Часть третья 2 страница

«Буду счастлив, если вы мне позвоните…»: из письма Маккоуна президенту Кеннеди, 17 августа 1962 г., рассекречено 20 августа 2003 г., CIA/CREST.

Знание о том, что на Кубе теперь есть ракеты класса «земля – воздух», создало в Белом доме «понятное нежелание или даже робость» проводить новые полеты…: Маккоун, «Служебная записка для Президента / Белого дома», 28 февраля 1963 г., JFKL.

«Положите это в ящик и наглухо заколотите гвоздями» и «всеобщим отвращением или, в лучшем случае, с крайней озабоченностью»: «Документы ЦРУ по поводу Кубинского ракетного кризиса», CIA/CSI, 1992 г.

«Разве кто‑нибудь из тех, кто планирует эти миссии, хочет развязать войну?»: «Идеалистические операции над Кубой», 10 сентября 1962 г., CIA/CREST.

«Я так и не узнал его имени»: высказывание Сэма Хэлперна в книге: Блайт Дж.Г., Корнблух П. (редакторы). Политика иллюзий: вторжение в залив Свиней – новый взгляд / Politics of Illusion: The Bay of Pigs Invasion Reexamined. Боулдер, Колорадо: Lynne Rienner, 1998.

На заседании Специальной (расширенной) группы в присутствии Бобби Кеннеди «возникла дискуссия» по поводу того, кто остановил эти полеты : «Документы ЦРУ по поводу Кубинского ракетного кризиса», CIA/CSI, 1992.

«Он настаивал на массированной деятельности»: протокол заседания Специальной группы (расширенной) по операции «Мангуст» 4 октября 1962 г., рассекречено 19 февраля 2004 г., CIA/CREST; докладная записка Маккоуна, 4 октября 1962 г., FRUS, т. X.

«Почти полная неожиданность для нашей разведки, с которой столкнулись Соединенные Штаты в связи с введением и развертыванием советских стратегических ракет на Кубе, в значительной степени явилась результатом ошибок и сбоев в аналитических процессах, по которым оценивается разведывательная информация»: донесение сохраняется в рассекреченной выдержке 2001 г., в редакционном примечании в FRUS, 1961 – 1963 гг., т. XV, документ 107, и варианте 1992 г. в «Документах ЦРУ по поводу Кубинского ракетного Кризиса», CIA/CSI, 1992, с. 361 – 371.

…благодаря настойчивости Маккоуна фотографическое «затишье» было наконец ликвидировано: все «отчего да почему», связанные с периодом «фотографического затишья», содержатся в работе: Холланд М. Фотозатишье, отсрочившее обнаружение ракет на Кубе // Stu dies in Intelligence. 2005. Т. 49. № 4. CIA/CSI.

«То, о чем мы беспокоились…»: Банди М. Угроза и выживание. Нью‑Йорк: Random House, 1988. С. 395 – 396.

«Будь оно все трижды проклято»: Хелмс Р., Худ У. Взгляд через плечо: Жизнь в Центральном разведывательном управлении. Нью‑Йорк: Random House, 2003. С. 208.

Бобби Кеннеди думал: «Хрущев нас обманул, но мы ведь и сами сознательно вводили себя в заблуждение»: Кеннеди Р. Тринадцать дней. Нью‑Йорк: Norton, 1969. С. 27.

Глава 19

Президент щелкнул кнопкой на магнитофоне: до 2003 г. вопрос о том, что же на самом деле было записано на магнитофонные пленки Белого дома, все еще являлся предметом горячих споров. То, что происходило в действительности и кто, кому и что именно говорил, было выяснено в одной надежной стенограмме. Это стало результатом более чем двадцатилетнего труда историка президентской библиотеки Джона Ф. Кененеди Шелдона Стерна.

