Книга II ЕВТЕРПА 5 страница

135. А Родопис прибыла в Египет; ее привез туда самосец Ксанф. Прибыв же туда для занятия своим “ремеслом”, она была выкуплена за большие деньги митиленцем Хараксом, сыном Скамандронима, братом поэтессы Сапфо. Так-то Родопис получила свободу и осталась в Египте. Она была весьма прелестна собой и потому приобрела огромное состояние – для такой, как Родопис, – но далеко не достаточное, чтобы на него построить такую пирамиду. Десятую часть ее добра каждый желающий может видеть еще и сегодня (поэтому можно думать, что оно было не слишком уж велико). Ведь Родопис пожелала оставить о себе память в Элладе и придумала послать в Дельфы такой посвятительный дар, какого еще никто не придумал посвятить ни в одном храме. На десятую долю своих денег она заказала (насколько хватило этой десятой части) множество железных вертелов[304], столь больших, чтобы жарить целых быков, и отослала их в Дельфы. Еще и поныне эти вертелы лежат в куче за алтарем, воздвигнутым хиосцами, как раз против храма[305]. Гетеры же в Навкратисе вообще отличались особенной прелестью. Эта, о которой здесь идет речь, так прославилась, что каждый эллин знает имя Родопис. После Родопис была еще некая Архидика, которую также воспевали по всей Элладе, хотя о ней было меньше толков, чем о Родопис. А когда Харакс, выкупив Родопис, возвратился в Митилену, то Сапфо зло осмеяла его в одной своей песне. Впрочем, о Родопис довольно.

136. После Микерина, как рассказывали жрецы, египетским царем стал Асихис[306]. Он построил расположенное по направлению к восходу солнца преддверие святилища Гефеста, далеко превосходящее красотой и обширностью все другие. И все другие преддверия украшены также рельефами и тысячью других архитектурных орнаментов, но Асихисовы все же гораздо роскошнее. Когда в правление этого царя, как передавали жрецы, деньги почти совершенно исчезли из обращения, в Египте был издан закон, [по которому] разрешалось брать деньги в долг под залог мумии собственного отца. А к этому закону был прибавлен еще вот какой. Заимодавец вступал во владение всей семейной усыпальницей должника, и в случае неуплаты долга должника ожидала вот какая кара: и сам он после кончины лишался погребения в семейном или в каком-либо другом склепе, равно как и его потомки. Чтобы превзойти прежних египетских царей, Асихис воздвиг в память о себе пирамиду из глиняных кирпичей с надписью, вырезанной на камне и гласящей: “Не ставь меня ниже каменных пирамид. Как Зевс над прочими богами, стою я над ними. Шест погружали в озеро и из грязи, которая приставала к шесту, изготовляли кирпичи. И таким образом меня воздвигли”. Вот что совершил этот царь.

137. После него, рассказывали жрецы, царствовал слепец из города Анисиса по имени также Анисис[307]. В его правление эфиопы с сильным войском вторглись в Египет под предводительством своего царя Сабака. Слепец Анисис бежал в прибрежные низменности, а эфиоп стал царем Египта и царствовал 50 лет. За это время он совершил вот что. Если египтянин совершал какое-нибудь преступление, то царь его не казнил. Он осуждал каждого преступника соответственно тяжести его вины на земляные работы в том городе, откуда тот происходил. Таким-то образом города выросли еще выше [над своим основанием]. Ведь сначала насыпи были сооружены рабочими, которые прокопали каналы при царе Сесострисе, а теперь при эфиопском царе их подняли еще выше. Хотя и другие египетские города расположены высоко, однако, по-моему, самые значительные насыпи находятся у города Бубастиса. В этом городе стоит знаменитый храм [богини] Бубастис. Есть, правда, и другие еще более обширные и великолепные святилища, но ни одно из них так не радует взор, как этот храм. Бубастис же по-эллински – Артемида.

