Сатира 1920-х. Булгаков,Олеша,Замятин,Зощенко,Ильф и Петров,Маяковский)

Среди наиболее заметных явлений отечественной сатиры 20 в. – лирика и пьесы В.Маяковского, проза М.Булгакова, М.Зощенко, И.Ильфа и Е.Петрова, Замятина драматические сказки Е.Шварца. Сатира советского периода осознается почти исключительно сферой идеологии, по характеру отрицания она распадается на «внешнюю», обличающую капиталистическую действительность (Блек энд уайт, 1926, В.Маяковского), и «внутреннюю», в которой отрицание частных изъянов сочетается с общим утверждающим началом. Параллельно официальной сатире существуют смеховые фольклорные жанры (анекдот, частушка) и не разрешенная к печати сатирическая литература. В неофициальной сатире преобладают гротеск и фантастика, сильно развиты утопический и антиутопический элементы (Собачье сердце и Роковые яйца М.Булгакова, оба – 1925, продолжающие гоголевскую и щедринскую традиции, антиутопия Е.Замятина Мы, 1920).

Маяковский- высмеивает бюрократизм, мещанство, лодырничество, расхитительство ."Мразь" - так называется стихотворение, призывающее "взяточников брать за шиворот", "О дряни" - стихотворение, направленное против замаскированного мещанства, "Прозаседавшиеся" - разоблачение бюрократизма, волокиты в государственных учреждениях. Сатирические пьесы "Клоп", "Баня" передают нездоровую общественную атмосферу 20-х годов, нуждающуюся в хорошей встряске. Он продолжает традиции Салтыкова-Щедрина, широко пользуется гиперболой; гротеском,живыми интонациями разговорной речи,намеренным искажением грамматических форм; архаизмами. Бывая за границей, Маяковский видел то положительное, чему можно и нужно поучиться. Он видел резкие социальные противоречия в странах Запада. Это нашло отражение в стихотворениях: "Парижанка", "Искажая", "Блэк анд уайт".

Зощенко – самобытное явление. Находясь у истоков советской сатирико-юмористической прозы, он выступил создателем оригинальной комической новеллы, продолжившей традиции Гоголя, Лескова, раннего Чехова. Зощенко создал свой, совершенно неповторимый художественный стиль.Разоблачение мещанства, пошлости, скудоумия, духовной нищеты стало главной целью его творчества. Первая книга «Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова» -сборник юмористических новелл, где все персонажи – мещане, пытающиеся приспособиться к новым условиям существования. Комическая несообразность их претензий, духовная нищета выступают в смешных, уродливых и курьезных ситуациях. Важнейшей фигурой является рассказчик, сама речь которого, косноязычная, переполненная уличным жаргоном, канцеляризмами и грамматическими нелепостями, разоблачает и его самого и тех, о ком он рассказывает. Юмор Зощенко заключал, однако, в своей глубине сострадание к так называемому маленькому человеку», растерявшемуся в годы великой ломки социальных и человеческих отношений. Писатель возвышал эти отдельные случаи до уровня значительного обобщения. Писатель называл свои рассказы: «Счастье», «Любовь», «Легкая жизнь», «Приятные встречи», «Честный гражданин», «Богатая жизнь», «Счастливое детство» и т.п. А речь в них шла о прямо противоположном.

Сатира у Ильфа и Петрова выступает в тесном содружестве с юмором, ее можно назвать юмористической сатирой. "12 стульев» 1928г – авантюрно-приключенческий роман с фигурой удачливого плута в центре. Остап Бендер наделен специфической художественной функцией – быть «лакмусовой бумажкой», которая проявляет сокровенную сущность всего, с чем соприкасается. В нем проступают черты, сближающие его с героями классического европейского романа XIXв. («Красное и черное» Стендаля, «Утраченные иллюзии» Бальзака). Эти персонажи из чувства социальной обделенности готовы идти на любые житейские и нравственные компромиссы, прокладывая себе «путь наверх». Их жизненное фиаско обнажало трагическую несовместимость человечности с индивидуалистическим идеалом. Остап Бендер отличается от них тем, что живет в другое время и в другой исторической обстановке. Уже одно это отличие превращает его в комического двойника своих «высоких» литературных предтеч, возвращая самому типу облик «плута». В обоих романах Ильф и Петров пародировали советскую действительность – например, ее идеологические клише («Пиво отпускается только членам профсоюза» и т.п.).

В 1924 году выходит книга Ю. Олеши «Три толстяка», высмеивающая диктаторский образ правления. Олеша Зависть!

М.Булгаков,черты сатиры:

1. это юмор солидного философского ранга, прямой наследник романтич мир иронии.

2 концептуальность, системность, его сатира вскрывает корни отрицат явл-ий, дает их осмысление.

3. Б в сатире выступ суровым и правдивым диагностом. Сатира часто носит пророческий хар-р.

4. Б , имея обширные познания в мир л-ре, часто обращ-ся к разн образам и сюжетам мир л-ры. Он пародирует или карнавально переворачивает лит образцы, образы, сюжеты.

5. смех в худ мире Б явл-ся ср-вом раскрытия несовпад интересов личности, об-ва и власти. Б доказывает, что в нормальн здоровое об-во должно синтезировать общечел ценности, в таком об-ве закономерно присутствие здорового открытого смеха.