Согласно общепринятой точке зрения, суровое испытание в виде Кубинского ракетного кризиса совершило над Джоном и Робертом Кеннеди удивительное превращение: сделав из нескушенного главнокомандующего блестящего и решительного лидера нации, а молодого Бобби превратив из ястреба в эдакого голубя мира. Да и Белый дом теперь из Гарвардской «семинарии» предстал прямо‑таки «храмом мудрости». Этот миф основан отчасти на неточном и сфальсифицированном историческом документе. Президент Кеннеди «подкармливал» лояльных журналистов возвышенными, но ощутимо далекими от истины историями. Изданная посмертно книга Роберта Кеннеди о Кубинском кризисе содержит домыслы и искусственные диалоги, повторяемые «надежными» историками и лояльным кругом помощников Кеннеди.

Теперь нам известно, что братья Кеннеди исказили исторические документы и скрыли то, как на самом деле был разрешен этот кризис. Сейчас мы видим, что, задумав выйти из кризиса, они в большинстве случаев не следовали тому курсу, который был намечен Джоном Маккоуном (см.: Стерн Ш. Предотвращая «Окончательный провал»: Джон Ф. Кеннеди и секретные совещания в связи с Кубинским ракетным кризисом. Стэнфорд, Калифорния: Stanford University Press, 2003). Эта глава основана на записях Стерна и рассекреченных записках Маккоуна, кроме особо оговоренных источников.

Размышляя о миссиях плана «Мангуст», президент Кеннеди спросил, можно ли баллистические ракеты средней дальности как‑то сбивать: Картер, «16 октября (вторник) / (действующий директор ЦРУ)», рассекречено 19 февраля 2004 г., CIA/CREST; «Встреча с генеральным прокурором по поводу проекта «Мангуст», 16 октября 1962 г.; «Документы ЦРУ по поводу Кубинского ракетного кризиса», CIA/ CSI, 1992 г.; Фурсенко А., Нафтали Т. Замечательная азартная игра / One Hell of a Gamble. Нью‑Йорк: Norton, 1997. С. 227 – 228.

Шесть плотно исписанных им страниц заметок были рассекречены в 2003 году: Маккоун. Служебная записка для сегодняшнего совещания. CIA/CREST; неозаглавленная записка Маккоуна; все записи от 17 октября 1962 г., рассекречено 5 марта 2003 г.

…«мнение, очевидно, изменилось, и теперь преимущества нанесения первого удара не рассматриваются»: президентские записи, 19 – 22 октября, JFKL.

…«он решил преследовать курс, который рекомендовал ему я (Маккоун)»: докладные записки Маккоуна, 19 – 22 октября 1962 г., CIA/ CREST. Официальное заседание Совета национальной безопасности было проведено в Овальном кабинете резиденции президента США в 14:30 в субботу, 20 октября. Совещание не было записано на пленку, но примечания Клайна и рукописные записи сохранились, как и официальный отчет стенографиста СНБ Бромли Смита. Заметки Клайна содержатся в «Документах ЦРУ по поводу Кубинского ракетного кризиса», CIA/CSI, 1992 г.

«Президент Кеннеди и генеральный прокурор Бобби Кеннеди били себя кулаками в грудь, утверждая, что никогда не обсуждали ситуацию с американскими ракетами [в Турции] с какими бы то ни было представителями Советов и что по этому поводу не было заключено никакой сделки»: Маккоун: устная история, 21 апреля 1988 г., Институт международных исследований, Калифорнийский университет в Беркли.

«…он настоящий ублюдок, этот Джон Маккоун»: этот возглас раздражения был записан на пленку 4 марта 1963 г., президентские записи, JFKL. Об этом сначала сообщил историк Макс Холланд, автор книги «Покушение на Кеннеди: магнитофонные записи» (Нью‑Йорк: Knopf, 2004), и подробно изложил в монографии Макса Холланда «Фотозатишье, отсрочившее обнаружение ракет на Кубе» (Studies in Intelligence. 2005. Т. 49. № 4. CIA/CSI).