138. Святилище же Бубастис вот какое. Оно целиком, за исключением входа, лежит на острове. Ведь из Нила ведут два канала, до входа в святилище идущие отдельно. Они обтекают храм с обеих сторон. Каждый канал шириной в 100 футов и осенен деревьями. Преддверие же высотой в 10 оргий и украшено замечательными статуями в 6 локтей вышины. А святилище расположено посреди города, и вид на него открывается из всех частей города. Так как город этот поднят насыпью, а святилище осталось на своем прежнем месте, то поэтому оно и доступно обозрению [из города] со всех сторон. Оно ограждено стеной, украшенной рельефами, а внутри его – роща с могучими деревьями, которыми обсажено высокое храмовое здание со статуей богини. Длиной и шириной священный участок с каждой стороны в одну стадию. От входа ведет дорога, мощенная камнем, около 3 стадий длиной, через городскую рыночную площадь на восток. Ширина ее 4 плефра. По обеим сторонам дороги стоят высокие до небес деревья. А ведет она к святилищу Гермеса. Таков этот храм.

139. Избавился же Египет от владычества эфиопского царя, по рассказам жрецов, вот каким образом. Бежал эфиопский царь из страны вследствие сновидения. А привиделось ему, что предстал пред ним некий человек и дал совет собрать всех египетских жрецов и разрубить каждого пополам. Увидев этот сон, царь сказал, что боги, видимо, побуждают его таким советом осквернить святыни и навлечь на себя мщение богов и людей. Но он не последует совету, а, напротив, покинет страну, так как время его владычества [над Египтом], предреченное оракулом, уже истекло. Ведь еще в Эфиопии оракул, который вопрошают эфиопы, предрек ему пятидесятилетнее царствование в Египте. Так вот, по истечении этого срока Сабак (к тому же встревоженный сновидением) добровольно удалился из Египта[308].

140. А лишь только эфиопский царь покинул Египет, слепец Анисис снова воцарился, возвратившись из [прибрежной] низменности. Там он пробыл 50 лет и насыпал остров из золы и земли. Ведь, кроме съестных припасов, которые он приказывал египтянам тайно от эфиопского царя доставлять себе, египтяне должны были приносить в дар слепому царю также золу. Остров же этот вплоть до времени царя Амиртея никому не удавалось отыскать. Более 700 лет цари, предшественники Амиртея, тщетно пытались найти его. Называется же этот остров Эльбо, а длина и ширина его 10 стадий.

141. После Анисиса царствовал жрец Гефеста по имени Сетос[309]. Этот царь беэрассудно пренебрегал кастой египетских воинов[310], как будто вовсе не нуждаясь в них. Он даже обижал их и отнял у них земли, пожалованные прежними царями[311](каждому по 12 отборных участков). После этого пошел войной на Египет с сильным войском Санахариб, царь арабов и ассирийцев. И вот египетские воины отказались выступить в поход. А царь-жрец, доведенный до отчаяния, вступил в святилище[312]и стал с рыданьями горько жаловаться на свою тяжкую участь перед кумиром божества. Когда царь так рыдал, напал на него сон и во сне предстал ему бог и, ободряя его, сказал: “Пусть царь, ничего не боясь, идет на арабское войско; он, бог, сам пришлет ему помощь”. Ободренный этим сновидением, царь взял с собой египтян, готовых следовать за ним, и разбил стан в Пелусии (там ведь находятся “ворота” Египта). Впрочем, никто из воинов не пошел с царем, но только мелочные торговцы, ремесленники и разный сброд с рынка. Когда они прибыли в Пелусий, то ночью на вражеский стан напали стаи полевых мышей[313]и изгрызли их колчаны, луки и рукоятки щитов, так что на следующий день врагам пришлось безоружными бежать и множество врагов пало. И поныне еще в храме Гефеста стоит каменная статуя этого царя[314]. Он держит в руках мышь, и надпись на статуе гласит: “Взирай на меня и имей страх божий!”.