6. в св пр-ях Б всегда исходит из нр-ых человеч идеалов, противоп-т их идеологич лжи и несвободе личности.

7. Б в своей сатире внимателен к быт поведению чел-а, это обусловл тем, что быт в культуре того времени стал явл-ем знаковым.

8. сатиру отличает разнообразие приемов, виртуозность сатир обработки.

Сатирические журналы- «крокодил» 1920-1950, художники кукрыниксы

41. Роман Олеши «Зависть». Споры о романе. Проблема героя.

Роман «Зависть» – вершина творчества Олеши и, несомненно, одна из вершин русской литературы XX века.

Главный герой романа, интеллигент, мечтатель и поэт Николай Кавалеров, стал героем времени, своеобразным «лишним человеком» советской действительности. В противоположность целеустремленному и успешному колбаснику Андрею Бабичеву, неудачник Кавалеров не выглядел проигравшим. Нежелание и невозможность преуспевать в мире, живущем по античеловечным законам, делали образ Кавалерова автобиографическим, о чем Олеша написал в своих дневниковых записях. В романе Зависть Олеша создал метафору советского строя – образ колбасы как символ благополучия. В 1929 автор написал по этому роману пьесу Заговор чувств.

Конфликт "Зависти" – в столкновении поэта, художника, созерцателя с комиссаром, человеком деловой складки, "технарем", практиком, олицетворяющим новую власть.

Кавалеров видит в большевике Андрее Бабичеве нового барина, сановника, абсолютно глухого к эстетике, столь дорогой сердцу поэта. Заговор чувств, бунт донкихотов типа Ивана Бабичева и Кавалерова, обречен. Молодость и красота – их воплощает юная Валя – достанутся победителям.

Право и назначение поэта в том, чтобы говорить обществу то, что он думает. Вот что говорит поэт обществу: « — Вы... труппа чудовищ... бродячая труппа уродов... Вы, сидящие справа под пальмочкой, — урод номер первый... Дальше: чудовище номер второй... Любуйтесь, граждане, труппа уродов проездом... Что случилось с миром?» И вот чем это кончается: «Меня выбросили. Я лежал в беспамятстве».

Главный герой — «индивидуалист похотливый и беспокойный», символизируя век 19-й, отринутые ценности и стертую культуру прошлого, в становящемся мире социализма мог быть только лишним. Автора обвиняли: в юродстве и язвительности «по отношению к нашему социалистическому строительству»; за отсутствие мировоззрения, с высоты которого видны «дали всех дорог»; «двойственность в самой обрисовке героев»...

Фактическое «саморазоблачение» автора последует на первом Всероссийском съезде писателей — через семь лет — когда Олеша публично признается в своем сходстве с Кавалеровым — этим «подпольным мещанином».

Критика встретила роман единодушным признанием его высоких художественных достоинств. Литературный успех писателя был несомненен, однако философская проблематика романа стала предметом бурных споров. Публикация в журнале «Красная новь» романа Зависть (1927) вызвала полемику в печати.

"В "Зависти" невозможно развязное начало и зажеванный, вялый конец, - жаловался Пришвин. - В русском словаре есть превосходное слово (очень целомудренное) "нужник" и отвратительное "ватерклозет".. Редко какая книга в истории советской литературы встречалась с таким энтузиазмом - коммунистов и попутчиков, социологов и формалистов, правых и левых, "своих" и "чужих" в разрезанной на две части русской литературе.

"Здесь" о "Зависти" писали и говорили Горький, Луначарский, Вяч. Полонский, Л. Пумпянский, В. Шкловский, "там" - непримиримые оппоненты в критике Г. Адамович и В. Ходасевич.

Вскоре после выхода романа газета "Комсомольская правда" включила "Зависть", наряду с "Войной и миром", "Мертвыми душами" и "Разгромом", в число "десяти книг, которые потрясут читателя" (остальные шесть позиций занимала переводная литература).

Положительную характеристику роман получил в русской эмигрантской печати. Н. Берберова назвала « Зависть » «крупнейшим событием в советской литературе», отметив своеобразие писателя, «живущего в своем времени», но пишущего «совершенно по-новому, как по-русски до него не писали», обладающего «чувством меры, вкусом», знающего, «как переплести драму и иронию, боль и радость: Я увидела, что Олеша - один из немногих сейчас в России, который знает, что такое подтекст и его роль в прозаическом произведении, который владеет интонацией, гротеском, гиперболой, музыкальностью и неожиданными поворотами воображения.

Многие критики - от благонамеренно-ортодоксального В. Перцова до яростного диссидента А. Белинкова - читали книгу именно как социальный роман о "перестройке" в интеллигентской среде и столкновении разных социальных сил - точно по схеме Чернышевского-Горького.

«Роман Олеши сделан на превосходных деталях, в нем описаны шрамы, зеркала, кровати, мужчины, юноши, колбаса, но сюжет сделан на двух братьях - красный и белый", - иронически заострял конфликт В. Шкловский, дважды повторенным "сделан" одновременно показывая кукиш в кармане социологической критике». ("Мир без глубины. Юрий Олеша").