В разгар ракетного кризиса Маккоун попытался взять под контроль проект «Мангуст» и сосредоточить значительную часть его ресурсов на сборе разведывательных данных для Пентагона: действия Маккоуна отражены в записях утреннего (10:00) совещания 26 октября, в его докладных записках и отчетах FRUS об этом совещании. Расшифровка стенограммы записей отрывочна. 30 октября «г‑н Маккоун заявил, что все операции проекта «Мангуст» должны быть временно приостановлены, пока не завершена эта неделя переговоров» (Маршалл Картер, служебная записка, 30 октября 1962 г., рассекречено 4 ноября 2003 г., CIA/CREST). Тайные операции, запланированные и проводимые против Кубы во время и после Ракетного кризиса, подробно описаны в FRUS, т. XI, документы 271, 311, 313 и 318 – 315.

…Фицджеральд возглавил заключительную миссию, связанную с покушением на Фиделя Кастро: заговор описан в общих чертах в отчете главного инспектора ЦРУ, адресованного Хелмсу, рассекречен в 1993 г. Дж.С. Ирман, главный инспектор «Тема: отчет о заговоре с целью убийства Фиделя Кастро от 23 мая 1967 года», ЦРУ. Цитаты в последующих параграфах взяты из данного отчета.

Джон Маккоун так и не узнал о последнем заговоре. Но он довольно близко к нему подобрался. 15 августа 1962 г. репортер «Чикаго сан таймс» позвонил в штаб‑квартиру ЦРУ, поинтересовавшись связями между печально известным мафиозным лидером Сэмом Джианканой, ЦРУ и настроенными против Кастро кубинцами. Слухи дошли до Маккоуна, который спросил у Хелмса, верно ли это. В ответ Хелмс передал докладную записку от руководителя ЦРУ безопасности, Шеффилда Эдвардса, объемом три страницы. В ней говорилось, что 14 мая 1962 г. Роберт Кеннеди проводил совещание по поводу «весьма тонкой операции ЦРУ» против Фиделя Кастро в период между августом 1960 и маем 1961 г., с привлечением «определенных кругов», представленных «неким Джоном Росселли из Лос‑Анджелеса» и неким «Сэмом Джианканой из Чикаго». Генеральный прокурор знал эти имена весьма хорошо. В докладной записке нет никаких упоминаний об убийстве, но ее смысл вполне ясен. Хелмс вручил это Маккоуну с собственным примечанием: «Предполагаю, что вы знаете о характере операции, обсуждаемой в приложении». Маккоун явственно почувствовал это за четыре минуты, которые потребовалось, чтобы прочитать документ. Он был вне себя от ярости.

Вот почему Хелмс ни разу не потрудился рассказать ему о новом заговоре с целью покушения, которым руководил Фицджеральд, или о том, кто отвечал за этот заговор. В 1975 г. Хелмс сообщил Генри Киссинджеру, что Бобби Кеннеди «лично руководил» не одной попыткой покушения на Фиделя Кастро (Киссинджер и Форд, служебная записка о беседе, 4 января 1975 г., GRFL).

Глава 20

«Мы должны взять на себя значительную долю ответственности за происшедшее»: записи JFK, 4 ноября 1963 г., JFKL. Записи, достойные прослушивания, доступны в сети Интернет по адресу: http:// www.whitehousetapes.org/clips/1963_1104Jfk_vietnam_mem>oir.html.

«Я был неотъемлемой частью заговора»: показания Конейна перед Сенатской комиссией в 1975 г. были рассекречены в сентябре 1998 г. Все цитаты в этой главе взяты из расшифровки данной стенограммы. Конейн родился в Париже в 1919 г., в 1924 г. его отправили в Канзас‑Сити к тете, французской «военной невесте». Когда в 1939 г. началась Вторая мировая война, он отправился служить во французскую армию. После падения Франции в 1940 г. он смог добраться до Соединенных Штатов и поступил в Управление стратегических служб. В 1944 г., уже из Алжира, он был заброшен в оккупированную Францию. После освобождения Франции УСС направило его в Южный Китай, чтобы присоединиться к французско‑вьетнамскому отряду коммандос и участвовать в нападении на японский порт в Северном Вьетнаме. Он сильно привязался к Вьетнаму. Эта привязанность закончилась плохо как для него самого, так и для Вьетнама.