142. До сих пор египтяне и их жрецы передавали мне сказания о стародавних временах. Они объяснили мне, что со времени первого египетского царя и до этого последнего жреца Гефеста прошло 341 поколение людей и за это время было столько же верховных жрецов и царей. Но 300 поколений составляет 10000 лет, считая по три поколения в столетие. Да сверх 300 еще 41 поколение дает 1340 лет. Таким образом, по словам жрецов, за 11340 лет в Египте царствовали только смертные люди, а не боги в человеческом образе. Так же и среди царей, правивших в Египте до или после этого времени, по их мнению, не было богов в человеческом образе. В это время, рассказывали жрецы, солнце четыре раза восходило не на своем обычном месте: именно, дважды восходило там, где теперь заходит, и дважды заходило там, где ныне восходит. И от этого не произошло в Египте никакой перемены в смысле плодородия почвы и растений, режима реки, болезней или людской смертности.

143. Когда однажды историк Гекатей[315]во время пребывания в Фивах перечислил жрецам свою родословную (его родоначальник, шестнадцатый предок, по его словам, был богом), тогда жрецы фиванского Зевса поступили с ним так же, как и со мной, хотя я и не рассказывал им своей родословной. Они привели меня в огромное святилище [Зевса] и показали ряд колоссальных деревянных статуй. Их было действительно столько, сколько я перечислил выше. Каждый верховный жрец ставил в храме еще при жизни себе статую. Так вот, жрецы перечисляли и показывали мне все статуи друг за другом: всегда сын жреца следовал за отцом. Так они проходили по порядку, начиная от статуи скончавшегося последним жреца, пока не показали все статуи. И вот, когда Гекатей сослался на свою родословную и в шестнадцатом колене возводил ее к богу, они противопоставили ему свои родословные расчеты и оспаривали происхождение человека от бога. Противопоставляли же они свои расчеты вот как. Каждая из этих вот колоссальных статуй, говорили они, это – “пиромис”[316]и сын пиромиса, пока не показали ему одну за другой 345 колоссальных статуй (и всегда пиромис происходил от пиромиса), но не возводили их происхождения ни к богу, ни к герою. “Пиромис” же по-эллински означает “прекрасный и благородный человек”.

144. Так вот, такими и были все эти люди, статуи которых там стояли, а вовсе не богами. Правда, до этих людей в Египте царствовали боги, которые жили совместно с людьми, и один из них всегда был самым могущественным. Последним из этих царей был Ор, сын Осириса, которого эллины зовут Аполлоном. Низложив Тифона, он стал подлинным царем-богом в Египте. А Осирис – по-эллински Дионис.

145. У эллинов самыми младшими из богов считаются Геракл, Дионис и Пан. У египтян же, напротив, Пан – самый древний бог, один из сонма так называемых восьми[317]первых богов. А Геракл принадлежит к сонму двенадцати так называемых вторых богов, Дионис – к третьему сонму, который произошел от этих двенадцати богов. Сколько лет, по словам египтян, прошло от Геракла до царя Амасиса, я уже упомянул выше[318]. От Пана, по их расчетам, прошло еще больше времени, от Диониса же гораздо меньше, хотя все-таки до царя Амасиса – 15000 лет. И это, как утверждают египтяне, они знают точно, так как всегда вычисляют и записывают года [царей и верховных жрецов]. Напротив, от Диониса, которого считают сыном Семелы, дочери Кадма, до нашего времени протекло самое большее 1600 лет, от Геракла, сына Алкмены, – около 900 лет, а от Пана, сына Пенелопы (эллины ведь считают Пана сыном Гермеса и Пенелопы), прошло до сегодняшнего дня еще меньше лет, чем от Троянской войны, – только 800 лет.

