравнение линейных размеров или объемов, цифра эта наводит на мысль, что Геином находится не просто в недрах земли, но в некоем особом пространстве (или измерении?). Впрочем, топология его сама по себе вполне может быть описана в рамках обычной евклидовой геометрии.

В Геином ведут как минимум три входа: один находится в пустыне Синай, второй – в море и третий – в Иерусалиме. Входы узки, «чтобы его дым собирался внутри», но сам Геином «глубок и просторен». «И чтобы не подумали, что нет там дров… пылает его костер и дров много». Геином расположен на семи уровнях, которые носят названия: «Врата тьмы, Врата смерти, Трясина, Гибельная яма, Авадон, Шеол, а ниже всех – Арка». Под Аркой протекает река огня, берущая начало на небесах и вытекающая из‑под Небесного Трона. Судя по всему, Геином сильно расширяется книзу, поскольку рабби Йеошуа бен Леви, на которого ссылается Рамбан, сообщает, что верхний его уровень имеет всего лишь сто миль в длину и пятьдесят миль в ширину. Он же указывает, что там имеется «множество ям, в которых находятся огненные львы. И когда нечестивцы падают в ямы, львы их съедают. Но после того, как огонь пожирает их, они возвращаются в прежнее состояние». Здесь же находятся ангелы, которые стегают нечестивцев огненными бичами. Когда же их «побиение и сожжение» заканчивается, они выходят из пламени, «как будто и не горели», и все начинается сначала. Рамбан сообщает, что этот цикл повторяется «семь раз в день и три раза за ночь». И это наводит на мысль, что в Геиноме существует смена дня и ночи, причем ночь заметно короче дня. Впрочем, возможно, что такой режим связан с особенностями трудового распорядка ангелов.

Интересно, что в отличие от многоярусных адов других конфессий в Геиноме принципиальной разницы между ярусами не существует: на всех уровнях грешников «карают тем же путем»: «И во всех семи тысячах мест каждого уровня карают нечестивцев такими карами». Единственное различие состоит в том, что «огонь Шеола в шестьдесят раз сильней, чем огонь Авадона, расположенного над ним. И так же огонь каждого уровня по отношению к расположенному над ним».

Ган Эден описан Рамбаном менее подробно. Но интересно, что автор «Врат Воздаяния», подобно Данте (но на полвека раньше), сообщает о наличии двух мест наслаждения праведных душ, земного и небесного. Он пишет, что есть «земной Ган Эден» и «высший Ган Эден». Относительные размеры их указаны в главе «О Геиноме», где Рамбан различает «Ган», который в шестьдесят раз больше Земли, и «Эден», который больше Земли в 3600 раз. Видимо, это и есть «земной рай» – Ган (Сад) и «небесный рай» – Эдем. Во всяком случае, ни одна из этих территорий не может находиться на Земле, если она описывается евклидовой геометрией. Но в тринадцатом веке других геометрий не было, поэтому математическая модель Ган Эдена еще ждет своих создателей. По крайней мере, Рамбан уверенно помещает земной Ган Эден на поверхности нашей планеты, уточняя, что он «расположен под линией равноденствия, где день не удлиняется и не убывает».

Земной Ган Эден, как и земной рай Данте, является местом первоначального пребывания душ. Согласно Рамбану, в течение первых двенадцати месяцев после смерти тело еще продолжает существовать, поэтому душа не может покинуть его окончательно, она «поднимается и спускается». Для того чтобы душе не пришлось спускаться к своему телу слишком издалека, ее сначала поселяют в земном Ган Эдене, «где наслаждения Высшего Мира еще связаны с материальностью». По одной из версий вход в него находится в Бейт‑Шеане, к северу от Иерусалима. А по истечении года, когда тело окончательно разлагается, душа уходит в высший Ган Эден.

Схожую модель двойного рая предлагали эсхатологические учения каббалы. Впрочем, там дело обстояло сложнее: трем мирам загробного воздаяния соответствовали три части души человека. «Нефеш» (низшая часть души) после смерти и суда первой инстанции остается в могиле и прямо здесь несет положенное наказание. «Руах» (дух) тоже терпит наказание (но не дольше года), после чего отправляется в «нижний» Ган Эден. Что же касается высшей части души, «нешамы», она не может быть грешной, поэтому «нешама» без всякого суда немедленно направляется в небесный Ган Эден. Кроме того, согласно каббале, души способны к реинкарнации и могут иногда возвращаться в мир живых.

Но что бы ни ждало души в иудейском загробном мире, хочется верить, что прав знаменитый философ и поэтЯаков бен Меир, известный так же как Рабейну Там. В середине двенадцатого века он писал в своей книге «а‑Сефер а‑Яшар»: «Наш мир схож с подземной пещерой в пустынном месте. Житель этой пещеры убежден, что помимо нее ничего нет, хотя, выйдя, увидел бы он большие страны, и небо, и море, и солнце, и звезды. Так человек, пока жив, будет думать, что нет иного мира, хотя, выйдя из него, увидит он грандиозный мир иной во всем его великолепии».