Конейн ждет своего биографа. Стэнли Карноу, историк и автор книги «Вьетнам: История» (Нью‑Йорк: Viking, 1983), записал семьдесят часов интервью с ним, но оставил этот проект после того, как решил, что объект его исследований начинает напоминать вымышленного шпиона Сомерсета Моэма Ашендена. Этот человек был настолько поглощен шпионажем, что не мог отделить свою легенду от истории жизни. «Он был вне своего времени, – сказал Каркоу. – Это был удалой солдат фортуны – парень, который существовал только в беллетристике. Изумительный рассказчик. Соответствовали ли эти истории истине, к делу уже не относилось. Но они почти всегда были верны».

После смерти Конейна автор написал некролог «79‑летний Люсьен Конейн, легендарный шпион холодной войны» (Нью‑Йорк таймс. 1998. 7 июня).

«Эд, сделайте все возможное, чтобы спасти Южный Вьетнам»: Руфус Филипс: устная история, FAOH.

Лаос, земля райского изобилия и праздности, стал местом, в котором интересы США, по мнению Белого дома, подвергались «серьезному давлению со стороны коммунистического мира»…: Джон Гантер Дин: устная история, FAOH.

ЦРУ взялось за работу, подкупая новое правительство Лаоса и формируя партизанскую армию для борьбы с коммунистами: решение о попытке подкупа нового правительства было принято после того, как Аллен Даллес предупредил президента Эйзенхауэра, что «нам было чего опасаться на всеобщих выборах 1959 г.» в Лаосе, и президент ответил, «что это очень серьезно, если какая‑нибудь страна, такая как Лаос, станет коммунистической в результате законного голосования ее народа» (протокол СНБ, 29 мая 1958 г., DDEL). Собственные аналитики ЦРУ сообщили: «Возобновление коммунистами партизанской войны в Лаосе было, прежде всего, реакцией на более сильное антикоммунистическое положение лаосским правительством и недавние американские инициативы в поддержку Лаоса» (специальная национальная разведсводка 68‑2‑59, «Ситуация в Лаосе», 18 сентября 1959 г., рассекречено в мае 2001 г., CIA/CREST).

«В чемодане, естественно, лежали деньги»: Джон Гантер Дин: устная история, FAOH.

…его центральной частью было колесо рулетки, заимствованное у Джона Гантера Дина: из интервью Джеймса с автором.

«…Это был сигнал к реальным действиям»: Уильям Лэйр: устная история, Проект устной истории Вьетнамского архива, Техасский технический университет, интервью провел Стив Maкснер, 11 декабря 2001 г. Использовано с любезного разрешения г‑на Макснера и Архива.

…он обратился к ЦРУ с просьбой удвоить «племенные» войска в Лаосе и «предпринять все возможные усилия по усилению партизанских действий в Северном Вьетнаме», для чего активно использовать азиатских рекрутов: последний приказ содержится в документах Пентагона, «Отношения между Соединенными Штатами и Вьетнамом, 1945 – 1967», т. 2 (Вашингтон, округ Колумбия: Управление правительственной печати, 1972), с. 18. Первый приказ содержится в докладной записке Специальной группы, переизданной в FRUS, т. XXVIII: «Эта программа возникла благодаря тому, что на высоком государственном уровне в конце 1960 г. – начале 1961 г. ЦРУ получило одобрение на то, [чтобы] заручиться местной «племенной» поддержкой и с ее помощью бороться с коммунизмом. Главный акцент в этой программе ставился на развитие Meo, самой крупной нелаосской этнической группы в Лаосе… Согласно санкции Специальной группы в июне 1963 г., эта программа охватывала около 19 тысяч вооруженных партизан Meo, участвующих в обороне деревень и партизанских действиях против сил Патет Лао».

Оглядываясь назад, он сожалел «о невежестве и высокомерии американцев, прибывающих в Юго‑Восточную Азию : Холм Р.Л. Воспоминания оперативного руководителя в Лаосе, 1962 – 1964 // Studies in Intelligence. 2003. Т. 47. № 1. CIA/CSI.