146. Итак [что касается Диониса и Пана], то из этих двух сказаний о них всякий волен принимать то, какое ему кажется более вероятным. Мое же собственное мнение о происхождении эллинских богов я уже высказал[319]. Действительно, если бы Дионис, сын Семелы, и Пан, сын Пенелопы, так же как и Геракл, сын Амфитриона, стали знаменитыми героями и жили в Элладе, тогда и о них, так же как и о Геракле, можно было бы сказать, что они были простыми смертными людьми и носили лишь имена более древних богов. Однако эллины рассказывают, что Зевс тотчас же после рождения зашил Диониса в свое бедро и отнес на Нису, что в Эфиопии выше Египта; и о Пане они не могут вообще ничего сказать: куда он попал после рождения. Поэтому я убежден, что оба эти бога стали известны эллинам гораздо позднее других богов, а время, когда эллины узнали этих богов, они приняли за время их рождения.

147. Все это мне сообщили сами египтяне. Теперь же я буду продолжать историю этой страны, как мне передавали (кроме египтян) другие ее жители и согласно с ними египтяне. Прибавлю к этому и виденное мною собственными глазами. После освобождения Египта [от эфиопов] и правления Гефестова жреца египтяне (они ведь не могли жить без царей) разделили весь Египет на двенадцать частей и поставили двенадцать царей[320]. Эти цари породнились между собою путем браков и заключили договор [в том, чтобы] не свергать друг друга и не отнимать земли, но жить всегда в дружбе. Причина же заключения этого договора, который они твердо соблюдали, была вот какая. Дано им было тотчас же по достижении власти предсказание оракула: кто из них совершит возлияние из медной чаши в святилище Гефеста, тот станет царем над всем Египтом. Поэтому цари обыкновенно собирались во все святилища все вместе [для жертвоприношений].

148. И вот они решили оставить общий памятник, а, решив это, воздвигли лабиринт[321]немного выше Меридова озера близ так называемого Города Крокодилов. Я видел этот лабиринт: он выше всякого описания. Ведь если бы собрать все стены и великие сооружения, воздвигнутые эллинами, то, в общем, оказалось бы, что на них затрачено меньше труда и денежных средств, чем на один этот лабиринт. А между тем храмы в Эфесе и на Самосе[322]– весьма замечательны. Конечно, пирамиды – это огромные сооружения, и каждая из них по величине стоит многих творений [эллинского строительного искусства], вместе взятых, хотя и они также велики. Однако лабиринт превосходит [размерами] и эти пирамиды. В нем двенадцать дворов с вратами, расположенными одни против других, причем шесть обращены на север, а шесть на юг, прилегая друг к другу. Снаружи вокруг них проходит одна единственная стена. Внутри этой стены расположены покои двух родов: одни подземные, другие над землею, числом 3000, именно по 1500 тех и других. По надземным покоям мне самому пришлось проходить и осматривать их, и я говорю о них как очевидец. О подземных же покоях знаю лишь по рассказам: смотрители-египтяне ни за что не желали показать их, говоря, что там находятся гробницы царей, воздвигших этот лабиринт, а также гробницы священных крокодилов. Поэтому-то я говорю о нижних покоях лишь понаслышке. Верхние же покои, которые мне пришлось видеть, превосходят [все] творения рук человеческих. Переходы через покои и извилистые проходы через дворы, будучи весьма запутанными, вызывают чувство бесконечного изумления: из дворов переходишь в покои, из покоев в галереи с колоннадами, затем снова в покои и оттуда опять во дворы. Всюду каменные крыши, так же как и стены, а эти стены покрыты множеством рельефных изображений. Каждый двор окружен колоннами из тщательно прилаженных кусков белого камня. А на углу в конце лабиринта воздвигнута пирамида[323]высотой 40 оргий с высеченными на ней огромными фигурами. В пирамиду ведет подземный ход[324].