«Активисты» в штаб‑квартире ЦРУ были обеими руками за войну в Лаосе»: в штаб‑квартире ЦРУ возникли большие споры по поводу целесообразности войны в Лаосе. «В агентстве по этому поводу воцарился раскол, – сказал Роберт Эймори‑младший, заместитель директора по разведки с 1953 по 1962 г. – Активисты в штаб‑квартире ЦРУ были обеими руками за войну в Лаосе. Они считали, что это отличное место для новой войны… Очень сильно за это выступал Фицджеральд». Эймори, напротив, не был сторонником этой войны и вскоре ушел в отставку, но успел составить черновой вариант первого телевизионного обращения президента Кеннеди к нации 23 марта 1961 г. Темой, естественно, были события в Лаосе. Президент никак не мог или не хотел правильно произнести название страны; но при этом подумал, что вряд ли кто‑то обратит внимание на страну с таким названием (он назвал ее Лаус/Louse – англ. Вошь). Он заявил, что ЛАУСУ всерьез угрожают коммунисты, как внутри страны, так и за ее пределами, в том числе при поддержке военных специалистов из Северного Вьетнама. «Безопасность этой страны неотделима от нашей собственной безопасности, – сказал он своему народу. – Здесь нужен настоящий нейтралитет, который виден всем. В ЛАУСЕ мы хотим мира, а не войны. Вот что самое главное».

Почти у всех американцев, посланных во Вьетнам, было одинаково глубокое невежество в области истории и культуры этой страны: Спектор Р.Г. Совет и поддержка: Первые годы армии Соединенных Штатов во Вьетнаме, 1941 – 1960, испр. и доп. Нью‑Йорк: Free Press, 1985. С. x, xi. «Вдобавок к известной предрасположенности пытаться сделать что‑то из ничего, американское невежество в отношении вьетнамской истории и общественного устройства носило столь массовый и всеобъемлющий характер, что даже два десятилетия работы программ, финансируемых из федерального бюджета, интенсивные языковые курсы, телевизионные спецвыпуски и семинары на территории университетских городков едва ли хоть сколько‑нибудь изменили эту ситуацию, – написал Спектор. – Прежде чем Соединенные Штаты вознамерятся снова что‑то предпринять в каком‑нибудь другом уголке земного шара, американским лидерам не мешало бы принять к сведению местные исторические и социальные факторы».

«Они великолепно проводили время. У них было все, что они хотели»: Хегер: устная история, FAOH.

Он инициировал операцию под названием «Тигр» для переброски 250 южновьетнамских агентов в Северный Вьетнам: автор описал судьбу вьетнамских агентов ЦРУ в статье «Вьетнамцы, отважно сражавшиеся в рядах диверсионных отрядов за США, теперь за решеткой» (Нью‑Йорк таймс. 1995. 14 апреля). Обман Ханоя со стороны ЦРУ в период с 1961 по 1963 г. подробно расписан в книге: Шульц‑мл. Р.Г. Секретная война против Ханоя: использование президентами Кеннеди и Джонсоном шпионов, диверсантов и тайных воинов в Северном Вьетнаме. Нью‑Йорк: HarperCollins, 1999. Шульц, директор исследований международной безопасности в Флетчеровской школе права и дипломатии, провел множество интервью для устной истории и отрецензировал рассекреченные документы для книги.

«Мы собрали целый урожай лжи»: Барбур: устная история, FAOH.

В октябре 1961 года президент Кеннеди направил генерала Максвелла Тэйлора, чтобы оценить ситуацию: подобное расширение военизированных формирований ЦРУ в регионе носило в то время внушительный характер, как следует из донесения генерала Лансдейла Белому дому. Во Вьетнаме офицеры ЦРУ командовали Первой наблюдательной группой в количестве 340 южновьетнамских солдат. Эта группа была сформирована агентством в 1956 г. и предназначена для уничтожения просачивающихся с севера, юга и с территории соседнего Лаоса вьетконговцев. С территории Tайваня самолеты ЦРУ из состава «Сивил эр транспорт» выполняли в год сотни рейсов в Лаос и Вьетнам; Китайская националистическая армия и ЦРУ обучали сотни вьетнамцев военному делу для службы в военизированных отрядах. В Таиланде собственные военизированные формирования Билла Лэйра насчитывали 550 обученных тайских офицеров. В Форт‑Маккинли в окрестностях Манилы в целях борьбы с коммунистами в Азии ЦРУ держало полигон для обучения филиппинских солдат. Сотни других стажеров из многих уголков этого региона направлялись на базу ЦРУ на острове Сайпан.