149. Как ни поразителен этот лабиринт своей грандиозностью, но еще большее удивление вызывает так называемое Меридово озеро, на берегу которого он стоит. Окружность этого Меридова озера составляет 3600 стадий, или 60 схенов, т.е. как раз равняется длине всей прибрежной полосы Египта. В длину озеро простирается с севера на юг, и в самом глубоком месте глубина его 50 оргий. А то, что оно – произведение рук человеческих и вырыто искусственно, это ясно видно. Почти что посредине озера стоят две пирамиды, возвышающиеся на 50 оргий над водой; такой же глубины и их подводная часть. Рядом с каждой пирамидой поставлена колоссальная каменная статуя, восседающая на троне[325]. Таким образом, высота этих пирамид 100 оргий, а 100 оргий равняется как раз 1 стадии и 6 плефрам, так как оргия имеет 6 футов, или 4 локтя; фут же равен 4 пяденям, а локоть – 6 пяденей. Вода же в озере не ключевая (местность эта совершенно безводна), а проведена по каналу из Нила, и шесть месяцев она течет в озеро, шесть месяцев – обратно в Нил. Во время отлива воды рыбная ловля в озере доставляет доход царской казне каждый день по 1 таланту серебра, а за время прилива – только 20 мин.

150. Местные жители рассказывали, что озеро это имеет подземный выход в ливийском Сирте: оно течет под землей на запад внутрь страны вдоль горного хребта, что выше Мемфиса. Так как я нигде не видел [отвалов] земли, вынутой из водоема, то, заинтересовавшись этим, я спросил окрестных жителей, где же выкопанная земля. А те рассказали мне, куда ее отнесли, и их сообщения мне показались правдоподобными. Ведь я слышал, что в городе Нине в Ассирии с землей сделали то же самое, что и здесь. Там грабители задумали похитить великие сокровища царя Сарданапала, сына Нина, хранившиеся в подземных сокровищницах. Так вот, грабители принялись копать подземный ход от своего собственного дома к царскому дворцу. Землю же, вынимаемую из прокопа, ночью сбрасывали в реку Тигр, текущую у Нина, пока, наконец, не достигли своей цели. Подобным же образом, как я слышал, было выкопано озеро и в Египте, только работа велась не ночью, а днем: выкопанную землю египтяне относили в Нил, который, естественно, принимал ее и рассеивал своим течением. Так-то, по рассказам, было выкопано это озеро.

151. А двенадцать царей, верно соблюдали свой договор; но однажды, когда они приносили жертву в храме Гефеста и хотели в последний день праздника совершить возлияние, верховный жрец по ошибке подал им вместо двенадцати золотых жертвенных чаш, в которых обычно совершалось возлияние, только одиннадцать. Тогда последний царь Псамметих, так как у него не было чаши, снял с головы медный шлем и протянул его для возлияния. Все цари носили тогда медные шлемы, и они были в это время у них на головах. Псамметих, однако, протянул свой шлем без всякого коварного умысла, а другие заметили поступок Псамметиха и вспомнили предсказание оракула о том, что совершивший возлияние из медной чаши будет царствовать над всем Египтом. Так вот, вспомнив об этом, они все же решили не лишать жизни Псамметиха, так как после допроса нашли, что он совершил это неумышленно. Тем не менее они постановили лишить его большей части владений и изгнать в прибрежную [низменную] область страны, запретив общение с остальным Египтом.

152. А этому Псамметиху уже прежде однажды пришлось бежать от эфиопского царя Сабака, который убил его отца Неко. Сам он спасся тогда бегством в Сирию. Когда затем эфиопский царь, побуждаемый сновидением, удалился [из Египта], египтяне, жители Саисской области, вернули Псамметиха назад. Теперь, уже будучи царем, Псамметиху вторично пришлось бежать в прибрежную низменность от одиннадцати царей из-за шлема. Почувствовав себя тяжко оскорбленным, Псамметих задумал отомстить своим гонителям. Он вопросил оракул Латоны в городе Буто, где находится самое правдивое прорицалище в Египте, и получил ответ: “Отмщенье придет с моря, когда на помощь явятся медные люди”. А Псамметих ни за что не хотел поверить, что спасение ему принесут медные люди. Через некоторое время, однако, ионян и карийцев, которые занимались морским разбоем, случайно занесло ветрами в Египет. Они высадились на берег в своих медных доспехах, и один египтянин, никогда прежде не видавший людей в медных доспехах, прибыл к Псамметиху в прибрежную низменность с вестью, что медные люди пришли с моря и разоряют поля. Царь же понял, что сбывается прорицание оракула, вступил в дружбу с ионянами и карийцами, и великими посулами ему удалось склонить их поступить к нему на службу наемниками. А когда он склонил их, то со своими египетскими сторонниками и с помощью этих наемников свергнул других царей[326].

153. Став царем над всем Египтом, Псамметих воздвиг южные преддверия святилища Гефеста в Мемфисе, а для Аписа – двор против преддверий, где держат [это священное животное], когда оно появится. Двор этот окружен со всех сторон колоннадой с рельефными фигурами. Вместо столбов опорами двора служат колоссальные статуи 12 локтей высотой. Апис же по-эллински называется Эпафом.

154. Ионянам же и карийцам, которые помогли ему [вступить на престол], Псамметих пожаловал участки земли для поселения друг против друга на обоих берегах Нила. Эти поселения назывались станами. Земли эти царь пожаловал им и, кроме того, все остальное по обещанию. Он передал им даже египетских юношей на обучение эллинскому языку. Эти египтяне – предки теперешних толмачей в Египте. А ионяне и карийцы долгое время жили в этой области. Она лежит по направлению к морю немного выше города Бубастиса, у так называемого Пелусийского устья Нила. Впоследствии царь Амасис повелел им оставить эту местность и переселил в Мемфис, сделав их телохранителями для защиты от своих же египтян. С этими поселенцами эллины, естественно, поддерживали сношения, и потому-то мы так хорошо осведомлены обо всех событиях в Египте со времени Псамметиха и позднее. Они были первыми иноземцами, поселившимися в Египте. В тех местах, откуда их переселил Амасис, еще до моего времени виднелись остатки корабельных верфей и жилищ. Так-то Псамметих стал царем Египта.

155. Я уже неоднократно упоминал о прорицалище [в Буто] в Египте и теперь хочу подробнее рассказать об этом достопамятном месте. Это египетское прорицалище находится в храме Латоны в большом городе у так называемого Себеннитского устья Нила, если плыть от моря внутрь страны. Имя этого города, где находится оракул, Буто, как я только что сказал. Кроме того, в этом Буто есть еще святилище Аполлона и Артемиды. Храм же Латоны, где именно и находится оракул, и сам очень велик, а его преддверия 10 оргий высотой. Я должен еще упомянуть о том, что меня больше всего поразило из виденного в этом святилище. На этом священном участке Латоны воздвигнуто храмовое здание, высеченное целиком из одного камня. Стены его одинаковой высоты и ширины, именно 40 локтей. Кровлю над ним образует другой камень с выступом в 4 локтя.

156. Это храмовое здание, таким образом, – самое удивительное из того, что можно видеть в этом святилище. Но почти столь же замечателен и остров под названием Хеммис. Лежит остров на большом и глубоком озере рядом со святилищем в Буто. Египтяне же утверждают, будто это плавучий остров. Я-то сам, впрочем, не видел, чтобы он плавал или двигался, и был весьма удивлен, услышав, что в самом деле могут существовать плавучие острова. На нем стоит большой храм Аполлона и воздвигнуты три алтаря и, кроме того, растет много пальм и других плодоносных и неплодоносных деревьев. Египтяне передают вот какое сказание о плавучем острове, который раньше не был плавучим. Когда Латона, принадлежавшая к сонму восьми древних богов, жила в Буто, где ныне находится ее прорицалище, Исида передала ей на попечение Аполлона. Латона сохранила Аполлона и спасла на так называемом ныне плавучем острове, когда всюду рыскавший Тифон пришел, чтобы захватить сына Осириса. По словам египтян, Аполлон и Артемида – дети Диониса и Исиды. Латона же была их кормилицей и спасительницей. У египтян Аполлон называется Ором, Деметра – Исидой, а Артемида – Бубастис. Из этого-то сказания, и не из какого другого, Эсхил, сын Евфориона, заимствовал то, что я сейчас скажу и чего нет ни у кого из прежних поэтов. Именно в одной своей трагедии он изобразил Артемиду дочерью Деметры[327]. Вот почему остров этот стал плавучим, как по крайней мере рассказывают египтяне.