«Для большей убедительности это намерение должно быть подкреплено отправкой во Вьетнам некоторого количества американских войск»: это действительно держалось в строгом секрете. В сентябре 2005 г. автору удалось раздобыть из архивов ЦРУ уникальную копию полного и не прошедшего цензуру донесения Тэйлора президенту. Это была личная копия заместителя директора Центральной разведки Чарльза Пирра Кейбелла. Кейбелл выделил это предложение и написал на полях своего экземпляра: «Читателям из ЦРУ: Эту концепцию необходимо сохранить».

«Дьем не нравился никому»: Роберт Ф. Кеннеди: устная история, JFKL, см.: Гатман Э.O., Шульман Дж. (редакторы). Роберт Кеннеди с его собственных слов: Неопубликованные воспоминания о годах правления Кеннеди / Robert Kennedy, in His Own Words: the Unpublished Recollections of the Kennedy Years. Нью‑Йорк: Bantam, 1988. С. 396.

«Мы должны исходить из того, что сам Дьем не сможет удержать власть»: телеграмма из Госдепартамента посольству США во Вьетнаме, Вашингтон, 24 августа 1963 г., 21:36, FRUS, т. III.

«Я не должен был давать свое согласие»: магнитофонные записи ДФК, 4 ноября 1963 г., JFKL.

Хилсман проинформировал Хелмса, что президент приказал устранить Дьема: в субботу вечером, 23 августа 1963 г., когда Джек Кеннеди принял решение свергнуть Дьема, из Вьетнама поступили мрачные известия. Как отмечалось в ежедневной президентской сводке, южновьетнамские коммандос, обученные ЦРУ, убивали протестующих из числа буддистов, и «Нгу заявил вчера одному американскому источнику, что генералы рекомендовали ввести в стране военное положение. [Нгу] отрицал, что нужен непременно военный переворот, но предупредил, что он возможен, если Дьем проявит колебания или пойдет на компромисс по буддистской проблеме» (FRUS, 1961 – 1963 гг., т. III, документ 271). Если бы Кеннеди прочитал это, то наверняка одобрил бы намерение предпринять меры против Дьема. История с телеграммой Хилсмана вполне заслуживает доверия благодаря рассекреченным сообщениям Государственного департамента (см. FRUS). Маккоун сообщил Дуайту Эйзенхауэру, что неофициальное одобрение президентом несогласованной телеграммы явилось на данный момент «одной из самых больших ошибок правительства». Бывший президент пришел в ярость. Где был хваленый Совет национальной безопасности? Чем занимался Государственный департамент? Маккоун ответил, что Кеннеди окружен «либералами в правительстве, которые стремятся переделать по своим лекалам все страны» в мире. Хорошо, парировал Эйзенхауэр, но кто назначил этих чертовых либералов? Старый генерал «выразил серьезное беспокойство по будущему Соединенных Штатов» (докладная записка Маккоуна «Совещание с бывшим президентом Эйзенхауэром», 19 сентября 1963 г., DDEL).

Хелмс передал это поручение Биллу Колби, новому шефу Дальневосточного отделения ЦРУ: по иронии судьбы Колби, который в 1982 г. во время интервью для библиотеки Линдона Джонсона заявил, что «ниспровержение Дьема было худшей из допущенных нами ошибок», возможно, сам и поспособствовал такому развитию ситуации, когда 16 августа 1963 г. направил докладную записку Хелмсу, Роджеру Хилсману в Госдепе и Майклу Форрестолу в Совете национальной безопасности. В ней взвешивались шансы «успешного государственного переворота» и отмечалось, что «покушение может стать неотъемлемой частью запланированных переворотов или осуществляться в надежде, что удастся более или менее выправить хаотичную ситуацию».

«…мы, по‑видимому, выпустим синицу из рук, прежде чем опознаем тех журавлей, которые кружат в небе, или песни, которые они могут нам спеть» : Колби процитирован в статье Гарольда Форда «ЦРУ и вьетнамские творцы политики» / CIA and the Vietnam Policymakers, 1996, CIA/CSI, доступно в сети Интернет по адресу: http://www.cia.gov/csi/books/vietnam/episl.hmtl. Форд многие годы являлся старшим аналитиком ЦРУ по Вьетнаму.

А в Белом доме Хелмс стал свидетелем, как президент…: в полдень 29 августа 1963 г. Хелмс был на заседании в Белом доме, на котором, среди полутора десятков прочих высокопоставленных должностных лиц, участвовали также президент, Макнамара и Раск. Стенографист отметил, что посол Лодж уже инструктировал Руфуса Филипса из ЦРУ «поговорить с вьетнамскими генералами о том, что за всем, о чем они беседуют и договариваются с ЦРУ, стоит американский посол». В сообщении генералам значилось, что «ЦРУ, посольство и Белый дом говорят в унисон». Президент спросил, есть ли у кого‑нибудь какие‑либо оговорки по поводу того курса, который мы преследуем». Выступили Раск и Макнамара. Затем президент решил, что «контроль за всеми открытыми и тайными операциями [во Вьетнаме] должен осуществлять посол Лодж». Соответствующая секретная телеграмма была направлена лично Лоджу (меморандум конференции с президентом, 29 августа 1963 г., досье Национальной безопасности, JFKL). Работа Лоджа состояла прежде всего в том, чтобы никто не догадался об американском участии в этой деятельности. «Я получил инструкции от посла Лоджа, – рассказывал Конейн. – Если эти инструкции передавались по телеграфу, то у него была очень хорошая привычка кое‑что не читать. Он сворачивал листок бумаги и давал читать лишь то, что непосредственно относилось к инструкциям. То есть вы не знали, кто это отправил, откуда пришла телеграмма… «Те инструкции, вы их понимаете?» – «Да, сэр». – «Вот и отлично, выполняйте». По поводу желания президента сохранить секретность см. переписку Банди и Лоджа, 5 октября 1963 г., FRUS, т. IV.

«…У ЦРУ здесь больше денег; у его сотрудников более крупные особняки, чем у дипломатов; им больше платят; у них больше оружия и более современное оборудование»: стычка между Лоджем и Ричардсоном описана в книге: Ричардсон Дж.Г. Мой отец – шпион: семейная история ЦРУ, холодной войны и эпохи шестидесятых / My Father the Spy: A Family History of the CIA, the Cold War and the Sixties. Нью‑Йорк: HarperCollins, 2005.

Лодж решил, что ему нужен другой резидент в Сайгоне: в частности, ему хотелось видеть на этом месте генерала Эда Лансдейла, являвшего собой образчик «отвратительного американца». Ни в коем случае, сказал Маккоун, у которого не было «никакой уверенности в этом человеке. Они могут сменить Ричардсона, если уж Лодж так этого хочет, но только не на постороннего человека» (запись телефонного разговора между госсекретарем и директором Центральной разведки, 17 сентября 1963 г., FRUS, 1961 – 1963, т. IV, документ 120)[49].