157. Псамметих же царствовал в Египте 54 года. 29 лет[328]он провел, осаждая большой сирийский город Азот, и наконец взял его. Ни один из известных нам других городов не выдержал столь долгой осады.

158. У Псамметиха был сын Неко, который после него стал царем Египта. Он первым начал строить канал, ведущий в Красное море, который потом продолжил персидский царь Дарий. Длиной этот канал в четыре дня пути и был выкопан такой ширины, что две триеры могли плыть рядом. Вода в него проведена из Нила немного выше города Бубастиса. Затем канал проходит мимо аравийского города Патума и впадает в Красное море. Сначала канал пересекает часть египетской равнины, примыкающую к Аравии. Южнее этой низменной полосы возвышается гора, которая тянется до Мемфиса, где находятся каменоломни. У подошвы этой горы канал долго идет в направлении с запада на восток, затем поворачивает на юг в ущелье, ведущее через город, и, наконец, впадает в Аравийский залив. Самый прямой и короткий путь идет из Северного моря к Южному, так называемому Красному морю, т.е. от горы Касия (на границе Египта и Сирии) до Аравийского залива, [и составляет] ровно 1000 стадий. Это кратчайший путь, канал же гораздо длиннее, потому что извилист. На строительстве канала при царе Неко погибло 120.000 египтян. Впрочем, Неко велел прекратить работы в силу неблагоприятного изречения оракула. Изречение это гласило, что царь строит канал только на пользу варварам. Варварами же египтяне называют всех, кто не говорит на их языке.

159. Итак, Неко не закончил строительства канала и выступил в поход. Он велел построить триеры, как в Северном море, так и в Аравийском заливе для Красного моря. Их верфи можно видеть там еще и поныне. В случае нужды царь всегда пользовался этими кораблями. [С этим флотом] Неко напал на Сирию и одержал победу при Магдоле. А после битвы он взял большой сирийский город Кадитис. Свои доспехи, в которых совершил эти подвиги, он посвятил Аполлону, отослав их в святилище бранхидов в Милетской области. Затем после 16-летнего правления Неко скончался и оставил царство своему сыну Псаммису[329].

160. В царствование этого Псаммиса прибыли в Египет послы элейцев и стали похваляться тем, что устроили Олимпийские игры по самым справедливым и прекрасным законам на свете. Кроме того, по их словам, даже сами египтяне, мудрейший народ на свете, не могли бы придумать ничего лучше [и справедливее]. Итак, когда элейцы прибыли в Египет и изложили царю дело, ради которого приехали, царь этот велел созвать египтян, славных своей великой мудростью. Мудрецы собрались и стали расспрашивать элейцев, какие у тех правила и порядки на олимпийских состязаниях. Элейцы рассказали им все, прибавив в заключение, что прибыли сюда узнать, не могут ли египтяне придумать еще более беспристрастные правила и порядки на состязаниях. А мудрецы, посоветовавшись, спросили, принимают ли участие на состязаниях также элейские граждане. Те ответили, что и они также могут состязаться подобно всем другим эллинам. Египтяне же на это возразили, что такими порядками они совершенно нарушают беспристрастие: ведь как судьи они не могут беспристрастно относиться к борцу из своих граждан и не обижать чужеземцев. Если же они желают проводить состязания действительно по справедливости и ради этого прибыли в Египет, то должны допускать к состязаниям только иноземцев и исключить всех элейцев. Такой ответ дали египтяне элейцам.