«Он сорвал с него маску и передал его имя газетчикам»: Роберт Кеннеди: устная история, JFKL; Гатман Э.O., Шульман Дж. (редакторы). Роберт Кеннеди с его собственных слов: Неопубликованные воспоминания о годах правления Кеннеди / Robert Kennedy, in His Own Words: The Unpublished Recollections of the Kennedy Years. Нью‑Йорк: Bantam, 1988. С. 398. Нетерпимость к местному резиденту ЦРУ со стороны посла носила просто беспрецедентный характер за всю историю ЦРУ. Маккоун направил четырехстраничное донесение президенту Кеннеди за день до начала запланированной на 9 октября 1963 г. пресс‑конференции. В нем он отстаивал интересы ЦРУ, защищая ведомство от нападок Лоджа и спровоцированных им утечек информации. «Вас непременно спросят о роли ЦРУ во Вьетнаме, – написал Маккоун. – Критика, которая вылилась в сотни новостных статей и передовиц, серьезно подрывает моральный дух организации, который я за проведенные здесь два года пытаюсь возродить». Президент во время своих ответов прессе в основном последовал рекомендациям Маккоуна.

«Нам очень повезло, что Ричардсон отозван»: Тран Ван Дон . Наша бесконечная война. Сан‑Франциско: Presidio, 1978. С. 96 – 99.

Маккоун приказал Смиту прекратить заниматься «подстрекательством, одобрением и какой бы то ни было поддержкой идеи покушения» и бросился в Овальный кабинет… и «если бы я был менеджером бейсбольной команды…»: Комиссия Черча, «Предполагаемые заговоры с участием иностранных лидеров» / Alleged Assassination Plots Involving Foreign Leaders, внутренний отчет, сенат США, 94‑й конгресс, 1‑я сессия, 1975 г.

…с прибытием Лоджа в Сайгон в августе американская внешняя политика во Вьетнаме испытывает «абсолютную нехватку разведданных»… Ситуация, развивающаяся вокруг Конейна, «чрезвычайно опасна», сказал он, и это угрожает «полной катастрофой для Соединенных Штатов»: записки Маккоуна, «Специальная группа: заседание 5412», 18 октября 1963 г., и «Совещание с президентом 21 октября», CIA/CREST. См. также: Форд . ЦРУ и вьетнамские творцы политики / CIA and the Vietnam Policymakers.

«Мы не должны сорвать переворот по двум причинам»: из обращения Лоджа к Банди и Маккоуну, 25 октября 1963 г., FRUS, 1961 – 1963 гг., т. IV, документ 216. К тому времени было уже слишком поздно. 29 октября Маккоун, Хелмс и Колби прибыли в Белый дом для запланированной на 16:20 встречи с президентом, его братом и всей командой национальной безопасности. Колби представил подробную военную карту, из которой было видно, что силы Дьема и лидеров переворота равномерно поделены. То же самое творилось и в стане американцев. Государственный департамент был за, военные и Маккоун – против. Но Белый дом привел в движение силу, которую не мог остановить.

…Конейн «предложил деньги и оружие, но я отказался, сказав, что пока мы нуждаемся только в храбрости и твердой вере»: Дон . Наша бесконечная война. С. 96 – 99.

«Дьем с недоумением взглянул на меня и говорит: «Против меня планируется переворот?»: Руфус Филипс: устная история, FAOH.

Вьетнамский переворот начался 1 ноября: отчет Конейна начинается с его рассекреченных показаний перед Комиссией Черча; обмен телеграммами воспроизводится в FRUS. Конейн сказал, что Нгу договорился с начальником Сайгонского военного округа о том, чтобы тот устроил фиктивное восстание вьетконговцев в Сайгоне. План включал в себя убийство ключевых американских чиновников. Затем Нгу планировал выделить войска из контингента командующего, чтобы направить их на подавление этого восстания и тем самым «спасти» Вьетнам. Но командующий рассказал зачинщикам переворота о планах Нгу. По словам Конейна, мятежные генералы нанесли Нгу «двойной удар»: когда и в самом деле начался военный переворот, Нгу думал, что это фиктивный переворот. Согласно данным Комиссии Черча, утром 1 ноября Конейн передал 3 миллиона пиастров (42 тысячи долларов) помощнику генерала Дона, чтобы обеспечить продовольствием отряды мятежников и выплатить пособия за убитых во время переворота. Конейн во время слушаний сообщил, что сумма, которую он взял из дома, составляла 5 миллионов пиастров, или около 70 тысяч долларов. Колби сказал, что взял 65 тысяч долларов.