161. Псаммис царствовал в Египте всего шесть лет. Он совершил поход в Эфиопию и вскоре затем скончался. Наследовал ему сын Априй. Это был самый счастливый царь из всех древних царей после своего прапрадеда Псамметиха. Царствовал он 25 лет. За это время он ходил войной на город Сидон и сражался на море с тирским царем. С Априем случилось несчастье по причине, о которой я упомяну здесь лишь вскользь, чтобы подробно рассказать потом при описании Ливии. Априй послал войско против Кирены, но оно потерпело тяжкое поражение. За это египтяне распалились на царя и подняли восстание, так как полагали, что он, желая извести их, намеренно послал на явную погибель, чтобы самому более надежно править над остальными. Так вот, уцелевшие от гибели египтяне и их друзья, возмущенные этим, подняли открытый мятеж.

162. Получив весть о восстании, Априй послал к мятежникам Амасиса успокоить их посулами. Когда же Амасис прибыл и стал уговаривать их, какой-то египтянин во время его речи сзади надел ему шлем на голову и объявил, что этим коронует его на царство. Это произошло отнюдь не против воли Амасиса, что он и не замедлил доказать. Когда мятежники провозгласили его царем, Амасис стал готовиться к борьбе с Априем. Априй же, узнав об этом, отправил к Амасису одного знатного египтянина из своей свиты, по имени Патарбемис, с приказанием доставить Амасиса к нему живым. Когда этот Патарбемис прибыл и стал звать Амасиса к царю, Амасис, приподнявшись в седле (он как раз в это время сидел на коне), испустил ветер и сказал Патарбемису, чтобы тот отнес это Априю. Патарбемис все же настаивал, чтобы Амасис явился к царю, если уж тот послал за ним. Амасис же отвечал, что давно уже собирался это сделать и Априю не придется гневаться на него: скоро он сам придет к царю и других еще приведет с собой к нему. Патарбемис же прекрасно понял смысл этих слов. Он видел приготовления к войне и поспешно уехал, чтобы немедленно сообщить царю о положении дел. Когда же Патарбемис явился к Априю, то царь, разгневавшись, не дал сказать ни слова и приказал отрезать ему уши и нос. Когда остальные египтяне, до сих пор еще верные царю, увидели такое отвратительное поругание знатнейшего человека из своей среды, то немедленно перешли на сторону мятежников и предались Амасису.

163. При известии об этом Априй вооружил наемников и выступил против восставших египтян. А было у него 30.000 наемников – карийцев и ионян. В городе Саисе у царя был также большой и замечательный дворец. Итак, Априй шел войной на своих же египтян, а Амасис – против чужеземных наемников. В городе Момемфисе оба войска сошлись и начали сражение.

164. В Египте существует семь различных каст: жрецы, воины, коровьи пастухи, свинопасы, мелочные торговцы, толмачи и кормчие. Столько каст в Египте, а названия каст взяты по роду занятий [их членов]. Каста воинов делится на так называемых каласириев и гермотибиев, которые живут в следующих округах (весь Египет ведь разделен на округа).

165. Гермотибии живут в округах: Бусирис, Саис, Хеммис, Папремис, на острове по имени Просопитида и в Нафо. Это – округа гермотибиев[330], численность которых, когда их было больше всего, доходила до 160.000 человек. Никто из них не занимается никаким ремеслом, но только военным делом.

166. Каласирии же обитают в следующих округах: Фивы, Бубастис, Афтис, Танис, Мендес, Себеннис, Атрибис, Фарбаис, Фмуис, Онуфис, Анисис, Миекфорис. Последний находится на острове против города Бубастиса. Это – округа каласириев[331], численность которых, когда их было больше всего, доходила до 250.000 человек. Им также не дозволено заниматься никаким ремеслом, но только военным, которому сын учится от отца.